*
Друзья Джисона не переставали дразнить его, говоря, что парень всего лишь сжалился над ним. Хенджин продолжал утверждать, что парень подумал, что Джисон ел рамен на ужин каждый день, и ему стало его жаль. Феликс был уверен, что тот услышал урчание желудка Джисона и решил, что должен ему немного помочь. Сынмин, напротив, просто устал от того, что его друг зовет какого-то незнакомца «ангелом во плоти», и попросил Джисона прекратить, потому что это бред. Но Джисон уже по уши потонул в своих чувствах, а потому не обращал на то, что говорили ему его друзья, никакого внимания. Он был уверен, что тот парень был предназначен ему судьбой и поэтому так поступил. Ладно, возможно, Джисон не был настолько убежден в этом, потому что, если честно, это звучит очень глупо, но то, что он не мог перестать думать об этом парне и грезил снова его увидеть, не поддавалось сомнениям. И да, наверное, его друзья были правы и Джисон действительно нес чепуху, но он просто не мог ничего с этим поделать. Именно поэтому в то же самое время на следующий день Джисон помчался в супермаркет и спрятался за стеллажами со школьными принадлежностями, чтобы оттуда наблюдать за парнем, если тот вдруг вернется. Он молился, чтобы у них было похожее расписание и их перерывы совпадали, и, к его превеликому счастью, его молитвы были услышаны. Спустя пять минут пряток за витриной с ручками и карандашами, Джисон наконец заметил, как парень зашел в магазин и направился к отделу сладостей. — Вот видишь? Я же говорил, что он не придет. Убедился? Мы можем возвращаться? — возмутился друг Святого юноши. — А кто сказал, что я вообще сюда ради него пришел? — спросил тот. — Ты и сказал, Минхо. Весь день только об этом и говорил. Минхо. Джисон знал многих Минхо, но это имя никогда не звучало для него так прекрасно, как сейчас. Минхо лишь молча одарил своего друга взглядом и продолжил выбирать шоколадные батончики, осуждающе смотря на каждый, который брал с полки, только чтобы положить его на место и проделать ту же процедуру, но уже с другим. — Просто возьми Твикс, и пойдем,— пожаловался его друг, пока Минхо осуждал батончик Сникерса.— Из всех, что есть здесь, это единственный батончик, который тебе нравится. — А может, я сегодня в настроении попробовать что-то новое? Откуда тебе знать, Уджин,— возможно, Джисону не стоило подслушивать, притворяясь, что он выбирает ручки, но голос Минхо звучал просто божественно, и он не мог удержаться. Уджин вздохнул. — Да, ты прав, мы друзья вот уже двенадцать лет, и я действительно тебя не знаю. Лучше б с Чаном в кафе сходил. — И Чан бы снова опоздал на пару, потому что ему захотелось горячий шоколад. Ну что за ребенок,— Минхо добрался до Твикса и вздохнул.— Но ладно, пойдем, давай рушить мои мечты, все равно никому до них нет дела. Джисон подавил смешок и еще дальше укрылся в ручках, когда Минхо с драматическим видом направился к кассе с Твиксом в руке. Уджин лишь закатил глаза, по пути хватая пачку мармеладных червячков и догоняя своего друга. Джисон не услышал конец их беседы из-за того, что к соседней витрине, громко разговаривая хрен знает о чем, подошла компания друзей. Он проводил Минхо и его друга грустным взглядом и тоже покинул магазин спустя пару минут.*
— А затем он ушел, и теперь мое сердце изнывает, потому что я хочу увидеть его снова,— прошептал Джисон Феликсу со всем драматизмом, на который был способен. Тот лишь закатил глаза. — Не могу поверить, что тебе не хватило смелости просто дать ему себя увидеть. — Не могу поверить, что ты даже ни разу с ним не говорил, а у тебя хватает наглости приходить к нам и жаловаться на то, что он ушел,— сказал Хенджин. — Потише,— прошипел Сынмин.— А я вот не могу поверить, что вы все еще обсуждаете эту хрень на парах. Хенджин его проигнорировал. — А еще я не могу поверить, что его зовут Минхо. Ты не мог вкрашиться в кого-то с более редким именем? Я на одном лишь факультете искусств пять Минхо знаю. А теперь представь, сколько их всего в нашем универе. — Почему это вообще так важно? — хмурясь, спросил Феликс.— Можно подумать, Джисон побежит искать именно того Минхо, который украл его сердце. Джисон глубоко вздохнул и откинул голову назад. — Действительно украл. — А вместе с тем украл и последние твои извилины,— добавил Сынмин.— Потому что ты должен слушать и записывать лекции за преподавателем, а не трындеть о каком-то левом парне. — Он не какой-то левый парень! — воскликнул Джисон настолько обиженно, насколько мог.— Он — самая настоящая любовь всей моей, блять, жизни. — Я сдаюсь,— отрезал Сынмин и отвернулся к лектору, игнорируя их до самого конца пары. В итоге трое друзей Джисона все равно продолжили перешептываться о том, насколько тупо было с его стороны прятаться за витриной, а сам Джисон ныл, что недостаточно храбр, чтобы встретиться со своей любовью лицом к лицу. Он просто не был готов: не знал, что сказать или как подойти к парню, если тот вообще его помнит, и, что самое важное, как сделать это все и не грохнуться в обморок от того, как часто Минхо обращал к Джисону свое красивое лицо и смотрел на него. Да, Джисон был трусом. И нет, он не собирался что-либо в этом менять. А еще он был слишком глуп, чтобы хотя бы на секунду задуматься, что, возможно, предмет обсуждения Минхо и Уджина в тот день был он сам. Эта мысль даже ни разу не посещала его голову, потому что с чего бы им вообще о нем говорить? Вообще, его даже не особо волновало то, о чем они говорили, потому что он был слишком увлечен рассматриванием лица Минхо: как тот моргал чаще, чем нормальный человек, как его черные волосы красиво обрамляли его лицо, как двигались его губы, когда он говорил, и как тепло звучал его голос. Тема, которую они обсуждали, была последней вещью, которая заботила Джисона в тот момент. Возможно, это было плохой идеей, но Джисон провел всю оставшуюся и следующую неделю, делая одно и то же: бегая в магазин, прячась за карандашами и ожидая прихода Минхо, чтобы наблюдать за ним издалека. Так у него было со всеми крашами: он просто смотрел издалека. Его все еще удивлял тот факт, что Минхо приходил в супермаркет каждый день в одно и то же время. Что он оставался немного дольше, разглядывая шоколадные батончики и иногда кидая полные надежды взгляды в сторону дверей. Иногда он был там с Уджином, иногда — с другим другом, которого, как выяснил Джисон после третьего их совместного похода в магазин, звали Чан. Боясь быть замеченным, Джисон прятался глубже в канцелярском отделе, чем в первый раз, поэтому подслушивать ему еле удавалось. Он услышал имя Чана, когда Минхо практически прокричал его в один из дней, а вместе с тем и обрывки разговоров о том, что Минхо должен уже бросить свои надежды. Каждый день Джисон возвращался на пары, чтобы поныть своим друзьям о том, насколько красивым был Минхо, и каждый день они говорили ему, что прятаться от него — идиотская идея. Сынмин даже собрался однажды пойти в супермаркет с Джисоном, только чтобы толкнуть его навстречу Минхо, но Джисон буквально на коленях уговорил их не вмешиваться. Они думали, что он ведет себя глупо, и, возможно, они были правы, но Джисон слишком боялся что-либо предпринять сам. Спустя две недели, в пятницу, когда Минхо пришел в магазин на пять минут позже, чем обычно, в одиночку и выглядя несколько разочарованно, Джисон подумал, что, пожалуй, пора принять какие-то меры или вообще покончить с этой затеей. Он просто подкармливал свои чувства, регулярно приходя и наблюдая за Минхо. Ему стоило бы просто забить на это и продолжить жить нормальной жизнью. Джисон наблюдал, как Минхо в этот раз проследовал к витрине с раменом, вздохнул, а затем посмотрел в сторону двери, словно ожидая, что кто-то появится. Он простоял над раменом дольше, чем обычно стоял над батончиками, а потом просто ушел, впервые за все это время ничего не купив. Джисон счел это странным. Он всегда думал, что парень приходил за батончиками каждый день потому, что такая была у него традиция, но почему тогда он ничего не купил сегодня? Он рассказал об этом своим друзьям, и воображение Феликса довело его до того, что он придумал целую историю о том что, возможно, Минхо приходил туда каждый день в надежде, что снова увидит Джисона. Хенджин захохотал так, что их лектор посмотрел на них, и обсуждение резко прервалось. После пар Сынмин присоединился к Хенджину в высмеивании истории, придуманной Феликсом, сказав, что дал бы ей четыре звезды из десяти, а Феликс настаивал на том, что заслуживал лучшей оценки. И, хотя это и было смешно и Джисон сам посмеялся, после этого он уже не мог избавиться от этой мысли. Была ли хоть какая-то вероятность, что придуманная Феликсом история была правдой? Что, быть может, Минхо хотел увидеть Джисона так же сильно, как он — Минхо? Джисон тряхнул головой, чтобы избавиться от этих мыслей и просто пошел домой в надежде выспаться как следует.*
Когда наступил понедельник, Джисон провел весь день, думая, стоит ли ему продолжать ходить в магазин или просто бросить это дело. Ведь он даже ничего не покупал, и старую тетушку, наверное, уже начало раздражать, что он ходит смотреть на карандаши так подолгу только для того, чтобы в итоге уйти с пустыми руками. Когда до перерыва оставались считанные минуты, Джисон решил, что никуда не пойдет. Все равно не было никакой достаточной причины, чтобы туда идти, и было бы лучше, если бы он просто забыл Минхо. А затем их преподаватель отправил их на перерыв, и Джисон получил три пары взглядов, ожидающих его дальнейших действий, и просто выбежал из аудитории. Он забежал в магазин, спрятался за ручками и стал ждать. Ждал до самого конца получасовой перемены, а Минхо так и не появился. Когда Феликс написал ему, что пара уже началась, он вздохнул и медленно и удрученно поплелся обратно к учебному корпусу. При виде него, его друзья оживились, думая, что, должно быть, он опоздал потому, что наконец решил действовать, но Джисон лишь пробубнил, что Минхо так и не появился в магазине, и они просто опустили тему. Джисон слишком все драматизировал, и он знал это. Каждая клетка его существа говорила ему просто покончить с этим еще давно, но он все равно чувствовал непонятное разочарование от того, что так и не увидел Минхо в тот день. И, что самое глупое, он продолжал ходить в супермаркет до самого конца недели, но Минхо там так и не появлялся. Может быть, он заболел, может — решил прогулять неделю, а может наконец послушал своих друзей и стал ходить с ними в кафе. Какова бы ни была причина, парень так и не появился в магазине ни на той неделе, ни на следующей за ней. К этому моменту Феликс уже придумал целый план по тому, как отбить у Джисона желание ходить в чертов супермаркет. Он пришел в комнату Джисона субботним утром, пока тот еще спал, и просто сел на пол в ожидании его пробуждения. — А ты-то, блять, как сюда попал?! — вскрикнул Джисон после того, как открыл глаза и его взору предстал сидящий на полу рядом с его кроватью и набирающий что-то в телефоне Феликс. — Бинни открыл мне дверь, а твоя комната даже не была заперта,— ответил он, откладывая телефон. — Но что ты делаешь в моей спальне? — сейчас было слишком рано для этого дерьма, и не важно, что был уже полдень — все равно рано. — Я тут для интерференции, Джисони,— ответил Феликс, поднимаясь с пола и садясь на кровать Джисона. Тот сел в кровати, проводя ладонью по примятым из-за сна волосам. — Ты о чем, Феликс? И, что более важно, почему это не могло подождать моего пробуждения? — Но я ведь и подождал,— с усмешкой сказал Феликс. Не желая что-либо отвечать на это, Джисон просто зарядил своего друга в лицо одной из подушек. — Как негостеприимно,— пожаловался Феликс, кидая подушку обратно, но Джисон оказался быстрее и поймал ее до того, как она попала ему в лицо. — Почему тогда ты не мог подождать в общей комнате? — спросил Джисон.— Со своим парнем там, не знаю, — вместо того, чтобы сидеть на моем полу и пугать меня до усрачки. Феликс вздохнул. — Ладно, я тебя понял, и прости, что напугал. Но я и был с Бинни все утро, а потом, около десяти минут назад, он ушел за обедом, поэтому я решил подождать твоего пробуждения здесь. — Ясно,— ответил Джисон.— Если он принесет обед и мне, ты прощен. — Конечно, принесет! — Феликс как-то странно рассмеялся и схватил телефон, что-то агрессивно печатая в нем. — Поверить не могу, что он даже не собирался приносить мне обед. Ненавижу вас обоих,— пожаловался Джисон, снова ложась в кровать и попутно сталкивая с нее Феликса. Тот упал с нее с громким грохотом, за которым последовал болезненный стон. — Я пришел сюда, чтобы сделать тебе лучше, а ты скидываешь меня на пол. — Не драматизируй. — И это говоришь мне ты. Они просто смотрели друг на друга несколько секунд, пока Джисон не повернулся в кровати, отворачиваясь лицом к стене, и не закрыл глаза. — Я не дам тебе снова заснуть, Хан Джисон,— крикнул Феликс, прежде чем прыгнуть на него. Они кричали и шутливо пинались, пока Феликс не выкинул Джисона из его собственной кровати. — Теперь ты прочувствовал на себе, каково мне было,— крикнул он. В этот самый момент в комнату зашел Чанбин и чуть не ударил Джисона дверью по затылку. — А вот и е… вы что тут делали? — Твой парень скинул меня с кровати! — воскликнул Джисон. — Он первый меня скинул! Чанбин медленно втянул воздух через ноздри, перевел взгляд с одного парня на другого и покачал головой. — Я пошел есть. Прежде чем Джисон успел подняться, Феликс уже обогнал его и пролетел мимо, прося своего парня подождать его, потому что он умирал с голоду. Феликс поделился своим планом об интерференции лишь после обеда. Чанбин исступленно моргал все время, не имея ни малейшего понятия о том, что его сосед по комнате крашится на какого-то незнакомца вот уже месяц. В итоге Феликс попросил Джисона пообещать, что тот больше не будет ходить в супермаркет в надежде увидеть там Минхо, а Джисону пришлось сдаться и согласиться.*
После этого все стало казаться серым и скучным. Джисон вернулся к своему рутинному поеданию мюсли-батончиков во время перерыва и оставался в аудитории, а Минхо так и не было нигде видно. От того, как разочарованно и тоскливо он себя чувствовал из-за этого, он чуть ли не приходил в бешенство. Он едва знал этого парня, какая вообще разница, увидит он его еще раз или нет? Почему его так это заботило? Джисону хотелось кричать и, может даже, что-нибудь ударить. Может, если он снова скинет Феликса с кровати, ему станет лучше? Его друзья были в курсе его проблемы, а он пытался это скрыть, потому что это действительно было самой наиглупейшей вещью, что когда-либо случалась с Джисоном, но он просто не мог ничего с этим поделать. Они пытались его подбодрить, а Хенджин даже пытался пошутить, говоря, что познакомит его с своим знакомым из танцевальной секции, которого звали так же, как и краша Джисона. И спустя неделю этой возни Джисон все еще злился на себя за то, как сильно для него значила вся эта тема с Минхо. Даже Чанбин вклинился в их так называемую «команду моральной поддержки Джисона», обещая, что поспрашивает своих друзей насчет какого-то парня по имени Минхо, который был до невозможности хорош собой. Джисон почувствовал себя глупым за то, что его друзьям вообще пришлось предлагать ему такие вещи; он не должен был чувствовать себя так, а уж тем более ему надо было рассказать им больше про друзей Минхо, но эта идея никогда не казалась Джисону важной. Когда все, о чем он мог думать, был Минхо, ни Чану, ни Уджину не было места в его голове. Примерно спустя две недели после интерференции Феликса Джисон снова пошел в супермаркет, но на этот раз чтобы купить что-нибудь перекусить, потому что забыл свой мюсли-батончик дома. Он почти решил пойти в столовую вместо того, чтобы тащиться в магазин, но в последний момент понял, что длинная очередина того не стоила, а ему просто хватит и шоколадного батончика, — и пошел в супермаркет. Он направился прямиком к полкам с батончиками и остановил свой взгляд на коробках с Твиксом. «Ты такой идиот, Хан Джисон», — подумал он. Он серьезно собрался купить его из-за Минхо? Вообще, ему нравились любые батончики, но в Твиксе была карамель, которую он обожает, да и в принципе сам батончик был отличным, и неважно, что Минхо его любил. Ведь он может купить его просто потому, что он вкусный, правильно? Джисон заморачивался на этот счет слишком сильно, хотя он в принципе в последнее время заморачивался так со всем, поэтому он просто подумал: «К черту» — и схватил Твикс. Любимый батончик Минхо или нет — сейчас это было неважно, потому что он просто хотел есть. Но прежде, чем он успел развернуться и направиться к кассе, он услышал позади себя голос. — Этот — мой самый любимый. А ты знал, что если взять два, на второй будет скидка? Он знал этот голос. И уже больше месяца залипал на него и его владельца. Идиот. Какой же он идиот. Особенно потому, как бешено сейчас стучало сердце в его груди. — Я… н-не знал,— ответил он, поворачиваясь ни к кому иному как Минхо во всей своей красе. Черт, да он даже еще красивее, чем Джисон его запомнил. Минхо улыбнулся ему, беря один батончик из коробки для себя. — Могу продолжить традицию и получить для тебя скидку еще раз, если позволишь. Мозг Джисона внезапно перестал работать. — Но разве тебе не придется купить оба самому, чтобы получить скидку? — Знаю. Но ты можешь даже не платить: я куплю оба сам, считай это обновленной версией скидки, которую я получил для тебя в прошлый раз,— произнес он, аккуратно забирая батончик Твикса из руки Джисона и направляясь к кассе. Джисон все еще продолжал стоять с открытым ртом, провожая взглядом спину Минхо и пытаясь справиться с коротким замыканием, произошедшем в его мозге, и сердцем, колотящимся так безумно, что он был уверен, еще чуть-чуть — и оно просто выпрыгнет у него из груди. Что это вообще только что было? Он добежал до кассы так быстро, как только мог, все еще пытаясь понять, что происходит. — Постой, ты не обязан платить за мой батончик. Почему ты вообще это делаешь? — спросил он, игнорируя тот факт, что Минхо уже расплатился и получил чек за покупку, и его вопрос был бесполезен. Минхо улыбнулся кассирше, забирая у нее два батончика и протягивая один Джисону. — Ты милый и у тебя пухлые щечки. Что еще мне оставалось делать?