Перси Джексон сын Моря и Очага

Я был заморожен на месте. Я не мог в это поверить. Так много эмоций проходило через меня, страх, гнев, растерянность. Человек, нет, чудовище, которое разрушило, вероятно, шансы на нормальную жизнь у меня. Я не был уверен, хочу ли я довести его до конца с помощью Риптида (не то, чтобы это могло что-то сделать для мертвого смертного человека) или убежать из этого здания. Ни один из этих вариантов не принес бы мне никакой пользы. Гровер, должно быть, почувствовал мое горе (снова), потому что он посмотрел на меня обеспокоенным взглядом. Я проигнорировал его и продолжал смотреть на него. Он ничего не делал, кроме того, что сидел там в ожидании входа в Подземный мир, и это принесло мне огромное чувство несправедливости. Пришло время отдать правосудие моей матери. С этими мыслями я подошел к столу охраны. Он был поднят на подиуме, поэтому нам пришлось посмотреть на него. Он был высокий и элегантный, с кожей шоколадного цвета и выбритыми волосами в стиле милитари. Он был в черепаховых тонах и шелковом итальянском костюме, подходившем к его волосам. Черная роза была прикреплена к его отвороту под серебряной биркой. Я не мог прочитать то, что он сказал, но, учитывая, где мы были, было нетрудно догадаться, кем он был. Он не обращал на нас никакого внимания и вместо этого читал журнал. Я прочистил горло и сказал: «Проходи в подземный мир, пожалуйста». Харон (охранник) оторвался от своего журнала и посмотрел на нас сверху вниз. Я ничего не видел за его очками, но он казался довольно удивленным. «Ну, разве это не освежает», — сказал он. У него был странный акцент — возможно, британский. «Что?» Я спросил тупо. Харон кивнул и сказал: «Да, прямо и честно, без криков: « Пожалуйста, мистер Харон, должно быть, ошибка «или» Вы не можете позволить мне умереть, это нечестно «.» Он оглядел нас, «Итак, как ты умер?» «Автокатастрофа», — сразу ответил я. Харон с подозрением посмотрел на нас. «Автокатастрофа, говорите?» Мы все кивнули. «Где твои родители?» Я обратился к Аннабет за помощью. «Не знаю», — ответила она, пожав плечами. «Они были не те, кто за рулем. Мы взяли такси». Харон уставился на нас немного дольше, вероятно, задаваясь вопросом, действительно ли мы говорим правду. «Я не думаю, что у вас есть монеты для прохода», — я почти вздохнул с облегчением. «Как правило, со взрослыми, видите ли, я мог бы взимать плату с вашего American Express или добавить цену на паромную переправу к вашему последнему счету за кабельное телевидение. Но с детьми… увы, вы никогда не умрете подготовленным. Предположим, вам придется сесть на несколько мест». век «. «О, но у нас есть монеты». Я поставил три золотых драхмы на прилавок, часть тайника, который нашел на рабочем столе Красти. «Ну, теперь…» Харон увлажнил губы. «Настоящие драхмы. Настоящие золотые драхмы. Я не видел их вечно». Его пальцы жадно парили над монетами. Мы были так близко. Затем Харон посмотрел на меня. Этот холодный взгляд за его очками, казалось, проделал дыру в моей груди. «Слушай, сейчас… Где ты случайно встретил такие монеты?» Он спросил, смертельный край его голоса. Я составил бланк. Я краем глаза посмотрел на своих друзей, но они, казалось, были озадачены вопросом. Хотя у Аннабет дела шли хорошо, и она этого не показывала. «Да, мы их нашли?» -сказал я, спокойно. Гровер скорбно плакал, как будто я только что подписал нашу смерть. Честно говоря, он не так далек от правды. Мертвые люди, словно чувствуя настроение Харона, начали беспокоиться. Люди ходили по комнате, проверяли свои часы и зажигали сигареты. Харон наклонился вперед и глубоко вдохнул. Выражение его лица стало холоднее, и на загорелом лице виднелась ужасная насмешка. «Вы не мертвы», — сказал он, теперь его голос звучал глубоко, рыча, люди теперь громили и стучали в двери лифта, пытаясь войти. «Вы полукровки!» Внезапно все стихло. Все прекратили то, что они делали, и посмотрели на Харона недоверчивым взглядом. В вестибюле не было слышно ни звука. Была только мрачная и мрачная песня, которая все еще играла через громкоговоритель. Харон переместился в своем кресле, выглядя очень неловко. «Что?!» Он отрезал. Я моргнул несколько раз, пытаясь понять, действительно ли это было то, что он сказал. «Вы только что назвали нас полукровками?» «Это не имеет значения!» Он отрезал. «Что важно, так это то, что ты не попадаешь в подземный мир». «Но мы мертвы!» Я спорил бесполезно. Рядом со мной я почти чувствовала, как взгляд Аннабет пронзает мою голову. «О, да?» Харон насмешливо сказал: «Если ты мертв, то как он здесь?» Он указал на Гровера. Я на секунду перевел взгляд на Гровера, чтобы увидеть, что он побледнел и даже слегка потел. Он посмотрел на меня и посмотрел на меня, но я не мог сказать, говорил ли он ПОМОГИ МНЕ, или ОТЛЕКИ ЕГО! «Ммм, потому что он умер». Он громко насмехался. «О, пожалуйста, он сатир. А у сатиров нет души». Да, Гровер определенно говорил мне заткнуться. «Привет!» Я запротестовал, защитно обняв Гровера. «Это просто неуместно». «Гм, Перси, — пробормотал Гровер, — он прав, у меня буквально нет души». Я развернул свои руки. «Я знал это», — пробормотал я. Харон издал громкое разочарованное рычание. «Это смешно! Послушай, приятель, я просто возьму эти блестящие монеты и притворимся, что никогда тебя не видел». Он протянул руку, чтобы схватить монеты, но быстро подумав, я выхватил их из прилавка. Я ткнул пальцем в него. «Ай-а-а-а! Никакого обслуживания, ни чаевых!» Харон сжал челюсти и злобно зарычал на нас. «Я мог бы просто убить тебя прямо сейчас и отправить тебя в Аид легче». «Нет, спасибо», — сказал я, чувствуя себя уверенно. «У нас есть квест, который мы должны выполнить. Ставка на мир. Плюс, ты меня не пугаешь, я встречал маленьких девочек, которые намного страшнее тебя». «Почему вы немного-» «Как насчет предложения?» Я предложил. «Если вы пропустите нас, я дам вам двойную цену за вход». Харон издал насмешливый смех. «Это было бы четыре драхмы для каждого из вас. И это, — он указал на монеты в моей руке, — не выглядит достаточно». Он откинулся на спинку стула, улыбаясь. Я только что вытащил сумку с драхмой, которую взял у Красти, и отскочил сумку в руку, монеты издавали громкий звенящий звук. Аннабет, должно быть, поняла, что я делаю, потому что она скрестила руки и ухмыльнулась. «Ты говорил?» «Ну, я думаю, я мог бы отпустить. Только один раз». «При одном условии», добавил я. Харон разочарованно зарычал. «Что?» Я указал через комнату на моржа на диване. «Вы должны пропустить его тоже.» Харон посмотрел туда, куда я указывал, и как только его взгляд упал на него, он выглядел изумленным. «Тот парень?» Я кивнул. «Почему?» «Личные причины.» Харон откинулся на спинку стула и почесал подбородок. «Я не знаю… Я имею в виду, лодка почти заполнена…» «Я заплачу тебе дополнительно.» Я прервал. «Готово!» Харон согласился. Он встал со стула и позвал на другую сторону комнаты. «Ой! Ты! Мистер Картофельная Голова! Да! Этот ребенок только что заплатил за входной билет! Так что подвинь свою жирную задницу к дверям лифта!» Гейб встал со своего места и направился к дверям лифта. «Прямо перед тем, как мы уйдем», — сказал нам сейчас Харон. «Мне понадобится оплата». Немного ворча, я открыл сумку, дал ему шестнадцать драхм и неохотно дал ему еще два, чтобы заплатить за моржа. «Великолепно», — сказал Харон после того, как закончил считать монеты, очень медленно, три раза. «Сюда.» Он направил нас к дверям лифта и оттолкнул некоторых людей, побуждая их двигаться. Мы проталкивали духов, которые пытались схватить нашу одежду и цепляться за нее, как ветер, их голоса шептали вещи, которые я не мог разглядеть. Он проводил нас в лифт, который был уже забит духами мертвых, каждый с зеленым посадочным талоном. Это не помогло, что Гейб тоже был здесь. Харон схватил двух духов, которые пытались ладить с нами, и толкнул их обратно в вестибюль. «Теперь никто не придет в себя, пока меня не будет», — объявил он в приемной. «И если кто-нибудь поменяет циферблат на моей легкой радиостанции, они останутся еще на тысячу лет. Понятно?» Затем он закрыл двери лифта. Он вставил карточку-ключ в щель на панели лифта, и мы начали спускаться. Харон посмотрел на Гейба и сказал: «Ты мой толстый друг, один счастливчик. В этом месте он только восемь лет». «Восемь лет?» Я сказал недоверчиво. «Пффф, это ничего», сказал Харон. «Некоторые из этих болванов были здесь на протяжении тысячелетий». Хотя это было удивительно, я уже не удивлялся. «Да, но… Он здесь уже восемь лет?» Харон сморщил нос в чем-то похожем на растерянность. «Ну, чуть более восьми лет. Он попал сюда в начале июня». Июнь. Это был месяц, когда он убил мою маму. Восемь лет назад Но это не имело смысла. Моя мама умерла в середине июня. Как могло случиться, что он приехал сюда в начале июня? «Как ты это помнишь?» Аннабет спросила его. «Я помню, когда все умирают. Время от времени это довольно раздражает. Но это пришло сразу после того, как Аид отправился по личному поручению», — сказал нам Харон. Все время, пока мы разговаривали, Гейб продолжал смотреть на нас и нахмуриться. В основном у меня. У меня внезапное головокружение. Мы больше не спускались, а вперед. Воздух стал туманным. Духи вокруг меня начали менять форму. Их современная одежда мерцала, превращаясь в серые одежды с капюшонами. Пол лифта начал качаться. Я сильно моргнул. Когда я открыл глаза, кремовый итальянский костюм Харона был заменен. Его очки панциря черепахи исчезли. Там, где должны были быть его глаза, были пустые глазницы — Как у Ареса, только глаза Харона были совершенно темными, полными ночи, смерти и отчаяния. Я отскочил назад от удивления и чуть не упал сбоку. К счастью, Аннабет удалось поймать меня. «Что случилось?» Он издевался. «Напуган?» «Просто краткосрочные страшно». Похоже, он улыбался, но это было не так. Плоть его лица становилась прозрачной, позволяя мне прорваться сквозь его череп. «Что угодно», пробормотал он. «Просто постарайся не увпасть в это». Он указал подбородком на борт лодки. Только тогда я понял, что мы больше не в лифте. Вместо этого мы были на большой деревянной лодке. А за бортом была темная, маслянистая река, изобилующая костями, мертвой рыбой и другими, более странными вещами — пластмассовые куклы, разбитые автомобильные нации, мокрые дипломы с позолоченными краями. «Река Стикс», пробормотала Аннабет. «Это так…» «Загрязненный», сказал Харон. «Тысячи лет, люди, бросали все, что встречалось — надежды, мечты, желания, которые так и не сбылись. Безответственное управление отходами, если вы спросите меня». «Поверь мне», — сказал я. «Там не лучше там.» Туман свернул грязную воду. Над нами, почти потерянным во мраке, был потолок сталактитов. Впереди дальний берег мерцал зеленоватым светом цвета яда. «Почему бы нам не упасть?» Гровер спросил. Это звучало как глупый вопрос, но я не мог винить его за то, что он спросил. Бедный парень, должно быть, испугался до ума. «Ну, если вы не хотите выяснить, что такое мучительная боль и страдание, и никогда больше не существовать, во что бы то ни стало, продолжайте плавать», — саркастически сказал Харон. Гровер сглотнул и подошел ближе к середине лодки. «Хорошая точка зрения.» Я снова посмотрел на Гейба. Было бы так легко просто толкнуть его за борт и покончить с ним. Но нет, он заслуживает худшего, чем это. Он заслуживает наказания на вечность. Вдруг кто-то схватил меня за руку. Это была Аннабет. Она выглядела спокойной и собранной, но я видел по ее глазам, что она была в ужасе. Я вспомнил, что это был ее первый квест. Её впервые в жизни на улице. Она не привыкла к этому, и ей нужно было заверить, что с ней был кто-то еще. Береговая линия Преступного мира появилась в поле зрения. Скалистые скалы и черный вулканический песок тянулись внутри страны примерно в ста ярдах от основания высокой каменной стены, которая, насколько мы могли видеть, шла в любом направлении. Откуда-то неподалеку в зеленом мраке донесся звук, эхом от камней — вой крупного животного. «Старое три лица голодная», — сказал Харон. Его улыбка превратилась в скелет в зеленоватом свете. «Не повезло вам, полукровки». Дно нашей лодки скользило по черному песку. Мертвые начали высаживаться. Женщина, держащая руку маленькой девочки. Старик и старуха бродят по рукам. Мальчик, не старше меня, молча шаркал в своей серой мантии. И конечно там была Вонючая Гейб, уходящая далеко. Харон сказал: «Я желаю тебе удачи, приятель, но здесь никого нет. О, и еще одна вещь, так как ты был так щедр с моим советом». «Ммм», — раздраженно хмыкнул я. «Если это не так уж много проблем. Не могли бы вы, возможно, упомянуть повышение зарплаты Аид?» Он спросил. Я прищурился на него. «Может быть.» Он смотрел на меня несколько секунд, затем вздохнул. «Хорошо, это, наверное, лучшее, что я могу получить от тебя в любом случае». Он пересчитал золотые монеты, которые мы ему дали, и положил в сумку. Он взял свой шест и оттолкнулся от берега. Он напевал что-то похожее на песню Барри Манилоу, когда переправлял пустую баржу через реку. Мы следовали за духами по хорошо изношенному пути. Я не был уверен, чего я ожидал — Перли Гейтс, или большой черный порткулез, или что-то в этом роде. Но вход в Подземный мир был как нечто среднее между охраной аэропорта и Магистраль Джерси. Под одним огромным черным сводчатым проходом было три отдельных входа, в которых говорилось, что ты сейчас входишь в EREBUS. Каждый вход имел сквозной металлоискатель с камерами безопасности, установленными сверху. Помимо этого, в платных залах сидели упыри в черных одеждах, такие как Харон. Воющий голодный зверь был теперь действительно громким, но я не мог понять, откуда он взялся. Трехголового пса Цербера, который должен был охранять дверь Аида, нигде не было видно. Мертвецы стояли в очереди в трех строках, две с пометкой ATTENDANT ON DUTY и одна с пометкой EZ DEATH. Линия EZ DEATH двигалась прямо. Двое других ползали. «Что ты думаешь?» Я спросил Аннабет. «Быстрая линия должна идти прямо к Асфодельным Полям», — сказала она. «Никаких соревнований. Они не хотят рисковать решением суда, потому что это может пойти против них». «Правильно, тогда двое других должны идти на суд», — сказал я. «Верно», — согласилась Аннабет. «Привет, Перси», сказал Гровер, постукивая по плечу. «Смотри.» Он указал на переднюю часть одной из линий, где какие-то упыри в черных одеждах отодвинули в сторону одного из духов. Лицо покойника выглядело смутно знакомым. «Он проповедник, который сделал новости, помнишь?» «О да.» Я помню сейчас. Мы видели его по телевизору пару раз в общежитии Академии Янси. Он был этим надоедливым телеведущим из северной части штата Нью-Йорк, который собрал миллионы долларов для приютов, а затем был пойман, тратя деньги на вещи для своего особняка, такие как позолоченные сиденья для унитаза и крытое поле для гольфа. Он умер в погоне за полицией, когда его «Ламборджини для Господа» сошел с обрыва. Я сказал: «Что они с ним делают?» «Особое наказание от Аида», — догадался Гровер. «Действительно плохие люди получают его личное внимание, как только они прибывают. Мех — Добрые установят вечную пытку для него». «О, да. Теперь все возвращается ко мне», — сказал я. Мысль о Фурии заставила меня содрогнуться. Я понял, что сейчас нахожусь на их родной территории. Старая миссис Доддс будет облизывать губы в ожидании. Я также надеялся, что упыри тоже заберут Гейба. «Но если он проповедник и верит в другой ад…» Гровер пожал плечами. «Кто сказал, что он видит это место таким, каким мы его видим? Люди видят то, что хотят видеть. Вы очень упрямы, настойчивы в этом». Мы подошли ближе к воротам. Вой был настолько громким, что сотрясал землю у моих ног, но я все еще не мог понять, откуда он доносится. Затем, примерно в пятидесяти футах от нас, зеленый туман мерцал. Там, где тропа разделялась на три полосы, стоял огромный темный монстр. Я не видел его, потому что он был наполовину прозрачен, как мертвые. Пока он не двигался, он смешивался с тем, что было за ним. Я следовал за его ногами, до его тела, до его шеи, и, наконец, тридцать футов вверх было его головы. Это глаза были единственными, что выглядело солидно. И одна пара смотрела прямо на меня. Моя челюсть отвисла. Все, что я мог сказать, это «Ротвейлер». Я не был уверен, что представляю себе Цербера. Может быть, что-то похожее на адского зверя. Но он, очевидно, был чистокровным ротвейлером, за исключением того, что он был в два раза больше шерстистого мамонта, в основном невидимый, и имел три головы. Мертвые подошли прямо к нему. Никакого страха. Линии ATTENDANT ON DUTY разошлись по обе стороны от него. Духи EZ DEATH шли прямо между его передними лапами и под животом, что они могли делать, даже не присев. «Я начинаю видеть его лучше», пробормотала я. «Почему это?» «Я думаю…» Аннабет увлажнила губы. «Боюсь, это потому, что мы приближаемся к смерти». Средняя голова собаки вытянута к нам. Он понюхал воздух и зарычал. «Это может пахнуть живым», — сказал я. «Но ничего страшного, — сказал Гровер, дрожа от меня. «Потому что у нас есть план». «Верно», сказала Аннабет. Я никогда не слышал ее голос такой тихий. «План. Давайте попробуем придерживаться плана на этот раз». Она бросила на меня острый взгляд. Мы двинулись к нему. Средняя голова зарычала на нас, затем так громко лаяла, что у меня гремели глазные яблоки. «Вы понимаете его?» Я спросил Гровер. «О да», сказал он. «Я могу понять». «Что это говорит?» «Я не думаю, что у людей есть слово из четырех букв, которое точно переводит». Я вынул большую палку из своего рюкзака — опору кровати, которую я сломал напольной модели Crusty's Safari Deluxe. Я поднял его и попытался передать Церберу счастливые собачьи мысли — рекламу Alpo, милые маленькие пирожки с щенками, пожарные гидранты. Я пытался улыбнуться, как будто я не собирался умирать. В Аиде не было никакого способа, чтобы мы боролись с этим. «Привет, Большой Парень», — позвал я. «Могу поспорить, они не играют с тобой много». " GRRROOOOWWWLLL!» «Хороший мальчик», — сказал я слабо. Я взмахнул палкой. Средняя голова собаки следовала за движениями. Две другие головы смотрели на меня, полностью игнорируя духи. У меня было это безраздельное внимание. Я не был уверен, что это хорошо. «Принеси!» Я бросил палку во мрак со стороны. Хороший солидный бросок. Я слышал, что в реке Стикс происходит гниение. Цербер посмотрел на меня безразлично. Его глаза были зловещими и холодными. Так много для плана. Цербер зарычал, еще глубже в трех горлах. «Гм», сказал Гровер. «Перси?» «Да уж?» «Я просто подумал, что ты захочешь знать». «Да уж?» «Цербер? Он говорит, что у нас есть десять секунд, чтобы помолиться богу нашего выбора. После этого… ну… он голоден». «Подождите!» Аннабет сказала. Она начала рыться в ее стае. О, я подумал. «Пять секунд!» Гровер пискнул. «Мы бежим сейчас?» Из своей сумки она вытащила красный резиновый шарик размером с грейпфрут. Это было помечено WATERLAND, Денвер, CO. Прежде чем я смог остановить ее, она подняла мяч прямо до Цербера. Она крикнула: «Видишь мяч? Хочешь мяч, Цербер? Сядь!» Цербер выглядел таким же ошеломленным, как и мы. Все три его головы наклонились вбок. Шесть ноздрей расширены. «Сидеть!» Аннабет снова позвонила. В любой момент я была уверена, что она станет самым большим в мире бисквитным молочком. Но вместо этого Цербер облизнул свои три пары губ, переместился на корточки и сел, немедленно сокрушая дюжину духов, проходивших под ним в линии EZ DEATH. Духи издавали приглушенное шипение, рассеялись, как воздух, выпущенный из шин. Аннабет сказала: «Хороший мальчик!» Она бросила Церберу мяч. Он поймал это в своем среднем рту. Он был едва достаточен для того, чтобы его можно было жевать, а остальные головы начали щелкать посередине, пытаясь достать новую игрушку. «Брось,» приказала Аннабет. Головы Цербера перестали драться и посмотрели на нее. Шар был втиснут между двумя его зубами, как крошечный кусочек жевательной резинки. Он издал громкое, страшное хныканье, затем бросил мяч, теперь уже слизистый и почти укушенный пополам, у ног Аннабет. «Хороший мальчик.» Она подняла мяч, не обращая на него внимания. Она повернулась к нам. «EZ DEATH line. Это быстрее.» Я сказал: «Но…» «В настоящее время!» Она заказала тем же тоном, что и на собаке. Гровер и я осторожно двинулись вперед. Цербер зарычал. Останься! ​​- приказала Аннабет. — Если хочешь мяч, останься! Цербер захныкал, но остался на месте. «Как насчет тебя?» Я спросил Аннабет, когда мы проходили мимо нее. «Я знаю, что делаю, Перси», пробормотала она. «По крайней мере, я почти уверен…» Как только мы собирались пройти сквозь его ноги, я кое-что понял. Конечно, он выглядел как большой страшный монстр с тремя головами, ростом с дом, и мог съесть тебя одним укусом. Но под всем этим он был просто собакой. Не отличается от волков на охоте. Да, у Охоты есть волки. Дело в том, что у них всех было одно общее. Все они любили живот. «Перси», — тихо прошипел Гровер рядом со мной. «Чего же ты ждешь?» Сильно сглотнув, я продолжил приближаться к Церберу, вытянув одну руку. Левая голова направила его внимание на меня. «Эй, приятель», — сказал я. Цербер прищурился на меня, но не сделал ничего, чтобы остановить меня, поэтому я продолжал приближаться. Чем ближе я подходил, тем яснее я мог видеть его, пока я не увидел все мышцы и сухожилия, напоминающие мне, насколько я был близок к смерти. Я осторожно коснулся его груди. «Перси», прошипела Аннабет. «Что делаешь?» «Не волнуйся», — сказал я. «Я уверен, что знаю, что делаю». Я также был почти уверен, что должен был умереть. Я медленно начал гладить его мех. «Кто хороший мальчик? А?» Я ворчал. «Кто хороший мальчик?» Цербер зарычал. Я думал, что он собирался перекусить из меня, но рычание звучало иначе, чем его другой. Я оглянулся назад, чтобы увидеть, как его хвост виляет. Чувствуя себя более уверенно, я ласкала его немного сильнее и хвалила его. Его хвост начал вилять быстрее. «Кто хорошая сторожевая собака? Вы хорошая сторожевая собака». Я использовал обе руки и почесал живот. Языки Цербера выпали из его рта, и он начал задыхаться. Я поцарапал его огромный торс на бок. Я посмотрел на своих друзей, чтобы увидеть их полностью ошеломленными. Я улыбнулся им. «Вы просто собираетесь стоять там? Или вы хотите погладить собаку?» Аннабет была первой, кто пришел в себя от шока. Она осторожно подошла к нему и начала осторожно гладить его. Как только она посчитала это достаточно безопасным, она положила мяч обратно в свой рюкзак и начала ласкать его с еще большим энтузиазмом. Она выглядела как маленький ребенок, играющий со своим щенком. Гровер, который все еще недоверчиво смотрел на нас, пожал плечами и присоединился к нам, гладя огромную собаку. Цербер тяжело дышал и радостно махал хвостом от всей похвалы, которую он получал. Вскоре он перевернулся на спину, чтобы мы могли легче потереть его живот. Аннабет на цыпочках улыбалась и хихикала, гладя его. «Привет, Цербер!» Она позвонила ему. Все три его головы смотрели на нее. «Можете ли вы подвезти нам дворец Аида?» Все три головы лаяли одновременно. Это не помогло моему слуху. Аннабет и я смотрели на Гровера, который широко улыбался. «Что он сказал?» Я попросил. Гровер только посмотрел на меня, все еще улыбаясь.