Fire & Forgive

Массивные деревянные часы, висящие прямо над кроватью, пробили шесть часов утра. Айседора уже давно не спала. Обессилено потянувшись на скомканных простынях, она с трудом разлепила покрасневшие от бессонницы глаза. Всё ещё сонный расфокусированный взгляд какое-то время бездумно прожигал потолок, пока Шварц медленно приходила в себя. Какой чёрт потянул её бросать в проклятый Кубок не менее проклятый кусок пергамента? Во имя Мерлина, да зачем ей вообще нужно было соваться в Британию? Жила же спокойно — без отца и желания ему мстить… Теперь вот наслаждается полным отсутствием сна и свободного времени. Да никакая месть не стоит таких жертв! Будь у Айседоры маховик времени, она бы с радостью отказалась от поездки и сидела в Дурмстранге, проводя последний учебный год за шалостями и подготовкой к экзаменам. Даже без Крама! Он укатил бы в Хогвартс в гордом одиночестве и точно стал бы достойным чемпионом. Уж подостойнее неё так точно. Но ничего уже не изменить, потому Шварц раздраженно убрала с лица спутанные волосы и нехотя поднялась с кровати. Из большого зеркала ванной комнаты на неё глядела сонная девушка с вороньим гнездом на голове да мешками под глазами. Основательно добили дополнили картину сгорбленные от усталости плечи (хорошо, что мать не видит, испепелила бы на месте) и изогнутые в кривой ухмылке губы. Да какая она волшебница? Ведьма, натуральная ведьма. Мрачная, хитрая и мстительная. Стаскивая ночную рубашку, Айседора прошлась по своему телу оценивающим взглядом. Огромным плюсом изнуряющих тренировок, коими её загружали последние несколько недель, стало укрепление мускулатуры. Шварц даже казалось, что фигура выглядит более подтянутой или, по крайней мере, не такой худощавой как раньше. Такие мысли вызвали на лице девушки лёгкую улыбку, которая тут же исчезла, стоило чемпионке взяться за прическу. С трудом расчесав длинные локоны, Айседора принялась колдовать над лицом. Спустя несколько минут поняла, что никакая тоналка не замаскирует следы бессонницы, потому воспользовалась чарами иллюзии. В несколько взмахов кисточки накрасила ресницы, скрыла бледность кожи с помощью пудры и румян. Чемпионская одежда, достаточно свободная и удобная, пришлась ей как раз по размеру. Последний штрих — насквозь фальшивая вежливая улыбка, которую наследница древнего рода привыкла носить на публике. Столовая на корабле радовала почти идеальной тишиной, прерываемой лишь слышным издалека звоном посуды; повара с раннего утра готовились обслуживать дурмстрангцев. В голове мелькнула шальная мысль проверить, можно ли в такую рань позавтракать в Хогвартсе, но Айседора сразу же откинула её. Появляться в замке до начала первого тура и привлекать к себе внимание абсолютно не хотелось. — Доброе утро. Овощной омлет и двойной эспрессо, пожалуйста. Пожилая женщина за прилавком метнула быстрый взгляд на чемпионскую одежду, понимающе улыбнулась и кивнула. Шварц заняла ближайший столик и, сложив руки на столе, закрыла лицо ладонями. На несколько минут ею овладело жалкое подобие сна, прерванное лёгким, но ощутимым толчком старушки, что телепортировала ей завтрак. — Приятного аппетита, юная мисс. — Благодарю. Айседоре кусок в горло не лез, но она сумела заставить себя съесть всё до крошки и запить противным горьким кофе. Шварц всегда предпочитала латте — более мягкий и приятный, по её мнению, напиток. Однако сейчас чемпионка остро нуждалась в большой дозе кофеина, потому, мученически поморщившись, залпом допила эспрессо, уже привычно глотнув кофейного осадка. В организме появилось немного энергии, и мысли Айседоры прояснились. В шальную голову мгновенно пришла идея, как можно поднять себе настроение перед первым испытанием. То, что оно явно испортит утро другому человеку, её абсолютно не волновало. Если в Дурмстранге общежития парней и девушек тщательно охранялись, предотвращая появление юношей в женском крыле и наоборот, то на корабле подобного не было. Пускай даже парней и девушек поселили на разных этажах, попасть на «чужую» территорию не было проблемой — Айседора не единожды убеждалась в этом, наведываясь в гости к Виктору. Этим она, собственно, и планировала заняться. И плевать, что друг — жуткий соня, привыкший подниматься с кровати не раньше восьми! Злорадно хихикнув, Шварц покинула столовую и бесшумно спустилась на уровень ниже, тут же свернув налево. Комната находилась почти в конце длинного коридора, потому её было тяжело перепутать с любой другой. Тихо проговорив пароль, коими они с Виктором обменялись сразу после получения комнат, девушка шустрой тенью скользнула в тёмное помещение. Крам спал, раскинув руки и ноги в стороны так, что одеяло практически полностью сползло на пол. Айседора не сдержала смешка: уж слишком забавно и даже умилительно он выглядел. Бегло осмотрев комнату, девушка остановила взгляд на маленьком будильнике на прикроватной тумбе. И хохотнула во внеочередной раз: крохотное чудо техники было окрашено в жёлтый и имело два золотистых крылышка, делающих его похожим на снитч, а минутная стрелка почему-то напоминала метлу, что кончиком древка указывала на цифры. Айседора, ярко улыбнувшись, едва слышно пробормотала заклинание и трансфигурировала будильник во вместительное ведёрко, что тут же наполнилось холодной водой с помощью Агуаменти Максима. — С добрым утром, Витёк! — пропела она, выворачивая содержимое сосуда на спящего Крама. Спектр эмоций на лице ещё не до конца проснувшегося, но уже растерянного и злого Виктора заставил Айседору до неприличия громко расхохотаться. Крам, сообразив, в чём дело и бросив быстрый взгляд на часы, рывком поднялся с кровати дабы догнать уже смекнувшую что к чему Шварц. Нерадивая шутница, однако, споткнулась о что-то в прихожей, потому ловцу не составило труда сгрести её в охапку. Приподняв девушку над землёй, Виктор решительно потащил её в сторону ванной. Айседора отчаянно брыкалась в его руках. — Отпусти, Вик! На мне же форма! Крам со зловещим видом повернул кран на максимально холодную воду. — У меня нет другого экземпляра чемпионской одежды! — Раньше надо было думать об этом, Айс. Из душа хлынула струя ледяной воды, которую мстительный дурмстрангец тут же направил на голову подруги. — Кра-а-ам, что б тебя!.. Айседора, волосы и форма которой основательно намокли, а совсем недавно сделанный макияж уродливыми потёками расплылся по лицу, смотрела на друга почти что с ненавистью. — Что ты наделал, чёрт подери?! — Преподал тебе урок, милая подруга, — полушёпотом ответил ей Виктор. Взгляд его внезапно метнулся ниже, остановившись на облепленной мокрой тканью талии. На щеках друга, к изумлению Айседоры, появился румянец, а в тёмных глазах полыхнули непонятные ей искры. — По твоей милости мне придётся заново приводить себя в порядок. Отпусти! — Сделав вид, что не заметила реакции Крама, Шварц отстранила его от себя и обречённо взглянула в зеркало. — Сколько времени даром!.. — Да ладно тебе, — небрежно махнул рукой Виктор. Его щеки всё ещё пылали румянцем. — Высушим твою одежду так быстро, что не успеешь сказать «квиддич»! Переоденься пока в мою футболку и занимайся банными процедурами, а я поколдую над формой. Айседора кивнула, игнорируя внутреннее смятение. Мысль о том, что она будет полуголой стоять в ванной друга и краситься от чего-то очень смущала непоколебимую дурмстрангку. Однако всё прошло более чем гладко: Крам привёл её форму в достойный вид весьма быстро, да и косметичку удалось телепортировать, несмотря на то, что их комнаты находились на разных этажах. Лишь румянец, с новой силой вспыхнувший на щеках друга при виде Шварц в его одежде, заставил девушку напрячься. Ловец вёл себя чересчур странно, и за годы их крепкой дружбы чемпионка столкнулась с подобным впервые. Спустя час они с Виктором направлялись в Хогвартс, что-то весело обсуждая и дружно хохоча, словно неловкой сцены в ванной не было и в помине, а Айседору не ждёт смертельно опасное задание Турнира. Близость друга успокаивала, отвлекала от назойливых мыслей и цепких, изучающих, временами враждебных взглядов других учеников. Когда колонна дурмстрангцев достигла главного входа, из него вдруг показался Каркаров, о чём-то беседующий с элегантно одетой женщиной, чьи вьющиеся белокурые локоны были собраны в идеальный, как и она сама, пучок. Айседора и Виктор двинулись им навстречу. — Директор Каркаров, мадам Шварц. — Крам почтительно склонил голову и быстро коснулся губами пальцев женщины. Та одобрительно улыбнулась и, бегло взглянув на дочку, кивнула каким-то своим мыслям. — Тебя здороваться не учили, милая? — Её тон не предвещал ничего хорошего. Айседора, словно очнувшись, резко сделала книксен. — Директор Каркаров, матушка, — пробормотала она поспешно, не желая нарываться на ссору с мадам Шварц. Мать на мгновение прикрыла глаза, показывая, что недовольна дочерью, и вновь повернулась к директору. — Если вы не против, то я хотела бы поговорить с Айседорой наедине. — Естественно, мадам. — Каркаров нервно погладил козлиную бородку. — Мисс Шварц, сразу после завтрака вы должны явиться в шатёр. Не забудьте. Директор направился в противоположную от входа в замок сторону. Виктор едва ощутимо коснулся её плеча. — Буду ждать за слизеринским столом, — шепнул он и, кивнув мадам Шварц, затерялся в толпе студентов. Женщина провела его задумчивым взглядом. — Не ожидала, что ты приедешь, — первой нарушила тишину Айседора, от чего-то чувствуя себя неловко. Катарина передёрнула плечами, нервно оглядываясь вокруг, но всё же выдавила из себя улыбку. Ей явно было неприятно возвращаться в Хогвартс спустя столько лет. — Я получила приглашение от директора Каркарова и решила принять его. Тебе ведь нужна своеобразная группа поддержки, верно? — Не отказалась бы. — Знаешь, я хотела сказать… — Мадам Шварц серьёзно взглянула на дочь. — Пока не забыла… После испытания я хочу пообедать с тобой в Хогсмиде. Есть важный разговор. Айседора нахмурилась. Обычно такие разговоры ничем хорошим не заканчивались. — Это всё? — Не совсем. — Катарина аккуратно приобняла дочь. — Будь осторожна и не убейся, пожалуйста. Ты нужна мне живой и здоровой, ясно? Чемпионка слабо улыбнулась, отвечая на объятие. Слова матери в очередной раз напомнили обо всех опасностях Турнира и вместо того, чтобы успокоить, лишь заставили нервничать ещё сильнее. Весь завтрак Айседора была как на иголках. В этот раз не сумев впихнуть в себя даже грамма еды, она довольствовалась новой порцией кофе, заботливо заказанной Виктором у домовиков. Её уже несколько раз хлопнули по плечу, желая удачи, Блейз произнёс воодушевлённую речь, что вызвала на бледном лице девушки вымученную улыбку. Виктор молчал, но Айседора почти всё время чувствовала на себе его тревожный взгляд. До начала испытания осталось немного времени, потому Шварц решила прогуляться по окрестностям, чтобы собраться с мыслями. Крама с собой не взяла, хоть тот и порывался составить ей компанию: Айседоре просто было нужно побыть подальше от толпы. Вдалеке, на трибунах, слышался гул голосов: шли последние приготовления к испытанию. Многочисленные гости сновали туда-сюда, стараясь занять места с лучшей видимостью. Преподавательская ложа постепенно наполнялась, а вот судейская пустовала: наверное, директора и министерские служащие ещё завтракали. Из состояния задумчивости девушку вывел громкий лай. Бес наматывал круги вокруг хозяйки, явно обиженный тем, что его не замечают. — Привет, красавец. — Айседора ласково погладила пса по голове. — Гуляешь? Бес согласно гавкнул, лизнув руку хозяйки. Чемпионка внезапно усмехнулась, хитро глядя на трибуны. — Знаешь, у меня есть для тебя работка… Исполнишь хорошо — с меня косточки. Пёс радостно заскулил и посеменил следом за девушкой, что быстрым шагом приближалась к стадиону. От развешанных повсюду разноцветных флагов рябило в глазах, но Айседора старалась не обращать на них внимания. Её глаза внимательно искали на трибунах одного человека… — Он ещё не пришёл, — вздохнула она, вновь обращаясь к любимцу, — но это ничего. Рано или поздно явится… — Да ты и вправду ненормальная, Шварц. Вот уже с животными разговариваешь. Язвительный голос за спиной заставил Айседору скрипнуть зубами от досады. Вот только разборок перед испытанием ей и не хватало! — Но и ты ведь не нормальнее, Дворжак. Не удивлюсь, если на досуге ты болтаешь со своими обожаемыми талмудами. Лицо студентки Дурмстранга на мгновение исказила кривая усмешка. — Готова позорить нашу школу, Шварц? — издевательски спросила она. — Никак не могу понять, как Кубок мог выбрать в чемпионки такую неудачницу. — А лично я, юная мисс, не могу понять, почему вас не выучили хорошим манерам, — послышался сзади приятный бархатистый голос. Айседора резко повернула голову: рядом с ней материализовался Сириус Блэк. Он сложил руки на груди и мрачно взглянул на однокурсницу Шварц. Дворжак стушевалась. — Извините, сэр. — Она попыталась сделать несколько шагов назад, но холодный взгляд Блэка пригвоздил её к месту. — Вы прекрасно понимаете, у кого нужно просить прощения. Петра скривилась, но покорно повернулась к Айседоре. Чемпионка закатила глаза: что за детский сад здесь творится? — Прости, Шварц, — её голос звучал безэмоционально, но глаза при этом горели недобрым огнём. Девушка скосила глаза на Блэка. Тот всё ещё стоял рядом, с абсолютно невозмутимым видом осматривая зрительские трибуны. Уголки её губ невольно дёрнулись в презрительной усмешке: — Мне не нужны твои извинения. Проваливай. Дворжак вспыхнула от злости и, угрожающе процедив что-то, резко двинулась в сторону трибун. Блэк едва слышно хмыкнул: — Я и не ожидал от тебя ничего другого, Айседора. Шварц взглянула на профессора удивлённо и капельку обиженно. — Принимаете меня за хамку, сэр? — Я же просил, просто Сириус. И нет, я принимаю тебя за человека, что может достойно дать отпор обидчикам. — Так зачем заступались? — Облегчил тебе задачу. Перед Турниром негоже тратить нервы на зарвавшихся идиоток. Айседора прыснула, согласно кивнув. — Точно идиотка. Морально давит на чемпиона своей школы перед испытанием. Блэк скосил на неё глаза и вдруг заметил Беса, покорно следующего за хозяйкой. — Хороший у тебя любимец… И кличка подходящая. — Это точно, — улыбнулась Шварц, силясь вспомнить, называла ли Беса по имени в присутствии Блэка. — Очень люблю собак, знаете ли. На лице профессора расцвела дерзкая ухмылка, что на мгновение ввела девушку в ступор. — Мне и самому нравятся эти животные, если честно. Такие обаятельные, — не переставая ухмыляться, проговорил он, — и опасные одновременно. — Так почему не заведёте питомца? Весёлые искорки в глазах мужчины вспыхнули с новой силой. Казалось, он беззвучно смеялся, хоть Айседора и не понимала, что такого смешного сказала. — Как там ваша карта, к слову? — Пока без прогресса, — нехотя признала Шварц. — Всегда находятся дела поважнее. За болтовнёй они, сами того не заметив, дошли практически до трибун. Около главного входа на стадион стояла хмурая мадам Шварц. Не удостоив дочь взглядом, она равнодушно осмотрела её спутника. — Какая встреча, Блэк. — И тебе привет, Шварц. Брови Айседоры поползли вверх. — Вы знакомы? — Естественно, на одном ведь курсе учились. — Небрежно произнёс профессор. Мать сверлила его настороженным взглядом, что, как казалось Айседоре, даже смешило Блэка. — Странно видеть тебя в компании своей дочери, — в голосе Катарины скользнул лёд, — которую, к тому же, уже заждались в чемпионском шатре. Айседора и вправду расслабилась слишком сильно, едва не забыв о времени. Тошнотворная тревога нахлынула с новой силой, стоило ей вспомнить, что испытание вот-вот начнётся. Естественно, волнение никак не отразилось на бесстрастном лице, лишь лёгкая бледность выдавала внутренние чувства. — Ты права, мама, — сухо произнесла она. — Мне уже пора. — Удачи, — сказали в унисон мадам Шварц и Блэк, мгновенно переглянувшись: взгляд профессора был весёлым, матери — колючим. Девушка отошла в сторону, чтобы мать с Блэком не заметили, и склонилась к любимцу, потрепав его длинную шерсть. — Вон там, на трибунах, сидит мужчина, одетый во всё чёрное. Видишь его? — Верный пёс загавкал, словно и вправду жаждал ответить хозяйке. — Так вот, твоё задание всеми силами выводить его из себя. Заберись под трибуну и оттуда доставай его. Хоть вой, хоть кусай — мне всё равно. Чтобы тебе было проще, я сделаю вот так. — Шварц махнула палочкой, и Бес стал невидимым. — Заклинание достаточно энергозатратное, потому долго не продержится, так что успей всё сделать вовремя. Развлекись на славу, приятель. — Пёс вновь гавкнул и исчез с виду, а чемпионка, тяжело вздохнув, побрела дальше. Айседора быстрым шагом ворвалась в шатёр и, проигнорировав весёлого до невозможности Бэгмена, двинулась к остальным чемпионам, поприветствовав тех сухим кивком. Выглядели Диггори и Делакур, мягко говоря, нервными. Француженка застыла в углу, словно мраморная статуя: казалось, лёгкий толчок заставит её с грохотом свалиться на пол, разбившись на тысячи осколков. Куда подевалась былая самоуверенность! Хаффлпаффец же мельтешил перед глазами, петляя по шатру ведомыми только ему одному траекториями, этим раздражая Шварц ещё больше. Поттер явился минутами позже, и разливающийся соловьем Бэгмен тут же переключил всё внимание на младшего чемпиона. Айседору уже порядком тошнило от происходящего: хотелось, как говорится, выйти первой и «отстреляться» пораньше. — Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам, что де­лать! — бодро заявил Бэгмен. — Когда зрители соберут­ся, я открою вот эту сумку. — Он поднял небольшой мешочек из красного шелка и потряс им. — В ней копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый по очереди опустит руку и достанет, кого ему послала судьба. Ваша задача — завладеть золотым яйцом. Айседора напряженно кивнула, стараясь не глядеть ни на судью, ни на таких же, как и она, бледно-зелёных от волнения соперников. К горлу вновь подкатила тошнота. Не обращая внимания на шум извне, Бэгмен развязал мешочек. — Леди, прошу вас, — объявил он, предлагая француженке выбрать дракона первой. Она опустила внутрь руку и вынула крошечную точ­ную модель валлийского зеленого с биркой номер два на шее. Делакур не выказала ни малейшего удивления, скорее осознанную обреченность. Айседора кивнула самой себе: естественно, все наставники рассказали подопечным о сути первого задания. — Мисс Шварц, прошу. Рука Айседоры, даже не дрогнув опустилась в шелковый мешочек. Пальцы схватились за чешуйку одного из дракончиков и потянули его вверх. Китайский огненный шар под номером три. Да уж, отстреляться по-быстрому не получится. «Очень агрессивные, не брезгуют питаться людьми, — всплыли в голове чемпионки Дурмстранга рядки из «Фантастических тварей». — Вот же, чёрт подери, повезло. У Делакур дракон и то побезопасней будет». На фигурку, что вытянул Диггори, она даже не взглянула. Зато Поттер оказался самым «везучим»: младшему попался опаснейший дракон четвёрки — венгерская хвосторога. «Не унывай, Шварц! Могло быть и хуже!» — Ну вот! — сказал Бэгмен. — С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона номер очере­ди. Все ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня еще и комментатор. Мистер Диггори, по свистку первый вой­дете в загон, ясно? Гарри, можно тебя на два слова? Юного чемпиона отвели в сторону, а Айседора с абсолютно независимым видом уселась в кресло, силясь расслабиться. Она бы с радостью поменялась с Диггори местами и вышла первой, чтобы не мучать себя тошнотворным ожиданием, но так, к сожалению, нельзя. Потому приходилось молча и с закрытыми глазами терпеть внешний шум: улюлюканье зрителей, комментарии Бэгмена, которыми тот, сам того не ведая, доводил оставшихся в шатре смертников чемпионов до мандража, и, конечно, звуки борьбы соперников с их личным исчадием ада. Спустя пятнадцать минут хаффлпаффца на поле боя сменила француженка. Айседора глубоко вздохнула: она должна выйти следующей. Они с Поттером стали вместе бродить по шатру, избегая смотреть друг другу в глаза. В накалённой обстановке начинать разговор не хотелось абсолютно. Делакур справилась гораздо быстрее Диггори, проведя на стадионе всего несколько минут, что для Айседоры длились часами. Прозвучал третий свисток. — Мисс Шварц, ваш выход! — объявил Бэгмен. Чемпионка Дурмстранга выровнялась, гордо расправив хрупкие плечи. Никто, особенно мать, не должен видеть её слабости. Айседора резким движением поправила завязанные в хвост угольно-чёрные волосы, разгладила складки на кроваво-красной форме и приподняла голову, надевая на лицо маску уверенного в себе человека. Никто, кроме остальных чемпионов, не узнает, что минутами ранее она кусала губы от волнения, а ледяные руки тряслись, как в лихорадке. Зрители взревели с новой силой, стоило девушке покинуть шатёр и показаться публике на глаза. Она несколько мгновений оглядывала трибуны, заметив в гостевой ложе напряженно наблюдающую за ней мать, потом перевела взгляд на одетых в традиционные мантии дурмстрангцев. Виктор тоже глядел на неё во все глаза и в знак поддержки поднял вверх кулаки. Айседора слабо улыбнулась другу, хоть и понимала, что он, скорее всего, не заметит этого. В противоположной части загона находился поразительной внешности дракон: всё тело покрыто гладкими алыми чешуйками, морда обрамлена острыми золотыми шипами, от чего-то напоминающими Шварц корону. Большие глаза навыкате угрожающе уставились на Айседору. Внезапно дракон приподнялся, угрожающе зарычал, словно понимая намерения девушки, из его ноздрей хлынул поток яркого, смертельно опасного пламени. Шварц ловко увернулась, спрятавшись за ближайший камень. Некоторые особо впечатлительные зрители приглушенно охнули. Помнится, едва Айседора рассказала Краму о предстоящем задании, тот предложил заклинание Коньюнктивитус, что сможет на некоторое время ослепить дракона. Чемпионка, однако, решила отказаться от такого плана, оставив его про запас. Заклинание, по её мнению, не смогло бы нейтрализовать противника, наоборот, оно бы только разъярило огненного шара ещё сильнее. Айседора с содроганием представила, как ослеплённая чарами дракониха метается со стороны в сторону, наугад извергая пламя, и решила, что при таком раскладе с большей вероятностью пострадает сама. Потому Шварц придумала свою тактику, которую собиралась проверить на испытании. Удачно спрятавшись за камнем, что скрывал её от раздраженного ящера, Айседора принялась выводить пассы палочкой, тихо бормоча нужные заклинания. Вскоре перед ней выросла иллюзия, практически точная копия её самой, лишь лёгкая прозрачность выдавала, что перед ней не человек, а результат многочасовых тренировок. — Кажется, мне понятна тактика мисс Шварц, — произнёс в микрофон Бэгмен. — Поразительно качественная иллюзия, должен отметить! Айседора поспешно произнесла Дезиллюминационное заклинание, что приятным холодком окутало тело, помогая ему сливаться по цвету с окружающим пространством. Глубоко вздохнув, она покинула своё убежище, одновременно с этим заставляя двойника следовать в противоположную сторону. Айседора со всех ног бежала к ближайшему к яйцу укрытию, пока не замеченная драконом благодаря иллюзии. Внимание огненного шара было приковано к фальшивой Шварц, которой тоже несказанно везло: вовремя добравшись до очередного камня, она не попала под огненный поток, этим распаляя оппонента до предела. Айседора была практически у цели, когда иллюзию прошило пламенем насквозь, а дракон сообразил, что всё это время его нахальным образом водили за нос. Тогда разъяренный ящер стал поливать всё огненным дождём, от которого Шварц увернулась, хрипло застонав сквозь сжатые зубы: руку пронзило невыносимой болью. На мгновение девушку охватила паника — тактика была на грани провала! — но в следующую минуту она вспомнила про план Крама, оставленный про запас. Резко выйдя из-за камня, Айседора смело сунулась на дракона в упор, не слушая ревущую публику и что-то кричащего в микрофон Бэгмена. Мощный луч Коньюнктивитуса на несколько секунд дезориентировал противника, позволив Шварц преодолеть последние метры до желанного приза. Вновь игнорируя неистовый шум толпы, Айседора покинула стадион, едва не свалившись в руки бледной, но улыбающейся матери. — Ты — молодец, дорогая, — сказала она без доли привычной иронии, придерживая дочь одной рукой, а второй забирая у неё золотое яйцо. — Тебе просто обязаны добавить баллы за исполнение чар из разряда высшей магии! Шварц слабо кивнула, тихо выдавив: — А где здесь медпункт? Она взглянула на раненую руку, что продолжала сильно печь, и ужаснулась: кожа кисти и отчасти пальцев обгорела и начала пузыриться. Глаза матери, проследив за её взглядом, округлились. — Я видела, что одного из чемпионов вели сюда. — Она отворила массивную дверь и не прогадала: им навстречу вышла средних лет целительница в белом халате. — Проходите, мисс Шварц. — Женщина придержала Айседору за руку, словно та была готова в любой миг свалиться в обморок, и усадила на ближайшую кровать, скрытую полупрозрачным пологом. — Сейчас разберёмся с вашим ожогом. Как общее самочувствие? — Я вымотана… в магическом плане. — Неудивительно, — хмыкнула целительница, копошась в шкафчике с зельями. — Вы, как я наслышана, использовали сегодня много энергозатратных чар. Вот, выпейте Укрепляющее. Айседора в несколько глотков осушила флакон, даже не поморщившись от горьковатого вкуса лекарства. Она искренне жалела, что использовала заклинание невидимости на Бесе: надо было поберечь силы для Турнира! Неудивительно, что теперь она чувствует себя так, словно всю ночь таскала мешки! На руку наложили охлаждающие чары и приказали сидеть так некоторое время. Шварц устало кивнула и откинулась на подушки. — Ну что за школа, — закатила глаза мать, усаживаясь на ближайший стул. — А если бы меня не оказалось рядом? Если бы ты потеряла сознание после испытания? Никто ведь не проконтролировал, добралась ли ты до больничного крыла! Тем более, ты ранена! — Мадам Шварц распалилась не на шутку, и Айседора в глубине души была с ней согласна. — Ничего не меняется. Когда я тут училась, всё тоже пускалось на самотёк. Тоже мне, лучшая волшебная школа в мире! Шварц внимательно посмотрела на мать: та никогда раньше не распространялась о своём обучении в Британии. Выходит, ей не нравилось в Хогвартсе? Или древний волшебный замок служит источником горьких воспоминаний об отце? В конце концов, они познакомились именно здесь! Поток размышлений прервал приход Крама. Тот тихо проскользнул в комнату и, сдержанно кивнув целительнице, направился к кровати подруги. — Айс, ты как? Не ранена, всё в порядке? Шварц молча показала Виктору обожженную руку, бросив короткий взгляд на мать. В её глазах, направленных на Крама, уже во второй раз за день читалось одобрение. Студент Дурмстранга тихо вздохнул и присел на край кровати, аккуратно придерживая раненую руку подруги. Зелье начало действовать, потому девушка чувствовала себя значительно бодрее. — Баллы уже выставили? — спросила она нетерпеливо. — Поттер выступил? — Да и нет, — тут же ответил друг. — Вернее, Поттер уже сражался с хвосторогой, когда я ушел. Весьма эффективно, должен сказать. Он призвал метлу и с её помощью старался выманить яйцо. Мадам Шварц презрительно фыркнула. — Естественно, чего ещё ждать от ничего не умеющего юнца с ветром да квиддичем в голове! Он даже чар никаких не знает, я уверена! — И это не его вина, — невольно заступилась за парнишку Айседора. — Он на четвёртом курсе. Катарина покачала головой, явно желая ядовито выразиться на эту тему, но сдержалась и спросила: — Так что с баллами? Тут Виктор улыбнулся. — Пока у тебя первое место, подруга! Судьи явно оценили твои способности в заклинаниях. — Я почти провалилась, — покачала головой Шварц, содрогнувшись: невольно вспомнилась подступившая к горлу паника. — Твой совет в итоге очень мне помог. Спасибо. — Ты действовала быстро и эффектно, — глядя ей в глаза, произнёс Виктор. — Да, тебе не хватило немного времени, но ты всё исправила. Я уверен, минутной заминки никто не заметил. — И уже тише добавил: — Я рад, что смог помочь. В это мгновение в медпункт ввели Поттера. Айседора скользнула по нему равнодушным взглядом, а вот мать смотрела внимательно и почему-то скривилась. Из его разговора с друзьями Шварц узнала, что сумела на несколько баллов обогнать юного чемпиона, вырвавшись вперёд. Мама не скрывала радости, поцеловав дочь в щеку: — Умница! Дурмстранг лидирует! Айседора широко улыбнулась. Она сумела успешно пройти первый этап! Но вот мысли о том, что мелкого гриффиндорца явно недооценили, не давали покоя. Кто же знал, что основным соперником станет именно Поттер? Оказав помощь младшему чемпиону, целительница вновь обратила внимание на Шварц. Она взмахом палочки сняла действие охлаждающего и в следующее мгновение Айседора приглушенно вздохнула: женщина одним заклинанием удалила омертвевшую кожу, тут же накладывая повязку. — Аккуратно с рукой, мисс Шварц, — строго произнесла целительница. — Не забывайте периодично менять повязку. Я бы для профилактики задержала вас в больничном крыле… — Не стоит! — прервала её Айседора. — Мне уже гораздо лучше, поверьте! Женщина нахмурилась, но кивнула. — Не перенагружайте себя в ближайшие дни. Отдохните, не тренируйтесь, занимайтесь любимыми делами. Шварц кивала в такт её словам: такое лечение ей определённо нравилось. — Думаю, пора готовить вечеринку, — уверенно начал Виктор, стоило им выйти за пределы медпункта. — Такое событие грех не отпраздновать! — - Отпразднуете немного позже, весь вечер впереди, — решительно прервала его мадам Шварц. — У нас с Айседорой намечается обед в Хогсмиде. К тому же, всех чемпионов сейчас собирают в шатре. — Тогда я по-быстрому схожу на собрание, а потом пойду на корабль, переоденусь, — подытожила Айседора. Завернув за очередной угол, они встретили раздраженного мужчину, одетого в потрёпанную чёрную мантию. Заметив, что её полы явно были укорочены собачьими зубами, Шварц тихонько прыснула. Снейп пронзил её убийственным взглядом, потом перевёл глаза на мать. Все четверо резко остановились. Зельевар молчал несколько секунд, вглядываясь в бледное лицо женщины, и лишь потом выдавил: — Моё почтение, мадам Шварц. Мать негромко фыркнула: — Не могу ответить вам тем же, Снейп. Ситуация не была комичной, но Айседоре почему-то безумно захотелось расхохотаться во всё горло. — Какая трогательная сцена, — шепнула она Виктору на ухо. — Я сейчас расплачусь. Крам насмешливо хмыкнул, хотя его глаза наблюдали за взрослыми с едва ощутимой горечью. — Боюсь прерывать ваш занимательный разговор, — видя, что родители не спешат заводить беседу, саркастически произнесла Шварц, — но мы с матерью немного спешим. Верно, мамочка? — Моя дочь права, — холодно проговорила Катарина, бросив выразительный взгляд на порванную мантию мужчины. — Прощайте. Лишь в конце коридора, пропустив вперёд разговаривающих Айседору и Виктора, женщина резко развернулась. Снейп всё ещё наблюдал за ней. — Твоя дочь и сын Эванс — соперники на Турнире, — сухо, но громко произнесла она. — Иронично, правда? И, не дождавшись ответа, гордо удалилась, оставляя по себе лишь шлейф сладковатых духов и отдаляющийся цокот каблуков.

***

На обед с матерью Айседора, недолго думая, надела любимые джинсы, синюю блузку и чёрные кроссовки. Мадам Шварц не одобрит, но ведь и идут они не в какой-то ресторан или на приём к очередным зажиточным чистокровкам, а всего лишь в Три метлы — самое адекватное, по мнению матери, заведение Хогсмида. Признаться, девушка, несмотря на весьма позитивный настрой, ничего хорошего от будущего разговора не ожидала: если мать хочет побеседовать «серьёзно», значит, Айседору вновь будут отчитывать или принимать за неё какие-то важные решения. Бросив последний взгляд на золотое яйцо, что едва вместилось на небольшую деревянную полку, украшенную незамысловатой резьбой, Шварц покинула комнату. При всей своей любви к опозданиям, злить мать, отношения с которой только-только наладились, не хотелось. Совершив небольшую прогулку по окрестностям Хогвартса, Айседора вышла за пределы магической защиты замка и аппарировала: благо, нужное здание запомнила хорошо. Народу в забегаловке хватало: наверное, гости Турнира решили почтить своим присутствием близлежащую деревушку. Бегло пройдясь по посетителям взглядом, девушка заметила мать почти в самом конце зала. Катарина недаром забралась так далеко: столик находился в уютном уголке рядом с окном, вдали от шумных компаний. Мадам Шварц, до того без особого интереса изучающая меню, перевела взгляд на дочку. Она выглядела очень собранной, даже равнодушной, но при этом заламывала руки, что говорило о нервозности. Мать молча подняла руку, подзывая к себе работницу кафе. Приятная на вид женщина в фартуке и с блокнотиком в руках улыбнулась клиентам: — Добрый день. Чего желаете? — Здравствуй, Розмерта, — прохладно произнесла мадам Шварц. — Две порции жаркого, американо и латте. Хочешь десерт, Айседора? — Не откажусь от ванильного мороженого. — На улице не лето, дочка. — Закатила глаза Катарина, однако добавила: — но сегодня можно. Два шарика ванильного мороженого с шоколадной посыпкой. Названная Розмертой кивнула, удалившись. Айседора откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. — Что было на собрании чемпионов? Ты разговаривала с Каркаровым? — На собрании Бэгмен заявил, что внутри яйца находится ключ ко второму заданию. С Каркаровым мы мило побеседовали на корабле. — В кои-веки Айседора говорила это без сарказма: директор был ею доволен. — Он поздравил и похвалил меня, но предупредил, что не будет давать спуску на тренировках. — Оно и правильно, — одобрительно кивнула женщина, явно силясь подобрать нейтральную тему для беседы. Айседора не выдержала: — Утром ты вскользь упомянула, что хочешь серьёзно со мной поговорить. — Верно. — Мадам Шварц смотрела в окно так пристально, будто на его стекле висел пергамент с заранее написанной речью. — Дочка… Не за горами твой восемнадцатый день рождения, а вскоре и окончание седьмого курса. Пора задуматься о замужестве. Айседора закатила глаза: только этого ей и не хватало! Традиция чистокровных волшебников рано выдавать детей замуж особенно сильно бесила девушку. В рядах аристократии брак по расчёту и вовсе был обыденной вещью, равно как и помолвки между ещё не рождёнными детьми или младенцами. Шварц искренне надеялась, что её мать не пойдёт на такое. По всей видимости, вера в родительницу была наивной и глупой: в конце концов, Катарина слыла типичной чистокровной дамой аристократических замашек. Минутную тишину прервал звон тарелок. Розмерта оперативно расставила блюда и, пожелав приятного аппетита, отправилась обратно за барную стойку. — Я хотела бы выйти замуж по любви, мама. Как и ожидалось, мадам Шварц издала иронический смешок. — Любовь — не главное, милая. Я вот пошла на поводу у чувств и разве это привело к чему-то хорошему? Ты ведь знаешь, я лишь чудом не вылетела из фамильного особняка за беременность вне брака. Айседора поморщилась. Да, она не раз слышала эту историю, хотя в кругу семьи об этом предпочитали умалчивать. Пускай скандал и произошел много лет назад, на них с матерью всё ещё временами смотрели косо. — У меня есть превосходная кандидатура, дорогая. Айседора едва не подавилась от неожиданности. Интуиция не подвела: мать вновь хочет решать всё за неё! Вспомнив смазливых мальчишек с балов и приёмов, девушка скривилась. Неужели ей и вправду придётся связать свою жизнь с одним из отвратительных лощёных аристократов? Мать уловила эмоции на лице дочери. Нахмурилась. — Ты постоянно отказываешься меня слушать, перечишь мне… Твои выходки уже поперёк горла стоят, Айседора! В этот раз тебе придётся согласиться со мной, иначе… — Иначе что? — резко прервала её девушка, покраснев от гнева. — Я не боюсь изгнания из рода… Мадам Шварц фальшиво рассмеялась. — Ты и вправду думаешь, что сможешь построить жизнь сама, без поддержки рода? — Так делают многие. Значит, я тоже смогу. — Не сердись, Айседора. — Мать примирительно подняла руки вверх, прерывая перепалку. — Ты ведь даже не дослушала меня. Тяжело вздохнув, девушка отставила пустую тарелку в сторону и с ожиданием взглянула на женщину. — Моя кандидатура — Виктор Крам. Айседора с грохотом уронила руки на стол, привлекая внимание сидящих неподалёку посетителей. — Что?! В-Виктор? — Мы уже обсудили это с его семьёй, — чуть мягче произнесла Катарина, успокаивающе накрыв ладонь дочери своей. — Крамам-старшим ты всегда очень нравилась. Да и Виктору, насколько я вижу, тоже. Айседора набрала большую ложку мороженого, силясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. Она и Вик, друг детства? Немыслимо! Тем более в последнее время у них постоянно происходили размолвки. — Виктор в курсе? — хрипло спросила девушка. — Я не знаю, говорили ли с ним родители, — пожала плечами мать. — Я ведь хочу для тебя всего лучшего, дочка, пойми! За таким мужчиной, как Крам, ты будешь как за каменной стеной! К тому же, — она хитро усмехнулась, — его чувства к тебе не заметит только слепой. — У меня со зрением всё в порядке! — повысила голос девушка, вспыхнув. — И… в конце концов, если ты о том, что мы проводим много времени вместе и поддерживаем друг друга, то это называется дружеская забота! — Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, Айседора, — глухо произнесла мать, мгновенно отведя от дочери помрачневший взгляд. — Либо влюблены двое, либо… — Она тяжело сглотнула. — Либо один, так уж повелось. Ты ведь не знаешь, что к тебе чувствует Виктор, солнце. И в любом случае я прошу тебя, подумай над этим. Хорошо поразмысли перед тем, как разбивать юноше сердце. Их взгляды встретились, и Айседора, ждавшая от матери понимания и поддержки, вздрогнула от льда в её синих глазах. — Не поступай так, как твой отец почти девятнадцать лет назад. Шварц дёрнулась так, словно Катарина только что отвесила ей сильную пощечину. Мать тем временем поднялась с места, схватила свою сумку и, избегая глаз дочери, тихо сказала: — Встретимся на Святочном балу. Хлопок аппарации послышался словно издалека. Растерянная Айседора поспешно допила кофе и, едва не подавившись горькой гущей, вылетела из кафетерия. По дороге на корабль вспомнила, что сегодня планируется вечеринка в её честь и обречённо застонала: как ей веселиться после такого разговора? Как смотреть Краму в глаза? Айседора задумалась. Раньше она воспринимала действия Виктора не иначе как дружеские. Может, она и вправду слепа, или ошибается мать? Слишком сложно! Невольно вспомнился Джордж: милый, симпатичный и весёлый юноша. Вслед за ним почему-то мелькнуло воспоминание о чертовски обаятельном Блэке. А Вик… Вик может и не так привлекателен и немного мрачен, но очень добр и заботлив. Айседора тряхнула головой. О каких отношениях идёт речь, если впереди ещё целых два испытания, подготовка к Святочному балу и разгадка тайны золотого яйца! А прямо сейчас она обязана пережить праздник на корабле. Что-что, а развлекаться суровые дурмстрангцы умеют на славу…