***
Они снова бежали, только своего места назначения не знали. Трое призраков просто следовали за Японией, которая, казалось, совсем не уставала и готова была ещё пробежать пару километров. У каждого были свои разные причины бежать за ней: СССР — чтобы сына спасти, Российская Империя — Союзу помочь и, может, поддержать, если что случится, а Третий Рейх — просто за компанию. Он всегда любил, когда происходило что-нибудь опасное и нервотрепещущее. Что-то, что захватывает дух, что заставляет тебя стоять столбом и бояться. Рейх всегда был таким, он никогда не измениться, да и ему самому это очень даже нравилось. Зачем отказываться от того, что доставляет тебе удовольствие? Советский Союз бежал долго и упорно, однако его выносливость дала о себе знать. Через пару минут ему стало тяжело дышать, потом заныли мышцы ног, а после СССР начал уже задыхаться. Он остановился и сгорбился, уперевшись руками в колени, пытаясь восстановить дыхание. Горло жгло от каждого глубокого вздоха, словно Союз вдыхал огонь. Сердце стучало так, что казалось, будто оно бьётся о рёбра. К слову, у призраков на самом деле есть сердце, и оно стучит, как и у обычных, живых людей. В основном это объясняется тем, что сердце — это центр их души. Когда оно остановится, придёт время покидать человеческий мир, а куда приведёт эта дорога, никто не знает. В курсе только те, кто уже там, если они ещё живы. Российская Империя и Третий Рейх чуть пробежали вперёд и остановились, когда заметили отставшего СССР. Империя недовольно вздохнул, а Рейх прыснул со смеху. — Форму потерял, да? Старый стал, ноги не держат больше. — немец ухмыльнулся, растянув свою потрескавшуюся кожу. Ему нравилось задирать СССР, особенно реакция последнего. Ох, этот гнев и этот взгляд, только и прибавляет желание дерзить. — Ты бы хоть по утрам бегал, а то совсем разленился. Никуда не годится. — пробормотал Российская Империя, оглядывая сына. Союз нахмурился и поднял голову. — Вот я сейчас отдышусь. — тяжело произнёс Советский Союз. — И ударю Вас обоих. — он выпрямился, но из-за того что слишком глубоко дышал, ему было сложно стоять в таком положении. СССР дышал медленно, пытаясь восстановить своё дыхание, но при этом был чуть сгорбленный, перекрывая нормальные пути воздуху. — А ты догони сначала. — сказал Рейх и заржал. Чувство юмора у него было отпадное, и смеялся над этими шутками только он. Когда тот смеялся, из его раны на виске начинала течь какая-то жижа, не очень похожая на кровь. Вязкая, словно смола, цветом ближе к чёрному нежели к тёмно-красному, струйка медленно стекала под действием силы тяжести вниз. Выглядело это, честно говоря, мерзко и противно, но почти все призраки были такими. У Союза, например, была куча трещин на лбу и руках, в некоторых местах кожа отслоилась, но при этом она была не мягкой, а твёрдой и даже острой, если захотеть прикоснуться к ней. Это были своеобразные шипы на его теле, однако они тоже приносили неудобства. Если ты захочешь почесать шею, то ты можешь нечаянно проткнуть её, а это неприятно на самом-то деле. Многие считают, что призраки ничего не чувствую, хотя это не так. Они практически такие же как и люди, просто их никто не слышит и не видит, а ещё у них есть возможность проходить сквозь стены. Кроме того у призраков есть собственный свод законов, исполнять которые обязан каждый. Например, одно самое главное правило, нарушение которого влечёт за собой серьёзное наказание, — не трогать людей и не вселяться в мёртвые тела. В случае неисполнения непослушный призрак исчезает из этого мира навсегда, если, конечно, ему не найдётся оправдание. СССР грозно зыркнул на немца, а тот заулыбался. Вывел, наконец. — Я сейчас твою шею сверну и выколю твои глаза. Будешь вечным мучеником. — Советский Союз кровожадно улыбнулся и уже полностью выпрямился, восстановив своё дыхание. Теперь он может ещё немного пробежать, совсем небольшую дистанцию, но ему и этого хватит, чтобы схватить одного пса за шкирку. Российская Империя обернулся и увидел, что сзади них никого нет, а это значит, что Япония не заметила их остановки и побежала дальше. Дальше им придётся идти самим и наугад. Плохо. — Перестали собачиться. — Империя встал прямо перед Союзом, загораживая немца. — Словно дети малые. — недовольно прошептал Российская Империя. СССР уставился на отца и застыл. Было видно по нему, что он решает, что делать дальше. Тот сощурился и, сделав шаг вперёд, специально толкнул плечо Империи, пройдя мимо. — И без тебя обойдёмся. — РИ оглянулся и сдвинул брови. Какой же он противный.***
Интересно, что чувствует человек, когда на него направляют дуло пистолета? Может быть, страх или отчаяние перед неизбежным? Или он думает о чём-нибудь простом, совершенно глупом, например, выключил ли он сегодня утюг? Мы никогда не сможем заглянуть в голову человеку, которого прямо сейчас должна настигнуть смерть. Можно только предположить. У Украины замерло сердце, и, глянув на русского, более не смог двинуться. Его тело словно парализовало, отказалось двигаться — он просто застыл. Те пару секунд его жизни, казалось, длились несколько часов. Вот Россия залез в карман, что-то чёрное блеснуло на свету, и именно в этот момент его осенило, но даже с этой мыслью Украина не смог что-либо сделать. Просто стоять и наблюдать, как кто-то вершит его судьбой. Каждая секунда отдавалась грохотом сердца, были слышны странные помехи в ушах, а реальный мир стал словно туманным. Украинец вздохнул лишь раз, когда увидел револьвер. А на свету была видна выгравированная подпись: «СССР». — Украина! — голос Беларуси отозвался эхом в его голове. Ещё один грохот. Он обернулся и заметил чересчур испуганное лицо сестры. Эти широко распахнутые глаза были пронизаны самым настоящим страхом, которого, казалось, украинец никогда не видел. Она схватила его за руку и слегка толкнула в бок, когда раздался оглушающий выстрел. Пару мгновений, и всё затихло. Наступила гробовая тишина. Все боялись двинуться с места, словно дёрнувшись что-то неведомо плохое придёт. Настала тишина, которая будто поглощала внутрь себя все существующие звуки. Казалось, что всё стало немым, и это начинало напрягать. Такая тишина давит на состояние человека, становится некомфортно и очень тревожно. Вдруг послышалось чириканье воробьёв, словно только что проснувшихся, потом из соседнего двора донёсся скрип колёс и звук тихо гудящего двигателя. Россия опустил револьвер, не переставая выглядеть хладнокровно и безучастно. Он сделал короткий шаг назад, шурша мелкими камешками, что лежали на земле. Украина сначала не дышал. Когда раздался выстрел, он рефлекторно задержал дыхание, будто бы это спасло его. Украинец не хотя повернул голову в сторону, увидев замеревшую сестру. Опустив взгляд вниз, он заметил как сильно Беларусь сжимает его руку, и только сейчас Украина почувствовал боль от её сжимания. Он оглянулся назад, всё ещё не понимая, что происходит, и на глаза ему попалась свежая дырка в деревянном бруске, который по инерции сдвинулся вбок. Украина невольно усмехнулся, его ноги задрожали. Он начал возвращаться в реальность. — Ты промазал…хах-ха, — украинец не смог больше стоять. Все эмоции разом накатили на него, голова закружилась, и он начал падать вниз. Беларусь, спохватившись, резким движением схватила брата. Ещё не отойдя от испытанного шока, она смотрела испуганно и была не в силах выговорить хоть одно слово. Её сердце стучало так бешено, что казалось, будто оно вот-вот остановится. — Россия! — издалека послышался женский, до боли знакомый голос. Беларусь ненароком посмотрела в сторону и увидела Японию. В её глазах читались страх, разочарование и злость. Такая знакомая Беларуси злость. Она всегда недолюбливала брата, хоть и выказывала ему теплоту и радость: России доставалось всё, только ему, а её обходили стороной. Может, ей тоже хотелось этого? Почему её обделили? Она была недостойна его любви? Первое время Беларусь не могла смириться с этими мыслями, и она всё больше и больше начинала ненавидеть Россию. Потом когда подросла, поняла, что открытая ненависть хуже всего на свете, отчего прятала её как можно дальше. По лицу Беларуси потекли слёзы. Горькие, но такие правдивые, такие честные, не то что она. Казахстан, отойдя от шока, помог Беларуси, взяв упавшего в обморок украинца за руки. Он что-то сказал ей, но она ничего не слышала. Шмыгнув носом и вытерев свободной рукой слёзы, Беларусь посмотрела на казаха, и только после этого вернулась в реальность. — Беларусь, тащи его в дом! — срывался Казахстан. Она кивнула и, поудобнее взявшись за брата, понесла Украину вместе с казахом в дом. Перед тем как закрыть дверь, Беларусь услышала: — Боже, что ты натворил! — кричала Япония. Ей было страшно, невыносимо страшно от такого России. Осмелившись, она со злостью вырвала из рук русского револьвер и бросила его в сторону, подальше от них. — Так… Так нельзя! — её глаза были широко раскрыты, отчего она выглядела ещё более напуганной. Япония активно жестикулировала руками, не контролируя это, она качала головой и делала по несколько шагов в разную сторону. Вдруг японка замерла и быстро подошла к России, посмотрев ему в глаза. — Россия, я… Я понимаю тебя. Тебе сейчас очень тяжело. Но я могу помочь тебе. Мы все поможем тебе, правда, только, прошу тебя, умоляю, пойди к нам навстречу. — казалось, будто Япония сейчас разрыдается на месте, но та держала себя в руках. На лице русского не промелькнуло ни единой эмоции, словно её слова совершенно не тронули его. Он лишь нахмурился, обдумывая что-то, а потом произнёс: — Как бы ты не пыталась придумать счастливый исход всего этого, у тебя ничего не выйдет. — без тени эмоций сказал Россия, даже не подумав о том, что почувствует Япония после этих слов. Японка дёрнулась как ошпаренная. — Почему ты так говоришь? — Потому что я уверен в этом. — не давая девушке договорить, сказал русский. Япония сжала губы. — Ты не можешь знать наверняка. Мы… — Кто «мы»? — снова перебил японку Россия. Всё также: ни эмоций, ни чувств — от этого начинало бросать в дрожь. Япония уверенно посмотрела на русского. — Я и США. Мы поможем тебе. Мы постараемся сделать всё, чтобы тебе стало лучше, правда. — под конец предложения она невольно улыбнулась, и эта улыбка была такая тёплая и приятная, что она могла пробрать любого, кто увидел бы её. Россия ошарашенно смотрел на Японию. Он вспомнил того прилипчивого американца, его противную морду и поморщился. Такая помощь ему не нужна. — Мы не в книге, Япония. Здесь не будет счастливого конца. — дым, который до этого был лишь наблюдателем, закивал, тем самым говоря, что русский делает всё правильно. Россия тяжело вздохнул. — Как бы мы не хотели, мы не можем что-либо изменить. У нас просто нет на это сил. Это жизнь. — впервые в его глазах мелькнула кроткая грусть. Японии уже показалось, что она добилась чего-то, но было глупо надеяться на что-то. Её глаза засияли как никогда. — Россия, ты просто должен поверить в нас. — слишком радостно и самонадеянно произнесла японка, отчего русский взбесился. — Да как ты не поймёшь! — заорал он во всё горло. — Не будет ничего. Ничего не изменится после. Даже если я изменюсь, внутри я останусь таким же. Никто, слышишь, никто не меняется. Никогда. — Россия вздохнул. Может быть, он переборщил немного с громкостью, но так до Японии должно было дойти. Японка раскрыла глаза и замолчала. Она опустила голову, не зная, что сказать. Наверное, Россия прав. Наверное, уже ничто не изменится. Ей стало грустно. На глазах навернулись слёзы, а русский на это никак не отреагировал. Что-то в душе терзало его, но при этом что-то заставляло его оставаться непоколебимым. Дым занял место прямо перед лицом России. Его взгляд сконцентрировался на нём. «Оставь её. Она просто ничего не понимает», — произнёс дым, и русский с ним невольно согласился. Да, Япония совсем ничего не знает! Она не может себе представить каково это, видеть мертвецов, причём таких избитых, раненных, измученных. Одно это зрелище заставит тебя блевать. Наверное, Япония соврала ему, что тоже видит призраков. Если бы это было правдой, она не была бы такой оптимистичной и поняла бы Россию. Японка смогла бы отпустить его, а сейчас стоит и борется за что-то. Он вновь посмотрел на неё, а потом обошёл её и, подойдя к соседнему дому, поднял свой револьвер. Россия глянул на него, сжав в руке, чувствуя, как его сознание медленно проясняется. Что-то тут не так. Русский оглянулся назад и понял, что Япония всё ещё стояла к нему спиной. Её плечи содрогались, слышались всхлипы, а на землю изредка падали слезинки. Он сглотнул. Не так. Неправильно. Россия снова кинул взгляд на револьвер, сильнее сжав его в руке. Неправильно. Не дожидаясь пока японка заметит его, он рванул в сторону леса, чувствуя, будто кто-то следит за ним. Весь свой путь Россия ощущал на себе чей-то взгляд, но каждый раз, когда он оборачивался и осматривался, никого вокруг не было. Русский продолжал бежать. Но куда он бежал, с какой целью Россия не знал. Он просто хотел придти к чему-нибудь, достичь чего-то. Это желание подстёгивало его бежать. Вскоре русский добежал до леса. В последний раз оглянувшись, он не увидел никого и почему-то от этого грустно улыбнулся. Может, это и хорошо, что его сейчас никто не видит и не слышит. Россия ступил на тропинку с усилием, будто что-то внутри удерживало его от этого место. Всё его существо кричало «не надо, не иди», но он всё равно пошёл. Ступая по протоптанной земле, Россия шёл не смотря назад. Интересно, куда тропинка приведёт его? Он никогда не был в этих местах, никогда не знал о существовании леса здесь. Что за странное место? Подняв голову кверху, русский сквозь кроны деревьев увидел тёмно-серый тучи. Они были так близко, но дождя всё не было. А лес, казалось, уже приготовился к ливню: вокруг тихо, никого нет, даже деревья кажутся неживыми — всё спрятались, скрылись в свои дома, а Россия тут ходит, словно не боится ничего. После долгого пути он вышел на небольшую полянку, окружённую деревьями по идеальному кругу. Россия остановился на секунду и огляделся. Пусто, тихо, ни души. Ни звука птиц, ни хруста веток. Слышно только, как деревья скрипят, сгибаясь по силой ветра. Русский сел на землю, облокотившись о дерево. Он подтянул ноги и положил руки на колени. Россия тяжело вздохнул, наслаждаясь запахом влажного воздуха. Он посмотрел на свои руки и увидел, как на одну из них упала маленькая капля. Посмотрев наверх, русский заметил те серые тучи прямо над его головой. Поднялся ветер. В воздух взлетели листья и пыль. Где-то вдалеке хрустнула ветка. Вдруг Россию осенило, и тот лихорадочно осмотрелся. Никого не было. И дыма тоже. Он захлопал глазами, не понимая, что происходит. Разве…всё разрешилось? Само собой? Русский помотал головой. Нет, не может быть. Такого не случается. Что случилось? Он снова осмотрелся. Всё также никого. Россия вздохнул и опустил голову, запустив в волосы пальцы. Что же такое? Где дым? Дождь постепенно усиливался. Волосы русского становились мокрыми так же, как и его одежда, но сейчас все его мысли были не о дожде. Где правда? Он потерялся. Нет, не в лесу, а в чертогах своего разума. Россия запутался. Запутался в себе, в окружающих, в жизни. Он перестал понимать где истина, а где ложь. Куда идти и что делать. Может, это всё обман? Может, Россия просто сошёл с ума, и не было никакого дыма и призраков. Это всё иллюзия, ведь так? Он обманул сам себя и догадался об этом в самый последний момент. Русский глянул на револьвер, на котором сверкали свежие капли дождя. Одна только надпись не была тронута дождём. И куда он придёт с этими мыслями? Россия загнал сам себя в ловушку, из которой выбраться уже не сможет. Что делать? Он откинул голову назад, и одна очень неприятная мысль пронзила его. Русский сжал револьвер. Может, стоит покончить с этим? Если он сделает это, то облегчит всем жизнь. Япония, наверное, первое время поплачет, но вскоре примет его решение. Дрожащими руками Россия приставил револьвер к своему виску. Он нервно сглотнул. О чём русский думает сейчас? Пересиливает себя, своё внутреннее «я», которое твердило ему «нет». Дождь усилился, и теперь Россия весь промок. На его глазах выступили слёзы. Он слегка опустил голову вперёд, револьвер последовал этому примеру. Русский закрыл глаза и вздохнул. — Простите.***
Тропинка вся размякла, превратившись в длинную лужу грязи. Дождь всё не переставал идти. В воздухе стоял приятный запах свежей листвы. Надвинувшиеся над лесом тучи выглядели устрашающе, но кроме ливня ничего не принесли. Япония не то шагом, не то бегом следовала по тропинке в лес. — Ты уверена, что он сюда ушёл? — спросил СССР. Дождь ему был не почём, не то что японке. — Нет, не уверена. — грустным голосом произнесла Япония. Она уже ни в чём не была уверена. — Мы должны проверить любой вариант. Вдруг он и правда здесь? — девушка не оборачивалась. Она вообще редко смотрела на призраков, ведь из-за них по её телу идут мурашки. А этот голос, который будто в твоей голове раздаётся, немного пугает и даже раздражает. Дойдя до конца тропинки, они вышли к небольшой поляне, которую окружали деревья идеальным кругом. И совсем рядом с ними лежал Россия заляпанный в крови. Япония вытаращила глаза и закрыла рот рукой, не в силах отвернуться. Желудок издал рвотные позывы от такого зрелища, и она чуть согнулась. Япония тихо лепетала что-то на японском, отчего никто не мог её понять. На лице японки появились слёзы. Не успела, не смогла. СССР же так не пробила тошнота, ведь на войне ему пришлось видеть всякое и даже похуже. Но мысль о том, что это его сын сейчас лежит тут, мучала и сжирала его изнутри. А ещё та мысль, что душа России прямо сейчас пряталась за деревьями, жутко его выбешивала. Он грозно зыркнул в сторону предполагаемого места нахождения русского и рыкнул: — Быстро сюда вышел, скотина такая. Из-за деревьев медленно выплыл знакомый силуэт. Россия совсем не церемонился с выходом, он не стал извиняться за содеянное. Да русский вообще улыбался! Советский Союз сделал два быстрых шага и схватил своего сына за ворот, приблизив к своему лицу. — Ты что натворил? — процедил Союз сквозь зубы. Россия молчал и продолжал улыбаться. Советский Союз встряхнул его. — Прекрати улыбаться! Россия легко посмотрел на отца и пробормотал: — Я понял. — Что? — эти слова озадачили СССР, ведь это было не то, что он ожидал услышать от сына. — Я получил все ответы, что хотел получить при жизни. — улыбка сошла с его лица. Его волосы всё также были мокрыми, словно дождь как-то до сих пор мог влиять на него. А в одном из виске зияла дыра. Почти такая же как и у Рейха. К слову, о нём. Тот как обычно сидел м ухахатывался. Говорил что-то про «забрал его фишку». Япония, словно выйдя из транса, заметила призрак России и кинулась к нему. — Дурак, идиот, скотина, придурок! — и ещё много разных ругательств полетели в сторону русского, отчего тот вскинул брови. Не ожидал такой реакции Японии. Её лицо одновременно было и грозным, и грустным. — Как ты мог, я же верила… Россия скривился. — Да плевать мне, что вы верили. Вы обо мне хоть подумали разок? Например, то, что я с ума сошёл, или то, что я не должен был вас видеть в принципе? Вы, наверное, не представляли как сильно я запутался в себе, как сильно я запугал сам себя. Советский Союз нахмурился. Отчасти Россия был прав. Что они могли сделать? Сказать ему, что всё будет потом хорошо, просто забей на призраков и на прошлое? Просто забудь и всё. Да это капец как глупо было бы с их стороны. Успокоить его? А как можно успокоить сошедшего с ума? Отвести его в психушку? Вариант, но не факт, что получилось бы. Но и допускать вариант с самоубийством нельзя. Какой-то тупик вышел… — Ты бы хоть поговорил с нами. — произнёс СССР, глядя на сына. Россия вскинул брови. — Ты шутишь? — в ответ ему Союз покачал головой. — И как ты себе это представляешь? — Я пытался поговорить с тобой ещё в самом начале, но ты сбежал. — А что ты от меня ожидал? Что я буду смирно сидеть и смотреть на вас?! — закричал русский, обводя руками всех присутствующих. — Да что тут такого? Мы всё те же, просто немного прозрачные. — русский хмыкнул. — Ну, конечно, вы же себя со стороны не видите. Да и не в этом дело. Твоя смерть… — Россия замешкался. — Да забудь ты уже о ней! Всё, я умер. Меня больше нет и не будет, а кто виноват здесь боле неважно! — взбесился СССР, видя, как его сын до сих пор мучается. Его нервы начали сдавать, так же как и у России. — Неважно? Да это ты свихнулся! — заорал русский. — Именно из-за твоей смерти всё пошло под откос! — Да это потому что ты тупой. — прорычал Союз. — Стоило смириться с этим и жить дальше, а ты загнал себя незнамо куда. — он снова встряхнул сына, чтобы у того мозги на место встали. Им уже давно стоило поговорить, просто как-то не получалось до этого. — Я не тупой! — Россия слегка толкнул отца вперёд, ближе к своему телу. — Я просто не мог просто так взять и смириться. Также нельзя! Советский Союз, в свою очередь, толкнул сына, из-за чего у них завязалась небольшая драка. Каждый плевался аргументами друг в друга, всё ближе подступая к трупу. Только теперь Россия был ближе к своему телу, в отличие от СССР. — Ты мой отец! Я не могу забыть тебя. Как ты это не понимаешь! — закричал русский и резко потянул Союза на себя, отчего оба потеряли равновесие и стали падать прямо на мёртвое тело России. Мгновение, и призрак России исчез, только вот Союз продолжил стоять, а точнее висеть. Российская Империя держал СССР за ворот, чтобы тот ни за что не свалился прямиком за своим сыном. — Фух, успел. — проговорил Империя. Когда Союз встал нормально, тот отпустил его плащ и перевёл взгляд на Россию. Всё присутствующие вмиг замолчали, глядя на одного и того же человека. Повисло напряжённое молчание, никто не решался сказать ни слова. Закончился дождь. Они стояли так в гробовой тишине, до тех пор пока мертвец не закашлял. Открыв глаза, он увидел только лес, небо, револьвер, Японию и кровь.