Ты можешь быть сверху

Если честно, эта глава настолько глупа и бесполезна, как ласты зимой. Я вообще не планировала писать это, но как-то так получилось... Я просто зависла на ней и долго не могла сдвинуться с мертвой точки. Какая-то проклятая глава ._. Дико извиняюсь. Начала за здравие, закончила за упокой. Все плохо, если быть точной. __________________________ Семейство Пак собралось за завтраком. Маленького Джонина посадили на высокий стул, чтобы ему было все видно и родителям удобно. В руках у него была железная ложка, которой он бил по столу, нервирую этим старшего брата. Родители уже давно привыкли к таким выходкам своего чада. Чанёль сидел во главе стола и поедал свой богатырский завтрак, хотя богатырский он был только по размерам. По правую руку от главы семейства сидел Бэкхён и жевал лист салата. Всего пару дней назад, он отыскал на себе лишнюю складку и решил срочно похудеть. Чанёль на это лишь закатывал глаза и взывал ко всем богам, чтобы его не перестали кормить, а то муж осмотрел и его. Лухан пристально смотрит в тарелку, время от времени вздрагивая от звуков ударов железной ложки по столу. Младший брат действовал ему на нервы. Джонин на правах маленького ребенка, мог делать все, что ему вздумается. И поэтому, любимая футболка Лухана была облита вишневым соком, а с волос стекала каша. Чанёль подавлял в себе смех, видя злобное лицо мужа. Бекхён повернул голову, посмотрел на старшего сына и тяжело вздохнул. - Лухан, ты только не злись, он же маленький. Кинь футболку в стирку и прими еще раз душ, а то каша засохнет, и отмывать ее будет сложнее. И не злись, ты был не более спокойным в детстве. - Это все из-за того что он альфа? – Шипел Лухан, проводя рукой по волосам. Каша начала высыхать, образуя белую корку. - Это из-за того что он маленький, в его возрасте ты вел себя не лучше. – Спокойным голосом ответил Бэкхён и посмотрел на младшего сына. Джонин положил ложку рядом с тарелкой и притих. Его большие детские глаза наполнились слезами. - Ну, вот сейчас он разрыдается, и ему все простят. - Лухан! – Бэкхён редко повышал голос. - Делайте что хотите! Я вообще не хотел появляться на свет, меня не спросили, тем более таким! – Лухан поднялся со своего места и убежал в ванную комнату, громко хлопнув дверью. - Как будто я тебя хотел! Залетел по глупости, а убивать было жалко! Вы сломали мне всю жизнь и забрали шанс выучиться! У меня были мечты, а из-за вас они рассыпались! – Заорал Бекхён, сжимая кулаки. Рядом сидящий Чанёль застыл от шока. Он всегда слышал от своего мужа лишь то, как он сильно любит Чанёля и как сильно любит их общих детей. Бекхён был идеальным хранителем их домашнего очага, добрым, милым и трепетным. А тут оказывается, что все это ему в тягость, и из-за такой жизни он лишился своей мечты. Мужчина сидел, просто наблюдая за тем, как его муж собирает свои вещи и вещи Джонина в сумку. - Я к папе поеду, давно дома не был. Джонина я забираю с собой, он еще маленький, его это не касается. – На прощание бросил Бекхён и вышел из квартиры. - Привет, пап. Я к тебе приеду? – Спросил мужчина, садясь в машину. - Начался конец света? Прилетели инопланетяне? – Ответили с той стороны с наигранным удивление. – А если по правде… Сын, что случилось? Ты уже столько лет не был дома. - Вспылил, наорал, собрал вещи, взял Джонина, ушел. - Приезжайте, я вас жду. И да, отец Тао в больнице лежит, поэтому Тао здесь. - Я уже отъезжаю. Приди с работы пораньше, хотя бы сегодня. Сделай исключение своей профессиональной зависимости, порадуй ребенка. Машина отъехала с парковки. - Лухан, зачем ты так? – Чанёль скребся в дверь ванной комнаты. В ванной стихла вода, но Лухан так и не вышел. - Прости, пап. - Я не могу тебя простить. Ты хоть и мой сын, но… Я люблю Бекхёна, он мой, он моя жизнь и никто не смеет его обижать. Я не ожидал от тебя такого, сын. В квартире повисла гробовая тишина. С уходом хранителя очага, квартира умерла, время остановилось. Не высказанные слова так и остались невысказанными. Слезы катятся по лицу мужчины, сердце в груди щемит и хочется кричать, но тишину ничто не разрушит, кроме голоса Бекхёна, его смеха, его признаний, стука тарелок о поверхность стола, сдавленных стонов, чтобы не разбудить детей. - Лухан, собирайся, мы едем к моим родителям. - Я… - Никаких «я», ты собираешь свои вещи, и мы едем! - Хорошо. Лухан еще никогда не видел отца таким, с лица мужчины никогда не сходила улыбка. Из-за его смеха в доме никогда не было тихо. Лухан в глубине души надеялся, что встретит такого альфу, как его отец. Хоть он и ненавидел жизнь, за то, что родился омегой, но где-то в душе, он ждет, что жизнь подарит ему вечную любовь.