What is love?

      Ощущение горячего дыхания Дэвида заставило тело девушки покрыться тысячами мурашек, проводя по коже электрические импульсы возбуждения. Руки сами собой сцепились, обвивая шею мужчины и оставляя чуть заметные красноватые следы на коже. Волна какого-то экстаза, до этого момента неизвестного им обоим, накрывала с головой, лишая рассудка, взывая к животным инстинктам и потребностям.       В одномоментном перерыве между поцелуем Эмма вдохнула аромат мужчины. И этот вдох разом разнесся по телу, пленяя все чувства, завораживая лишь своим присутствием в воздухе.       Она снова заглянула в глаза мужчины. Затуманенный взгляд и такие длинные ресницы снова берут своё, и Дэвид нежно касается её губ, уже с большим напором, прижимая её голову к спинке сиденья.       Одной рукой мужчина нажимает на кнопку и кресло начинает опускаться ниже, позволяя ему наклониться над Эммой так, чтобы она видела только его.       — Что ты делаешь? — девушка залилась смехом, ослепляя Дэвида своей белоснежной улыбкой.       Он резко отстраняется, но на лице играет довольная ухмылка, какая обычно бывает у людей, выигравших какой-нибудь важный спор.       Мужчина закрыл дверцу, обошёл машину с другой стороны и сел за руль, не говоря ни слова. Достав откуда-то солнцезащитные очки, он нажал клавишу на панели управления — люк на крыше машины начал медленно открываться, позволяя солнечным лучам опуститься на салон, согревая приятным теплом.       — Прокатимся?       Эмма нерешительно кивнула, в предвкушении закусывая нижнюю губу.       — Мне пристегнуться?       Этот вопрос сейчас показался ей таким глупым и бесполезным. Зачем нужен ремень безопасности, когда слева от неё сидит он. Он — Эмма сама не поняла, когда успела влюбиться в него. В этого человека, которого едва знает. В человека, с которым в одном помещении находиться было истинным мучением. Ещё утром, догадавшись о чувствах Дэвида, она попыталась отогнать все мысли об этом. Но они сами лезли в голову, напоминая ей об этом мужчине, одним своим видом приводившем её в раздражение и…       — Лучше пристегнись, — Дэвид загадочно ухмыльнулся. — Если уж у меня не получилось, может хоть ты сможешь это сделать.       Эмма послушно застегнулась, и машина резко сорвалась с места, так что девушка вцепилась руками в обшивку кресла.       Несколько минут они ехали молча. У каждого в голове был целый рой мыслей.       Эмма силилась понять природу её чувств к Дэвиду. Может, это вовсе и не чувства? Может, она просто поддалась соблазну? Он надавил, она поддалась…       Незаметно для себя девушка стала рассматривать мужчину — его крепкие руки уверенно держали руль, рубашка красиво облегала каждый мускул его тела, а очки добавляли ещё большей брутальности.       Этот мужчина будто бы только что сошёл с обложки журнала BOSS.       Почему раньше она этого не замечала?       — О чём задумалась? — её размышления прервал его голос.       — Да… так, ни о чем.       По всей видимости, такой ответ не удовлетворил Дэвида, потому что он резко посерьёзнел и исподлобья взглянул на девушку.       — Если хочешь поговорить об этом, лучше скажи сейчас.       Затем, выдержав паузу, произнёс:       — Потом будет поздно.       «А стоит ли сейчас рушить то, что возникло совсем недавно?» — эта мысль пронеслась в голове Эммы, как зов разума.       — Думаю, я уже всё сказала. Всё, что считала нужным… Так куда мы едем?       Мужчина, все время державший скорость в пределах шестидесяти миль в час, принял этот ответ, как призыв к действию, и сразу же вжал педаль газа в пол, разнося по улице гулкий рёв мотора.       На протяжении всей поездки Эмма не уставала восхищаться пейзажами вокруг. Оказывается, Дэвид решил выехать за город, где после прошедшего дождя все листья деревьев блестели росой, ветер мерно покачивал травинки на полянах, а красноватый свет заходящего солнца делал картину ещё более удивительной.       За следующим поворотом справа показалась узкая дорожка, практически заросшая низкорослыми кустарниками с желтыми округлыми листьями.       Машина свернула туда, проезжая вглубь кустов, так и норовящих оставить пару царапин на корпусе иномарки.       — Дэвид, куда мы едем? — в голосе отчетливо слышалась насторожённость.       — Потерпи немного, скоро уже будем на месте.       Мужчина закрыл верхний люк, потому что ветки деревьев упорно пытались прорваться внутрь машины, издавая при этом неприятный скрип.       Эмма не на шутку разволновалась и хотела было уговаривать Дэвида ехать обратно, но открывшийся перед ней вид заставил забыть обо всех проблемах и оставить все возражения.       Прямо перед ней простиралось желтое маковое поле, завораживающее с первого взгляда, чуть поодаль располагался небольшой особняк с открытой террасой, а слева от него — глянцевая гладь озера, переливающаяся солнечными бликами.       Эмма округлила глаза, прикрывая рот ладонью.       — Красиво?       Девушка замотала головой.       — Красиво?.. Черт возьми, ты ещё спрашиваешь! Это же просто невероятно! Я никогда в жизни не видела ничего подобного!       Мужчина улыбнулся, заглушил двигатель и, обойдя машину, галантно открыл дверь девушке.       Эмма послушно вылезла, немного смутившись от такой заботы, и встала, ожидая, пока Дэвид копался в бардачке, что-то пытаясь там найти.       Но повернув голову в сторону поля, она не выдержала и, как маленький ребёнок, побежала к нему, вдоль цветущих ярко-жёлтых маков, касаясь ладонью кончиков лепестков. Её звенящий смех разлетался по лесному воздуху и отражался эхом в гуще деревьев.       Режиссёр с замиранием сердца наблюдал это зрелище. И что-то внутри него ликовало. Возможно от того, что это произошло, от того, что он осуществил одно из своих желаний, хотя скорее мечту, нежели желание. Всю последнюю неделю он мечтал об этом — оказаться с ней на этой поляне, только они вдвоём…       В этом брутальном мужчине внезапно проснулся жуткий романтик, романтик до кончиков волос. В мыслях не было ни капли пошлости или лицемерия. Нет, ему хотелось просто увидеть её завороженное лицо, её улыбку, услышать смех, коснуться ее запястья…       — Дэвид! — она махнула ему рукой с другого конца поля, по-детски игриво наклонив голову.       Мужчина снова тепло улыбнулся и последовал за ней.       — А что внутри? — девушка с интересом вглядывалась в очертания особняка, приставив ладошку ко лбу, щурясь от ярких лучей красного солнечного диска.       — Пойдём, сама увидишь, — мужчина подался вперёд, жестом показывая идти за ним.       Обведя взглядом всё помещение, Эмма удивилась, насколько же со вкусом оно было обставлено.       Сразу же, справа от входа, находилась винтовая лестница, ведущая, по словам Дэвида, в лучшую спальную комнату во всем Голливуде. Слева располагалось несколько банкеток, обитых коричневым бархатом, далее большое зеркало в полную высоту стены, подсвеченное по краям светодиодами.       Оставив обувь возле двери, Эмма медленно продвинулась дальше, осматривая каждый элемент интерьера. Остановившись у полутораметровой картины над кожаным диваном, девушка с интересом рассматривала ее, сложив руки на груди.       — Это Бульвар Монмартер. Шедевр Импрессионизма, — Дэвид стоял у барной стойки, наливая в бокалы какой-то алкоголь. — Не знаю, чем меня зацепила эта картина… но мне нравится ночной вид города.       — Любишь живопись?       — Если бы я не стал режиссером, посвятил бы всю жизнь картинным галлереям, — ухмыльнулся мужчина.       Эмма заметила бокалы в его руках и резко замотала головой.       — Нет-нет-нет, я даже не притронусь к этому! Не хочу снова доставлять тебе кучу проблем своим поведением. Оно того не стоит, правда.       Мужчина театрально закатил глаза, но поставил бокалы обратно на барную стойку.       — Как хочешь.       Он встал, в задумчивости почесывая затылок.       — Знаешь, раз уж выдался такой момент… Я бы хотел кое-что тебе сказать…       Эмма так и застыла у очередной картины, не решаясь поднять взгляд на Дэвида.       Сердце снова начало сильно биться, отдавая звоном в ушах.       — Я был неправ… насчёт тебя. Да, знаю, я уже это говорил, и не один раз, но… каждый раз я вспоминаю, как грубо относился к тебе и… ты этого не заслуживаешь.       — Дэвид, — Эмма подошла к мужчине, — я тоже не подарок, уж поверь мне. И… никогда бы не подумала, что ты способен на какие-то чувства… уж тем более после всех ссор со мной…       Мужчина странно усмехнулся, мотнув головой.       — Я понял, ладно, — он капитулирующе поднял руки вверх, — не знаю, зачем все это затеял…       — Дэвид, послушай…       — Нет, мне достаточно того, что ты сказала. А теперь пошли на улицу, мы ещё не закончили с обзорной экскурсией.       Выйдя на побелённую террасу, девушка поняла, что-то озеро возле дома — вовсе не озеро, а огромный бассейн, подсвечивающийся сотнями светодиодов разных цветов.       — Боже, как же здесь красиво!..       Она подошла вплотную к воде, ловя на себе последний розовый луч солнца. Села на край бортика, разглядывая чуть движущуюся водную гладь, провела по ней рукой.       Ощущение чего-то нового не покидало девушку. И дело было не только в этом спонтанном поцелуе, нет, было что-то ещё, что заставляло по-другому взглянуть на мир, в котором она жила; на мир, где всё виделось проблемой, непреодолимой преградой; а сейчас все казалось таким простым и чувственным, таким красивым, очаровывающим.       — Красота ведь в простоте.?       Почему-то вопрос прозвучал вслух, заставив Дэвида вздрогнуть и на минуту задуматься.       — Смотря о чем ты говоришь.       Эмма обернулась на него, осматривая снизу вверх, как маленькая девочка смотрит на высокого взрослого.       Заметив это, мужчина внезапно усмехнулся.       — Не смотри на меня так… снизу… чувствую себя совсем стариком.       Они оба рассмеялись, разнося звонкие голоса по округе. Солнце уже совсем село, оставив после себя лишь тонкую полоску алого цвета на горизонте. С уходом последнего луча резко похолодало. Эмма почувствовала появление первых мурашек на теле, поэтому она обхватила себя руками, все так же продолжая разглядывать водную поверхность бассейна.       — Замёрзла? — мужчина присел рядом, обеспокоенно глядя на девушку, затем снял пиджак и заботливо, как-то по-хозяйски накрыл им плечи Эммы.       Она почувствовала запах одеколона. Его запах. И теперь мурашки пробежали не от холода, а от чувства резкого возбуждения.       — Спасибо, — Эмма слегка улыбнулась, приняв этот жест заботы.       Внезапно в голову ей закралась мысль.       «Оооо, нет, нет-нет, даже не смей!»       Дэвид сейчас сидел полубоком к ней, повернув голову куда-то в другую сторону, в неустойчивой позе, сохраняя равновесие лишь за счёт ладони, на которую облокотился.       И все бы ничего, но в голову Эммы резко нахлынул адреналин (то ли от этого дурманящего запаха Дэвида, то ли от чего-то ещё) и она, недолго думая, резко толкнула мужчину в бок, от чего тот не удержался и плюхнулся в воду, поливая фонтаном брызг Эмму. Такого действия мужчина никак не ожидал.       — Что ты, черт возьми делаешь?! — Тарино злобно фыркнул, выплёвывая изо рта воду, в то время как Эмма звонко хохотала, что-то пытаясь ему сказать.       Он резко поднялся на руках на бортик и ухватился за край платья Эммы. Девушка, не ожидая подвоха, завизжала, не переставая смеяться, но долго сопротивляться не могла. В конце концов она тоже шлепнулась в бассейн, зажмурив глаза.       Вынырнув из-под воды, она прищуривалась, убирая с ресниц капли.       — Ах вот ты как! — все ещё смеясь, воскликнула девушка.       Тарино лишь развёл руками:       — Если уж решила охладиться, то вместе!       Он замолчал, не отрывая взгляда от Эммы.       Сейчас всё казалось таким беззаботным. Как будто снова попал в юность. С этим чувством первой влюблённости, страсти, счастья одного момента.       Дэвид сам не понял, как уже оказался совсем близко к ней и хотел было закончить то, что затеял.       — Дэвид, мы…       Он остановился, неуверенно заглядывая в карамельные глаза Эммы. Они казались ещё более глубокими, чем когда-либо. В черных зрачках отражался свет ламп под водой, и сам Дэвид, с взъерошенными волосами, в белой рубашке, промокшей насквозь, а потому облегающей каждый мускул его тела.       — Если ты не хочешь, я…       Но девушка в порыве притянула его к своим губам, обвивая ногами талию, и запустила руки в его мокрые волосы.       Мужчина прижал её спину к стенке бассейна, не отрываясь от поцелуя, ощущая, как бешено колотится сердце, и тело ещё больше напрягается от каждого её прикосновения.       Сладость ее губ — вот все, что сейчас он хотел.       И он получил.