You don't know

      В ожидании ответа от доктора Джонс-Браун Луи, казалось, стал ещё более нервным и всё, за что бы он ни взялся, выходило из-под контроля. Он больше не мог нормально готовить, вечно витая в облаках из-за переживаний о своём, возможно, стопроцентном бесплодии, у него пригорала еда и убегало молоко. Гарри, который всегда поддерживал его, не имел ни малейшего понятия, как помочь своему жениху. Ещё одной причиной стресса для них были девочки, пускай они очень привязались к ним за эти два месяца.       Им всё-таки пришлось перевести Фелисите и Шарлотту в частную академию, где им быстро понравилось и они неплохо там устроились. Вот только проблемы начались, когда Гарри и Луи пришли на первое родительское собрание. Все родители пялились на них так, словно они не стоят ни гроша и одеты в чёрт знает что. Ну, простите, им не особенно нравится показывать нарядами от Gucci и Prada своё состояние. Точнее состояние Стайлса. У Томмо денег в разы меньше из-за замороженных в марте счетов.       Хотя проблемой стало и то, что на собрание Луи пришёл в жёлтом сарафане с нежно-голубой водолазкой и в беленьких балетках. Рядом с Гарри, который оделся вполне повседневно, Томлинсон выглядел, как милая девочка-подросток. Поэтому учителя и родители одаривали их очень странными взглядами, особенно учитывая тот факт, что у них четыре ребёнка. Уже из-за внешнего вида омеги, казалось бы, взрослые люди стали предвзято относиться к Физзи и Лотти, говоря, что они будут такими же сумасшедшими, как Луи.       Это ещё больше вогнало Томмо в тоску, он даже не хотел идти в университет, пускай осталось учиться всего ничего — три недели. А тут ещё и сессия… Стайлс с ужасом осознал, что нужно срочно что-то предпринимать, но в голову не приходило никаких идей, поэтому он, почти как и всегда, решил написать Оливеру. Вот только у Лью течка, так что Ричардсон не ответил, поэтому пришлось прибегать к другому близнецу. Выйдя из дома, чтобы покурить, Гарри набрал номер Лиама, немного нервничая, не подумает ли Луи чего лишнего?       — Алло? — послышалось на том конце провода.       Голос омеги показался очень заспанным и расслабленным и чудесным образом его спокойствие перекинулось и на Стайлса.       — Привет, ты спишь?       — Это очень странный вопрос в шесть утра. Нам вставать в университет скоро. Почему ты не спишь?       — Прости, просто я переживаю за Луи. У нас сейчас всё очень непросто, поэтому…       — Поэтому ты решил позвонить своему бывшему? — фыркнул Лиам, наверняка закатывая глаза. — Совсем о моих чувствах не думаешь. Ладно, выкладывай, что у тебя там.       Гарри хотел было начать объяснять всё, как вдруг на том конце провода послышался какой-то шум, а затем Ричардсон громко выпалил:       — Блять, да съеби ты из моей комнаты! Джефф, я не шучу, я позвоню Найлу, если ты ещё раз зайдёшь ко мне без стука! — неразборчивый шум. — Я сказал отвали от меня, у меня нет твоих сигарет!       Кажется, омега смог выставить Вудса из своей комнаты, потому что послышался громкий хлопок двери и несколько оскорблений в сторону Лиама. Джефф — семнадцатилетний брат Лью, он альфа, у него скачут гормоны и он вечно клеится к младшему Ричардсону. Иногда Гарри искренне не понимает, как они могут жить все вчетвером.       — Всё хорошо? — взволнованно поинтересовался Стайлс, делая новую затяжку никотинового дыма.       — Да. Прости, у него скоро гон, и я в Аду сейчас… Мне нужно поскорее перебираться к Найлу, наверное. Ну, так что там с Лу?       Гарри довольно быстро объяснил их проблему, всё больше и больше понимая, что он не знает, как помочь любимому. Тем временем Луи проснулся раньше будильника из-за пустующей и холодной стороны жениха. Он расстроенно осмотрел комнату, понимая, что и вправду остался один. Такое пробуждение вдруг показалось ему ещё более ужасающим, когда Томмо подумал о том, что это может стать нормой в будущем. Омега выбрался из кровати, натягивая на свои ножки короткие шортики.       Немного пройдясь по комнате, Луи заметил Гарри за окном, он говорил с кем-то по телефону и курил. Сердце Томлинсона сжалось от ревности. И кому это он звонит в шесть утра? Через несколько минут Стайлс потушил окурок, выбрасывая его в мусорный бак, завершая вызов. Ещё через пару минут кудрявый оказался в спальне, сразу встречаясь взглядом с возлюбленным.       — Почему ты не…?       — С кем ты говорил? — перебил его Луи, подходя к парню вплотную.       Увидев, как Гарри забегал взглядом по спальне, не зная, что ответить, Томлинсон забрал у него телефон, ловко уворачиваясь от сильных рук альфы и быстро запираясь в гардеробной. Игнорируя просьбы Стайлса выйти, Луи разблокировал его мобильный, открывая историю вызовов и замирая на месте. «Лиам Р.». Почему он звонил Лиаму? Почему так рано? Чтобы Томмо ничего не узнал? Это потому что они спят вместе? Из комнаты он вышел в ярости, готовый наброситься на Гарри с кулаками, но кудрявый остановил его, хватая за запястья и бросая в постель. Сев на опешившего омегу сверху, Стайлс альфа-голосом велел ему успокоиться.       — Я тебе всё объясню, — спокойно и убедительно проговорил Гарри, всё ещё держа запястья любимого над его головой.       — Объяснишь мне что?! Объяснишь мне, как снова оказался в постели Лиама? Как он скакал на тебе? Что ты мне объяснишь, твою мать, отпусти меня! Ты — подлец!       — Я сказал тебе успокоиться! — прорычал альфа, пугая парня под собой. — Если ты разбудишь детей, неделю сидеть не сможешь, ты понял меня?       Ощутив, как Луи прекратил вырываться, с ужасом глядя на него, Стайлс вздохнул, отпуская его руки, слезая с него и усаживая на себя. Поцеловав омежку во влажную из-за слёз щеку, старший погладил его по спине, спокойно говоря:       — Между мной и Лиамом ничего нет, солнце, и никогда больше не будет. Милый, почему ты подумал, что мы с ним спим? Я же никогда не давал тебе повода для ревности, верно? Что случилось, маленький мой? Почему ты сорвался? Ты же всегда доверял мне, малыш, я сделал что-то не так?       Луи почувствовал, как стыд съедает его изнутри. Из-за сильного испуга от слов Гарри и вины, зародившейся где-то глубоко в душе, из глаз омеги побежали слёзы, а в горле встал неприятный ком. Не в состоянии сказать ни слова, Томлинсон лишь активно покачал головой, стараясь вытереть не останавливающиеся слёзы.       — Лу, посмотри на меня. Я напугал тебя, да? — с заботой посмотрев на любимого, спросил Стайлс и погладил его по мокрой щеке.       — Д-да… — заходясь рыданиями, еле выговорил Томмо, содрогаясь от новых эмоций.       — Прости, малыш, но я тоже не железный, понимаешь? Я вижу, как ты переживаешь из-за всего, что происходит в нашей жизни, и я не знаю, как помочь тебе. Именно поэтому я и позвонил Лиаму. Мне всего лишь нужен был совет, детка… — сказал он, всё ещё не понимая, почему его слова не успокаивают парня. — Маленький, почему ты плачешь?       — Я-я, я-я н-не х-хо-чу, ч-чтобы т-ты… у-шёл… и я-я н-не х-хочу н-не с-сидет-ть не-делю, — сквозь всхлипы ответил Луи. — Х-хаз, я л-люблю тебя. Н-но я б-боюсь, ч-то я-я б-б-бесп-плоден. М-моя т-течка… он-на н-не приш-шла в м-марте… М-мои г-гормоны… о-они…       — Чёрт, малыш, моё маленькое солнышко, так вот, что происходит… Я никогда не уйду от тебя, милый. Мне никто, кроме тебя и наших детей, не нужен, никто, слышишь? Я был очень зол, поэтому так сказал, правда. Я даже не подумал, когда говорил такое, детка, я бы ни за что не стал делать тебе настолько больно, малыш. Твои гормоны сходят с ума, да, милый? Поэтому ты такой? — младший всхлипнул, понемногу успокаиваясь и кивая головой. — Маленький глупый омежка, почему же ты мне не сказал?       Гарри поцеловал парнишку в лоб, прижимая его к себе и поглаживая по спине, талии и пояснице. Он даже не думал о том, через сколько физических изменений прошло тело его милого Лу меньше, чем за год. Сначала потеря девственности, бременность, выкидыш, бесплодие, потом первый в его жизни гон с альфой. Да и плюсом ко всему этому стресс из-за проблем в семье… Так много всего…       За последние два месяца Томлинсон очень похудел, скинув не только всё то, что успел набрать во время беременности, но и то, что было до этого. Вся его одежда висит на нём, а футболка Гарри смотрится, как мешок из-под картошки, хотя раньше это смотрелось очень сексуально.       — Устроим пару выходных, слышишь? — Луи хотел было начать спорить, но Гарри продолжил говорить: — У нас пока нет никаких зачётов, посидим дома два-три дня, да? Отправим девочек к моей маме, расслабимся, да? У нас всё будет хорошо, я тебе обещаю, сладкий.       Томмо молча согласился, прижимаясь к жениху ещё крепче. Они забрались под одеяло, и Гарри раздел любимого догола, целуя каждый его сантиметр. У них есть, как минимум, три часа, учитывая, во сколько встают девочки без будильника. Стайлс устроился между ножками омеги, целуя его в солёные, из-за слёз, губы и щёки, постепенно спускаясь вниз — под одеяло. Он не собирается издеваться над омегой и истощать его организм ещё больше оргазмом и так далее, Гарри всего лишь хочет показать Луи, что ничего не изменилось.       Когда губы альфы прикасаются к нижней левой части животика Томмо, тот всхлипывает, тихо смеясь от накатившего на него счастья. Его гормоны правда очень и очень сильно скачут, и парень не совсем понимает, как контролировать себя, когда тянет Хаззу к себе за кудри и целует в губы, крепко обнимая его руками и ногами.       — Я люблю тебя, Гарри. Я так сильно люблю тебя. Ты — самый лучший альфа. Прости, что я полез в твой телефон, я не имел на это никакого права, прости меня. Но мне правда больно даже от мысли, что ты можешь быть таким с кем-то, кроме меня. Мне даже больно думать о твоих отношениях с Лиамом, хотя я знаю, что это было до меня. Просто… ты — прекрасный альфа, твоя мама воспитала тебя таким чудесным, Боже мой… Я не заслуживаю тебя…       — Лу, не говори так. Я обожаю тебя. Я никогда не был с Лиамом таким, как с тобой. Ты же знаешь, что у нас с ним не было ничего, кроме секса. Мы не ходили на свидания, я не знакомил его со своей семьёй, как со своим омегой, я не хотел детей от него, и я никогда не хотел сделать его своим. Всё это — только с тобой, золотце.       Томлинсон улыбнулся, вновь целуя альфу и запуская руку под его футболку.       — Почему ты раздел меня? Тебя совсем не смущает, что я голый? — спросил Луи, забавно хмурясь.       — Ты очень красивый, мне нравится видеть твоё тело, милый. Может быть, нам стоит проверить электронную почту?       Гарри оставил влажный поцелуй на губах своего омеги, с улыбкой наблюдая, как он облизывается. Как бы противно это ни было для других, но для Гарри и Луи вплоне нормально обмениваться слюнями, угощать друг друга конфетами через поцелуй и есть с одной ложки. Наверное, это то, что происходит, когда понимаешь, что проведёшь с этим человеком всю свою жизнь.       Если бы не окна и дети, они бы, наверное, ходили по дому абсолютно голые, эксперементируя на разных поверхностях и занимаясь непристойностями на заднем дворе своего дома… но это всё — только в мечтах Луи, гормоны которого дали о себе знать, а дырочка внезапно стала мокрой. Гарри, который только-только включил ноутбук, удивлённо посмотрел на омегу, который залился румянцем, растерянно смотря на кудрявого и обливаясь холодным потом от стыда.       — П-прости…       — Детка, может быть, тебе стоит принять душ с парой игрушек? Сейчас твой организм сам не знает, чего хочет…       — Н-нет, я п-просто… я отойду на пару минут и вернусь, хорошо? Ты же не думаешь теперь, что я нимфоман, правда?       — Я так не думаю, солнце. Мне стоит помочь тебе? — Луи покачал головой, быстро выбираясь из-под одеяла, надевая шортики и топик, побежал за сменной одеждой, а затем в душ.       Тем временем Гарри зашёл в электронную почту, сразу видя письмо от доктора Джонс-Браун. Ему пришлось немного подождать, когда придёт омега, чтобы они могли вместе посмотреть результаты. Когда Томмо оказался у него под боком с лёгким природным ароматом, Стайлс наконец-то открыл письмо, начиная читать вслух:       — «Уважаемые мистер Стайлс и мистер Томлинсон!       С радостью сообщаю, что Ваше лечение пройдёт успешно. Вероятно, врачи Вашей клиники ошиблись, сказав, что Вы не можете иметь детей. Из-за выкидыша шансы стать родителями немного уменьшены, но они есть. Осложнения не предвидятся, стоимость лечения обойдётся Вам в размере 70.000$, по времени лечение должно занять два-три месяца, всё, как я и писала ранее.       Рада, что смогу Вам помочь. — с уважением доктор Грейс Джонс-Браун».       — Боже мой, Гарри, я правда… я правда смогу выносить ребёночка для тебя! — едва не расплакавшись, воскликнул Луи и бросился на парня с объятиями. — Хазза, мы сможем стать родителями!       — Я же говорил, что у нас всё будет прекрасно, милый. Я подарю тебе самое прекрасное лето в твоей жизни, а через несколько лет, когда мы встанем на ноги, у нас будут малыши. Такие же прекрасные, как их папочка.       — Да, такие же кудрявенькие, — ответил Томмо, проводя пальцами по его кудрям.       — Я имел в виду тебя, дурашка, — засмеявшись, сказал Стайлс.       Луи притянул старшего ближе к себе, массируя кожу его головы и коварно улыбаясь. Гарри ахнул, ощутив, как его непослушный мальчик проводит коленом по его члену. Пара попыток отговорить младшего не увенчалась успехом, и кудрявый не выдержал, убирая ноутбук и нависая над вновь потёкшим омегой. Альфа быстро сходил за кляпом, без особых усилий затыкая им рот омеги, а затем широко раздвинул его ножки, спускаясь вниз. Он не планировал ещё больше выматывать его, это правда, но что делать, если его малыш нуждается в этом?       Гарри ещё никогда не получал такого удовольствия от смазки жениха на своём языке, он страстно вылизывал его, разрабатывая пальцами и массируя простату. Луи, который не очень привык к кляпу, приглушённо стонал, двигаясь навстречу действиям своего истинного альфы. Не зная, куда деть руки, омега ласкал свои сосочки, задыхаясь от того, как Стайлс ловко проехался пальчиками по комочку нервов. Иногда Томлинсон цеплялся за волосы парня, и тот недовольно шипел, потому что они итак мешали ему, а тут ещё и Лу, не расчитав силу, тянет его.       — Хочешь кончить, малыш? — спросил Гарри, вынимая пальцы из попки парня и видя кивки. — Конечно ты хочешь… Сделай это мне в рот.       Как только язык кудрявого оказался на головке аккуратного члена омеги, парень излился, выгибаясь в спине и забрызгивая лицо жениха белой вязкой субстанцией. Стайлс, не ожидавший такой реакции, провёл языком по губам и вытирая лицо об одеяло. Пока Луи отходил от оргазма, Гарри снял с него кляп и накрыл его пледом, лежавшим недалеко. Он поцеловал его в лоб, взял одеяло и отнёс его в стирку, позже возвращаясь к парню, который счастливо улыбался и строчил кому-то сообщение с его телефона.       — Кому ты пишешь? — поинтерсовался Гарри, устроившись рядом с ним.       — Лью. И Оливеру. И Лиаму. Это все твои друзья?       — Нет, но это самые близкие. Позавтракаем? — предложил Стайлс, погладив своего малыша по голове.       — Чур, готовишь ты.