Третий (не) лишний

«Смешанные чувства» — это выражение идеально описывало то, что чувствовал Тэн к Доминику. Мало того, что старший не особо понимал в этих «чувствах», так они были в добавок «смешанными», это осложняло всё невероятно. Обычно холодная голова кипела, а вести себя рационально не получалось. После разговора с Леосом, Тэн немного успокоился: у брата были чувства к альфе, но и к нему тоже, а ещё он не собирался оставлять старшего одного. Ревность после этой новости поутихла, дав шанс поработать мозгами. Тройственный союз — вполне вариант, раз уж так сложилось, к тому же никто из Веберов пока не думал о браке, поэтому родителей во все эти извращения посвящать не было нужды. Всё выглядело шоколадно! Ровно до тех пор, пока грёбаный альфа притащился в универ с цветами! И с ними же убежал после пар, даже попросил преподавателя уйти раньше! Неужели кого-то подыскал? Сначала Тэн рвал и метал: спеша домой он уже собирался рассказывать брату о том, какой их альфа козёл (да, в головах братьев альфа стал уже «их»)! Но потом понял, что Леос дома ждёт не плохих новостей, а его и его ласку. Течные омеги — не самые пригодные для дискуссий существа, Тэн знал это по себе. Было решено молчать об этом инциденте, пока брат не вернёт себе способность мыслить, если не рационально, то хотя бы как-то. Было трудно перестать думать о том, что Доминик проводит этот вечер в обществе другого омеги. А может, они оба вообще не в его вкусе? Ну, понятно сам Тэн, он колкий, нудный и грубый, совсем не такими должны быть омеги, но Леос! Они так мило общались тогда на перерыве, а этот взгляд на шею и ключицы? По груди, к паху пробежались мурашки, изгиб шеи брата и ложбинка между ключицами правда манили, он не выглядел угловатым подростком, он был уже зрелым и сексапильным. Тэн ускорил шаг, до дома уже всего-ничего, зачем мечтать, если можно прийти и прильнуть губами к этой шее? Только сейчас, когда на горизонте замаячила возможность раскрыть другому, постороннему человеку, их секрет, всё, что происходит между ними, начало казаться извращением. Вот сейчас он идёт домой, к своему текущему и возбужденному брату, чтобы весь вечер, а то и всю ночь провести с ним. Аппетит у Леоса был поистине зверским, что-то совершенно первобытное, дремлющее во всё остальное время, просыпалось в нём во время течки. Его обуревала совершенно животная страсть, а объектом этой животной страсти был собственный брат! Как они скажут об этом Доминику? Как он отреагирует? А если он не поймёт и ославит братьев-извращенцев на весь университет? Стало страшно. Изначально и план был прост и прямолинеен, как Тибетский осёл: встретиться, сказать, что он нравится обоим и предложить быть втроём. И это был плохой план, откровенно плохой! Они оба совершенно не знают Доминика, а Тэн и подавно долго считал его придурком, а если он и есть придурок? Нужно было придумать что-то новое. Сначала необходимо прощупать почву: кому он тащил цветы и нравится ли ему хотя бы один из омег. Определенно, приходить и рассказывать о своих перверсиях, предлагая стать их участником, было идеей импульсивной и крайне хреновой! Хорошо, что они не помчались сразу на переговоры. Зайдя домой, Тэн почувствовал этот запах: карамель и корица, сладкий и манящий, как Тэн оказался в постели брата, а точнее в их общей, он помнил смутно. Наверное, так происходит у альф с их омегами, думалось ему потом, а при упоминании альф всплывал не пол в целом, а один конкретный и вполне осязаемый. — Ты чего такой грустный? — мурлыкнул Леос на ухо брату, когда его немного отпустило. — Да, ничего, — попытался уйти от темы Тэн. — Если ты так говоришь, значит, точно что-то случилось. — С чего ты взял? Я так… Просто… — Тэн врать не умел категорически, а сейчас брат и подавно застал врасплох. — Что-то с Домиником? — младший был проницателен, даже, когда вся его сущность сводилась к удовлетворению самых низменных потребностей тела, он тонко чувствовал все перемены в настроениях близких людей. — Я не могу тебе врать, а сейчас говорить об этом не хочу — Ты думаешь, я не способен связно мыслить? Что ж, в целом-то ты прав, но пока меня не накрыло опять я могу тебя хотя бы выслушать. — Он пришёл в университет с цветами сегодня, а потом ушел. С ними же. И раньше, чем обычно. Он отпросился у преподавателя. — Ты думаешь, у него кто-то есть? — промурчал младший и потёрся носом о плечо Тэна. — Да. Есть мысль, что они могли быть тебе, — Тэн запнулся. От мысли, что Доминику нравится только Леос, становилось не по себе. — Но зачем ему тогда убегать раньше? Передал бы через меня тебе. — Хмх, чтобы ты ему сказал, что цветы — дерьмо и сам он — козёл? — Леос оседлал брата и упёрся руками ему в грудь. — Я думаю, мы сможем его отбить, в случае чего. Он — альфа, они думают членом, сам постоянно так говоришь. Дальше говорить не было смысла, Тэн почувствовал, как в его живот упирается твёрдый член брата, из которого сочится смазка, Леос опять терял связь с реальностью. Ему нужна была ласка и пара тройка оргазмов, а не обсуждение их блудного альфы. За эту ночь Тэна заездили: его член был меньше, чем у альфы или беты, и у него не было узла, который мог дать брату дополнительное удовольствие, а себе возможность отдохнуть. Как провалился в сон, старший уже и не помнил, но этого сна оказалось катастрофически мало и он всё-таки проспал первую половину пары. На следующий день в университете Тэн поймал себя на мысли, что следит за Домиником. Альфа и правда часто дремал на парах, особенно в те моменты, когда преподаватели начинали пространно рассуждать о разном, не относящемся к теме лекции, оно и понятно, в это время даже самых дотошных клонило в сон. Открытием для старшего Вебера стало то, что Доминик не особо общался с однокурсниками, альфы его сторонились, и только пара бет периодически сидели с ним в столовой и на парах. В целом, Доминик был скучным предметом наблюдения: спит, пишет, ест. Интерес представляло только то, что он постоянно спешно куда-то убегал после занятий. Начала закрадываться совсем дикая мысль, проследить за тем, куда же он так торопится. Но очень страшно было от того, что Доминик его застукает за слежкой. Под конец последней пары Тэн уже уговорил себя на это постыдное мероприятие, но ему позвонили из бара и вызвали на работу, точнее на работу вызвали официанта-Леоса, но по понятным причинам пришлось идти ему. В раздевалке бара Тэна осенило: Айк общается с Домиником, он ведь должен хоть что-то знать про его амурные дела? Дело оставалось за малым, как-то подвести к этой теме, это было непросто, при том, что сегодня старшему предстояло бегать по залу, а не стоять рядом с ним и тереть бокалы, да мешать коктейли. Под конец смены, когда народ уже схлынул, Тэн смог-таки начать диалог с барменом. Сначала не клеилось, он то убегал за новой кегой пива, чтобы подготовить всё к завтрашней смене, то был занят подсчётом каких-нибудь сигарет. — А у тебя есть что-то с тем альфой, который приходил в субботу? — Тэн замешкался, выдавать свой к Доминику интерес не хотелось, но вопрос был слишком уж однозначным. — А почему тебя это интересует? — Айк глянул странно. — Я просто знаю кое-кого, кому он нравится… — выдал тупую отмазку старший. — У этого кое-кого случайно не блондинистые волосы и голубые глаза? — Нееет! — щёки Вебера порозовели. — Доминик, конечно, чертовски в моём вкусе, но мы просто друзья. Уж не знаю, к сожалению или к счастью, но до недавнего времени он думал, что альфами я не интересуюсь. — Классно! То есть… Интересно! А у него кто-то есть? — Сохнет по кое-кому, — бармен многозначительно уставился на Тэна. — Ты же не на меня намекаешь? — Нет, не на тебя. Он говорил, что ты его ненавидишь, мягко говоря, — честно сказал бармен. Айк всегда считал ложь делом постыдным, но врать и недоговаривать — вещи разные! — Ничего я его не ненавижу… — А чего цепляешься вечно? — А чего он ведет себя как придурок? — Айк не сдержался и засмеялся. — Ну, правда! К брату клеится, но веники невесть кому таскает, куда-то вечно бегает, по барам шляется, снимает тут э, наверное, кого-то регулярно! — Тэн застыл с разинутым ртом, поняв, что слишком разоткровенничался. — Я бы поспешных выводов из всего этого не делал, — бету обуяло чувство дежавю. — Вы ведь вроде не общаетесь толком, а ты уже его в Дон Жуаны записал. Точно скажу, никого он тут не клеит, заходит пропустить стаканчик пива и расслабиться, а бегает он на работу, дружище. После пар бежит работать, не может сидеть у родителей на шее, ну, после всего. Ах да, ты же его не знаешь, но уже сделал кучу выводов, — стало обидно за друга Айку. Тэн прикусил нижнюю губу и впал в раздумья. Он разделял позицию о том, что висеть у родителей на шее для здоровой детины — не дело, и его невероятно порадовало, что Доминик не папенькин сынок. Отчасти, стало неловко, что он строит догадки о человеке, которого не знает, это ведь нерационально и, в какой-то степени, даже неправильно. — И на кого же он всё-таки запал? — вспомнил предмет разговора Тэн. — Прости, дружище, но это не моя тайна. Возьми, да спроси у него, раз этому твоему «другу» так больно надо. Дальше Айк бодро перевёл тему, спросив, как так Тэн понял, что ему больше нравятся альфы, и про Доминика в этот вечер они больше не говорили, каждый по своим причинам. Из бара Тэн добрался на такси, ему нужно было беречь силы для очередного секс-марафона с братом. Вот как объяснить подобное постороннему человеку, а тем более альфе? Тэн проигрывал разные сценарии в голове, и все они ему жуть, как не нравились. Под конец течки Леоса был готов относительно неплохой план сближения с альфой, но Тэн из-за необходимости работать за двоих и ночных секс-марафонов, выглядел совсем плохо. — Значит, ты не идёшь? — спрашивал утром младший, втискивая свой аппетитный зад в узкие брюки. — Нет, мне нужно хоть чуть-чуть отдохнуть. Я пахал всю неделю за двоих, а то и за троих. Видишь синяки под моими глазами? Не синяки, а чёрные дыры! — Ну, зато глаза на их фоне ещё ярче! — Леос еле увернулся от летящей в его сторону подушки. — Да ладно тебе, я же шучу. — Мне нужен хотя бы один день отдыха, с полным отсутствием сексуальных домогательств! — Ладно-ладно, посмотрим, как ты запоёшь через пару недель, — отправил обратно в брата подушку Леос. — Сам начнёшь домогательствами заниматься. — Это будет только через пару недель! И ты опаздываешь, хватит уже прихорашиваться, — Тэн не любил, когда ему напоминали, что он тоже омега. — Бе-бе-бе, — передразнил откуда-то из коридора младший. Тэн с кровати в этот день вставать не планировал, уж больно она была хороша, особенно, когда никто в ней не пытается вытрахать из тебя душу. Днём позвонил Айк и сказал, что Крис заболел, поэтому на вечер срочно нужен официант, но бета был перенаправлен к Леосу, это было справедливо, он был уже в полном порядке, пора выполнять свою работу. Сон, чай и вкусная пицца, заказанная, чтобы съесть в одно лицо, сделали своё дело и часам к пяти вечера старший был похож на человека. Но спустя пару часов, его бросило в жар, щеки запылали, ломота прокатилась по телу, первая мысль была о болезни. Ясное дело, он упахался за прошедшую неделю. Но чуть позже все встало на свои места, чёртова течка! Он не ждал её так рано, но списал на перемены в жизни, усталость на учебе и всякое прочее. Часам к девяти раздался звонок в дверь. Тэн, не засунувший в себя к этому времени только руку по локоть, был несказанно рад, брата должны были отпустить только после закрытия бара, а к этому времени можно было сойти с ума. Открывал дверь старший в чем мать родила, с мокрыми от смазки ягодицами и даже немного бедрами. В нос ударил запах альфы, мокрая хвоя и древесина, голову застелил туман, а в нём было лишь тепло и мягкие губы Доминика. Сначала было непонятно, сон это или явь, но когда альфа практически прорычал: «Кого ты, блядь, так встречаешь?» — стало понятно, что всё наяву. Во влажных снах Доминик вопросов не задавал. Тэна припечатали к стене, впрочем, не забыв закрыть дверь. Из-за обуявшей течки сопротивляться альфе или пытаться что-то язвить желания не было совсем, поэтому Тэн лишь простонал что-то про брата, когда альфа принялся целовать его шею. Сначала Доминик был резким, он скинул куртку и футболку прямо у двери и, закинув омегу на плечо, отправился в комнату Тэна. Бросив его там, на голую кровать, он осыпал Вебера поцелуями. Тэну хотелось больше, он перевернулся, совершенно пошло прогнувшись в пояснице. Руки альфы мяли ягодицы, а смазка стекающая густыми каплями уже пачкала матрас. Тэн почувствовал тёплый язык, нежно проникающий в него, от ощущений совсем сорвало крышу. Доминик разрабатывал его пальцами и языком, умело, аккуратно, не торопясь и не давая омеге кончить, вовремя останавливаясь и сжимая член у основания. Собственный член альфы уже неприятно побаливал от перенапряжения, но Доминик всё никак не мог понять, девственен ли омега: невинностью от него не пахло, но и другим альфой тоже, а дырочка была очень узкой, потому он не мог позволить себе спешить. Доминик не хотел всё испортить, хотя моментом ему казалось, что сейчас он именно этим и занимается, но останавливаться было поздно. Когда Тэн уже скулил и умолял взять его, а альфа был уверен, что тот растянут достаточно, чтобы не ощутить боли от его размеров, Доминик медленно, аккуратно, но сразу и до конца, вошёл. Старший протяжно застонал и, изогнувшись дугой, кончил, но разум к нему не вернулся однозначно, потому что сразу после первого оргазма, он сам начал ерзать на члене альфы. Доминик был удивлён, ему до разрядки было недолго, но не сейчас, ещё не сейчас. Он хотел насладиться моментом, пока Тэн стонет под ним, а не ёрничает, пока он самозабвенно отдаётся, а не прогоняет. Всё это будет потом, а пока есть только они. Хватаясь за остатки разума, альфа всё-таки успел вовремя отстраниться от омеги, чтобы не кончить в него. Доминик был не против двух замечательных детишек с глазами цвета моря, но был уверен, что сам Тэн этому не обрадуется, потому спустил омеге на живот, немного задев лицо. Тэн на это лишь похабно облизнулся. Обессиленный альфа обмяк. Трудно было сказать, что это был лучший секс в его жизни, но самый эмоционально окрашенный точно. Спустя некоторое время, он начал приходить в себя, но вместе с разумом вернулась способность трезво оценивать ситуацию и выглядело всё скверно: он только что накинулся на малознакомого омегу, который, к тому же, терпеть его не мог, словно животное. — Прости, я… Наверное, ты прав и я вправду такой, как все, — проговорил Доминик, еле содрав себя с обессиленного омеги. — Просто скажи мне одно слово. Одно. У тебя есть кто-то? — Тэн пытался отдышаться и вернуть себе холодный разум, но получалось слабо, хотелось мурчать сытым котом, лёжа на груди альфы, а не вот это всё. — Нет, — честно ответил Доминик. — Кому были тогда цветы, что ты притащил в понедельник? — Папе, — немного не договорил альфа. — Зачем ты тогда раньше убегал с пар? — Чтобы успеть отнести ему их перед рабочей сменой, — честно ответил альфа. — Тэн, я понимаю, что сейчас, может, для этого не время, — старший заткнул Доминика поцелуем, слушать его не было никаких сил. Поцелуй был долгим и горячим. Доминик мечтал так целовать Леоса, требовательно и настойчиво. В глубине души он метался от осознания, что это неправильно, к невероятному желанию снова овладеть именно этим омегой, который был так похож на того, кого альфа представлял себе в своих самых влажных фантазиях, а в завершении хотелось поставить на его изящной шее метку. Поцелуй был прерван только, когда стало отчаянно не хватать воздуха. Тэн прижался носом к щеке альфы и начал шептать ему куда-то в шею: — Я чертовски хочу тебя, Доминик Вернер, ты меня жутко бесишь ровно половину времени, но вторую половину я хочу быть с тобой, а сейчас — под тобой. А ещё часа в три ночи сюда придёт мой брат, который тоже неровно к тебе дышит и, если он застанет нас трахающимися, то не жить, в лучшем случае, тебе, а в худшем — нам обоим, — Тэн легонько укусил альфу за шею. — Поэтому, во избежании поистине шекспировского сюжета, нам лучше закончить, — Тэн обернулся к часам, висящим на стене. — Примерно через два-три часа. К этому времени ты должен вытрахать из меня всю эту омежью дурь, ибо нам нужно будет охренительно серьёзно поговорить. Доминик опешил. В голове всплыли слова господина Диттера: «Самое худшее, что с тобой может случиться — это придётся выбирать одного из двух одинаковых омег». Видимо, впереди у него была ровно эта, предсказанная начальством, процедура. Но сейчас на нём был течный и ровно ничего не соображающий Тэн, он, о господи, даже не язвил, в те редкие моменты, когда говорил. «Вытрахать всю омежью дурь» — это именно то, что хотелось сделать альфе с момента самой первой словесной перепалки со старшим Вебером, и он не собирался отказывать себе в этом удовольствии. Доминик сделал лишь одно, дошел до оставленной в прихожей куртки, в кармане которой лежала пара вечно таскаемых с собой презервативов, и оставив все проблемы и мысли о грядущем за пределами кровати, он снова вернулся к Тэну. Он уже ждал его, лаская себя пальцами сзади, член встал по стойке «смирно» от одного вида тонких пальцев омеги то погружающихся в мокрый, растянутый анус, то выходящих и оглаживающих розовое, натруженное только-только закончившися сексом, колечко мышц. К приходу Леоса, Тэн и Доминик уже были тщательно отмыты от спермы и смазки друг-друга, но запах было не отмыть. Старший и знать не знал, какой вираж ему надо сейчас изобразить, чтобы все обошлось без скандала, слёз и истерик. Но жизнь сама выписала крутое коленцо. Тэн встретил брата в дверях, Леос заинтересованно повёл носом ещё на пороге и его глаза загорелись немым вопросом. Старший лишь потупил взгляд и, слегка покраснев, пригласил его на кухню, где по заветам папы должны были решаться все серьёзные вопросы. Доминик встретил Леоса шквалом не то вопросов, не то претензий, от которых старший пришел в шок: — Какого вообще черта? Ты зачем меня сюда послал? Ты ведь знал? Что за чертов заговор? Подкладывать собственного брата под непонятно кого! А я! Я-то тоже хорош, но ты, чем ты думал, когда меня сюда послал и какого черта ты так поздно пришел? — Блядь, чё? — только и смог сказать Тэн, плюхнувшись на стул, отчасти он был рад, что объясняться сейчас придётся не ему. — Я всё объясню, подождите! Дайте мне пять минут, без вопросов и претензий и я всё объясню! — Доминик и Тэн переглянулись и уставились на младшего Вебера. — Отлично! Тэн, я знать не знал про твою течку! Не время же ещё! Доминик подошел ко мне в университете и попросил о встрече, мол надо поговорить серьёзно, но у нас ведь тоже есть к нему серьёзный разговор? Вот я и сказал, мол приходи вечером ко мне, но потом позвонил Айк, сказал, что ты, Тэн, не можешь выйти, я всё понял, ты ведь работал за меня почти неделю, теперь моя очередь. Предупредить тебя я забыл, а когда вспомнил, подумал, что вы уж тут точно найдёте о чем поговорить, сраться пять часов к ряду вам ведь всласть только, я же не думал, что всё так! — Леос закончил тараторить и, за неимением свободных стульев, плюхнулся на кухонный стол. Доминик схватился за голову, Тэн яро хотел последовать его примеру, но это было бы уже совсем комично. — Доминик, — начал старший. — О чем ты хотел поговорить с Леосом? Доминик поднял измученный взгляд на братьев и выпалил им все, как на духу. И про истинного (или истинных?), и про то, что не знал, как подступиться, и про то, как выбрал из двух зол самое не злое, а то есть Леоса, и уже было решил по-человечески начать за ним ухаживать, как нет! Пришел и переспал с его родным братом. — Доминик, это совершенно точно звучит дико, но мы оба хотим быть с тобой, — не удержался и всё-таки выпалил Тэн, альфа очумело взглянул на Леоса, тот лишь кивнул. — И ты очень ошибаешься, если думаешь, что мы тут, как на рынке, предложим тебе выбирать. Мы не баклажаны, помидоры или яблоки, — Леос припомнил, что не ел с утра. — Так вот, Тэн прав, это звучит дико, но не невозможно ведь. Либо мы оба, либо никто, — эти слова дались младшему тяжело, но он постарался не подать виду. — Да вы совсем! Шутите? Не шутите? Точно-точно не шутите? А как мы… А как же… — Какая, к черту, разница! Придумаем, всё на ходу придумаем, — прервал его Леос.— Просто скажи мне, то есть нам, наше желание оно хоть чуточку взаимно к нам, к обоим? — альфа нервно сглотнул. — Я же сказал, что только учуяв вас понял, что никому вас не дам… Но я никогда даже не думал, чтобы быть с двумя, — немного слукавил альфа. — Это сложно, странно, как же я так, с двумя-то? Что люди скажут? А как мы постель делить будем? А дети? А свадьба? — Он уже о свадьбе думает! — вскрикнул не то в удивлении, не то в испуге Леос и схватился за сердце, напомнив этим их папу. — Не знаю, что там с детьми, а вот как в постели втроём могу хоть сейчас показать… — на Тэна снова накатывала волна возбуждения, он погладил себя по плечу и коснулся кончиками пальцев ног ширинки сидевшего напротив Доминика, тот аж подскочил. Тэн глянул на брата, тот кивнул, поняв, что старший пока не собирается посвещать их альфу во все подробности их «не братских» отношений. А что? Оно и к лучшему, пусть пока думает, что они на любые извращения ради него готовы! Но не сексуальный, а вполне гастрономический голод младшему сильно мешал, негоже ведь в постели животом урчать! -Вы идите, а мне нужно поесть и в душ, — Леос сказал это настолько будничным тоном, что у всех троих сложилось ощущение, что они живут вместе уже лет пять и делить постель на троих им — вполне обычное дело. Тэну было непривычно, вот всего ничего, каких-то пару-тройку часов назад он был девственником (ну, как минимум, по части секса с альфами), а сейчас ведёт Доминика в спальню, чтобы с превеликим удовольствием насадиться на его член. А после к ним присоединится его родной брат, от этой мысли опять холодок прошёлся по коже, а вдруг, Доминик всё-таки козёл и ославит братьев-извращенцев? Эти ужасные мысли прогнали тёплые руки и требовательные губы. Альфа гладил и ласкал, целовал и нежил, если Доминик и козёл, то невероятно нежный и чувственный, а козлы такими не бывают, поэтому он не козёл. Это умозаключение Тэну казалось невероятно логичным! Если можно рассуждать о логике с членом в текущем заду. Через какое-то время пришел Леос, любовники не сразу его заметили, а только, когда он потряс коробочкой с презервативами где-то сбоку от кровати. Тэн, высокомерно считавший младшего наивной простотой, в миг скорректировал своё мнение. Леос был уже в одном полотенце, влажные локоны волос немного завивались. Сколько он тут простоял, если волосы уже почти высохли? Стало неловко. Но это быстро прошло, когда Тэна начали ласкать в четыре руки, все глупости со стеснением ушли на второй план, а то и ещё дальше.