Третий (не) лишний

Это и правда было странно, братья-омеги, делящие одного альфу на двоих: посторонние альфы завидовали, омеги изумлялись. Но этим троим было действительно хорошо, только вот тесновато в одной кровати. Проблема исчезла, когда Леос смог уговорить упёртого Доминика на переезд к ним, это было лучшее решение младшего на памяти Тэна. Альфа оказался на редкость рукастым и трудолюбивым! Мало того, что учился и работал, так ещё и взялся за обустройство квартиры. Сначала поняв, что спальня маловата, затеял перепланировку: кухня-гостиная была переоборудована в просторную спальню, куда он же купил большую трёхспальную кровать. Кухня была перенесена в ту самую комнату, откуда все началось по велению судьбы и сбившихся биологических ритмов. Всё было замечательно, только Леос постоянно думал, что они точно что-то забыли, что-то очень важное, но никак не мог вспомнить, что именно. Холодным октябрьским вечером это «что-то» напомнило о себе само… Дождь будто пытался изрешетить окно, а в квартире на полную мощность работал обогреватель и пахло имбирным чаем. Подобные вечера троица проводила не вылезая из кровати, перемежая отдых под тёплым одеялком с любовными играми. Доминик со временем освоился в объятиях двух омег и вовсе перестал нервничать, боясь обделить кого-то вниманием, как оказалось, обделить вниманием любого из братьев было трудно, только начиная скучать даже с виду сдержанный Тэн во всех смыслах тянул альфу на себя. В новоиспеченной спальне горела только лампа на прикроватной тумбочке, Тэн держал в руках уже еле тёплый чай, допивать его не хотелось, хотелось прижаться к широкой груди лежащего напротив сонного Доминика. Старший носочком поддел одеяло, откидывая его с красивого тела любимого. Так вид был ещё лучше, перевитые мышцами руки покоились над головой слишком провокационно, чтобы этим не воспользоваться. Тэн уже начал искать глазами что-нибудь, чем можно было бы надежно связать крепкие запястья, как заметил, что альфа подглядывает за ним одним приоткрытым глазом. Быстрый рывок и чашка покатилась по полу, разливая остатки чая, а Тэн был надежно прижат к кровати, альфа возвышался над побеждённым заполняя собой, казалось, всё пространство и не оставалось выбора, кроме как покориться. Старший уже потянулся за поцелуем, как раздался звонок в дверь. — Кого там, чёрт возьми, принесло в такую погоду? — выругался Доминик. — Я посмотрю кто там и сразу к вам! — донёсся из кухни голос младшего. — Божечки, это родители! — потерял былое спокойствие Леос. Тэн, всё ещё пребывавший под альфой, выпучил на того глаза, как облитый кот, когда в прихожей раздался звонкий тенор Михаэля Вебера, а за ним низкий бас Ральфа, они смеялись, и что-то говорили про сюрприз, и, по всей видимости, направлялись в сторону кухни… бывшей кухни! Леос пытался что-то возражать, но безрезультатно. Когда дверь распахнулась, началась кутерьма. Чувствительный к такого рода запахам нос Ральфа не мог не уловить перемешавшиеся ароматы молодого альфы и двух его сыновей. Михаэль выпал из реальности, увидев, что на месте кухни-гостинной теперь спальня, с большой кроватью и скромным, но стильным убранством, и вернулся в оную, лишь когда между двумя альфами уже почти завязалась потасовка, а сыновья кто крича, кто рыдая пытались отодрать разъяренного отца от почти голого Доминика. — Ральф Вебер, сейчас же успокойся! — прикрикнул Михаэль, притопнув ногой, для пущей убедительности. И к невероятному удивлению Доминика, это сработало! Занесенный над его лицом кулак разжался, вторая рука отпустила шею, за которую его прижимали к стене. — Сегодня смертоубийства не будет, на кости и гробницы я насмотрелся на раскопках. Да отстань ты от парня, дорогой, господи! И дай ему одеться и мальчикам дай одеться, пошли на кухню, кстати, где она? Проводив родителей, Леос вернулся в спальню. Доминик был в явном смятении, Тэн в растерянности, сам младший разделял обе позиции. Братья косились друг на друга, с явной претензией на то, что у другого точно должен быть заготовлен какой-то план действий в подобном случае, но плана не было, совсем не было! Казалось, что после выяснения отношений с Домиником, и создания такого странного, но такого прочного союза из двух омег и одного альфы, все проблемы точно решены и ничего случиться не может! Ан-нет, может случиться разъяренный отец! Обоих внезапно осенило, что родители самого Доминика, наверное, тоже не обрадуются перспективе двух зятей… — Скажите уже что-нибудь вслух! — не выдержал насыщенного диалога взглядов альфа. Он привык, что братья без помех общаются друг с другом глазами, но сейчас следовало посвятить в дело и его. — Доминик, а твои родители знают о нас? — неожиданно для себя самого спросил Леос. — Д… Что… В смысле? — Просто ответь, ты рассказал родителям, что водишь шуры-муры с двумя омегами? — поддержал инициативу брата Тэн. — А как вы думаете, я просто свалил из дома в закат, никому и ничего не пояснив? Боже правый, да даже мой начальник в курсе! Нет, не то, чтобы я ему хвастался, просто он так… А я ему… А потом… — мямлил Доминик, вспоминая, как радостный рассказывал господину Диттеру, что всё у него с теми омегами хорошо, причём сразу с обоими. — Так, стоп, хватит! Там на кухне ваш отец, который готов убить меня! Мой папенька и о-дедушка вполне нормально всё приняли, но чую, если мы сейчас что-то не предпримем, до свадьбы не доживу, как минимум, я! И то было верно, папа мальчиков преспокойненько попивал на кухне имбирный чай, в то время как Ральф пыхтел от злости, то и дело срываясь с места, как цепной пёс. И как цепной пёс же возвращался на место, стоило повысить на него голос Михаэлю. Зайдя на кухню, братья принялись объясняться в два голоса, но тут же были перебиты рыком Доминика. Он быстро смекнул, что позволь он начать омегам себя выгораживать, в глазах главы семьи он падёт ещё ниже, чем есть сейчас. А с такой репутацией можно сразу забыть про благословение на счастливый брак и выводок голубоглазых карапузов. Было решено взять все в свои руки, братья были бережно усажены на стулья, а сам он принялся тактично, но вполне конкретно обрисовывать ситуацию, обходя непотребства. Рассказано было всё: и биография самого Доминика (он сам точно хотел бы знать, из чего сварен женишок его сыновей), и история блужданий вокруг да около близнецов, и решение последних о том, что третий вполне себе не лишний. А когда лицо отца семейства из багрового превратилось в стандартно-бледноватое, а злобный оскал сменился на томную молчаливость, молодой альфа осмелился и на историю том, как с неделю считал близнецов одним человеком, и только специально занятая должность старосты открыла ему глаза. — Ну ты и кретин, конечно! — смеялся в конце Ральф. От этого смеха у Доминика окончательно отлегло на душе и он даже улыбнулся. Ральф встал из-за стола, глянул на Доминика сурово, от уверенного взгляда более взрослого альфы хотелось скрыться, спрятать глаза в пол, будто покоряясь, но он сдержал этот малодушный порыв, и тоже встал. Глава семьи протянул руку молодому альфе, рукопожатие было крепким и каким-то немного агрессивным. — Но ты молодец, не струсил, не полез этим двоим под каблук. — А кем бы я был, если бы полез? — Да никем. — Вот именно, — заключил Доминик.