Подкова на счастье

Вечер среды выдался напряжённый. Сборы в дорогу отнимали больше сил, чем постоянные физические нагрузки. Сама я справилась быстро. Свои вещи, форму, снаряжение и прочее мелочи которые могут пригодиться, уже собирала с закрытыми глазами. Сколько подобных выездов уже было. Уже не сочетаю на пальцах. А вот с детьми было куда сложнее. Гонять их приходилось на каждом шагу. Психанув, я распечатала каждому списки нужных вещей. Но все равно приходилось контролировать мелких. Особенно проверить все сложенное конное снаряжение уже в коневозе. И некоторые, всё-таки, получили от меня нагоняй за грязные седла. И сейчас сижу с чашкой кофе в нашей беседке во внутреннем дворике и наблюдаю, как они усердно натирают седла специальным средством для кожи. Подростки то и дело, что то забывали в силу своей беспечности и бунтарского характера. Рядом в просторной леваде гулял Эхо. Я наблюдала больше за ним, чем за сборами своих подопечных. Жеребец бесстрастно взирал на снующих подростков и взрослых. Наблюдал как Заводят и выводят лошадей с конюшни. Другие лошади носились, валялись в песке, любопытно тянулись мордами к проходящим мимо них. Но только не он. Минут через двадцать ему наскучила эта суета и он просто отвернулся от всех. Я отпила еще теплый кофе и погрузилась воспоминания. Миронов, после подписи документов привезенных с КСК, ушёл отнести их в деканат. Нас официально отпускали с занятий, вот только приходилось побегать немного с бумажками. Собрать немного автографов. И один из них должен быть от нашего куратора. Любимов попросил меня задержаться в аудитории. - Так почему именно лошади? – спросил Максим Викторович закрыв методичку на столе. – С твоими данными в модели можно идти. Сегодня на нем была только бордовая рубашка из легкого шелка расстёгнута на пару пуговиц, открывая вид на его ключицы. Черные зауженные брюки и стильные туфли. Закатанные рукава прихвачены подворотами, сетка крупных вен просматривается на сильных руках. - Это в крови,- улыбнулась я. Да, у меня бабушка была мастером спорта и отличным селекционером, а дед кузнецом и безумно любил лошадей. - Серьезно? Из всего разнообразия занятий ты выбрала то, где нужно физически вкалывать, натирать руки в кровь? – удивительные познания о моей работе. Интересно откуда он знает насколько трудно с лошадьми заниматься. Я лишь мило улыбнулась. - Честно, я уже этого не замечаю, на руках у меня постоянно перчатки и я не боюсь сложностей. Самое трудное было остаться самой в чужом городе. Но если есть занятие милое сердцу, то ничего не страшно. -И какую цель ты преследуешь? – Куратор не отводил от меня своих голубых глаз, оперся бедром о край стола. - Я хочу выйти на международный уровень,– пожала я плечами, сцепив руки перед собой в замок.- Но знаете, мне больше всего хочется доказать, что талант и сердце сильнее денег. Зачем я это говорила малознакомому мужчине, ума не приложу? Никому я не рассказывала то, что доказывала сама себе. Ведь на мировой арене блистали те у кого есть деньки на огромные стартовые взносы на покупку элитной лошади. И мало кто там был из таких как я. Бабушка ещё приговаривала что у меня дар слышать лошадей. Я с самого начала выгрызала победы лишь своими силами. Все лошади на которых выступала не знали других рук, только мои. У меня не было тренера который учил лошадь и давал мне только знания как красиво ехать на старте. Все это я делала сама, от заездки до финального прыжка на маршруте. Я убирала денники от навоза, что бы накопить на новый недоуздок или на вкусные кормовые добавки для лошади. Как я маниакально пришла на свое второе занятие с багровыми синяками на ногах и опять села в седло. Как я разжигала интерес к прыжкам у вялых, учебных лошадей и побеждала тех, кто покупал «готовую лошадь», потому что ничто не может заменить чувства. Но об этом мало кто знал, только самые родные и близкие. И сейчас я вывалила это на своего куратора. Мужчина внимательно слушал мою тираду с серьёзным видом, а когда я закончила он сказал: -Ты сама пишешь свою историю. Тебя никто не остановит на пути к цели, если ты не позволишь. И только сейчас понимаю как горячо поведала философу свою историю. Эмоции тогда били через край. Я жестикулировала когда говорила и с таким пылом. Может он подумал , что немного сумасшедшая. Но это ведь правда я училась на собственных победах и поражениях, успехах и неудачах. Много лошадей прошли мою школу, продавались, это не отнять, и часто мне писали новоиспеченные владельцы и восхищались лошадью. Её воспитанием и тяге к человеку. И не всегда это были тихие, смирные лошадки. - Скучаешь? - Миронов плюхнулся рядом на лавку и отобрал чашку с остывшим кофе, отпивая глоток. – Блин он уже холодный. Возмутился друг и отставил чашку на столик. От скинул бейсболку туда же и устало откинулся на спинку. - Всё собрал? – спросила и потрепала его по волосам. - Да. Но как я устал. А дни соревнований будут еще тяжелей. - Больше морально, чем физически. С тобой тоже едет коновод так что не ной. – пихнула я друга локтем в бок и тихо засмеялась. Это его третий выезд на соревнования как спортсмена, неудивительно, что нервничает. На мой смех повернулся вороной и громко фыркнул. Уже начинало темнеть, двор опустел. В здании включили освещение. Мягкий желтый свет падал с окон на пустые левады. Я поднялась и захватив с собой корду, лежащую на столе, пошла забирать коня. - Катя там погрузкой уже угрожает,- весело намекнул Миша продолжая сидеть и наблюдать как я медленно подхожу к Дракону. – Лошади уже почти готовы. Пригнала меня за тобой. - Да что там грузить, все бывалые едут, разве что детей не растерять по пути. – Тихо пробурчала я привлекая внимание коня. Миша заржал и забрав всё со стола ушёл в конюшню. Эхо развернулся ко мне и позволил подойти и зацепить карабин к недоуздку. Потихоньку он начинает ко мне привыкать. Это хорошо, но еще очень долго к нему придётся стучатся. Но сегодня мне он радовал, меньше дергался. Хотя с рук угощения с рук так и не взял. Копыта гулко поцокали по выложенной плиткой дорожке, жеребец следовал за мной до денника. Сняв с морды недоуздок тихо заговорила, пока он как всегда спрятал морду в угол денника: - Я уеду на несколько дней. Ты отдохнешь от моего назойливого внимания. – Жеребец развернулся ко мне, навострив уши. Неужели я привлекла его внимание. Молча вытащила с кармана бридж кусочек морковки. Прихватила его на всякий случай и уже несколько часов таскала с собой. Протянула на вытянутой ладошке. Он колебался, водил мордой и ушами по сторонам. Будто взвешивая все «за» и «против». А потом шагнул ближе и потянулся ко мне, я застыла неподвижно. Мягкие губы тронули мои пальцы, теплое дыхание обдало ладошку. Эхо несмело мазнул верхней губой по моим пальцам и медленно захватил морковку и быстро отпрянул. Мне захотелось прыгать от радости. Но четко понимаю, что если сделаю это, то напугаю его опять, ведь такой малюсенький шаг навстречу может пасть прахом. Титанических усилий стоило выйти от него тихо. Закрыла денник и глупо улыбаясь направилась к выходу. Туда где были слышны звуки мотора нашего дома на колесах. Причем на всех и людям и лошадям. Трап уже был спущен и разделительные боры были распахнуты. Заглушив мотор с кабины выпрыгнул Громов младший, запрыгнул внутрь проверяя крепления внутри кузова. В каждом боксе висел плотно набитый сеном рептух, пол щедро устелен опилками. Все были при деле, дети шагали не далеко с лошадьми уже подготовленных к поездке. На каждом одет нахвостник и транспортировочные мягкие ногавки, обхватывающие почти всю длину ноги. По команде началась погрузка лошадей. Шесть голов без заминок занимали свои места в грузовике, а я проверяла содержимое грузовых отсеков. Наконец проверив всё и всех я запрыгнула в кабину скинув легкие кроссовки закинула ноги на широкую торпеду.