Мои глаза говорят мне

      Когда Ишида очнулся, то обнаружил себя полулежащим за небольшим столом с закругленными углами. Стул, на котором он сидел, был жутко неудобным — ему ненароком вспомнились пресловутые школьные стулья. И все же, встать из-за стола Ишида не решился: кругом царила беспросветная тьма. Где-то впереди него разносились негромкие звуки, походившие на собачий скулеж.       Ишида пытался представить, что ему уготовил Серудуэра, однако жуткая головная боль, усугублявшаяся сильной жаждой, мешала ему думать. Он залез в каждый из своих карманов, но все они были пусты. Поводил рукой под столом — ничего. Похоже, ему оставалось только ждать…       Ожидание, впрочем, продлилось недолго. В скором времени тишину разнес в клочья голос Серудуэры, громко зазвучавший словно из нескольких мест сразу:       — Мои глаза говорят мне, что ты проснулся! Как себя чувствуешь, Шоя? Да, ты не ослышался. Я снова зову тебя по имени. Ты сделал многое и прошел через многое, чем и заслужил крупицу моего уважения.       У Ишиды бешено стучало сердце от испуга.       — Где я? — спросил он.       — Можешь не пытаться говорить, я тебя не услышу, — отозвался Серудуэра. — Полагаю, тебе интересно, где ты находишься. Добро пожаловать в мою… камеру.       Ишида с трудом сохранял самообладание. Эта тьма и этот голос, звучащий множественным эхом, наводили на него нестерпимый страх.       — Ты на пороге своего предпоследнего задания, — произнес Серудуэра. — Оно будет состоять из множества мини-заданий. Я хочу снять небольшую короткометражку. С тобой в главной роли, разумеется.       Спросишь, как я до этого додумался? Шоко рассказала, что вы с друзьями снимали фильм в старшей школе. Я поручил Диди отыскать этот фильм и был очень заинтригован. Как же я разочаровался, когда в фильме не оказалось тебя. Поэтому я решил исправить это недоразумение.       Ишиду начало распирать от гнева. «Он теперь знает про меня все, абсолютно все!» Не выдержав, он вскочил из-за стола и хотел было ринуться вперед вслепую, но его остановил Серудуэра:       — Эй, эй, не торопись. Так ты далеко не уйдешь, и скоро убедишься в этом. Но раз уж ты поднялся, значит готов начать, верно? Итак… Камера! Мотор!       В глаза Ишиды резко ударил свет, он закрыл лицо руками. Неподалеку раздался оглушительный лай нескольких собак. Когда глаза Ишиды привыкли к свету, он задрал голову и увидел ряды желтых ламп и решетчатых динамиков, расположенных на стыке высоченных стен и потолка. Ишида обернулся — за спиной у него был тупик. Наконец он взглянул перед собой и в страхе отпрянул назад…       Стол, за которым он сидел, оказался точь-в-точь его партой из младшей школы. Она была целиком исписана знакомыми надписями. Но самое жуткое было не это. Перед партой Ишиды стояла еще одна, точно такая же. За ней неподвижно сидела спиной к нему человеческая фигура — маленькая девочка в розовой футболке. Со стрижкой каре.       — Ну же, подойди к своей парте, — сказал Серудуэра. — Взгляни на эти надписи. Диди старался восстановить все по рассказу Шоко. Она говорила, что мыла твою парту каждый день… пока ты ее не избил, и она не ушла из твоей школы. Я смотрю, ты был той еще сволочью, Шоя!       Ишида приблизился к парте, с опаской посматривая на «девочку». Действительно, его парта пестрела в точности как раньше. «Исчезни», «сдохни», «УБЕЙСЯ», «берегись»… Даже почерки, казалось, были те же самые.       — Ах, эти дети, — протянул Серудуэра. — Они даже не осознают, насколько могут быть жестоки. Но зато… дети не таят, что у них на душе. Их еще не научили скрывать свою натуру. За некоторым исключением.       Не глядя на «девочку», Ишида направился вперед по коридору, конец которого терялся в полумраке. Чем дальше он заходил, тем громче становился непрекращающийся собачий лай. Очень скоро Ишида встретил на пути широкую квадратную яму, которую не представлялось возможным обойти. Через нее была перекинута доска. Лай сменился грозным рычанием, когда Ишида приблизился к яме. Он увидел на ее неглубоком дне нескольких крупных собак. Все они пристально взирали на Ишиду, оскалив огромные острые зубы.       — Как тебе мои мальчики? — поинтересовался Серудуэра. — Американские питбультерьеры, семь грозных братьев! Гэцуину, Каину, Суйину, Мокуину, Кинъину, Доину и Нитиину. Как видишь, я своих псов зову по именам… Да будет тебе известно, прыгать они умеют и любят. А твой путь и так весьма непрост. Даже если ты будешь идеально балансировать, один из моих мальчиков может случайно в прыжке задеть дощечку — и все, ты внизу. Надо их чем-то занять, Шоя, иначе не переберешься.       Ишида обернулся туда, откуда пришел. «Должно быть, он не просто так посадил там эту… куклу». Он вернулся назад и, пересилив себя, взглянул на «девочку». Вместо лица у нее просматривался голый череп. Несмотря на то, что это был обычный ряженый скелет, Ишиде стало не по себе. Возможно, из-за таблички с подписью «Нишимия», закрепленной на футболке.       Руки скелета прижимали к груди горшок с цветами.       — Шоко рассказывала, что была дежурной по цветам в твоем классе, — сказал Серудуэра. — Должно быть, она очень боялась показаться бесполезной. Как и сейчас, мини-Шоко хочет тебе помочь! Не отворачивайся от нее, Шоя, прими помощь.       Ишида присмотрелся к цветам. Он заметил, что почва в горшке выглядела странно. Когда Ишида раздвинул цветы рукой, то увидел вместо почвы нечто, походившее на мясной фарш.       — Молодец, — сказал Серудуэра. — Хотя с этим бы справился любой недоумок. Бери уже фарш, мои мальчики голодные! И аккуратнее со скелетом. Остался от одной из моих первых жертв, сохранил на память.       Серудуэра залился смехом. Стиснув зубы, Ишида раздвинул костяные руки и взял горшок. Он оставил цветы на парте и направился к яме — голодные псы издалека почуяли запах мяса и начали громко скулить. Ишида отщипнул немного фарша, и его тут же осадил Серудуэра:       — Семь псов, Шоя, семь! Смотри, чтобы каждому поровну досталось! Это в твоих же интересах.       Ишида начал разделывать фарш на ровные части. Мясо оказалось очень холодным, у него быстро занемела рука. Неожиданно Ишида нащупал в фарше что-то твердое… Он раскопал мясо пальцами и вытащил из горшка большой металлический ключ. Серудуэра не произнес ни слова.       Убрав ключ в карман, Ишида приготовился к страшному. Спрессовав посильнее каждый комок фарша, он бросил их в яму один за другим. Едва псы принялись за еду, Ишида взял разгон и, глубоко вздохнув, бросился вперед по доске. На половине смертоносного забега она вдруг с треском начала проваливаться, но Ишида был готов — едва почуяв неладное, он прыгнул что есть силы. Однако благополучного прыжка не вышло, и он тяжело ударился всем туловищем о горизонтальную поверхность.       Ноги Ишиды оказались в яме, он силился выползти, скобля ботинками по гладкой стене. До его слуха донеслось мигом разросшееся рычание, а спустя мгновение Ишида ощутил, как острые зубы вцепились в его ботинок. Адреналин сильнее прежнего прыснул в кровь, и он мощными рывками выбрался из ямы. Тяжело дыша, Ишида взглянул на ногу — та была цела, однако ботинок достался псу.       — Ну вот, — протянул Серудуэра. — Теперь придется прочищать Мокуину желудок. И все из-за тебя, Шоя! За это я превращаю тебя… в мотылька.       Не успел Ишида отреагировать на эту чушь, как вдруг свет полностью погас.       — Лети на свет, Шоя. Только смотри, не обожгись.       Ишида аккуратно поднялся на ноги и зашагал прочь от ямы и собачьего лая. Он медленно ступал, выставив перед собой ладони; от ощущения своей полной беспомощности Ишида даже пустил слезу. Коридор был пугающе широким, и он решил идти вдоль одной из стен.       «Что значит — не обожгись? — задумался Ишида. — Он расставил ловушки? Или это был очередной пафосный вброс? Черт… Гореть тебе в аду, Серудуэра. Как и мне».       Какое-то время Ишида блуждал по извилистому коридору, искренне надеясь, что здесь нет никаких перепутий — этого он почему-то боялся больше, чем возможных ловушек. Неожиданно он наткнулся на резкий поворот, за которым увидел впереди очень слабый свет. Забыв про опасность, Ишида устремился в его сторону… как вдруг на полпути его нога зацепилась за что-то, и он упал, ударившись лицом о каменный пол.       — Тупица, — усмехнулся Серудуэра. — Скажи спасибо, что Диди всего лишь натянул леску.       Тяжело поднявшись, Ишида медленно зашагал дальше. Он зажал рукавом ушибленный нос, из которого сочилась кровь. После нескольких поворотов Ишида наконец увидел впереди горящую свечу. Когда он до нее добрался, то увидел, что свеча венчала небольшой белый торт, подозрительно похожий на…       — Да, Шоя, — сказал Серудуэра. — Я узнал, что твой день рождения очень скоро, и решил собственноручно испечь этот торт. Шоко помогла мне с рецептом и приготовлением, так что это и от нее тоже. Заранее, конечно, не поздравляют и подарки не дарят, но… мало ли что может случиться.       Ишида взглянул на торт внимательнее. Он имел пугающе сильное сходство с тем, что они пекли вместе с Шоко и Юзуру для их мамы. С одной лишь заметной разницей — вместо числа 44 на шоколадной плитке белели цифры 1 и 9.       «Забавно…» — усмехнулся Ишида.       Он аккуратно снял свечу и поставил рядом. Стоило ли сомневаться, что внутри торта что-то спрятано? Ишида запустил в него руки и, резко вскрикнув, тут же их отдернул. На его ладонях и пальцах в нескольких местах проступила кровь.       — Опрометчиво, — укорил его Серудуэра. — Вся камера теперь будет в кровавых пятнах. Но ты двигался в правильном направлении — в сердцевине находится самая вкуснятина.       Ишида растерянно глядел на свои израненные руки. Кровь с них обильно стекала на торт, уничтожая его белизну. Недолго думая, Ишида снял с ноги оставшийся ботинок и расковырял им торт. Посреди крема, осколков стекла, кусочков клубники и бритвенных лезвий располагался небольшой сверток. Ишида развернул его и обнаружил внутри два шприца в отдельных пакетах. На них было что-то написано, и он поднес шприцы ближе к свече. Один был подписан синим маркером «Для меня», второй — «Для тебя». Почерк Нишимии…       — Настаиваю на том, чтобы ты ввел свою инъекцию сейчас, — сказал Серудуэра. — Считай это небольшой помощью для выполнения следующего мини-задания.       Усевшись на пол рядом со свечой, Ишида вскрыл пакет и достал шприц. Внутри него находилось очень маленькое количество бесцветной жидкости. Никогда в жизни Ишиде не приходилось иметь дело со шприцами, а делать инъекцию самому себе вообще казалось невозможным. Решив, что удобнее всего будет сделать укол в бедро, он снял колпачок и уже поднес шприц к ноге…       — Да что ты за бестолочь! — вскрикнул Серудуэра. — Не видишь, игла совсем маленькая? В плечо коли!       Отойдя от очередного испуга, Ишида кое-как выкрутил руку со шприцом и, не глядя, ввел иглу в плечо другой руки. Он нажал на поршень и ощутил легкое пощипывание в мышце. Ишида бросил использованный шприц рядом с ошметками торта и убрал второй шприц в карман.       — Хорошо. Теперь посиди и подожди. Скоро ты почувствуешь себя совершенно по-новому.       Ишида сидел, уставившись на горящую свечу, и ожидал какого-либо эффекта. Спустя несколько минут ему начало казаться, что пламя свечи стало значительно ярче. Боль от порезов заметно усилилась, Ишида принялся дуть на руки, чтобы хоть как-то ее унять. Наконец он обнаружил, что отчетливо ощущает витавшие в воздухе запахи крови, воска и клубничного торта, хотя чуть ранее для него пахла только свеча.       Когда Серудуэра заговорил, Ишида зажал уши руками от неожиданной громкости:       — Мои глаза говорят мне, ты уже готов. Хотел когда-нибудь иметь суперспособность, Шоя? Сейчас все твои чувства многократно усилены, но тебе понадобится только одно из них. Ты уже искал свою цель на слух, только что бродил во тьме, ориентируясь на одно осязание. Теперь же ты пойдешь на запах. А вот на какой — это ты должен разобраться сам. И знай: там, куда тебе предстоит попасть, света не будет, но свет понадобится.       Взгляд Ишиды тут же упал на свечу. Взяв ее в одну руку, он поднялся на ноги с холодного пола.       — А чтобы остальные твои чувства не расслаблялись, — добавил Серудуэра, — я немножко усложню твое мини-задание.       После того, как Серудуэра умолк, в коридоре загорелся непостоянный мигающий свет. Ишида закрыл глаза рукой от нестерпимой боли, как вдруг из всех динамиков стали раздаваться оглушительные хлопки, очень похожие на грохот фейерверков. Беспомощный против атаковавших со всех сторон раздражителей, Ишида кое-как продолжил идти дальше, сжимая в руке горящую свечу.       Запах торта быстро отдалялся от него, вскоре Ишида чувствовал лишь собственную кровь и горение свечи. Горячий воск капнул ему на руку, отчего он едва ли не вскрикнул. Голова была готова вот-вот лопнуть от напряжения в глазах и ушах. Ишида натянул капюшон на голову, однако это ни на йоту не ослабило его мучения. Выбора не оставалось, он зажмурил слезящиеся глаза и снова пошел на ощупь, принюхиваясь в поисках какого-либо запаха.       В какой-то момент стена, вдоль которой шел Ишида, закончилась, и ему пришлось открыть глаза. Он оказался на перепутье — впереди, слева и справа от него располагались три совершенно одинаковых коридора. Убрав полусгоревшую свечу подальше от лица, Ишида принюхался. До него донесся слабый цветочно-фруктовый аромат — больше всего он походил на запах шампуня для женщин. Ишида вспомнил про лежащие в его карманах ключ и шприц. «Неужели я должен найти комнату, в которой находится Нишимия…» — от этой мысли его сердце бешено заколотилось.       Запах, похоже, доносился сразу из нескольких коридоров. Ишида сначала направился вперед, но вскоре ощутил, что запах ослабевает. Вернувшись на перепутье, он выбрал один из поворотов. Чем дальше он заходил, тем сильнее изменялся запах. Ишиде казалось, что он становится более цветочным и пряным, а сладкие, фруктовые оттенки сходят на нет. В какой-то момент он обнаружил в стене едва заметную дверь и замочную скважину. Ишида достал из кармана ключ; его рука сильно дрожала.       «Что будет дальше?»       Он вставил ключ в скважину и тяжело вздохнул. Сомнение атаковало его и без того тяжелую голову. «Надо проверить оставшийся коридор. Ведь на перепутье запах был совсем другой. Сейчас он нисколько не похож на запах Нишимии, хоть и кажется знакомым. Что, если за этой дверью смертельная ловушка?.. В любом случае, Серудуэра вряд ли запретит вернуться к этой двери».       Ишида вытащил ключ. Он решительно направился в противоположный коридор, однако, получив очередной ожог от расплавленного воска, вспомнил про опасность и поубавил шаг. В этом коридоре ситуация обстояла ровно наоборот — пряность и «цветочность» улетучивались с каждым шагом Ишиды. Аромат все больше становился похож на тот самый, которым пахли волосы Нишимии.       «А какая есть гарантия, что она не стала пользоваться другим шампунем, когда перебралась в Токио? — задумался вдруг Ишида. — Никакой гарантии нет. Но… тот запах вообще не ее! Так пахнут совсем другие девушки, не такие как Шоко».       Убедив самого себя, он продолжил идти и в скором времени обнаружил аналогичную дверь, скрытую в стене. Ишида вставил ключ в скважину — кажется, подошел. «Может заодно проверить тот коридор без запаха? — пришло на ум Ишиде. — Нет, Серудуэра точно сказал идти на запах. Боже… что я увижу за этой дверью? Жива ли она? Стоп, он же оставил мне какую-то инъекцию для нее, значит точно жива! Отрезал ли он ей еще что-то? Нет, я ведь справился со всем остальным…»       Ишида взглянул на свечу — от нее уже оставался совсем небольшой огарок, который становилось трудно держать в руке. Собравшись с духом, Ишида повернул ключ, и дверь со скрипом открылась.       Как и обещал Серудуэра, в комнате царила тьма. Едва Ишида вошел в нее, оглушительные хлопки и мигание света прекратились. Подняв свечу перед собой, он сделал несколько шагов вглубь комнаты и тут же разглядел в темноте знакомый силуэт.       — Нишимия!       Она сидела на металлическом стуле, туловище ее было туго примотано к спинке плетеной веревкой, отдельным шнуром были связаны ее руки за спиной. Голова Нишимии низко свисала, ее длинные волнистые волосы, висящие ниже колен, скрывали лицо.       У Ишиды сперло дыхание от нахлынувшего волнения. Он приблизился к Нишимии и хотел было дотронуться до ее плеча, но его резко отвлекла обжигающая боль в пальцах — горячий огарок выпал из руки Ишиды и плюхнулся на пол. Только за счет необъяснимого чуда фитиль продолжил слабо гореть.       Вспомнив про шприц «для нее», Ишида быстро достал и распаковал его. Он нащупал плечо Нишимии, аккуратно ввел иглу и нажал на поршень, после чего сделал пару шагов назад и застыл в ожидании. Взгляд Ишиды беспрестанно метался между Нишимией и еле живым огоньком на полу.       Спустя несколько секунд тело Нишимии резко вздрогнуло, отчего сердце Ишиды заколотилось с новой силой. Тяжело задышав, она подняла голову, волосы медленно рассыпались в стороны, обнажив ее лицо. Дрожащие веки Нишимии приоткрылись, и, похоже, сначала она не признала Ишиду или попросту не поверила, что это он… Однако вскоре ее глаза широко распахнулись.       — Ишь-да! — раздался протяжный крик Нишимии. — Ишь-да!       Ишида уже хотел подойти к ней, чтобы успокоить, как вдруг дверь в комнату громко захлопнулась. Ишида замер на месте. Он ощутил резкий порыв воздуха прямо перед своим лицом. От этого же порыва крохотный огонек окончательно потух.       Нишимия продолжала звать Ишиду, которого буквально парализовало от страха. Он точно знал, что в этой комнате есть кто-то еще. И этот кто-то стоит прямо перед ним. Но Ишида не чувствовал ни его дыхания, ни запаха, не слышал его сердцебиения. Он просто знал, что этот кто-то есть…       В какой-то момент в комнате зажегся ослепительно яркий свет. Перед Ишидой стоял Серудуэра.