***
POV Райн. Всё шло под откос. База сама по себе отключала свои зоны или вновь включала; запускала цеха и лаборатории, а то бывало и отключалась чуть ли не полностью. В дополнение к этой светомузыке не хватало парочки взрывов. У меня жутко болела голова от шума вентиляции и моего нынешнего облика. Слишком много звуков напрягали меня. Найдя по пути какое-то плазменное ружьё, я зачищала все территории, на которые мне удавалось попасть. В мутировавшие руки ружьё не хотело садиться как надо, но так было эффективнее, чем в рукопашную. Монстры не реагировали на меня так, как на других людей: они встречали меня как равную. Некоторые чуть ли не как мать. Меня ужасно огорчало, что придется их всех уничтожить. Так говорил инстинкт, так говорила моя кровь. Но разум вопил об обратном. Это всего лишь наваждение, ты же не чувствуешь жалости, когда убиваешь их в человеческом облике, сосредоточься! Тряпка! И это помогало. Помогало не слышать криков и агонии. После разговора с моими напарниками, отбивающимися в другой части этажа «A», связь вдруг оборвалась. Вместо чистого сигнала вдруг появились помехи. Да что, мать вашу за ногу, тут происходит?! Стараясь не думать о плохом исходе миссии, я быстро продвигалась в сторону генераторов, попутно собирая на флешку информацию о исследованиях Магмы. Как про разработку оружия, так и про создание монстров. Как ни странно, эти две совершенно разные тематики были тесно связанны между собой: они выращивали монстров, а затем вооружали их. Не знаю, чего они хотели добиться своими исследованиями, но, судя по многочисленным авариям на всех базах, ничего хорошего из лаборатории «Франкенштейна» не вышло. Единственным удачным экспериментом Магмы была я. Но даже у меня были свои недостатки. Например - свободная воля. Я продвигалась по коридорам, с периодичностью отстреливая пришельцев, которые просто невероятным потоком шли изо всех возможных и невозможных мест. Ухание разрываемых снарядов и крики агонизирующих монстров были здесь своеобразной симфонией. Я сворачиваю в технические помещения, стараясь сократить дорогу, да и в цехах всё забито существами разных размеров и форм. Энерго-батареии кончаются, и я едва ли успеваю найти новые. Времени на перезарядку нет, а гигантская ящерица запрыгивает на меня в порыве соперничества. Огромные лапы упираются в цевье ружья, и я наотмашь бью монстра по морде. Ослеплённый болью раптор переходит в состояние берсерка и начинает бешено размахивать лапами, попадая когтями по моей плотной шкуре. Острые когти соскальзывают с костяных и хитиновых щитков, не нанося мне никакого урона. Я делаю рывок и на животе проскальзываю под монстром, протыкая хвостом мягкое брюхо сородича, от чего тот засыпает вечным сном, громко свалившись на конвейер. Впереди виднеется провал в полу. Рваные края пролома залиты кислотой, а внизу копошатся светящиеся зелёные паучки. Завидев меня, они начинают опасливо принюхиваться и, учуяв врага, уползают в проломленные дыры, как кроты в свои норы. Откинув бесполезную плазменную винтовку, пытаюсь связаться с Крисом и Джилл. Чёрт знает, живы ли они или нет, но такая скорая смерть группы поддержки совершенно не входила в мои планы. Связь оборвалась около получаса назад, а за такое время может произойти всё, что угодно. И вообще, каждая минута на счету. Неизвестно, какие фокусы начнёт вытворять вирус, сидящий в охранном компьютере. Первый генератор прямо по курсу - две гигантские дымящиеся турбины, запускаемые небольшим компьютером между ними. В турбинах охлаждения застряли останки монстра, видимо, случайно попавшего в магнитное поле. Теперь они мешали правильной работе и не давали генератору раскрутиться. Подцепив когтями труп пришельца, я с силой дёрнула его на себя, случайно выломав одну лопасть. Надеюсь, эта мелкая поломка всё же заставит проклятый охладитель работать. Осмотрев вторую турбину на предмет загрязнений и убедившись в отсутствии таковых, я подкатила по одной бочке жидкого азота и подключила их к охладителям. Немудрёная операция, и двигатель, громко жужжа, начинает раскручиваться и светиться, как новогодняя ёлка. Осталось распределить энергию. Маленькие клавиши на компьютере выбешивают меня. Я не могу попасть когтями по правильным кнопкам. Раза с десятого мне наконец-таки удаётся запустить программу, и загорается свет. За мной сразу же возникает иная перегородка, которая перекрывает вход в технические отсеки. Вентиляция начинает работать. Рация начинает подавать признаки жизни, и я слышу привычный ухающий звук дробовика Валентайн. - Джилл? Вы там как? – прикладываю палец к рации и нервно расхаживаю по комнате. Ответ я слышу не сразу, видимо, этим двоим приходится не сладко. Джилл тяжело дышит и, спустя пять минут, наконец-таки, отвечает. - Крис заперт в кладовой. Как свет включился, он остался за перегородкой. Не доволен, но думаю, что в безопасности, - обыденным тоном произносит изрядно уставшая Валентайн. - Да, я не доволен. Надеюсь, мой милый принц-брюнет в скором времени откроет сранную перегородку, - недовольно отозвался Крис с другого передатчика. - Я не виновата, что кому-то приспичило отлить в разгар боя! Шуты, ей-богу. Нет бы уже до охранного блока добраться, нет, они пререкаются друг с другом. - Ну-ка, цыц, оба получите за нерасторопность. Почему я успела за полчаса треть базы зачистить и генератор врубить, а вы не можете добежать до сранного компьютера! Ай! Пять минут, Валентайн. Я возвращаюсь в погрузочный док, и чтобы дверь была открыта! В ответ лишь нечленораздельное мычание, и Джилл выключила связь. Как дети ей-богу. Конечно, я могла и сама заняться поиском Вожака и антидота и в одиночку проникнуть на склады и заводы "Magma Energy", но после того, как военные сунули свой нос, куда не просили, мои манипуляции не могли остаться незамеченными. Раньше было проще. Я всегда работала одна. Лазила по развалинам старых баз, рылась в лабораториях как заправский расхититель. Но ни на одной не смогла найти капсулу с Вожаком. А сейчас мне казалось, что я бегаю за своим хвостом как проклятая дворняга. Везде, куда я не проберусь, уже всё обшарено и обчищено. Будто кто-то меня опередил. Данные стёрты, образцы выкрали. Ещё на первой базе я поставила себе цель порвать ту тварь, которая всеми возможными и невозможными способами отдаляла меня от исследований. Всё началось ещё тогда. В далёком 1962 году. Я плохо помню первые годы своей жизни. Лишь обрывки, лишённые ласки детские годы. Белые стены моей комнаты, стальная кровать и книжный шкаф. Испытательный полигон, где мой биологический отец позволял мне играть с новыми технологиями Магмы. Годы… так мне казалось. На самом деле за пару месяцев я выросла в полноценную женскую особь. Многочисленные эксперименты, какие-то операции, инъекции... Тестировали меня как физически, так и психологически. Я не рассказала Джилл и половины того, что было на самом деле. Пусть думает, что я лишь жертва. Так будет проще. Спустя долгие годы обслуживавший персонал старел, а их сменяли их же дети. А я всё не старела. Сидела на месте, не росла и развивалась. Десять лет я жила в этой комнате с белыми стенами. А, может, не десять? А, может, двадцать? Может, прошло столетие? Или одна неделя? Я безвольным существом слонялась по своей комнате, прерываясь на сон и еду. Сотни раз перечитывала книги. Представляла, каким был мир за пределами моей клетки. Смотрела в маленькое смотровое окошко, наблюдала за снующими там учёными... Лица не менялись. Каждый день, всё по расписанию: подъём в восемь утра, вывод на полигон, где я в волю выпускала бесконечную энергию, сидящую во мне. После смерти отца у меня отобрали эту привилегию, и на испытательном полигоне на мне испытывали энергооружие. Это было удобно, ведь моё тело само восстанавливалось и кроме сырого мясо ничего требовало. Я была истинным творением Магмы. После, меня вновь запирали в комнате или отводили в лабораторию, где кололи болезненные уколы. Такой жизни не пожелаешь и врагу.***
1990 год. Я лежала на кушетке, сложив ладони на животе. В бок неприятно упирался томик стихов, но мне было наплевать. Он приносил какие-то новые ощущения и мне было достаточно этого. Я прислушивалась к звукам из-за стены, двери и маленького окошка. Я слышала, как работают цеха по производству оружия. Слышала, как разговаривают люди. Чувствовала какие-то новые запахи. Видимо, сегодня прибыли новые материалы для исследования. Я скатилась с кровати на пол и покатилась по полу к двери. На ней было окошко. С усилием заставив себя подняться, я привычно облокотилась о небольшой стальной выступ и следила за учёными. Мужчины и женщины сидели за компьютерами, рядом - кружки с ароматными напитками. Я чувствовала, как эти запахи прилетали ко мне из системы воздухоподачи. Сейчас я различала травяной чай ассистента Ройт, которая любила пить его после обеда. Мне кроме питательных жидкостей и сырого мяса ничего не давали. Пару раз Ройт приносила мне персики, пока никто не видит. Сейчас ассистент сидела, подперев голову рукой, и что-то высматривала в мониторе своего компьютера. Звук чьего-то голоса привлёк меня. Нового голоса. Мне он нравился. Я прижалась ухом к стеклу. Да, определённо мужской голос. Я слышала топот его ботинок по полу. Слышала, как он шёл. Этот новый человек. Разнообразие приносило мне удовольствие. Разнообразие запахов и звуков. Из вентиляции потянуло новыми запахами. Запах шерсти и чего-то, что я не знала. Такой свежий и чистый. Запах крови этого человека. Запах его волос. Запах его пота. Просто калейдоскоп новых ощущений. Кто же он? Мужчина, определённо. Женщины пахнут иначе. Я весь день слушала звуки. Слышала новые голоса. По меньшей мере, трёх человек. Около часа звуки пропали. Скрылись за звуками работающего цеха. Затем снова. Я весь день не отлипала от окошка, ожидая увидеть посетителей. К концу рабочего дня, когда сменилась охрана моей комнаты, а учёные расходились по жилым блоком, я уже отчаялась увидеть новоприбывших. Ройт задерживалась сегодня дольше обычного. Она бросила мимолётный взгляд, на меня, прилипшую, словно лист, к окошку. Подошла ближе и прижала ладонь к стеклу. Я в ответ приложила свою. Даже через стекло я чувствовала тепло рук. Когда она приносила еду, я просила пару минут держать меня за руку. Кожа Ройт отличалась от моей. Она была тёплой и мягкой, пахла чем-то вкусным. Я же пахла по-своему. Кожа у меня была плотная и шершавая. Задумавшись, я не заметила, что Ройт на привычном месте сидит и растирает переносицу от очков. Спустя пару минут я вновь услышала шаги, и дверь в исследовательский отсек открылась. За своими мыслями я даже не услышала, что утренние гости решили посетить меня. Мне вдруг стало страшно. Неизвестность пугает. Но интерес перебивал страх, поэтому я позволила себе лишь высунуть макушку и глаза из-за рамы окошка. В комнату вошли двое мужчин. Оба в халатах, как того требует дресс-код. У того и другого волосы светлые, как у Ройт. Последняя начинает с ними говорить, но я не слушаю. Моё внимание обращено на новоприбывших: первый, который пониже, с мягкими чертами лица: жидкой, ухоженной бородкой, волосы идеально причёсаны и разделены на косой рядок. Он говорит с Ройт, улыбается, он заинтересован. Глаза у него голубые, но очень мутные. Неприятный цвет. Мои глаза более красивые. Ройт приносила мне зеркало, чтобы я могла на себя взглянуть. Мои глаза ярко-голубые, как томик стихов. Без красных капилляров. У этого мужчины, по каким-то причинам, капилляров много на глазах. Как и у Ройт. Я так увлечённо наблюдала за мимикой первого мужчины, что совершенно забыла про второго. Гораздо выше и крупнее первого, глаза скрыты чёрными очками. Зачем они ему? Халат одет поверх чёрного брючного костюма. Смотрит на меня. Точнее, на мою макушку. Черты лица острые. Как там было в книге? Теперь я понимала понятие «аристократический». Руки спрятал в карманы халата, совершенно не вовлечён в разговор. Ему интересна моя персона. Спрашивает у Ройт разрешения навестить меня. Она колеблется. Давай же. Я хочу обнюхать его как следует. Неужели она не понимает? Но всё-таки Ройт выдаёт ему разрешение на посещение моей комнаты. Охранники возле моей двери открывают ему шлюз. Один из них, вооружённый передовым плазмострелом, сопровождает мужчину. Я вся в предвкушении ожидаю своего посетителя. Сижу на кровати. Как только двери открываются, мне в нос ударяет запах этого человека. Я пытаюсь впитать его. Новый запах приятен, и я запоминаю его. Мужчина заходит и мельком осматривает мою комнату. Лицо не выражает абсолютно ничего. Я слышу его. Его эмоции. Ему интересно. Эта моя особенность появилась у меня недавно. Точнее, я поняла, как правильно ей пользоваться. Я робко встаю со своего места и, повинуясь выученным наизусть правилам этикета, двигаюсь навстречу к своему посетителю. Он все так же заинтересованно смотрит на меня. В заученном наизусть пируэте, я кланяюсь незнакомцу и протягиваю ладонь, для приветствия. - Райн Коил, приятно познакомиться. Мужчина с минуту смотрит на протянутую мной ладонь, будто сомневаясь, стоит ли пожимать её в ответ. - Альберт Вескер…***
Альберт Вескер. Он находился в моей комнате почти час. Просил рассказать о себе, чем я живу и что помню, что умею и что нет. Спустя некоторое время к Вескеру присоединяется Ройт. Она рассказывает ему обо мне. Новый человек так терпелив, так заинтересован. Вескер сидит рядом со мной на моей койке, Ройт стоит напротив. Я хочу потрогать его руку. Как руку Ройт. Спрашиваю разрешения. Учёный удивляется такой просьбе и вопросительно смотрит на мою смотрительницу, она кивает и поясняет ему, что для меня это важно. Вескер лишь пожимает плечами. Снимает с руки кожаную перчатку и закатывает рукав пиджака и халата по локоть. Я неуверенно смотрю. - Ну, давай же, - говорит мужчина, протягивая руку. Осторожно, так же как с Ройт, я цепляюсь руками сначала за мизинец, ощупываю каждый палец и наслаждаюсь новыми ощущениями. Всё совсем иначе, чем раньше. Кожа Вескера грубее, чем у Ройт. Пальцы более массивные и длинные. Слегка двигает запястье, и понимаю, что у мужчин руки сильнее, чем у женщин. Предплечье Вескера покрыто россыпью светлых волос, у Ройт они тоже есть, только другие. Я нюхаю руку. Запах не такой приятный, как у Ройт. Не такой сладкий. Он по-своему хорош. - Тебе нравится? – спрашивает Вескер, а я, не отрываясь, нюхаю его руку. На запястье запах сильнее. Кожа там тоньше. - Ей нравится всё не отсюда, - усмехается Ройт и протягивает свою руку, убирая с моего лица чёлку. После тщательно осмотра руки Вескера, я благодарю за разрешение и нехотя отпускаю руку. Они вместе с Ройт покидают мою комнату, а я ложусь на кушетку и обдумываю сегодняшний день. Вескера. Того мужчину, который был тут. Ройт. Сегодняшний день был самым лучшим за всё то время, пока я обитаю тут. Эти мысли уносят меня далеко, и я представляю, как когда-нибудь смогу одеть такой же белый халат, как у Ройт, и выйти из своей комнаты. Сон приходит быстро.***
Из воспоминаний меня выводит громкий, я бы даже сказала, орущий звук тревоги. Вот чёрт! Я подрываюсь с места и, переходя на все четыре конечности, несусь в сторону охранного блока. Коридоры знакомые, ведь на всех базах планировка похожа. Когтями цепляюсь за стену, а затем за потолок и несусь на всех порах обратно к Крису и Джилл. Приходится вновь спрыгивать на пол, потому что становится слишком много светильников. Меня заносит на повороте, и я еле затормаживаю, чтобы не улететь мимо прохода. Монстры, снующие мимо меня, будто чувствуют, куда бежать, а я бегу через их поток, расталкивая особенно медленных. Передо мной возникает запертая металлическая дверь. Проводка сломана. Здание сотрясает взрыв и землетрясение. Что здесь происходит, чёрт возьми?! - Валентайн, ответь! – срываясь на рык, кричу я в рацию. Опять звуки стрельбы и тихий стон Джилл. - Телепорты! – только и говорит она, а больше и объяснять не нужно. Ненавижу эти штуковины - от них только проблемы. Проклятый вожак. Использует технику Магмы, чтобы «перекрыть» нам кислород. Я порву этого уёбка, когда найду. Я подцепляю когтями и разрываю металлические листы на двери. Расширяю проход. Когда дыра становится достаточно большой, я вылезаю в следующий сектор и оказываясь прямо перед охранным блоком. Всё большое помещение погрузки забито монстрами. Просто кишмя кишит. Четыре телепорта жужжат и приносят тварей. Четыре! Не мешкая, отрываю от пола ближайший и кидаю его в другой. Эти руки не знают усталости. При столкновении оба телепорта взрываются. Забирая с собой кучку монстров, которых задело взрывом. В коридоре возникает маленькая фигурка Валентайн с дробовиком в руках. По правую и леву руку летают охранные роботы, и они втроём отстреливают толпу тварей. Заметив меня, Джилл улыбается. Её бледное лицо пересекает длинная царапина. Все руки и ноги обожжены паучьей кислотой, но она жива. Импланты не дают ей потерять контроль. Антитела в крови Валентайн не дают токсинам уничтожить иммунную систему. Если бы не они, Джилл либо мутировала, либо разлетелась на молекулы. Третий телепорт взрывается от меткого выстрела воодушевившейся моим появлением Джилл. Четвёртый добивают роботы. Зачищаем набежавших с моей стороны пауков. Этаж чист. Всё функционирует. Джилл тяжело дышит и садится на металлические ящики. Обливает лицо водой из бутылки. Пьёт. Криса удаётся вытащить спустя полчаса. Недовольный таким продолжительным выводом из строя он вскоре смягчается, когда узнаёт, что мы всё сделали. - Ты ужасно выглядишь, Джилл, - сообщает Крис, когда мы обходим этаж, ища медикаменты. Она даже ничего не отвечает. Ей не до этого. Мысли Валентайн гуляют далеко отсюда. Я чувствую их. Она думает о Магме. Сравнивает с Амбреллой. Как же многого ты не знаешь, Валентайн. Мы находим фармацевтический блок. Повсюду коробки с эмблемой Амбреллы: спреи, высотехнологичные бинты, таблетки... Здесь прям аптека. - Я пойду, поищу энергобатареи, недалеко есть оружейная. Если что, вы знаете, где меня искать, - сказал Крис, которого никто особо не слушал. Да и сам он был задумчив. Заблокировав дверь в медицинский блок, я помогла Валентайн снять прикипевшую к корочкам ран одежду. Она шипела от боли. - Райн, прекрати с меня кожу наживую сдирать, - сказала девушка, прищурившись от боли, но я была неумолима. - Это всего лишь корочки, не ной, - я осторожно срезаю последний клочок и снимаю с Джилл футболку. Ввожу обезболивающее. Обрабатываю ожоги. - Как ты управляешься с такими когтями? – спрашивает меня напарница. Я усмехаюсь. - Годы тренировок. Порой совсем забываю, что не человек. Джилл совершенно не боится моего облика. Доверяет свои раны гигантским когтистым лапам. Хотя когти приходится втянуть на половину, чтобы не навредить опаленной коже. Мы говорим о Магме. Я рассказываю про эту базу. Заученно, словно на автомате. У меня было время, чтобы узнать всё об этих базах и о всей Магме. За разговорами Джилл меньше замечает раны и то, как порой грубо приходится штопать края разорванной кожи. Обезболивающее работает и волшебные спреи Амбреллы тоже. Ожоги заживают настолько быстро, насколько возможно. Импланты тоже дают эффекты. В блоке нахожу для Джилл новую футболку и брюки, так как старые совсем не пригодны для ношения. Валентайн одевается. Поверх одежды садится привычная кобура, рюкзак. Она причёсывается крошечным гребешком для волос. У меня ёкает сердце, когда она поворачивается. Так похожа на Ройт, также доброжелательно ко мне относится. Прошлое давит на меня так сильно, что я отворачиваюсь от Джилл, которая не замечает перемены в моём настроении. Крис приходит спустя пятнадцать минут. Я передаю Бейкеру данные о миссии. Было принято решение передохнуть до утра, а это всего четыре часа. Джилл дремлет на медицинской кушетке, подложив под голову пакет с бинтами и ватой. Крис копошится в своём КПК какое-то время, а затем засыпает прям сидя рядом с кушеткой Джилл. На этаже тишина. Только вентиляция работает. С нижних этажей слышу копошение монстров. Волнительно, но мои напарники в безопасности. А мои мысли… они гуляют далеко в прошлом.