***
POV Крис. Под охраной Коил мне удалось задремать. Сопения не было слышно, и Джилл не спала. В какой-то момент я совсем растворился в мыслях и уже перестал замечать всё - вот наступило долгожданное расслабление. В полудрёме мне мерещилось ужасное рычание монстров, и я пару раз просыпался с сильным вздрагиванием. Райн всё так же караулила вход, и я снова отрубался. Спустя какое-то время нахождения в полудрёме, я понял, что не могу больше мучить себя и проще вообще не спать. Коил сменила положение с «стоя возле прохода как статуя», на «растянулась во весь пол как кошка». Передние лапы она положила под лицо, задние согнула возле живота. Ну настоящая кошка! Только страшная, как смерть, и зелёная, словно кактус. Коил не спала, о чём говорили её открытые красные глаза. - Отдыхай, пока есть возможность, - прохрипела женщина, едва шевеля ртом. Она словно каменная статуя замерла на полу, а дышала так редко, что я едва замечал колыхающие спинные наросты. Я вновь попытался заснуть, но ничего не вышло, так как рычание монстров совсем не было бредом разума. Я слышал их через вентиляционные шахты. А ведь Коил такая же как те, кого я пачками выкашивал сегодня. Но вот почему-то она стережёт вход в наше «убежище», а я по какой-то причине могу доверять ей жизнь Джилл и свою. Валентайн не спала и даже не дремала. Она делала вид, что её травмы совсем не представляют никакой опасности для её жизни. Делала вид, что с ней всё хорошо. Что эта ситуация с Магмой совсем не пугает её и для неё это рядовой квест на выживание в тяжёлых условиях современных технологий. Я видел, как с каждым часом её лицо старело на глазах от усталости, и я вспомнил, что она уже совсем не девочка. То, как тяжело ей порой бывает справляться с плохими воспоминаниями. Она до сих пор ненавидит себя из-за подчинения Вескеру. Один бог знает, что он мог там сделать с ней. Он же больной, помешанный на своих замыслах монстр, не знающий пощады. Ну же, Джилл, прекрати притворяться, что спишь. Не мучай себя и лучше поговори со мной. Но мои мысли не сбываются, хотя её полудрёма радует меня больше, чем бессмысленные разговоры. То, что она окончательно засыпает, я понимаю по её совсем замедлившемуся дыханию и по тому, как вальяжно её обожженная рука свесилась с кушетки. Джилл была самой сильной женщиной, которую я знал, но почему-то в моих глазах она оставалась той молодой девочкой, с которой я начал этот путь длиною в целую войну. Каждую минуту проведённую с ней я помню так ясно, как не помнил ничего более в своей жизни. Наше первое знакомство при вступлении в STARS. Как же давно это было. Тогда шло не самое лучшее время. Я разочаровался в любви, в своих стремлениях и целях. Грешил выпивкой и беспорядочными половыми связями с молоденькими офицерами полиции. Все сторонились меня. Считали плохим парнем. Джилл единственная, кто так не считала. Она понимала, что такие перемены не происходят с людьми просто так. Она не лезла, не жалела, но и не отвергала. Всегда была тем другом, которого мне не хватало. Только после особняка Спенсера я смог разглядеть в ней нечто большее, чем просто хорошего друга. Она была храбра и наивна. Но, даже находясь в ужасе от полчища мутантов и ходячих трупов, Джилл оставалась в рамках своего разума, характера. Никогда не выпадала из «седла» своих убеждений. Я так долго смотрел на неё, что не заметил того факта, что я уже вижу в ней не того человека. Я понял, что именно такую спутницу жизни искал всю жизнь.***
Вертолёт мягко садится в ангаре штаба BSAA. Джилл мирно дремлет у меня на плече. Шева устало сидит напротив, уже не в силах шевелить руками и ногами, хотя глаза её широко открыты. Даже для титанических нервов Аломар это слишком сложно. Мне трудно поверить, что всё кончено. Шева, кажется, тоже прониклась мыслью, что если бы не мы, то планете настал бы конец. Чувствовать на себе такую ответственность ужасно. Ведь это словно ходить по краю обрыва: каждый шаг - это падающие в бездну мелкие камни, а стоит оступиться или остановиться, то ты сорвёшься вниз. Вескер мёртв, но это было лишь начало войны. Наследие, которое он оставил после себя, будет отдаваться оглушительным эхом всем нам ещё долгие годы. Дверь вертолёта открывается, и нас встречают два врача, генерал, секретарь… Мда, собрали всю свиту. Странно, что прессы нет. А нет, вот и они. Джилл разлепляет веки и сразу же бросается в панику. Столько людей. Я выдвигаюсь вперёд, прикрывая Джилл от любопытных глаз прессы и генерала, который, кажется, узнал в ней бывшую сотрудницу специального подразделения BSAA. Кажется, у Аломар вывих плеча и что-то с левой ногой. Её кладут на носилки и куда-то увозят. У нашего начальника пытаются взять интервью, но телохранитель не подпускает никого к нему. Хотят уже было накинуться на нас с Джилл с расспросами, но, увидев моё разгневанное лицо, расступаются, пропуская, меня и мою напарницу в двери ангара. Джилл семенит за мной, быстро крутя головой, будто пытается вспомнить планировку штаба. Я в растерянности и совершенно не знаю, куда себя деть и что делать. Тяжело дышать и трудно идти - наверное, я сломал ребро. Это если не считать глубокие царапины на ноге, кучу синяков и ссадин по всему телу. Мне сложно представить, как я остался жив после того, как Вескер отправил меня летать. Да и от маджини я получил немало «приятных» ощущений. Валентайн же, в отличие от меня, Шевы и Джоша, выглядела просто уставшей, и видимых травм, кроме ужасных чёрных вен на груди, видно не было. Мы расположились в зале отдыха спецотдела. Я, сжав зубы, расположился на диване, Джилл села рядом. От того, что диван слегка прогнулся, мне в рёбра отдалась жуткая боль, от которой я простонал. - Тебе нужно в медблок, - обеспокоенно произнесла Джилл, которая внезапно стала серьёзной, и взгляд появился такой же, как раньше. Но всего на секунду. Потом он вновь затуманился. Она не в порядке, я уверен. Просто делает вид. - Дай мне пару минут. Это всё, что я могу просить, ибо дальше покой нам будет только сниться. Тебе придётся туго. Они с тебя живой не слезут, пока во всех подробностях не узнают обо всём… Она совсем погрустнела. Вскоре нас настигли врачи. Посветив Джилл фонариков в глаза и померив давление, они объявили о сотрясении. Словно по команде Джилл позеленела и рухнула в обморок. Её тело уложили на носилки и унесли. Я долго отпирался и попросился в душ, на что строгий врач скорой помощи нехотя согласился. Что же будет с нами дальше? Сейчас затаскают по совещаниям. Заставят написать кучу рапортов и отчётов, мне уже было страшно. Я с прошлыми-то не до конца разобрался. Одна головная боль. Едва я вышел из душа, меня под белые рученьки утащили в медблок. Как и предполагалось: ребро треснуло. Лёгкое сотрясение. Несколько «царапин» пришлось зашивать. Я провёл почти два часа в процедурной, после чего меня отправили отдыхать в лазарет, дав сильное снотворное. Они сильно расщедрились, выделив каждому прибывшему отдельную палату. Целых три дня я не мог покинуть свою палату, так как лечащий врач ни в какую не пускал меня никуда, кроме туалета. Я чувствовал себя разбитым, а волнение за Валентайн росло словно снежный ком. В один прекрасный день меня всё же выпустили из моей палаты, и первым делом я отправился к Джилл. Узнав, что девушка лежит в интенсивной терапии, я не на шутку испугался. Бледная и худая она лежала на кровати, истыканная катетерами капельниц. Она не спит, но мысли её где-то совсем далеко отсюда, и она даже не замечает, как я захожу. - Привет, - я привлекаю её внимание, но не сразу она переводит взгляд с потолка на меня. Слабая улыбка расцветает на её лице, а в груди у меня что-то ёкает. Я осторожно дотрагиваюсь до её тёплой и слегка влажной руки, присаживаюсь на стоящий рядом с кроватью стул. - Паршиво выглядишь, - ёрничает Джилл. Она рассказывает о том, что в крови у неё много токсинов, которые мешают нормальной жизнедеятельности органов. Всё из-за этого грёбаного вируса. Я чувствую себя виноватым во всем бедах, и это никак не побороть. Пару раз она жалуется на врачей и невкусную еду. Её как и меня всё это время не выпускали из палаты, постоянно брали кровь на анализы. Вся её рука была синей от постоянных уколов. Хотя, она была такой бледной, что синяки выглядели как нечто само собой разумеющееся. Тонкая бледная кожа просвечивала через себя синие вены. Под глазами залегли едва ли не чёрные мешки. - А твоё?.. – хотел было я задать интересующий меня вопрос, но Джилл, будто прочитав мои мысли, отрицательно мотнула головой. - Всё в порядке, Крис, я - это я, - с наигранной уверенностью сказала Валентайн, но я, конечно же, ей не поверил. Она никогда не скажет, что ей плохо или больно. Не будет ныть и плакать, как большинство. Но даже сильным людям нужно выпустить пар. В этом Валентайн полагалась лишь на тренировки. Всё что мешало, она выбивала точными ударами по манекенам. Но сейчас тренировок не было и некуда было выплеснуть боль и ярость. Это пугало меня. Ведь сейчас Джилл варится в собственных страхах и ненависти к себе, Вескеру и тому, что произошло с ней за последнее время. Все мои треволнения за себя отошли на второй план, и я был полностью сфокусирован на Джилл. Я только сейчас осознал, как же не хватало мне её. Как я отвык от неё за всё это время. Но вот она, тут: самый близкий и в какой-то мере даже родной человек. Меня волновало в ней всё: каждое движение губ и каждое изменение в её состоянии. Целый месяц Джилл провела в больнице. К этому времени я и Шева уже полностью восстановились и оправились от Африканских травм. Аломар была переведена в наш отдел и награждена медалью за особые заслуги перед BSAA. Меня тоже приставили к награде. Джилл восстановили. Ох, а сколько волокиты было с доказательством её невиновности. Я лично таскался по всем судам и инстанциям, выбивая доказательства в её сторону. В результате дело выиграли, но каждая вторая собака в BSAA тайно желала тюремного заключения Валентайн за предательство, а меня - за пособничество. Те ещё времена были.***
От воспоминаний меня отвлекла окончательно проснувшаяся Джилл. Девушка резко села на кушетке, разминая спину, затёкшую от лежания в одном положении. - Ты как? – на автомате спрашиваю я, хотя и так знаю, что хреново. Она вся замотана бинтами и только кое-где проглядывают розовые, залитые сукровицей ожоги. Не смертельные, но очень болезненные. Она вся будет в шрамах. Мне тоже порядком досталось. Не так, как ей, но всё же. Руки были обожжены, пару синяков и царапин - пройдёт, со временем, но неприятные воспоминания останутся. - Свежа и готова к бою, - отшутилась Джилл, натягивая ботинки. Райн вышла из комнаты в коридор: очень стремительно встала с пола и в один прыжок скрылась за дверью. - Ты же знаешь, что я не об этом, - вновь сделал попытку, надеясь, что она сама расскажет о тех штуках на её спине. Она отводила взгляд, вся её поза и выражение лица указывали на то, что она совсем не хочет об этом говорить. Правда, сейчас я буду напористей, мне важно знать, что происходит с ней. Почему она добровольно вешает всякое дерьмо на своё тело. Неужели ей было не достаточно проделок Вескера с вирусами. Сотни язвительных слов вертелись на языке, но говорить ей всё, как есть, было свинством. Она ещё какое-то время колебалась, а затем, тяжело выдохнув, сползла на пол, сев рядом со мной. Мне вдруг стало тяжело дышать, ведь Валентайн была так близко. В сердце забилась маленькая птичка. - Я уже не знаю, кто я, Крис. Я стала так слаба, что уже не могу полагаться лишь на свои силы… Меня будто подменили. Я - уже не совсем я. После Африки… - она резко замолчала, так как продолжать не было сил. - Что тревожит тебя? – задал я интересующий меня вопрос. Она уткнулась лбом мне в плечо, вцепившись пальцами в мою ногу, закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями, чтобы их правильно выразить. - Я… - из-за неудобной позы голос её звучал глухо, - я боюсь вновь потерять контроль над собой. Это ужасное чувство, когда ты не контролируешь себя, возвращается ко мне постоянно. Я не помню и половины того, что делаю. И сделала... Слова Джилл ввели меня в ступор. А что если она вернусь из Африки не совсем собой? Кто знает, что Вескер делал с ней и что вкалывал ей, чтобы подавить волю. Сделал из неё куклу. Марионетку. Которую уже не поставить на ноги, как раньше. Он мёртв, его останки сгорели в жерле вулкана, но на Джилл до сих пор следы от его психических пут. Сможет ли она когда-нибудь побороть это? Возможно, но как? Я осторожно взял её подбородок, подняв её лицо так, чтобы видеть глаза. Веки дрогнули, и голубые зрачки смотрели на меня с тоской и сожалением. Но эмоции были совсем иные и не такие, как раньше. Меня манили её губы. Пухлые, слегка заветревшиеся. Я преодолел желание поцеловать её, но не смог ни коснуться губами лба. Так нежно, как только мог. Джилл выдохнула и вновь прикрыла глаза. Я едва смог оторвать губы от её лица, и наверное, моё лицо сейчас выражало мучения, ведь я не решался на большее раньше. Момент прервал голос Райн, доносящейся из коридора. - Эй, голубки! У нас есть новое задание от Бейкера! Тащите свои голубиные задницы сюда! В ту же секунду на мой коммуникатор и на коммуникатор Джилл пришли сообщения от Бейкера. Близость исчезла, и Джилл, резко встав, пошла на зов Коил. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать за ней. Райн говорила с Бейкером, но сигнал был плохой, поэтому было решено попробовать усилить связь с помощью охранного компьютера. Видимо, рычащие нотки в голосе Коил Бейкер принял за помехи, так как вопросов не возникло. Бестия как всегда уже собрала какие-то детальки, пояснив это тем, что усилитель сам себя не соберёт. По пути раскрутила громкоговоритель, оторванный от стены, обнаружила на складе какие-то магниты и светящиеся штуки, назначения которых я не знал. Пока Джилл рылась в данных охранного компьютера, вальяжно развалившись на стуле, что-то напевая себе под нос, я помогал Райн собирать передатчик. Хотя я там нужен был лишь для того, чтобы не бездельничать. Когда Коил закончила со сборкой, у неё получилась какая непонятная штука: похожа не то на ведро, не то на супер продвинутую антенну. Не смотря на свой вид, агрегат помог нам. Сигнал стал чистым, и теперь голос Бейкера громыхал через динамики охранного компьютера. - Я рад, что вы все живы и в добром здравии. В ближайшее время к вам должен прибыть отряд. Они уже выехали, если не возникнет проблем по дороге… - Коил, крутящаяся в металлическом кресле, громко фыркнула, но генерал либо не услышал её, либо сделал вид, что не услышал, поэтому продолжил: - …будут у вас через полчаса. Николай обнаружил интересные данные на одном из информационных хранилищ Магмы. Видеозапись с камер наблюдения, пришедшая с вашей базы около часа назад. Николай пришлёт его вам позже. Если агент Коил что-то сможет рассказать нам, то пусть начинает. Вот тут вставала проблема. Если Райн прямо сейчас начнёт говорить своим ужасным рычащим голосом, то Бейкер точно что-то заподозрит. Коил прокашлялась и даже не поведя бровью ответила своим почти обычным голос, слегка хрипя и проглатывая окончания: - Мне удалось выяснить, что эта база напрямую связана с экспериментами на монстрах. По пути к генераторам я видела множество капсул, демонстрирующих эксперименты во всей их красе, и поверьте мне: то, что видели мы - цветочки по сравнению с той лабораторией Франкенштейна, что находится на нижних уровнях. Несмотря на практически бесполезные данные о тварях, которые я собрала на диск, могу предполагать, что, добравшись до главного компьютера, я смогу найти что-то о той твари, которая настигла нас на первой базе. Коил говорила уверено, и я только и мог делать, что поражаться её умению говорить такими складными предложениями: не запинаясь и не замолкая. Наверное, ей легко писать отчёты о миссиях. Оставалось только гадать: не результат ли это её мутаций? - Что же, это отлично. Диск с данными будет передан… - начал было Бейкер, но Коил яростно перебила его, нарушаю субординацию и все уставы. - Никакая собака не притронется к этим данным. Знаю я вас. Когда такая информация попадает в руки поганых бюрократов, они только и жаждут, куда бы приткнуть их и как бы подороже продать. Хера с два, кто получит эти данные! Я был в шоке. Джилл тоже. Мне кажется, что ярость Бейкера можно было почувствовать даже сквозь динамики. Ужасно строгий бас заставил меня, привыкшему слушать приказы, вздрогнуть, как тонкий осиновый листочек от резкого порыва ветра. - Здесь я раздаю приказы, агент Коил. Неповиновение карается трибуналом и увольнением, если вы не забыли… Райн снова перебила вскипевшего как чайник Бейкера. Сама же бестия уже была спокойна, как слон. И снова крутилась в кресле, уже теребя в руках тот самый диск с запретными данными. Что же там такого? Нет, мне не нужно знать. Такие вещи живут только в архивах истории, чтобы подобные ошибки больше не совершались человеком. - Вы тоже не забывайте, что вы лишь командуете операцией. Я наёмник и имею право бросить всё на самотёк. Но вам повезло, раз я выступаю лишь в роли сопровождающего лица и нахожусь в атакующей группе по своей воле, а приказы начальства никто не отменял - диск будет передан прямиком в руки О`Брайану, а не вашему Хоулетту. Он лишь сранная табуретка в иерархии BSAA. Тут я почувствовал, что поднимать мою челюсть будет бесполезно. Так вот почему она так обращается со всеми приказами Бейкера. Во мне боролись два чувства: по сути, Коил и вправду имела полномочия не подчиняться своему «коллеге», ведь у наёмников свои законы; все эти понятия и устав были такими ничтожными, что оступиться было на раз два. Но наёмница говорила слишком уверенно. Уважение в Коил разгорелось во мне словно пожар, и теперь я без сомнений сто раз подумаю, прежде чем как-то нелестно отзовусь о ней. В BSAA есть всё: Простой спецназ, агенты, такие как я и Джилл, даже мутанты… такие как Райн. Хочешь побороть врага? Используй его же оружие. Во главе, конечно, стоит правительство, ведь никто не собирался давать бразды правления в руки обывателя - такого как я. Хоуллет был в ответе лишь за штаб; О`Брайан - вот кто имеет вес в BSAA. Райн была права. Разумно будет отдать лично в руки этот диск, тогда утечка информации будет минимальной. Бейкеру нечего было ответить на разрушающие аргументы Коил, и поэтому он, немного помолчав, продолжил: - Вашей следующей миссией будет поиск следов той твари, что напала на нас на первой базе. Вся информация о проекте "Вожак". Всё, что вы сможете добыть и выкачать из базы МЕ-2 - всё необходимо. Дополнительно добавляю: зачистка лабораторий и цехов является обязательной. Я надеюсь на вас. Конец связи. И Бейкер отключился. Ни слова не было сказано в адрес Райн. Она - заинтересованное лицо. Оно и понятно, что вся её жизнь связанна с Магмой. Но как она попала в BSAA? Это оставалось загадкой. Но времени на посиделки с чаем не было, и все разговоры были отложены на потом. На этот раз, не разделяясь, мы двинулись в глубь цехов, где обнаружили лифт на нижние этажи. Планировка базы была просто ужасной: кишкообразные, бесконечно длинные коридоры давили на меня и бесили. Либо это усталость так сказывалась на мне, либо база была сконструирована так, чтобы угнетать своих обитателей. Оказавшись у лифта, было понятно, что он не работает. Трос оторвался, кабина скрывалась на дне тёмной шахты. Аварийная лестница обнаружилась быстрее, чем мы думали. Дверь, ведущая на аварийную лестницу, была заблокирована с нашей стороны, опрокинутым столом. Райн одним пинком убрала с дороги преграду. Едва стоило открыть дверь, как мне и Джилл в лицо ударил ужасающий зловонный запах разложения. Из дверного проёма вывалилась… половина человека. Ужасный, полуразложившийся, истекающий слизью... Джилл права: к этому невозможно привыкнуть, сколько не старайся. Хотя Райн была равнодушна как к запаху, так и к зрелищу, и «петушиной» походкой вошла в зловонный лестничный пролёт. Трупы тут были везде. Видимо, монстры застали эвакуировавшихся с базы учёных, а помехой стал лишь упавший стол. Райн с видом патологоанатома вглядывалась в трупы, что-то выискивая. В отличие от нас с Джилл, она шла уверенно впереди, переступая через трупы, а не обходя их за километр. Джилл с дробовиком наготове шла чуть впереди меня. Наш импровизированный отряд замыкал летающий, жужжащий робот-охранник, которого Райн предложила взять с собой. На каждом этаже была дверь с соответствующей табличкой. МЕ-2, как оказалось, была меньше, чем первая база. Здесь цеха отличались скромными размерами. Почти на всех этажах двери были запечатаны толстыми стальными перегородками. Райн сообщила, что за ними уже никого нет. Их закрывали после того, как последний человек покидал зону. Каждый работник предоставлял свою карту доступа. Первый открытый этаж являлся жилым отсеком, в который Коил предложила заглянуть, опять же, повинуюсь каким-то своим порывам к расследованию всего и всех. Так как без предвыборной компании бестия стала командиром нашего отряда, ни я, ни Джилл даже не стали возражать. Жилой отсек остался открыт, так как панель шлюза была вырвана из стены. Здесь трупов не было совсем. Все они остались на лестнице. Монстров тоже не было. Было тихо и пусто. Только вентиляция жужжала, и свет кое-где мигал из-за нестабильностей в энергосистеме. Райн, принюхиваясь, что-то искала. Мы брели по однотипным белым коридорам. Жилой отсек выглядел гораздо уютней, чем вся остальная база: удобные мягкие кресла с массажем и прочими наворотами; комната отдыха, душевые, спальни... Каждый коридор выстлан голубым ковролином, повсюду горшки с цветами, которые, благодаря работающей системе воздухоочищения, по-прежнему были живы и, скорее всего, их горшки были оснащены системой самополива. Здесь было бы приятно находиться раньше. Подобное я наблюдал в секретном штабе BSAA, где люди сутками были на работе, отслеживая вспышки биотерроризма. Тишина в некогда шумном месте немного напрягала меня. Единственным радостным моментам было обнаружение работающего автомата с кофе, что для нас с Джилл было как нельзя кстати. Райн дала нам пять минут на напиток бодрости и счастья, а сама быстрыми шагами на двух ногах удалилась вглубь жилого отсека. Кофе не сильно помог, хотя небольшую часть бодрости он нам дал. Джилл в особенности. Кожа на щеках у неё порозовела и взгляд стал более ясным. Коил жутко напугала меня свои внезапным возвращением, что я едва не пристрелил её, но, кажется, женщина нашла то, что искала: в руке ключ-карта, которую она держала с таким видом, будто от этой тонкой золотистой пластмасски зависела если уж не жизнь, то здоровье точно. Неодобрительно покосившись на меня, Райн двумя когтями отодвинула от себя дуло моего оружия, проходя обратно к эвакуационной лестнице. Жутко не хотелось возвращаться в ту зону, но я понимал, что чем быстрее мы закончим задание Бейкера, тем быстрее найдём Вожака и избавимся от этой угрозы раз и навсегда. Когда я думал, что отвратительнее запаха разложения и быть ничего не может, я глубоко ошибался. Было. На двух последних этажах, где были испытательные полигоны, не работало освещение…