Амир

Погуляли они действительно хорошо. Даже покатались на небольшом колесе обозрения. Не то чтобы из него так хорошо было видно город, но реку и набережную удалось рассмотреть во всех подробностях. Даже специальную прозрачную стену из крепкого пластика, ограждающую реку и небольшой участок берега, примерно в два метра, от любителей загрязнять окружающую среду. Вода из реки не использовалась для питья или хозяйственных нужд, но еще при застройке города местные власти учли нечистоплотность будущих жителей и позаботились, чтобы люди ничего не смогли выбросить в реку. Огражденная со всех сторон река сохранила почти первозданный вид еще до терраформирования. Впрочем, любителей повандалить и насвинячить это не остановило. Изредка на пластиковой поверхности появлялись неприличные надписи или похабные рисунки, которые городские уборщики оперативно смывали. Да и устроить огромную свалку за городом людям ничто не помешало. Как бы ни прискорбно было это осознавать. Бороться со стихией власти Старжи не стали, пристроив небольшой мусороперерабатывающий завод рядом со случайно возникшей свалкой, чтобы далеко не возить еще и это дерьмо. И так траты на транспорт были неимоверными. Так что пейзажи за городом, будь они видны с колеса обозрения, мало впечатляли. Все это Амир походя считывал из инфранета, мониторя сайты новостей, сайты защитников природы, официальный городской сайт и еще много чего. Оказалось, что люди живут достаточно интересно. Раньше у него таких вольностей не было, и Irien просто наслаждался своей относительной свободой. Эмма понятия не имела, что он что-то там себе читает, пока она общается с программой. Ей вообще было откровенно плевать, с кем она говорит. Женщина просто радовалась нормальному собеседнику, который не устраивал ей допрос, не докапывался с личными, а порой и интимными вопросами, а просто поддерживал разговор, выдавал пространные фразы, в нужное время кивал или угукал. Это важно, когда тебя слушают. Обычно ее общение с сотрудницами (мужчины почему-то не жаловали паспортный стол и больше обретались в полицейском участке) начиналось и заканчивалось типичными «бабскими» вопросами. То их интересовало наличие мужчины в доме Эммы; то состояние паспортной карточки (замуж еще не вышла?); то внезапно начинались дурацкие вопросы на тему детей и почему же ты так никого не родишь? Если не хочешь портить фигуру, то оплати суррогатную мать или лабораторный метод выращивания из пробирки… Все это Эмму бесило до безобразия. Нет, она, конечно, понимала, что большинство сотрудниц уже состоялись как жены и матери семейства и теперь пытались втянуть в кабалу и ее, но это не отменяло полный идиотизм ситуации. Несмотря на двадцать третий век, век космических полетов, путешествий, развития и всяческого улучшения человека, большинство людей свято блюли дикие традиции прошлого. Женщина должна, женщина просто обязана быть замужней, босой, беременной и на кухне. Единственной из всего коллектива, кому было искренне насрать на подобные вопросы, являлась Ксения — девушка из какой-то неформальной группировки, красящая волосы, глаза и ногти в черное, носящая на шее подвеску — здоровенную перевернутую звезду — и с татуировкой на щеке в виде смеющегося дьявола. Ее бабский коллектив перестал трогать после первого такого же разговора, взамен шушукаясь на тему дьяволопоклонничества. Ксения им ответила просто: «Какие дети? Это такие мелкие ушлепки, которых я обычно кладу в пентаграмму?» Эмма искренне восхищалась этой девушкой, но быть такой смелой не могла. На самом деле Ксения являлась ролевиком и частенько на работу приходила после сходок. А однажды Эмма подслушала ее разговор по видеофону, где та говорила, как же ее достали эти тупые бабы со всеми мыслями ниже пояса. И с тех пор давно уже хотела поговорить с такой необычной коллегой, но все никак не решалась. Начальство внешний вид Ксении не одобряло, но поскольку та являлась внучкой городского мэра, то терпело, сцепив зубы. Задумавшись, Эмма пропустила вопрос Амира и печально подняла на него глаза. — Извини, что ты сказал? — переспросила она. — Может, зайдем в кафе? Или уже пойдем домой, — предложила система, выверяя оба варианта. Оба были хорошими, уместными и правильными. — Давай перекусим и пойдем домой, — согласилась женщина, потом подумала и добавила: — Только домой мы полетим. У меня ноги отвалятся, если я обратно пешком пойду. Набережная действительно была огромной, но чтобы ноги отпадали… Амир на всякий случай просканировал хозяйку, но обнаружил только обыкновенную усталость. Никаких смертельных заболеваний, ведущих к отпаданию ног, у той не обнаружилось. — Хорошо, — он кивнул и привычным, уже почти естественным жестом подал руку. Как делал сотни раз, когда… Система выбросила окошко об отсутствии данных. А сам Амир вспомнить уже не мог. Когда-то давно он так делал, и тело прекрасно все помнило.

***

Вернулись домой они уже хорошо под вечер. Эмма первым делом рванула в ванную отмываться от уличной пыли, как пояснила она. На самом деле ей просто хотелось вытянуть ноги в горячей воде и тихо порелаксировать под журчание теплых струек. Находилась уже до упаду. Амир же решил, что раз они хорошо поужинали в кафе, то хозяйка вряд ли голодна, а сам он всегда сможет сделать себе что-то съестное, была бы возможность. Внезапно он с ужасом понял, что такие удобные и приятные приказы легко отменить запретами. Запрет на еду, только кормосмесь по норме, независимо от нагрузок. Запрет на свободное перемещение по дому. Запрет на подключение к инфранету, запрет, запрет… Он буквально свалился в кресло и стиснул подлокотники до легкого хруста. Ведь хозяйка может все. Ей ничего не стоит запретить ему даже дышать. Это не смертельно, программа самосохранения включится, как только тело перестанет нормально функционировать, но как же это неприятно! Внезапно раздавшийся звук, совершенно неподходящий под ситуацию, заставил киборга изумленно вскинуть брови. Красноречивое жужжание прямо говорило: хозяйка отлично обходится и без киборга эротической линейки. Во всяком случае, чего еще у нее там может жужжать, если не вибратор? Амир задумчиво взглянул на выключенный терминал, подавляя стойкое желание взять и разобраться с этой дурацкой ситуацией. С одной стороны, он был дико счастлив, что его не беспокоят с сексом и всем подобным. С другой стороны, было почему-то чертовски обидно, что ему предпочли… что? Силиконовую игрушку? Любопытство сгубило уже не одну кошку, но интересно же узнать, что именно предпочитает хозяйка! И Irien взялся сканировать ванную комнату, прекрасно выделяя хозяйское тело и рассматривая пусть и в не совсем привычном спектре. Эмма поразила его еще больше. Вот такого он точно не ожидал! Хозяйка сидела в ванной и, высунув одну ногу из воды, с упоением водила по пятке электротеркой с пемзой. Вот этот адский агрегат, отшелушивающий отмершую кожу, и жужжал. Закончив с левой ногой, она перешла на правую, едва не высунув язык от усердия. Амир тут же подключился к инфранету, считывая всю информацию и инструкцию к данному устройству. Терка с батарейками оказалась водостойкой — как раз для ванны, вполне удобной для всех пользователей и совершенно непригодной ни для каких интимных действий. Такие хреновины продавались в любом косметическом магазине рядом с эпиляторами, маникюрными наборами, плойками и прочим добром, благодаря которому просто женщина превращается в относительно красивую женщину… Эпилятор, кстати, тоже обнаружился на полке в ванной — Амир детально обследовал все имеющиеся электроприборы, уже когда сам пошел мыться. Эмма не заморачивалась огромным количеством барахла, выбрав простые и долговечные приборы для наведения марафета. Пресловутая терка оказалась синенькой и самой обыкновенной. Парень покрутил ее в руках, потом положил ее на место точно так, как она лежала до этого, выверив до миллиметра, и хлопнул себя по лбу. Стоя под упругими струями душа, он мысленно ругал себя самыми страшными, на его взгляд, ругательствами. Это же надо было до такого додуматься! Хотя, что он еще мог подумать, услышав характерное жужжание? О чем должен был подумать старый затасканный киборг секс-линейки? Ясно, о чем. Но ведь теперь все становилось еще более запутанным. И почему хозяйка именно такая, понять было совершенно невозможно. Амир завернулся в пушистое чистое полотенце и посмотрел на себя в небольшое зеркало. Да, он не меняется так, как люди. Волосы, конечно, отрастают, как ногти, но и только. За прошедшие десять лет человек бы постарел, а он… он устарел. Он старая, б/ушная модель киборгов, которых уже не выпускают. Просто старая рабочая машинка, такая же, как и та несчастная злополучная терка. Раздался стук в дверь. — С тобой там все в порядке? — Эмма благоразумно не входила, а то проклятая система тут же выдала бы парочку сценариев, как именно можно порадовать хозяйку в душе. — Да, все хорошо. Я выхожу, — зачем-то предупредил он и распахнул дверь, деактивировав простенький замок. Только в ванной на двери имелся замок, и это было даже немного странно… но потом Амир детально прокрутил запись рассказа хозяйки о ее жизни и понял, что этот замок был поставлен еще при жизни ее дедушки. Вот потому-то и такая конструкция странная. Вернее, старинная. Думать о старых вещах и причислять себя к их числу было как-то… обидно. Киборг обошел застывшую хозяйку и ушел в собственную комнату одеваться. К хорошему очень быстро привыкаешь. Собственная одежда, своя комната, свой личный угол, где можно пересидеть… Это действительно многого стоит. Тем более к нему новому так не относились, как к старому. Амир уселся на кровать и некоторое время просто сидел, пытаясь понять, откуда приходят обрывки каких-то странных, путанных, совершенно непонятных воспоминаний и что это все вообще означает. В голове плескалась сплошная каша, а процессор ничем не мог помочь, раз за разом выдавая окошко: «Нет данных», «Нет информации», «Информация удалена»… так можно было сходить с ума до бесконечности. — Интересно, бывают ли сумасшедшие киборги? — тихо проговорил Амир, силясь сменить тему. Система отвлеклась от поиска несуществующих воспоминаний и выдала уже новое окошко на новый запрос: «Нет данных по вашему вопросу». Irien грустно опустил голову, рассматривая синие мягкие тапочки на своих ногах, а потом закрыл все скопившиеся окошки и взялся одеваться, решив, что вдруг хозяйке понадобится с ним поговорить, а он тут в полотенце как сел, так и сидит. Еще сдаст на проверку — и прощай, спокойная жизнь. Впрочем, Эмма им, как и раньше, не интересовалась. Она преспокойно шила себе новую куклу, старательно вышивая игрушке лицо. Женщина была настолько поглощена своим любимым хобби, что не обращала на вышедшего киборга ни малейшего внимания. Амир прошелся туда-сюда, помелькал у нее перед глазами, понял, что ничего не добьется и для хозяйки нет ничего во всем мире, кроме куклы. И разочарованно вернулся в свою комнату, где завалился на кровать прямо в одежде. Приказов на этот счет не было никаких, а что не запрещено, то разрешено. Ситуация была патовая. Человеку нужен киборг для выполнения домашних дел, киборгу нужен человек для относительно нормальной жизни. Но никаких отношений, кроме деловых, не было. Система не могла подобрать тот самый алгоритм взаимодействия с новым хозяином, а сам Амир чувствовал себя глубоко несчастным, несмотря на предоставленную свободу. Когда-то он о ней мечтал. Мечтал самостоятельно передвигаться, есть то, что едят люди, а не пресную кормосмесь, мечтал, чтобы хозяева хоть ненадолго от него отстали… Капли воспоминаний просачивались в мозг и били очень больно, больнее, чем специальные хлысты и плетки. Они били в самую душу… А теперь у него все это есть, вот только хозяйке глубоко плевать на него. Сидит и сидит, работает и работает, лежит и лежит, словно бы она была уверена в том, что он справится со всем сам. А он не справлялся. Он не хотел думать самостоятельно и предугадывать ее пожелания, он хотел четких, ясных и понятных приказов. Не думать, чтобы не ошибиться. Не думать, чтобы не брать на себя ответственность. Не отвечать за свои поступки. Накосячить и не получить ничего, кроме пинка под зад, потому что это же тупой кибер, что он может, кроме секса? А здесь приходилось именно думать. Решать, выбирать, составлять меню, раскладывать одежду, находить сайты, ходить в одиночку за покупками, совершать выбор, самостоятельно и без приказа. Его никто не контролировал. И это было настолько ужасно, что Амир прикрыл глаза и всеми силами сдерживал рвущийся из души хрип. Не плач, не слезы, это он контролировать мог, как и голос. А вот то самое инстинктивное, страшное, животное, что сейчас брало верх. Хотелось просто встать, пойти и сказать: «Хозяйка, я не хочу ничего решать. Я машина, я только делаю. Ты должна все решать и выбирать». Но сил на это не хватило. Он тихо лежал в темноте, осознавая, что в этот раз испытание будет куда более жестоким и извращенным, чем самый грязный сеанс БДСМ. Теперь испытание проходил зарождающийся разум, а не тело. И от этого становилось еще больнее.