***
…Куроо упрямо пинал дверь квартиры Савамуры, пьяным голосом умоляя впустить. Он прекрасно знал, что тот, истово заботившийся о своей репутации, долго не выдержит и сдастся. Конечно, потом Савамура начнёт занудствовать со своими не имеющими никакого толка лекциями, но сегодняшний остаток ночи Куроо собирался провести иным образом — самым что ни на есть приятным. — Прекрати, Тецу, соседей разбудишь, — прошипел Савамура, открывая дверь и позволяя тому ввалиться за порог. — Сколько раз я тебя просил не приходить ко мне пьяным. — Пару миллионов, не меньше. — Куроо икнул и прислонился к стене. — Не такой уж я и пьяный. Ты же хотел, ик, это… ик… Изменить наши отношения. Вот я и предлагаю, ик… — Я хотел, чтобы ты изменился. — Савамура упрямо выдвинул вперёд челюсть, складывая руки на груди и строго глядя на скалящегося в знакомой до последнего изгиба улыбке Куроо. — Чтобы то, что мы ещё называем отношениями… — Ты такой, ик, такой пра-а-авильный, Дайчи. — Куроо приложил пальцы к его губам и приблизил своё лицо, впиваясь горящим алкоголем взглядом в подёрнутые сонной дымкой карие глаза. — Ты никогда не давал мне шанса, ик, п-перевести наши отношения на другой уровень. Ты, ик, ску-у-учный. Савамура глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. За шесть лет совместной жизни Куроо окончательно скатился в такую дыру, из которой никакие усилия Савамуры уже не способны его вытащить. Из колледжа Куроо отчислили еще на втором курсе, с работой у него никогда не складывалось, и пока Савамура заканчивал универ и обрастал связями, Куроо в это же время прожигал жизнь — непонятно где и на какие деньги. Хотя Савамура давно уже стал догадываться — на какие. Особенно после того, как вся техника из квартиры исчезла, а Куроо, лихорадочно сминая в руках оставшиеся пару тысяч иен, заверял, что всё вернёт, как только ему улыбнётся удача, и он сорвёт конкретный куш. — Я не скучный, Тецу. — Савамура неожиданно подумал, что правильно поступил, когда сменил замóк и перестал реагировать на просьбы Куроо выдать ключ; больше он не поведётся на уговоры-заверения. — Я пытаюсь жить нормальной жизнью, а не шляться сутками напролёт где попало, по первому зову пустых карманов заявляясь к своему парню пожрать-поспать-потрахаться и вынести только что купленный телевизор, толкнув его за дешёвку первому встречному. — И вовсе не первому! — фыркнул Куроо, не замечая, как морщится Савамура от запаха перегара и мелких капелек слюны, попавших на лицо. — У меня давно уже свои, ик, люди прикормлены на этот счёт. И верну я тебе твой — заебался икать, дай водички — телик. — Сейчас ты от меня чего хочешь? — наконец-то решил спросить главное Савамура, наблюдая, как захлёбывается водой Куроо, утирая запястьем потрескавшиеся губы. «Господи, где же тебя носило, Тецу», — с тоской подумал Савамура, рассматривая клочками пробивавшуюся по подбородку щетину, синяки под глазами, ввалившиеся щёки и неряшливо обвисшую чёлку, привычно закрывавшую половину лица. — Наладить отношения. — Куроо противно хихикнул и пихнул Савамуру кулаком в живот. — Не ломайся, Дайчи. Мне тут шикарный притончик посоветовали — никаких натуралов и гей-разврат по всей программе. Во-о-от! — Обвинительно тыкнув пальцем в яростно засверкавшего глазами Савамуру, Куроо отскочил к двери и попытался придать своему лицу выражение всемирной обиды. — Ты опять не даешь мне шанса, чистоплюйный докторишка! — Заткнись, — быстро выпалил Савамура: если Куроо начинал вплетать в разговор его профессию и работу, можно было сразу стреляться. — И дай мне пару минут собраться. — Савамуре стало тошно от себя самого, он опять прогнулся под Куроо, но, как и всегда, ничего не мог с этим поделать.***
Ныряя в какой-то люк за покосившимся забором, Савамура в тысячный раз пожалел о своей бесхребетности, понимая, что очередная авантюра Куроо — это нечто запредельное. Подозрения усилились, когда два качка перед обитой металлом дверью, пренебрежительно оглядев Савамуру, кивнули Куроо в ответ на что-то плоское и круглое, протянутое им под самый нос, и запустили обоих внутрь. Какой-то полуголый транс с обвисшими сиськами тут же подлетел к ним и сунул в руки стопки с непонятной жидкостью, выжидательно и безмолвно уставившись на их рты. — Пей, — коротко сказал Куроо и в глоток осушил стопку. Савамура последовал примеру, чуть не выблевав внутренности от терпкой горечи, ошпарившей желудок, но буквально через пару секунд ощутил, как эйфория охватывает тело и проясняет разум, прочь отгоняя тревоги и… Блядь! Наркота, что ли? Куроо, сучье семя! Он его точно прибьёт, когда они отсюда выберутся. Точнее — Савамура с вернувшимся в сердце ужасом огляделся — если. Творившейся вокруг содомии находить оправдательные причины не имело смысла. Отвратительный запах потных, немытых, изгибающихся в диких плясках тел стойко перемешивался с вонью табака, алкоголя, рвоты и спермы. Округлившимися глазами Савамура проследил, как буквально в паре метров от него быстро надрачивающий толстый член неряшливый мужик кончает прямо на лицо стоявшего перед ним на коленях затянутого в безвкусно-серебристый, с потугами на сценический, костюм парня. — Охо-хо! — Куроо захлопал в ладоши. — Мне здесь уже нравится! Двигай к бару, — прокричал он на ухо Савамуре, перебивая долбящую по мозгам музыку. Нравится? Куроо здесь нравится?! Савамура схватил протянутый ему бокал с пивом, сразу не сообразив, что бармен плесканул туда знакомой жидкости, и сделал пару мощных глотков. Разум вновь притупило наркотой, выпуская наружу всё низменное и отвратительно неестественное. Но это же и вправду неестественно — откликаться бушующими волнами вожделения в ответ на откровенные приглашения потрахаться со стороны страшного как смертный грех «работника» заведения. Рядом заржал Куроо, продолжая опрокидывать в себя стопку за стопкой чего-то крепкоалкогольного и на полном серьёзе предлагая Савамуре расслабиться. Впервые в жизни Савамуре захотелось врезать Куроо по морде до выбитых зубов и расплющенных в мясо губ. Так, чтобы он больше никогда не смог злорадно оскалить свою пасть, из которой сейчас вырывались матерные комментарии по поводу зрелища разложенного на каком-то подобии стола светловолосого парня, смачно отсасывающего втиснутый между побелевшими губами член. Со всех сторон к услужливому «работнику» тянулись руки и члены: кто-то кончал ему на грудь, щипая за соски, кто-то растягивал и без того раздвинутые худые ноги, приподнимая облепленную кожей коротких шорт задницу и запуская в разрез на промежности пальцы или втыкая очередной член. И весь этот осьминог разврата двигался в едином ритме с царящим вокруг безумием. — Тебя не хило так вставило, а, Дайчи? — Куроо вдавил руку ему в пах, начиная мерно сжимать сквозь джинсы крышесносный стояк. Савамура внезапно понял, что всё это время наблюдал за распятым парнем, который на данный момент ползал по столу, поворачиваясь к клиентам и вырывая у них из рук мятые, влажные от вспотевших ладоней иены, засовывая их в карманы тряпкой болтавшейся на нём рубашки с вырванными пуговицами. — Хочешь его трахнуть? — зашептал Куроо на ухо, языком вылизывая самый его край и прикусывая мочку. — Глянь, какая мордашка симпатичная. Хм… где-то я уже эту мордашку видел. — Господи-боже-мой! — шокировано выпалил Савамура, неотрывно глядя в светло-карие глаза вопросительно уставившегося на него Сугавары: не найдя от предполагаемого клиента отклика, тот спокойно отвернулся, автоматически подхватывая прилетевшее в него грязное полотенце и оттирая с груди и промежности чужую сперму, одновременно полоская рот отхлебнутым из бутылки виски и сплёвывая на пол. — Твою мать! Реально, Суга, ха-ха-ха!!! — загнулся от смеха и Куроо, с трудом удерживая в дрожащих пальцах дымящий травкой «косяк», до хрипа раздирая сухим дымом горло. — А мы-то его всем миром искали, ха-ха! А он, бля, развлекается, кха-кха-ха! — Куроо повис на плече продолжавшего столбом стоять Савамуры, заглянул ему в глаза и внезапно вспыхнул злобой. — Ты же всегда хотел его трахнуть, а, Дайчи? И не смей мне врать, я всё-о-о знаю! — Куроо зашарил по карманам в поисках денег, продолжая выплёвывать обвинения: — Эта целка на тебя так слюной капала, что только асфальт под ним не плавился. Вот сейчас и проверим, может, нам с тобой ещё тогда стоило… — Завали пасть, урод! — сорвался наконец Савамура, сжимая кулаки и наступая на Куроо. — Да пошёл ты, — плевать хотел на его жалкие потуги Куроо, перекручивая в пальцах пачку презервативов и доставая иены. — Либо ты его трахаешь, либо я. Суга, детка, иди к папочке! — заорал Куроо, демонстративно помахав в воздухе зажатыми в кулаке деньгами. — Хороший мальчик, — похлопал его по щеке Куроо, когда Сугавара безропотно опустился перед ним на колени, облизывая губы и раскрывая рот. — Пра-а-авильно, всё правильно. Расстегнув ширинку, Куроо быстро раскатал презерватив по давно уже колом стоящему члену, захватил в кулак серебристую чёлку и оттянул голову Сугавары, примеряясь к проникновению. — Держи. — Открытая пачка с презервативами прилетела Савамуре в руки. — Давай сзади, пока я не передумал. — Куроо, продолжая удерживать Сугавару за чёлку одной рукой, мерно трахал его рот, не забывая сладко затягиваться ядрёным «косяком». Насмешливо поглядев на покрасневшего Савамуру, он выдохнул дым в лицо безразлично, но со всем старанием исполнявшего свои обязанности Сугавары, и заговорил: — Смотри, Дайчи, смотри. Нравится, а? Ебать какая глотка рабочая! — Куроо с силой толкнулся в горло Сугавары, насильно удерживая его лицо у своего паха и не позволяя отстраниться. — Ох, бля, кайф. Савамура смотрел. Смотрел и не мог справиться с застилавшим глаза возбуждением. Он всё понимал, ужасался, но тело действовало против него, требуя разрядки. Господи, за что? Савамура в очередной раз сломался, быстро приспуская джинсы и натягивая презерватив. Куроо пьяно захохотал, увлечённо долбя Сугавару в рот и одобрительно кивая в ответ на первые толчки Савамуры, пристроившегося к тому сзади. — Гляди, Суга! Тебя трахает твой Дайчи, ха-ха! Цени… мою… доброту. — Он резко выдохнул, срывая презерватив и заливая спермой услужливо выпяченные губы. «Дайчи? Кто-то сказал — Дайчи?» — знакомое имя, обласкав ошмётки сердца, выдернуло Сугу в реальность. Он по-прежнему не особо соображал, что творится вокруг, но всё же сосредоточился на члене в заднице и задумался. Нет, это не мог быть его Дайчи. Савамура долго не выдержал. Глядя как слизывает и сплёвывает с губ сперму Сугавара, он сильно сжал его ягодицы, продавил пальцами и за пару глубоких фрикций кончил внутрь подрагивающего тела, получая долгожданную разрядку и неожиданно понимая, что по его щекам текут слёзы. Кто бы сейчас не долбился в растянутый анус, он был таким же, как и все остальные, ничем не отличался. Да и не стал бы Дайчи так грубо сжимать ягодицы и надсадно сопеть — только не Дайчи. Сугавара вновь погрузился в ставший родным на долгие годы мир грёз — туда, где они с Дайчи занимались любовью, а не грязно и примитивно трахались. Его Дайчи не такой! — Да брось ты хуйнёй заниматься, — презрительно скривился Куроо, застёгивая ширинку. — Чего разнылся? Каждому в этой жизни своё. Кому-то и давалкой работать надо, правда, Суга? Рванув Сугавару на себя, Куроо, неудачно вцепившись тому в рубашку, растащил её по швам, окончательно сдирая лохмотья и стряхивая их на пол. Сугавара тут же рухнул обратно на колени, шаря по грязи и выбирая куски ткани с карманами, в которые запихивал иены. Что-что, а деньги — это последнее настоящее, удерживающее Сугавару на грани и позволяющее получить дозу. Дозу его Дайчи. А Куроо в это время выворачивало наизнанку от душившей спазмами блевотины — ему хватило единственного взгляда на обнажившуюся спину Сугавары, чтоб навсегда отбить охоту ещё хоть раз к нему прикоснуться. Злобно пнув отиравшееся рядом тело, Куроо послал на хуй Савамуру, требовавшего убрать от Сугавары руки-ноги, и затащил свою вялую тушку на барную стойку, потянувшись за выпивкой. Савамура что-то пронзительно верещал и пытался облапать Сугавару, но тот профессионально уворачивался, замирая лишь тогда, когда Савамура догадался потрясти у него перед лицом деньгами. Куроо вновь пробило на хи-хи — эти два уёбка внезапно перелиняли в потрясающие оттенки зелёного и обзавелись нимбами. Так им и надо, ха-ха! Он продолжал обливаться виски, ржать и наблюдать, как получает по морде Савамура, что-то пытаясь доказать бармену и явно предлагая деньги. Дебил! Сам себе могилу роет, идиота кусок. Куроо не испытал ни капли жалости, когда в ход пошли полицейские дубинки, неведомо откуда оказавшиеся у подоспевшей охраны. Доставалось и Савамуре, и пытавшемуся вырвать из его рук деньги Сугаваре. А Куроо было весело и прикольно, особенно после по-дружески предложенного неприметным посетителем «небольшого укольчика». Замечательный вечер! И настолько жалкий и ржачный Савамура, сплёвывающий разбитыми губами кровь, что Куроо даже удивился — как он только с этим недоразумением любовь крутил? Мозги, наверное, заклинило. Эй-эй! Чего забаву-то прекращать? Что ещё за облава… какая, на хуй, облава… Куроо мешком дерьма под воздействием электрошокера рухнул на им же заблёванный пол с последней мыслью — хорошо погуляли!***
Он избавился от своей зависимости с первым ударом дубинки. Поймав безумный взгляд Куроо, в глазах которого не отсвечивало ни малейшей крупицы разума, Савамура вздохнул с облегчением и разочарованием. Куроо больше к нему не вернётся, но и на помощь сейчас не придёт. Плевать. Надо защитить Сугавару и прорваться к выходу. Савамура не успел понять, почему их с Сугаварой вдруг подхватила толпа и куда-то понесла встревоженно гомонящим потоком. Он думал только о том, чтобы больше никогда не выпускать руку Сугавары. Главное, добраться до дома, а там они уж как-нибудь разберутся, и всё будет хорошо. Обязательно.***
Хорошо не получилось. Да, удалось выбросить из своей жизни Куроо — слава богу! — но взамен пришлось навсегда погрязнуть в бремени вины и заботе о когда-то лучшем друге Сугаваре Коуши, от которого после установления личности и восстановления документов отвернулись все родственники. Физические увечья, наркозависимость и шизофрения — лишь малая часть того, что реальностью обрушилось на Савамуру после обследования срывавшегося в злобные нападки Сугавары. Никаких положительных прогнозов, длительное лечение и изоляция от общества. Савамуре, занимавшемуся вопросами опеки, удалось добиться разрешения посещать больного. Тихим голосом уговаривая Сугавару в редчайшие моменты мутного просветления услышать его и помочь самому себе, Савамура с каждой проваленной попыткой всё отчётливее понимал — бесполезно. — Суга, — нежное поглаживание холодных пальцев пристёгнутой к кровати руки, — надо выпить лекарство. Надо, понимаешь? — всё также ласково убеждал его Савамура, со слезами наблюдая, как санитары справляются с очередными последствиями ломки. — Господи! Ну почему ты меня не слышишь? Помоги мне, Суга! …Суга!! …Суга!!! Но Сугавара его не слышал. Какие-то демоны сейчас отбирали самое важное, настоящее и дорогое — его Дайчи! И только это имело значение.