Broken Doll

* Нужно собраться * Мальчик был безумно рад своему поступлению. Теперь мама должна ему всегда улыбаться, он её не обидит. Но Чую пугал один факт. Его учитель. Неужели тот мерзкий дедок? С ним наверное и чихнуть или зевнуть нельзя. Нет, Чуя его не боялся, он его просто бесил, не нравился малому. Как он вообще его чему-нибудь научит? Так или иначе, Коё должна будет им гордиться. Если его не научат, он будет работать сам. На первом занятии Чуя понял весь подвох его поступления. В пятёрке лучших? . Только вот… Эти лучшие… Да и остальные ученики. Это всё девочки! Одни девчонки. Они и в садике есть,. зачем они здесь появились?! Только здесь они какие-то другие, злые и строгие. А ещё Чуя понял, что он самый маленький в группе. Не только по возрасту. Он просто ниже всех. Этим девочкам как минимум лет семь, а может восемь. Детей выставили в шеренгу и мальчик оказался по росту в самом конце. Рыжий окинул весь зал ещё раз, сейчас он уже не казался таким враждебным как неделю назад, но и надолго тут оставаться не хотелось. Несмотря на то, что народу было человек двадцать пять, Чуя чувствовал себя одиноко. В помещении было холодно от чего голубоглазый покрылся мурашками, а коленки тихонько затряслись. Он посмотрел на зеркала прямо напротив шеренги и увидел там себя. Одно маленькое рыжее пятно с трясущимися коленками, одним словом без слез не взглянешь. Его внимание привлекает вошедший мистер Плесень. Он выглядел строго и совсем не дружелюбно. Аарон встал перед всеми и оглядел взором критика.  — Добрый день, ученики, — девочки сделали реферанс как одна. Немного не понимающий Чуя криво повторил тоже самое за что схлопотал строгий взгляд от мистера Плесени и хихиканье группы, — молодой человек, мужчина кланяется с рукой на сердце, — рыжий покраснел, а учитель ухмыльнулся. Неужели этот человек умеет улыбаться хотя бы так. Мужчина топнул ногой и все хихиканья слились в никуда, — Леди, закройте ваши рты! Кхм… Значит так, запомните одну вещь. Вы здесь никто и звать вас здесь так как я скажу, — Аарон стал расхаживать от начала шеренги и до конца, — ещё один момент. Если вы поступили ко мне это ещё не факт того, что вы останетесь здесь на все обучение. Каждый месяц, кто-то из вас будет уходить. Я не собираюсь нянчить тех, кто не может. Если вы ниже или младше или вообще все сразу. Работайте больше, чтобы быть на равне! Я буду относиться к вам как к взрослым людям, будьте любезны отвечать. Ваши слезы и нытье меня никак не колышат. В конце года останется один или одна из вас. Смиритесь с этим. Выберу одного и учить буду его. Лучше выпустить одну толковую балерина чем двадцать косоногих. Вам будет тяжко, не спорю, но вы пришли сюда работать, — он резко остановился, — хватит болтать давайте работать. С этих слов Чуя сглотнул. Он понял, что перепутал святую воду с ядом. На Мистера Плесень он взглянул уже по другому. Он в его глазах поднялся чуть выше плинтуса. Наконец с ним будут говорить как со взрослым, никаких Чуечек, солнышек, рыжиков, котиков и так далее. Но сможет ли он пройти все до конца и стать тем, кого будут обучать индивидуально? Он не знал, но был уверен, что будет умирать на этом полу, ломать ноги и руки, но пойдёт дальше. И дойдёт до конца. Он должен, потому что это теперь его мечта. Два или три часа занятий длились просто вечность. Тяжко. Некоторые девочки просто падали на середине тренировки и плакали навзрыд. Такие уходили сразу же и без слов. Просто один мах руки и они уже истеря во всю, выбегали из класса. Таких барышень рыжему не было жаль, значит они слишком слабы, чтобы бороться. Мысленно он каждый раз радовался, что это не он. Через год их осталось всего восемь. И слава богу Накахара был среди них. Ещё через год остался один Чуя. Аарон не хотел этого признавать, поэтому в день, когда шестилетний Чуя должен был стать тем самым, кого будут обучать индивидуально… мистер Льюис набрал новую группу из сорока человек. Конкуренция бешеная, но все-таки… И не через такое проходили! Ученики стали уходить как семечки, тех кого взяли оказались ещё большим мусором, чем те кто были до этого. Бесконечные унижения от Плесени в порядке очереди. Каждый божий день. Чуя уже даже в таком юном возрасте научился все это глотать. Одна слеза и он закроет дверь с той стороны. Балерина нежная, но не слабая. Хрупкая, но не ломкая. Уже через полгода их осталось пятнадцать и среди них по прежнему рыжее пятно. Льюис не щадил детей. То, что тебя просто унизили ещё хорошо, но вот с какого-то момента в руке учителя появилась трость и за косяки стали бить. Сначала чисто символично, а потом все начали огребать до синяков и трещин в кости. День за днём. Месяц за месяцем и снова. Чуя остаётся один. Мальчишка надеялся на похвалу. Честно ждал её, но что сделал Аарон? Отлупил его. Не щадя, выжидая хоть слезинки, но… Рыжий жмурился от боли, но не слезы, ни единого звука. Тогда он начал понимать, что сможет уважать его. Но даже это не помешало ему снова набрать группу из пятнадцати человек. Теперь рыжему было сложнее не из-за боли, не из-за всех этих трудностей. Хочешь не хочешь, а школа все-таки должна быть. Накахара несколько раз становился кондидатом на вылет и тогда Коё решила, что её мальчик будет на домашнем обучении. И не у какой-то там прошмандовки, а у неё. Расстаться с одноклассниками труда не составило, просто потому что друзей у него не было даже там. Чуя уже подсознательно думал, что здесь ему все враги и соперники и все яро желают, чтобы его тут не было. Коё приходилось долго объяснять сыну, что он ушёл не проигравшим из школы. Понадобился ещё год, чтобы вся группа испарилась. Снова. Аарон стоял перед Чуей смотря в глаза. Немая сцена, которую прерывает учитель. — Снова ты, Чуя. Что мне с тобой делать, м? — это был реторический вопрос для самого себя и получить на него ответ он никак не ожидал. — Принять… Меня…сэр, — потихоньку, но твёрдо и уверенно говорил Накахара — Чего вякнул? — Принять меня, сэр, — мальчик смотрел на него снизу вверх, взором глубин моря полным уверенности. Кулачки сжатые до полумесяцев на ладошке. Аарон подошёл ближе от чего внутри все сжалось и высохло. Мужчина положил одну руку ему на плечо и похлопал. Этот тиран просто взял и похлопал его по плечу как старый друг. Он ещё и улыбается! — С этого момента, Накахара-кун, ты один и единственный мой ученик, — мальчик не может не расплыться в улыбке, — но! Это не значит, что ты расслабишься! И привелегий не дождёшься. — ДА СЭР! — от счастья косились ноги, хотелось расплакаться от своих чувствах. За спиной как будто выросли два огромнейший крыла. Льюис улыбнулся. — Господи не ори, ты такой противный!