Чёрное и белое. Часть 2.

Миновали три дня с тех пор, как Чейз встретила на набережной Темзы странного незнакомца. И хотя она считала его сумасшедшим, было в кучерявом брюнете что-то такое, что заставляло её улыбнуться, при одном лишь воспоминании. — Высокоактивный социопат! — звучит в ушах голос не имеющий запаха. Постепенно, она возвращается в колею. Начинает выходить из дома, правда осторожно, боясь снова столкнуться с тем психом, ведь он живёт где-то рядом. Бернард улетел на конференцию в какой-то швейцарский город и она осталась в Лондоне одна. К счастью, руки дрожат меньше и меньше, хотя чувствительности всё ещё нет, что весьма её огорчает. Хотя есть и то, что радует Лоренс. Наверное, радует. Стивен не пишет ей, не пытается как-либо связаться, а значит, есть надежда на то, что он начал новую жизнь. Без Чейз. Утром среды Чейз решает, что нужно пойти и позавтракать куда-нибудь. Погода, на редкость, отличная и накинув поверх футболки ветровку, она берёт свой рюкзак и покидает дом 245С по Бейкер-Стрит. Так, нужно найти какое-нибудь заведение, которое уже работает, — думает она, идя по шумным улицам британской столицы. Однозначно, Лондон ей ближе, чем Нью-Йорк. Тут она дома, тут знает каждую улицу. Да и люди кажутся другими. Более приветливыми что ли, — о, вот то, что нужно!  — девушка останавливается около дома 221В по той же улице и смотрит на красную вывеску «Закуски и завтрак от миссис Хадсон» . Заведение уже работает и она проходит в небольшое, но уютное кафе, даже не подозревая, что жилец этого же дома, стоит у окна на втором этаже и наблюдает за ней, а вскоре и сам направляется в заведении. Взяв себе кофе и блинчики, Чейз садится за один из столиков у окна и рыскает по карманам в поисках смартфона. — О, вы живы! — бодрый, уже знакомый голос, снова заставляет её вздрогнуть и она едва не роняет телефон на пол, — рад видеть вас. — Вы, — закатив глаза, фыркает Чейз, посмотрев на незнакомца. Она так и не знает его имени. Он стоит перед столиком с чашкой кофе и тарелкой с сэндвичам. — Присяду? — интересуется он, и не дождавшись ответа, плюхается на стул, хотя, в заведении полно свободных столов. — Знаете, кто следит за людьми? — Чейз щурит глаза, и голос её звучит подозрительно. — Кто же? — уточняет брюнет. — Психопаты, ну или частные детективы, — выпаливает она и он усмехается. — И кто же по вашему я? — ему нравится её высказывание. Определённо в ней что-то есть. — Вы отговорили меня от суицида, — рассуждает Чейз, — значит точно не псих. Хм, — он начинает входить во вкус, — ну давай, знаю, что ты умнее, чем пытаешься казаться. — Детектив, значит, — она усмехается и неловкими движениями, режет блинчики. — Шерлок Холмс, — представляется он. широко улыбнувшись. — Чейз Лоренс, — отвечает Лоренс. — И чем же вы занимаетесь? — интересуется собеседник, отпив свой кофе. — Ну вы же детектив, — она смеётся, — значит, вы и должны сказать, кто я. Давай, я понаблюдаю, как ты сольёшься, Шерлок, — её эго, как всегда, ликует. После аварии, сарказм из неё так и прёт. — Вы британка, это очевидно. Акцент, но вы долго искали заведение, которое работает так рано. Значит, давно не были в Лондоне. Не художница, руки у вас чистые и вы не пахнете краской и растворителем. Не музыка, точно. Вам лет тридцать, а значит, уже были бы известной, — Холмс берёт свой смартфон, — вы хирург, — отвечает он, — а если верить медицинскому порталу Англии — нейрохирург. А теперь ваши руки, — ему определенно нравится эта игра, — позволите? — Простите? — она озадаченно смотрит на брюнета, который протягивает ей свои широкие ладони. Из-под рукава серой рубашки виднеется пластырь. Никотиновый, — Чейз его сразу узнаёт. — Я могу на ваши руки посмотреть? — уточняет Шерлок и она соглашается, вытянув ладони вперёд. Он больше десяти минут рассматривает её шрамы так, что это начинает напрягать и даже раздражать, — ДТП. И серьёзное. Тремор — психосоматический. Так считает ваш психолог. — Ошибка, мистер Холмс, — она рассмеялась, — я не хожу к психологу. — В любом случае, это психосоматика, — он уверен в этом на миллион процентов и даже больше. Умник, нашёлся, — она закатывает глаза, — он же не врач, вшивый детектив. Не люблю детективов, особенно частных. Лишь бы в чужом белье покопаться. — Предполагаю, что вам запретили практиковать. — Допустим, — Чейз пьёт кофе, — но знаете, мистер Холмс, меня дешёвыми понтами не возьмешь. — Понтами? — не понимает он, ну или делает вид, что не понимает. — Рассказали про меня, скажем так, что лежит на поверхности, думаете, что я купилась? — она снова щурит глаза, — я же насквозь вас вижу. — Действительно? И что же вы расскажите обо мне? — игра берёт новый оборот, а это не может не радовать. — То что вы, как раз таки, музыкант. Что-то струнное. Пальцы левой руки. На них яркие отметины от струн, видимо вы недавно играли. Так как вы вышли в одной рубашке, несмотря на то, что на улице прохладно, то живёте очевидно в этом доме. Пытаетесь бороться с зависимостью и судя по тому, с каким азартом проходит этот разговор — дела у вас давно нет. Ого, — он ликует, — а она не промах. Смогла удивить. Возможно, стоит предложить ей поработать вместе. — Вы же врач, Чейз? — уточняет он, хотя знает ответ на этот вопрос, так как сам его и нашёл. — Ну. — Хороший? — детектив наблюдает, как неловко она ест блинчики. — Была хорошим, — ей грустно говорить об этом в прошедшем времени, но поделать нечего. — Много трупов видели? Разных увечий? — Да, а к чему вы клоните? — в её голове закрались подозрения. — Ещё хотите? — широкая, почти наивная улыбка, глаза блестят. — Допустим, — ей определённо надо чем-то заниматься, пока проходит курс реабилитации. — Отлично, я беру вас в помощники. — Простите? — Чейз не поняла его последней фразы. — Мне нужен помощник, а вы отлично подходите на его роль, — поясняет детектив, допивая свой кофе. — Л-ладно, — кивает она, — и в чём вам нужна помощь? — Встретимся завтра, в госпитале святого Варфоломея, — он подмигивает и покидает заведение. Сукин сын, — думает Чейз, — но чертовски красивый, сукин сын, — она облизывает губы.