***
— Так значит ты просто стёрла Донцовой память? — спросила Цветаева, отпив чая. — Да, правда, в моем плане не было такого варианта, что она присоединится к нам. — ответила Теффи, глаза которой отдавали теперь зелёным цветом. — Впрочем, не вижу в этом ничего плохого. — Я согласна с тобой. Боже, наблюдать за поведением этой дуры — ну дорого же стоит. Это, конечно, не смерть, но тоже достойное наказание за предательство. Да и выгода из этого есть. Мы могли бы извлечь из этой ситуации свою выгоду. Я ведь права, Фёдор? — Безусловно. Вот только переговорами буду заниматься я, ибо вы обе не сильны в подобном. И знаю человека, который нам нужен. — сказал Достоевский, как-то по-своему улыбнувшись, от чего пепельноволосой стало вдруг не по себе. «Этот человек как раньше меня пугал, так и сейчас пугает. Хотя, в общем-то, мне он никогда и не нравился. Ненавижу многие слова Донцовой, но она права в том, что Фёдор ужасный человек». — размышляла Теффи.***
Ацуши лишь усмехнулся, когда увидел Достоевского. Кажется, беловолосый вообще был полностью спокойным. Не было видно ни капли страха или испуга, гнева или презрения. Могло даже показаться, что Накаджиме просто всё равно на это. Как будто подобное обыденность для Тигра. Он лишь взглянул с ледяным спокойствием, от которого было даже немного страшно, на Фёдора. Вновь увидел эти тёмно-фиолетовые глаза, которые когда-то могли его заворожить. Сейчас же были какие-то иные краски — Ацуши просто не почувствовал ничего. — И вот мы снова встретились. — наконец сказал Тигр. — Если пришёл говорить о старом, то мой ответ всё тот же — нет, нет и ещё раз нет. — Ты опять прямолинеен. даже слова не дал мне сказать. Но признаюсь честно, я был удивлён, что ты один. Разве Накахара не охраняет своё ценное сокровище? — Достоевский подошёл ближе к беловолосому, тронув его головной убор. — Красивая шляпа. — Руки убрал, — тут Накаджиму уже зло бросил. — То, почему мы сейчас не вместе уж тебя точно касаться не должно. Ты просто так поговорить не приходишь. Так что либо говори, либо вали на все четыре стороны. Уверен, Цветаева уже ждёт, чтобы полизать тебе задницу. — Хорошо, — кивнул Достоевский. — В последнее время Донцова пропала, не так ли? — Что ты с ней сделал?! — кажется, Ацуши понял всё без лишних слов, лишь злобно прошипев, тут же вытащив нож и наставив оружие на своего собеседника. — Что ты сделал? — Напоминаешь мне её. Тоже всегда поступала так же. Вы невероятно похожи. Впрочем, в этом нет ни капли удивительного. — Хватит! — Накаджима крепче сжал нож в своей руке. — Какого хера ты наделал на этот раз? — Одна моя подчинённая забрала у неё воспоминания… — спокойно говорил Достоевский, но Тигр его перебил. — Теффи. — тихо прошептал мафиози. — Так Дарья всё-таки открыла наш секрет. Неудивительно, у неё язык без костей, никогда не умела вовремя остановиться, вечно шла туда, куда совершенно не нужно. Мы можем вернуть Донцовой воспоминания, но в таком случае ты вернёшься ко мне. — предложил Фёдор. — Где гарантия, что ты не обманешь? — Тигр вскинул бровь. — Ацуши, ты не в том положении, чтобы требовать гарантии. Плюс, какой смысл мне это делать в данной ситуации? Ты ведь сам прекрасно знаешь, что Донцова мне не нужна. — Хах, шантаж, значит. — Накаджима сначала усмехнулся, но потом раздался смех. — Боже, как это банально и скучно. Поинтереснее ничего не смог придумать? Раньше ведь всё так закручено было. Неужели мой уход с Дашей так повлиял на тебя? Кстати, мне кажется, что множество твоих проблем из-за женщин. Я знаю как минимум двух девушек, которые испортили твои планы. Может это означает, что, ну знаешь, надо что-нибудь поменять? — А ты любишь уходить от темы. Не слишком много отхождений от сути? — Хорошо, — Ацуши выдохнул. — Отказываюсь! Я отказываюсь от этого предложения. Но! Предлагаю нечто другое — сразимся. Если выиграю я, то ты вернёшь Донцовой память. Ну если вдруг проиграю — вернусь к тебе, вновь отдамся тебе. Способностями пользоваться нельзя, только тело и оружие. Если ничья — просто расходимся, никто никому ничего не должен. Если кто-то сдаётся, то это проигрыш одной из сторон, в таком случае он выполняет волю победителя. Если одновременно сдаёмся — так же ничья. Ну как? — Прекрасно. Я согласен, — ответил Достоевский. — Ты ведь хочешь действовать по десяти заповедям дуэли? — Тигр кивнул. — Чудно.«Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…»
Раздался выстрел. Пожалуй, выход пули — единственный звук, который можно было услышать в этой сплошной тишине. Ацуши выстрелил первым, попав. Но тем не менее он тихо ругнулся про себя, ведь пуля попала в плечо Фёдора. Накаджима вроде бы и мафиози, но порой стреляет всё же криво. Всё же Даша с Чуей были правы в одном — Ацуши не умеет по-нормальному стрелять. И нынешняя ситуация было тому подтверждением. Правда, реакция у Накаджимы стала лучше, из-за он выпустил пулю первым. От некой гордости у него даже промелькнула мысль, что рыжий, ну или хотя бы Донцова, определённо им гордились. — Надо же, ты до сих пор используешь её пистолет. — заметил Достоевский. Это было правдой. Ацуши и впрямь использовал пистолет Даши. Когда-то, давным-давно, кажется, это был день, когда они только начали тренироваться, Донцова создала с помощью своей способности пистолет, после вручив его Ацуши, и сказав, чтобы тот пользовался им только в важных случаях и ни за что не смел терять. В голову сразу полезли мысли о Даше, о всём том, что они когда-то вместе пережили, все те слова, которые так или иначе повлияли на Накаджиму. — Признайся, ты меня ведь ненавидишь? Да, Тигрёнок? — спросил Фёдор, от чего в сердце беловолосого что-то кольнуло. Поначалу он попытался отбросить какие-то непонятные чувства, которые начали потихоньку наполнять сначала сердце, а потом и всю грудь. Но кажись с каждой секундой это всё сильнее накрывало его. Возможно, что боли с ранами из прошлого давали о себе знать, не мог он абсолютно всё полностью отпустить. У Ацуши определённо остались свои скелеты в шкафу, которые он продолжал скрывать от Чуи, при этом не давая себе отчёта. Почему он продолжал так делать? Не хотел видеть то, как рыжий немо расстраивается? Или, может быть, просто боялся разочаровать его, вернее, что Накахара разочаруется в нём, увидит Тигра с наихудшей стороны. — Нет. — Ацуши лишь сжал руку в кулак. — Не вижу никакого смысла. У меня нет на это причин. У Чуи есть, у Даши они есть, но не у меня. Ты мне жизнь ещё не испоганил. Да ты повлиял на мои нынешние отношения. Думаю, что я к тебе просто испытываю презрение, неприязнь и явно не хочу больше связываться с тобой. Вот мой ответ. Чёрт, он слишком отвлёкся на этот тупой монолог, потеряв своё внимание, пропустив то, как пули попали ему в живот. На пару минут Накаджима упал на колени, но потом медленно начал подниматься. Ведь, пожалуй, это то, чему его всегда учили не только Чуя с Донцовой, но и сама жизнь — несмотря ни на что подниматься с колен. Ацуши не показал, что испытывает хоть какую-то боль, он ведь тоже боец, такому как он, подобное не положено. Плюс, не станет он вот так унижаться перед таким человеком, как Достоевский. Нельзя точно сказать сколько именно длился тот их бой. Точно можно сказать, что пулями они друг друга «продырявили знатно». Поэтому сейчас они лишь смотрели друг другу в глаза, тяжёло дыша и пытаясь удержаться на ногах. Никто из них не решался поднять руку, сказав, что сдаётся. Возможно, что они оба ждали подобного друг от друга, но ничего не происходило. Даже вариант с ничьёй казался чем-то унизительным и оскорбительным для них обоих. — Фёдор! — вдруг раздался женский крик, после появилась Цветаева и подбежала к ним. — Накаджима, тебе повезло, что мне запрещено тебя убивать, ибо ты бы уже не жил. Впрочем, ты ещё можешь жить, так что… Марина выпустила несколько пуль в Ацуши, но те не смогли долететь до него. Накаджима лишь увидел перед собой красный щит, беловолосый сразу же сообразил, что тут был кто-то ещё — Чуя. — Какого чёрта тут происходит?! — крикнул Накахара. — Походу, у нас всё-таки ничья. — сказал Ацуши, слабо, но нервно улыбнувшись. — Продолжим в другой раз. Согласен? — Конечно, — ответил Достоевский. — Но не думай, что в следующий раз будет всё так же просто, как и сейчас. До скорой встречи. Всё они разошлись в разные стороны. Правда, перед тем как окончательно уйти друг от друга Чуя и Цветаева презрительно взглянули в сторону друг друга, и пожалуй, у них была лишь одна мысль: «Я убью вас обоих, обещаю»***
— Ну и какого хера ты решил устроить?! — возмущался рыжий, который старался не выдавать своего волнения за Тигра, прикрываясь гневными лекциями. — Тебе не стоило в это влезать. — серьёзно ответил Накаджима. — А, то есть, мне надо было оставить тебя там умирать?! Хорошо, в следующий раз я обязательно так поступлю! — крикнул Накахара. — Чу, это только мои проблемы с Достоевским — не твои. Я не хочу тебя в них впутывать. — А знаешь чего я не хочу? Чтобы мой парень умер просто потому, что решил действовать совершенно необдуманно! Просто потому, что он не понимает всех рисков ситуации! Но чё-то видимо до него это не доходит! Так и до меня не доходит. Потому что это, блять, теперь наши проблемы! Не твои одни! — Чуя, почему ты мне не доверяешь? — тихо спросил Ацуши. — Что? — Почему не доверяешь? Почему ты видишь во мне мелкого безответственного пацана? — Я доверяю тебе, просто… — рыжий замялся. — Просто что? — Просто боюсь тебя потерять! — эти слова рыжего отдавались в ушах Тигра неким звоном, чем-то толкающим и открывающим что-то. — Чуя… — Ты никогда понятия не имел, что я чувствовал, когда ты подстроил ту фальшивую смерть! Ты не знаешь, каково это увидеть как человек, которого ты любишь, умирает у тебя на руках, и при этом ты совершенно беспомощен! — крикнул Накахара, и кажется, вытирая слёзы со своего лица. — Чу, ты прав, я никогда не смогу этого понять. — Ацуши взял рыжего за руку. — Но зато я смогу защитить тебя. Ведь даже Фёдор не знает моего главного козыря — за кого-то ведь можно даже умереть. Я ведь люблю тебя. Просто верь мне, потому лично я верю, вверяю тебе себя и свою жизнь. — Я тоже тебя люблю. И доверяю тебе, пускай порой могу быть слишком навязчивым. — Нет, ты просто заботишься обо мне. И ценю это. — после этих слов Ацуши поцеловал рыжего. — Мир? — Безусловно. — ответил Накаджима. — А теперь пошли, у меня есть кое-какая информация насчёт Донцовой. «А он и впрямь стал взрослее. Хотя иногда я в нём продолжаю видеть того мелкого мафиози, ту черноволосую мини-мафию. И так же, как и тогда, радуюсь его успехам, поддерживаю его. Всё остаётся, просто немного меняясь. Такой уж времени ход.» — размышлял Чуя.