***
Эта мелкая ссора переросла в настоящую войну. И всё было бы не так плачевно, если Даша и Дазай жили отдельно, но нет, судьба решила иначе, из-за чего им стало намного труднее уживаться. Начиналось всё с того, что Донцова перестала готовить на двоих, из-за чего шатену пришлось питаться где только можно и нельзя, он даже успел соскучиться по еде блондинки, но извиняться всё-таки не стремился. Спустя некоторое время пришла месть — у Даши вдруг сломались струны на гитаре. И дураку понятно, что это самое «вдруг» было совсем не случайным, вот и Донцова об этом тоже догадалась, без сомнений совести подозревая Дазая в содеянном. Когда же она поинтересовалась по этому поводу, то получила ответ, который просто взбесил девушку — мол, это так же случайно, как с лезвиями для бритья и верёвками. Поначалу Даша не знала, что можно сказать на такое, как возразить, из-за чего Осаму получил лишь хорошую пощёчину. Но только если сначала они участвовали в этой войне одни, то потом втянули в это дело и Чую с Ацуши. Ну как сказать, втянули — беловолосый старался разнимать шатена и блондинку, а рыжий просто наблюдал за этим шоу, ничего не делая вовсе. И вот, когда эта четвёртка вновь собралась, Даша начала заказывать еду, знала, что нужно Ацуши с Чуей, а вот Дазая пропустила, что заметил шатен: — Извини, ты меня забыла. — Ой, а я разве тебе не сказала? Ты изгнан из моего общества. — улыбнулась Донцова. — За что? — не понял Осаму. — Ну, у тебя три страйка. — ехидно сказала она. — Первый — за то, что вошёл. Второй — за то, что присел. А третий — потому что мордой не вышел. — Ты не можешь так поступить. Это противоречит правилам этикета. — Да, но у нас новые правила — никаких штанов, никаких шнурков, никаких Дазаев. — Такой плакат в Йокогаме с руками отрывать будут. — усмехнулся Накахара. — Даш, можно тебя на минутку? — Тигр отозвал Донцову в сторону, где они продолжили разговор. — Привет. — Привет. — Слушай, какое дело. Я тут говорил с Дазаем, и он чувствует себя просто ужасно. Он согласился, что вёл себя неразумно и пересёк некую черту. — Правда? Ну, это здорово. — обрадовалась блондинка. — М-да, — Ацуши поёрзал. — Ты уж просто извинись перед ним и всё. — Что? Перед этим психом? Да ни в жизнь! — возмутилась Донцова. — Да ну ладно тебе, это же несложно. Он сам подскажет, что надо говорить. — пытался переубедить её беловолосый. — Девочка, ты, что, не понимаешь? Идя у него на поводу — вы его поощряете. — Да не идём мы у него на поводу. — пытался отрицать он. — Мы, скорее, подчиняемся. — Знаешь, мне, конечно, с вами было весело, но извиняться я ни за что не буду. — Ну, технически, вообще-то есть за что. — уточнил Тигр. — Это первый страйк, Ацуши. — хитро улыбнулась Даша.***
— Спасибо. — сказал Осаму, когда после огромнейшего и горячего спора, Даша всё-таки принесла ему еду. — Давай, кушай-кушай. — хитро улыбнулась Донцова, что напрягло шатена. — Если не слабо.***
— Ну и где этот упырь?! — возмутилась Донцова, когда с экрана монитора ноутбука на неё смотрел Осаму, оставив обращение:Привет, любимица потрогать чужие вещи. Ты, наверное, удивлена, почему же не можешь зайти в интернет и творить там всякую ахинею дел сердечных. Так вот, эта запись даёт тебе понять, что я положил конец паразитированию на моём Wi-Fi. Если хочешь исправить ситуацию, то либо свяжись с телефонной компанией, настрой свой Wi-Fi и плати за него, либо извинись передо мной.
— Я ж говорю — подчинись. — сказал Накаджима. — Не-не-не, теперь это война. Я покажу твоему другу мир боли. — ответила Даша. — Даш, лучше не надо ссориться с Дазаем. Как говориться, всего одна авария в лаборатории — и он может стать злодеем. — пытался хоть как-то переубедить её беловолосый. — А мне плевать. Я много раз участвовала в подростковом родео. Могу связать и кастрировать его за минуту. — возразила блондинка. — Ни к чему кромсать братьев наших умных. — Чуя попытался остановить это. — Сейчас подключим тебя. Вуаля! — крикнул рыжий, но через несколько секунд радость пропала, ибо пришло новое обращение Осаму:Здрасьте и вам, жалкие букашки! Вследствие ваших ничтожных попыток перехитрить мой разум вы получаете по одному страйку.
— Спасибо тебе, Чу. — тут Ацуши немного вышел из себя. — Чего ты жалуешься? Не тебе же на его курсы ходить. — буркнул Накахара.***
Дазай вышел из квартиры, чтобы постирать вещи в прачечной, как вдруг на лестничной площадке увидел Донцову, которая по-хитрому взглянула на него. Осаму ничего не нашёл что можно было бы сказать помимо банального «здравствуй». — Постирушку затеял, да? — сказала она. — В нашем соседском соглашении сказано, что вечер субботы — вечер стирки. — Точно, это же ты его туда ввёл. — заметила Даша, после пойдя за шатеном. — Это я знаю. Каждую субботу, в 20:15. Даже немного предсказуемо. — К чему ты клонишь? — спросил Дазай. — Я к тому, что в этом плане ты всё-таки человек привычки. И если что-то помешает тебе постирать твои вещи в субботу, в 20:15, то это может быть очень… Как же это сказать? Очень неприятным. — после этих слов Осаму явно ускорился в своём пути, а Донцова усмехнулась. — Подчиниться? Ага, сейчас. Когда же Дазай зашёл в прачечную, то увидел, что все машинки были заняты. И у него уже созрела догадка кто это решил устроить такую генеральную стирку. Спустя несколько минут в комнату зашла Даша, ехидно спросив, подливая масла в огонь: — О нет. Неужели всё занято? И что ж ты теперь будешь делать, бедолага? — Ничего страшного. — вздохнул шатен. — Постираюсь в другой вечер. — В другой вечер? Ну, это, конечно, возможно. Но ведь в глубине души ты понимаешь, что вечер стирки — это всегда субботний вечер. — издевалась она. — Женщина, ты играешь с силами, которые находятся за пределами твоего понимания. — ответил Дазай, скрипя зубами. — Да? Тогда твоя понимания может поцеловать меня прямо под хвост. — бросила блондинка.***
— Осаму! Осаму! Осаму! — барабанила в дверь квартиры разъяренная Даша. — Да? — шатен открыл дверь, надменно взглянув на соседку. — Где моя одежда? — Где твоя одежда? — переспросил Дазай. — Да, я оставила её в стиралках, сейчас пришла забрать, а её там нет. — Правда? — удивился шатен, после ехидно добавив. — А ты не заметила знак «Не оставляйте вещи без присмотра»? — Осаму, где мои вещи?! — тут она уже начала выходить из себя. — А знаешь, я, кажется, видел некое дамское нижнее белье. — здесь уже издевался он. — Где же оно было? Где же, где же? Ах, точно! Ранее сегодня я стоял и смотрел в окно, и мне на глаза попался бюстгальтер. Не узнаёшь вот этот? — Дазай показал пальцем в окно. — Каким макаром ты повесил их на телефонные провода?! — крикнула Даша. — Когда ты знаком с физикой — возможно всё. И позволь добавить — муа-ха-ха. — он засмеялся. — Сними сейчас же! — Извинись! — Никогда! — Тогда я предлагаю тебе найти палку побольше и поиграть в пиньяту с пеньюаром. — Ну стой, Ому! Хватит! Это всё слишком далеко зашло. Я натворила глупостей, ты натворил глупостей. Давай сойдёмся на том, что мы в расчёте, и не будем усложнять друг другу жизнь. — предложила Донцова. — Я не делал глупостей. — отрицал Дазай. — Но ты должен пойти мне навстречу. — Уже пошёл. Я готов признать, что ты натворила глупостей. — Это война, Осаму! Подростковое родео начинается!***
— Телефонные провода ведь не могут ударить током, да? — спросила Даша, связывая скотчем две швабры, когда Ацуши зашёл в комнату. — Нет. Слушай, это надо прекратить. — Не-не-не, мы только начали. — Донцова была серьёзно настроена. — Хорошо, — вздохнул Накаджима. — Стой. Я не хотел этого делать, но… — он протянул ей записку. — Но вот, держи. — Что это? — Криптонит Дазая. — О боже! — удивилась блондинка. — И не говори, что получила его от меня. — Слушай, я, конечно, хотела сделать ему больно, но это… — Это сократит войну на пять лет и спасёт миллионы жизней. — покачал головой Тигр.***
— Дазай, это тебя. — Ацуши передал трубку шатену. — Это Куникида. Точное содержание того разговора не знал никто. Кажется, даже беловолосый смог услышать крики Доппо. Осаму пытался как-то возражать, но у него это не особо получалось, выходили лишь слабые возражения, напоминая детские оправдания ребёнка перед матерью, что-то вроде: «Но, Куникида! Она сидела на моём месте всё время и трогала мою еду!», «Но так не честно!», «Да, я взял её одежду, но она первая начала!». Настроение у Дазая явно снизилось к концу этого разговора по телефону. — Это ты наябедничал? — спросил шатен. — Да ты что, у меня и так два страйка. — ответил Накаджима.***
— Донцова, я очень сожалею о том, что сделал. Вот твоё бельё, я снимаю все страйки, и ты больше не изгнана. — сказал шатен, протянув блондинке корзину с бельём. — А я могу сидеть где хочу? Ладно, хорошо. — после этих слов Даши, Осаму посмотрел на неё, как бы спрашивая «Ты издеваешься, да?», что блондинка сразу поняла. — Спасибо. — Отлично разыграно, Дарья. Но помни — с большой силой приходит и большая ответственность. — с ухмылкой прошептал Осаму напоследок. — Я это учту. До скорой встречи, соседушка. На этой ноте и закончилась эта великая война. Порой для конца боя необходим всего лишь один телефонный звонок.