***
— Дарья, всё в порядке? — поинтересовался Дазай, после прикоснувшись к её лбу двумя пальцами. — Ты не больна? — Нет, всё в порядке. — с холодом в голосе ответила Донцова. — Отвянь. — Ты стала какой-то другой, более грубой в последнее время. Что произошло? — Какого ляда тебя вообще волнует? — прошипела она, после взяв куртку и собираясь уходить. — Ты куда? — поинтересовался шатен. — Туда, куда тебя волновать не должно. — дерзко бросила она. — До скорого.***
Она и впрямь стала другой, стала грубить и дерзить шатену. Даша надеялась, что в таком случае они смогут отвязаться друг от друга, если их, пускай и дружеские, отношения будут никакими, они не смогут быть даже друзьями. Да, Донцовой больно это делать, невероятно больно, морально больно. Но вообще такое её собственные чувства по отношению к безопасности Дазая? Даша ругала и обзывала саму себя — дура, идиотка. Она вновь наступила на одни и те же грабли — влюбилась. Пускай и по другому, но она вновь испытала боль от любви. Но ведь время лечит? Вроде так говорят, верно? Возможно, что всё стерпятся, всё пройдёт, она вовсе забудет о своих чувствах. Однако сейчас Даша чувствовала себя так отвратительно и ужасно, как не было уже много лет, хотелось даже заплакать. Но она ведь боец, Донцова всё стерпит, как это происходило всегда, ничего нового, просто нужно подождать. — Прекрасный вечер, да? — раздался вдруг голос, и повернув голову, Даша увидела Достоевского. — Ты же понимаешь, что я врежу, даже если ты ничего не скажешь? — Донцова вскинула бровь. — И всё же я осмелюсь говорить — ты ведь понимаешь, что всё это так легко не закончится. Ты ведь не сможешь вечно скрываться за его спиной. Наверно, здорово, когда на твоей стороне Дазай. Хотя это должно быть хорошо, когда Дазай за тебя… — Я к тебе не вернусь, ясно?! — она взбесилась. — Когда ты уже поймёшь, что «нет», ну знаешь, означает «нет»?! — Мне всё видно. Я знаю этот твой взгляд. Ты думаешь, мне это не ясно? Ты ставишь всё ради него. Но так же понимаешь, что ты — дикий зверь, не способный защитить кого-либо. — Заткнись! Заткнись! — Я могу помочь, Дарья. Просто попроси. — Знаешь, ты как наркотик, а я всего лишь трудный подросток. Да, любила опьянение, особенно когда ты прижимал меня близко. Но, чёрт возьми, ты не будешь удовлетворен, пока у меня не случится передоз! И поэтому, когда ты исчез, я бросила эту привычку, тогда почувствовала, что вновь ожила. Ни за что не буду возвращаться обратно! — крикнула Даша, после чего почувствовала на своих губах поцелуй. — Вот только я всё ещё тебя люблю. — прошептал ей на ухо Фёдор. — Боже, как это мерзко. — её зелёные глаза залились слезами, а саму Донцову даже чуть не стошнило. — Ты… Ты… Мне не подобрать слов насколько ты ужасный человек. Сначала ты пользуешься мною несколько лет, манипулируешь за счёт моих чувств, бросаешь, чуть не убив, а потом приходишь, считая, что у меня всё так же к тебе что-то осталось?! Нет ни одной причины почему я должна к тебе вернуться, дрянь, ты, паршивая! — Но ведь его безопасность что-то да значит для тебя. — заметил Достоевский. — Что? — Ты отлично поняла о ком я сказал. Что изменилось? Ты ведь прекрасно понимаешь, что бывает с теми, кто испытывает меня и моё терпение. Неужели хочешь закончить как они? — Всё изменилось. Один человек сумел мне объяснить кое-что очень важное. И да, я и впрямь кое-кого люблю. Но посмотри на меня сейчас! Это часть меня, которую ты никогда не отнимешь! Ты можешь кидаться в меня палками, камнями, да хоть бомбами! Но тебе никогда не сломить мою душу! — закричала она, серьёзно взглянув на собеседника. — Весьма похвально, Дарья. — Донцова повернула голову, очень удивившись, ведь увидела Дазая, который положил свою руку на её плечо. — Ому? — лишь прошептала Даша. — Ты убежала из дома, меня это напрягло. Как не странно это признать, я волновался. — шатен схватил её по плечам. — И видимо не зря. Как вернёмся, обязательно заварю чай. — Точно, у нашей великой Дарьи Донцовой появился новый знакомый. — сказал Достоевский. — Что ж, превосходно. — Что ж, тогда не трогай мою девушку. — от такого заявления Осаму Донцова самую малость охренела, а после того как Дазай взял её на руки, так вообще — охреневание перешло все возможные границы. — Твою девушку, — Фёдор усмехнулся. — Надо же, сначала подруга, потом адъютантка, а что дальше? Через месяц поженитесь? — Я не понятно выразился? Отстань от неё. Она не хочет ни идти, ни быть с тобой. Дарья — не твоя собственность. И не должна быть ею. Может стоит позволить ей сделать собственный выбор? Дон-дон, чего ты хочешь? — Ты вынуждаешь её. — Хватит! — Даша остановила их обоих. — Вот именно! Позвольте и мне то же выбирать. Ому, я иду с тобой. И не называй меня Дон-Дон. — Как пожелаешь, принцесса. — улыбнулся Дазай.***
— Какого ляда ты там устроил?! — наорала Донцова на шатена. — А какого ляда устроила ты в последнее время? Ты ведь меня избегаешь. — Дурак, ты сделал всё только хуже! — А что я должен был сделать? Ничего вообще не говорить, не приходить? Возможно ты в физическом плане и превосходишь Достоевского, но не в психологическом. — Да всё, что угодно! — после этого Даша начала шептать. — Чёрт, теперь всё только хуже, всё ужаснее… — Да ты можешь объяснить по-нормальному?! — тут Дазай вышел из себя. — Тебя, придурка, боюсь потерять! — Чего? — он не понял. — Ну всё, теперь Федя точно знает, что мы достаточно близки! Он надавит на это, и тогда кто-нибудь из нас пострадает! — она даже заплакала. — Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось! Потому что ты мне дорог! В дружеском плане, лишнего не думай! — Хорошо, — вздохнул шатен, после схватив Дашу за руку. — Дарья Донцова, я обещаю, что выпутаю тебя из всей истории с Достоевским. И я не позволю ему забрать тебя. Но запомни, если вдруг сама уйдёшь к нему — спасать не буду. — Замётано, — улыбнулась она, вытерев слёзы. — Кстати, насчёт тех слов, ну «не трогай мою девушку»… — А, это. Ну, я сказал так, чтобы Фёдор отстал от тебя. Не надумывай лишнего. Мы ж просто друзья, да? — Ага, просто друзья. — Но у меня к тебе тоже есть вопрос — что за история с сердцем и Достоевским? — Так ты следил за мной?! — Ну да, — признался он. — Однако не думаю, что это ужасно. — Да ладно, не оправдывайся, — Даша махнула рукой. — Я не против, в конце концов я благодарна тебе за эту помощь. Что касается истории. Это было очень давно, мы тогда с Федей встречались ещё. В общем, на одной из миссий я пропустила удар, и один эспер ранил меня способностью в сердце, из-за чего я чуть не умерла. Его способность как-то поражает органы, вроде как. С донором тогда проблемы были, а Федя смог достать для меня сердце. Ну и сейчас считает своим долгом напоминать об этом. Как-то так. — Оу, понятно. — Но я всё равно не считаю, что живу только из-за него. Знаешь, я ведь тоже когда-то была самоубийцей. И однажды, когда я почти умерла, но всё-таки смогла выжить, то задумалась — чёрт, а может если я до сих жива, то может, есть ради чего жить? — Дарья, ты очень сильная девушка. В тебя кидают бомбы, обстреливают, сбивают с ног, а ты всё равно встаёшь с колен, поднимаешься и идёшь дальше. Это… Это похвально. — Уж такова я. Не могу просто по другому. В конце концов я ведь боец. — Надеюсь, что когда-нибудь ты найдёшь человека, который будет сопровождать тебя по жизни. И он обязательно надёжным и верным. Потому что ты этого заслуживаешь. Признаюсь честно, ты самая невероятная девушка из всех тех, кого я встречал. — серьёзно сказал Дазай. — Ой всё, засмущал-засмущал. — отшучивалась Даша, немного покраснев. — Но я серьёзно… — еле слышно произнёс шатен. «Может, мы и впрямь могли бы быть парой?» — задумался Дазай, взглянув на Донцову, которая уже улыбалась.***
— Похоже, между Осаму и Донцовой и впрямь что-то есть. — заметила Цветаева. — Да, но нет никакого смысла сейчас разрывать их союз. Но потом, когда их узы окрепнут, я возьму их под контроль. — сказал Достоевский. — Тогда что мы собираемся делать? — Пока что ничего, — ответил Фёдор. — Просто наблюдать. Сейчас они в поисках Дюма, и я не буду им мешать. Вернее, почти ничего не сделаю. Нам нужно будет всего лишь разыграть небольшой спектакль с Александром. А потом… Потом я вновь подарю свою драгоценную любовь Ацуши. Ну, а пока что, дадим нашему тигрёнку немного счастья от жизни с Арахабаки.***
— Хей, ты ведь не спишь. — заметил рыжий. — Котёночек, что случилось? — Не знаю. Просто неспокойно как-то. Как будто кажется, что всё пойдёт по одному месту. Нам нужно встретиться с Дюма, но… А что если я не смогу его убедить перейти на нашу сторону? Что если Достоевский сможет переиграть нас? — Тише, успокойся. Ацу, ты самый прекрасный человек — лучший из парней и лучший из мужчин. И я отлично тебя знаю — успех в наших руках. А ещё я ни за что не позволю ему забрать тебя. И надеюсь, что смогу подарить тебе душевный покой. — Достаточно ли того? — шепнул Накаджима. — Да, и вытри слёзы — они тебе ни к чему. — Чуя убрал с лица беловолосого слёзы. — Ну вот, так намного лучше. — Чу… — Да? — Я ни за что не позволю Фёдору что-либо сделать с тобой, ты не пройдёшь через то же, что прошёл я когда-то. Я люблю тебя, Чуя. — Люблю тебя, котёнок.