***
Дазай сам не понимал, как услышал среди глухой тишины при полной темноте знакомый голос с такой же знакомой для него игрой на гитера. Осаму прислушивался, идя на звуки, чувствуя при этом некое волнение и приятное тепло. Он точно знал, что это Даша — её голос невозможно перепутать ни с чем другим:Там, в глубине сада, Ожидает что-то Так, как ты оставил, Вниз он головой. Когда ты то отыщешь, Оно не будет прежним. Выцвело его дно, Только посмотри ты…
Дазай прекрасно знал эту песню — Донцова её постоянно напевала, иногда даже играла на гитаре. За всё то время, что шатен провёл с девушкой, он отлично сумел выучить эту песню, которая порой вызывала у Дашки слёзы. Дазай наконец увидел блондинку со спины, составив ей компанию:Нет ничего, Что б не менялось, Со временем, Пусть незаметно. Всё так бесследно, Рядом ты иль нет, Пусть даже одно, Меняется всё…
— Ому, — Даша наконец заметила его, лишь улыбнувшись, но после заметив заплаканные глаза шатена. — Хе-ей, ты чего ревёшь-то? Даза… — она не успела более ничего сказать, как он крепко обнял её. — Я скучаю. — шепнул шатен. — Ну всё, пошла вода в хату. — Донцова убрала с его лба чёлку, после поцеловав. — Знаешь, я так редко вижу, как ты плачешь. — Видела. — поправил её Дазай. — Долбозвончик, — вновь тёплая улыбка. — Я ж всегда рядом. Особенно вот здесь. — Дашка ткнула пальцем в грудь Осаму, а потом и в голову. — И вот здесь. Я ж защищаю тебя до самого конца. Боль ведь стала поводом, чтобы решиться. Тебя защищу я. — Почему? Почему ты это сделала? — шатен перешёл на крик. — Ты же всё знала! И намеренно мне ничего не сказала! Ты вечно твердишь о том, что жить труднее, чем умирать, что жизнь надо ценить. Не переносишь тех, кто хочет умереть. Так почему?! — Весьма ироничные слова для самоубийцы, не находишь? — она усмехнулась. — Ты бы ни за что меня не пустил. А я… Я должна была так поступить. Это было верное решение. Все решения верны — всегда помни это. — Твою ж… Не могу тебе ничем возразить. Просто знай, что ты дура, Даша… Причём, самая настоящая… Больная на всю голову… — Да, я такая. Но ты ведь понимаешь, что сейчас я — просто плод твоего воображения? Вернее, подсознания. Даша Донцова умерла самой нелепой смертью. И ты это знаешь. Осознаёшь, что меня надо просто отпустить и жить дальше. Но боль просто невыносимая, ты пытаешься пережить это, пройти немыслимое. Это, безусловно, тяжело. Но надо двигаться дальше. — серьёзно сказала Донцова, положив на его плечо свою ладошку. — Мы так много не успели сделать. Ты был для меня особенным человеком, я рада, что под конец своей жизни нашла наконец того самого. И уверена, ты обязательно найдёшь своего человека. Это будет просто невероятная девушка, я это знаю. Потому что ты этого заслуживаешь. — Возможно… — Подожди, поклянись в кое-чём — Дазай Осаму, ты должен простить себя за всё, что случилось в тот день. — Господи, ну ты заноза. — буркнул он, издав болезненный смешок. — Я такая. — Хорошо. — шатен кивнул головой. — Вот и отлично. Помни, что я всегда останусь в твоём сердце и воспоминаниях. Просто не забывай меня окончательно. Ладушки? Если хочешь ещё что-нибудь сказать, сейчас самое подходящее время. — Спасибо за то, что появилась в моей жизни. Ты была прекрасной и невероятной. Мне будет не хватать тебя. Мне бы так хотелось, чтобы мы вновь проснулись вместе в одной кровати, чтобы ты хотя бы ещё разок поругала меня за беспорядок, чтобы я приготовил тебе извинительное печение… — Быть может, мы и встретимся как-нибудь. Я буду ждать тебе на другой стороне, когда ты будешь готов к этому. Не торопись, Ому. Проживи эту жизнь достойно. — это было последние слова, сказанные Дашей, после она направилась к яркому свету, и только сейчас Дазай смог заметить, что блондинка была в длинном белом платье. До чего же она была красива. Шатену хотелось протянуть руку, схватить её за плечо, но он лишь сжал кулак, как бы остановив себя. Ему и вправду пора отпустить и лишь иметь надежду, что он когда-нибудь встретится с Дашей вновь.***
Дазай открыл глаза, проснувшись в холодном поту посреди ночи. Он быстро осознал, что всё происходящее всего лишь было сном. Но при этом шатен почувствовал некое облегчение, как будто с его плеч спал невыносимый груз. Он взглянул на общее фото с Дашей, которое теперь стояло на подоконнике, после взяв его в руки, как-то тепло, но в то же время и болезненно улыбнувшись. — Ты можешь спать спокойно. — прошептал Дазай, после заметив что-то неладное с рамкой. — Что за…? Разобрав рамку, он увидел, что за фото была какая-то бумажка, сложенная в несколько раз. Осаму было немного страшно смотреть, что же там такое. Но он всё же развернул бумажку, пускай руки у него и дрожали. На его глазах навернулись слёзы — это было письмо от Даши: «Мой дорогой Ому, Это письмо будет тебе доставлено только тогда, когда я завершу своё земное предназначение, дабы окунуться в счастливое бессмертие. Не стоит и говорить о боли, которую я испытываю от того, что приходится тебя покинуть и несомненно обречь тебя на муки. Не стоит и ходить вокруг до около, дабы не потерять мужества. Найди успокоение и прими мои последние слова к сердцу. Я лелею сладостную надежду о том, чтобы встретиться с тобой в лучшем мире. Adieu, Лучший из парней и лучший из мужчин. Навеки твоя, Даша Донцова» — Ты всё понимала, знала, что, возможно, попадёшь в те десять процентов. Поэтому оставила мне прощальное письмо. — он слабо улыбнулся. — Мне определённо пора вернуться в повествование и перестать тратить время на слёзы. Надо продолжить пытаться разбираться в тысячах страниц твоих записей. Ты и впрямь пишешь так, будто время на исходе. Хотя я не могу дождаться момента, когда вновь смогу тебя увидеть. Впрочем, это всего лишь вопрос времени.***
— Что ты делаешь? — спросила Саша, увидев как Цветаева в последнее время просто ликовала. — Эта сучка наконец сдохла! Я ждала этого момента много лет! Хорошая работа, Сань. Давай выпьем за это. — она протянула Достоевской бокал вина, но черноволосая лишь выплеснула алкоголь в лицо Марины. — Ты что делаешь?! — Нельзя радоваться так смерти другого человека! Человек погиб, хотя у неё были шансы выжить! Тебя совсем не ебёт, что её жизнь уничтожена? — не выдержала Санька, а шатенка с шоком посмотрела на неё, как будто увидев в ней Дашу. — Я, кажется, поняла. Ты давно не на нашей стороне. — сообразила Цветаева. — Ещё один жалкий предатель… Какой смысл во всём этом?! Фёдор проявил великодушие по отношению к тебе! Ты обязана ему жизнью! А ты… Ты просто дрянь! Такая же как Донцова! Предатели — худшие из всех грешников. Эта светловолосая сволочь была таковой и поплатилась за это. Потому что она выбрала хлам! И ты туда же! Запомни! Если выберешь хлам, а не Фёдора, свою семью, то даже не смей возвращаться! — Да, я такая. — усмехнулась Достоевская, в её усмешке была капля некого безумия. — И что вы теперь сделаете? Убьёте меня? Что ж, ничего нового не будет. Мой брат однажды убил меня. Я ничему не буду удивлена. — Ты… Ты больная идиотка! Я не скажу Фёдору ни слова о тебе. Просто потому, что он сам узнаёт обо всем, и тогда тебя настигнет карма. Не думай, что Фёдор будет всегда на своей стороне. — Естественно, ты не расскажешь. У меня ведь на тебя куча компроматов, которые явно испортят твою репутацию перед братом. И тогда ты можешь попрощаться со всем, чего так страстно желаешь. Я же вижу это. — Ты, как и я, хочешь получить признание от Фёдора. — Может быть, — пожала плечами черноволосая. — Но сейчас мне уже немного всё равно на это. Я никогда не получу признания от брата, а после того, что он наделал, я не хочу более иметь с ним что-то общее. Как только Чуя окончательно спасёт Ацуши, я уйду от братца. — На этот раз у рыжего выскочки ничего не выйдет. Ты ведь всё прекрасно сама осознаёшь, что сейчас разум пацана полностью подчиняется Фёдору. Даже если Накахара предоставит доказательства, то ничего не выйдет. Им обоим не поможет никакая сила любви. — Мой брат отлично промыл мозги Тигру — стоит отдать Фёдору должное. Может, я и не знаю Чую до конца, но чувствую, что у этого рыжего есть особый дар — вправлять мозги куда надо. Почему вы так уверены, что умнее всех? Глупая точка зрения. Вот увидишь. Я говорю чистую правду. Потому что именно её легче всего предугадать.***
Ацуши открыл глаза, чувствуя боль по всему телу, при этом понимая, что он просто не мог пошевелиться. Накаджима попытался вспомнить что же произошло. Миссия, на которую он пошёл один. И вдруг беловолосый осознал, что тогда он провалил задание. Ну конечно, Тигр получил ранения, кажется, на него даже упали какие-то груды железа. Ацуши попытался осмотреть комнату, в которой находился, после поняв, что он явно не у Достоевского. — Доброе утро, Ацу. — это был голос Чуи. — Всё ясно, — хмыкнул беловолосый. — Чего ты от меня хочешь? — Необязательно грубить тому, кто спас тебя. — заметил рыжий. — Как себя чувствуешь? Раны ведь были серьёзными… — Я не желаю тебя слушать! — сорвался Ацуши. — После всего, что ты наделал, думаешь, я буду добр к тебе?! Ты забрал мои воспоминания! Это ты помешал моему счастью с Фёдором! Ты до ужаса подлый человек! Да я тебя ненавижу! — Да-да, я тоже тебя люблю. Ты уверен, что то было счастье? Твои ведь слова, не мои даже. Ты всегда так переживал из-за того, что связывало тебя с Достоевским. Поверь, сейчас я знаю тебя лучше, чем ты знаешь самого себя. — Фёдор бы не за что мною не воспользовался! — Ага, вот только этим он уже занимается третий раз. — Я не верю тебе! Фёдор сделал мне предложение! — Это я сделал тебе предложение! — тут уже Накахара начал потихоньку выходить из себя. — Ты никогда не замечал гравировку с другой стороны? — Какой дурак делает гравировку внутри кольца? — Я, — Чуя схватил беловолосого за руку, сняв кольцо с пальца. — Вот, будь добр, прочти. — От рыжего извращенца для дорогого котёночка… — шепнул Ацуши, прочитав надпись, после находясь в некотором шоке. — Нет… Нет! Он не мог так поступить! Фёдор ведь любит меня! Я не верю в это! Ты специально подделал кольцо, чтобы я поверил! — Каким образом? Мне пришлось бы потрать на это уйму времени, которого у меня явно нет. Я знаю, что ты ни за что мне не доверишься, но, правда, не желаю тебе никакого зла. Просто хочу помочь. Извини, если я вдруг, за всё время, что мы были вместе, чем-то обидел тебя, а ты ничего не говорил. — Если ты так хочешь помочь, то просто выпусти меня. Я ж чувствую, что на моих ногах что-то вроде цепей, из-за которых невозможно выбраться самому. — Ладно, — рыжий пожал плечами, после освободив беловолосого. — Давай, уходи, — Ацуши попытался встать, но в итоге чуть не шлёпнулся на пол, от чудесной встречи с полом его спасло лишь присутствие Накахары, который тут же поймал Тигра. — Уверен, что хватит сил? — Хорошо, — вздохнул Накаджима, прорычав. — Я останусь тут. Но как только поправлюсь, сразу же вернусь к Фёдору. Я не буду убивать тебя, как хотел, даже в будущем. Ты спас мне жизнь. Из-за своей оплошности я в долгу перед тобой. — Какой ты благородный. — улыбнулся рыжий, потрепав Ацуши по голове. — Ладно, пойду что-нибудь приготовлю. Ты провалялся несколько дней, наверняка голоден до ужаса. Или может ты хочешь принять ванну? — Даже не думай о том, чтобы сделать это вместе. — прошипел беловолосый. — Ничего не знаю, я не хочу держать у себя дома котёночка не только с вывихнутыми мозгами, но и плечом. — Не зови меня так! Я тебе не котёночек! Откуда ты вообще взял это дурацкое прозвище? — Обязательно расскажу, когда вместе ванну примем. — усмехнулся Накахара. — Всё, я пошёл. Если что, кричи. — Погоди! — Ацуши схватил его за руку. — Я видел тебя лишь на фото, и зову тебя рыжей сволочью, так что я совсем не знаю твоего имени. — Рыжий извращенец. — А если серьёзно? — Чуя. Всё, отцепись от меня. То ненавижу, то не отпущу — тебя хрен поймёшь. Может, совсем скоро ещё и полюбишь, а? — Ни за что! Я люблю только Фёдора! А ты меня бесишь! И эти твои дурацкие рыжие патлы! — выкрикнул беловолосый, немного покраснев. — Ладно-ладно, я понял. И да, даже не думай о том, что не буду издеваться над тобой. Я ж тут главный злодей. Всё, я пошёл. Не беспокойся, всё будет хорошо, котёночек. «Этот парень... Он спас мне жизнь. Но почему? Он же ненавидит меня, забрал мои воспоминания. Может, Фёдор и вправду от меня что-то скрывает? Нет, не может же такого быть. Но Чуя... Он не так уж и плох. Может, ему стоило дать второй шанс?» — задумался Ацуши.