***
— Так значит, наша симпатичная блондиночка попала под власть этой больной дуры, — вдруг взгляд Чехова потемнел. — Единственное, что могу сказать, так это только пожелать, чтобы Даша смогла в себя прийти. — В каком плане? — не понял Дазай. — Понимаешь, способность Барто, как бы это помягче сказать... — пепельноволосый пытался подобрать нужные слова. — Да крыша едет от неё. — вмешался Маяковский. — А если сказать более красивым языком, то способность Барто очень сильно давит на психику, из-за чего человек может немного или даже много сходить с ума после того, как освободиться от влияния Агнии. Проблема, скорее, даже не в этом, а в том, как именно это происходит — человек достаточно быстро реабилитироваться или на это уйдёт явно не месяц или два, — Антон вздохнул. — Тут уж это случайным образом происходит. Или человек может остаться таким вообще навсегда. Не слишком обнадёживай себя на этот повод. Лучше вообще готовься к худшему.***
— Здравствуй, Дон-дон, — Дазай слабо улыбнулся, придерживая за руку блондинку, которая смотрела на Осаму с непониманием. Донцова лишь испепеляла его взглядом, в этот раз совсем неживым и холодным. Хотя, даже не так. В этот раз в нём даже холода или смерти не было. Вообще, ничего не было. Как будто это была какая-нибудь кукла с пустым взглядом, незначащим попросту ничего. От такой картины невольно становилось страшно, из-за чего по спине даже мог пробежать холодок. Шатен не особо чувствовал страх, а вот странное чувство, которое напоминало злость или, быть может, даже гнев, определённо испытывал. Но, возможно, к счастью, уже не так сильно хотелось ругаться или злиться на Дашу, не понимая и задавая лишь один вопрос — как она могла допустить, чтобы подобное сделали с ней. Однако хотелось раз за разом задаваться другим вопросом — какая ещё сволочь причастна к этому совершенно пустому взгляду? Кто именно это сотворил с Донцовой? Невольно и до ужаса больно вспоминалось как ещё недавно, буквально за несколько часов до той идиотской операции она улыбалась, смеялась и шутила, любя могла толкнуть в плечо, все эти фразочки про легендарность. Определённо уже много чего не будет леген...подожди-подожди...дарным. — Ты хоть помнишь меня? — через силу, буквально выдавливал из себя вопрос Осаму, на что блондинка лишь хлопала глазами. — Понятно всё с тобой. Своё имя хотя бы знаешь? — она только промолчала, после чего шатен показал на неё пальцем, — Даша Донцова. Это ты, — блондинка тыкнула один раз в себя, после дважды выкинув палец в сторону Дазая, — Хочешь узнать моё имя? — Даша кивнула головой. — Дазай Осаму. Или как ты это всегда делала — Ому. Можешь звать меня просто Ому.***
— Отлично сработано, — Барто прямо сияла. — Как и раньше, из нас выходит неплохая команда. — И всё же — ради чего весь этот цирк? — спросил Бродский. — Это ведь не смогло уничтожить их отношения. — Во-первых — не цирк, а спектакль, — уточнила русоволосая, после улыбнувшись. — А во-вторых — мне было скучно, и я решила повеселиться. Ты, правда, думаешь, что я пропитана только местью к Барби? Нет! Я здесь за весельем — только и всего. Я получаю истинное удовольствие от хаоса и раздора. Ко всему прочему — мы убрали умную девочку, а второй «гений» тоже весьма быстро затухнет. — Почему ты считаешь, что умнее всех? — Иосиф косо взглянул на неё. — Потому что это так. Кто сейчас побеждает? Я или эта кучка неудачников? По-моему, ответ очевиден. Да они вообще ничего противопоставить не могут. Я не переживаю за собственный успех. Плюс — Фёдор дал мне полную свободу. Так что, могу себе позволить такое удовольствие. — Разве тебе не выгодно её использовать в таком состоянии? — Мне не нужны слепые слуги, Бродский. С ними будет слишком скучно и неинтересно.***
Дазай никогда не читал то второе прощальное письмо Даши, к которому, как выяснилось после, прилагалась и кассета, которую шатен тоже ранее ни разу не просмотрел. Несколько раз выдохнув, Осаму всё-таки вставил кассету. Было более чем непривычно видеть улыбчивую Донцову, при чём даже в костюме:Привет, Ому. Слушай, я знаю, что ты посмотришь это видео явно после моей смерти. Поэтому, если когда-нибудь встретимся там, ну, ты понимаешь, то скажи мне хоть, когда это произошло, ладно? А вообще, я тут сижу и записываю эту штуку только ради одного — не смей киснуть, вот. И ещё, я здесь подумала, что тебе будет, всё же, не хватать моей игры на гитаре, так что... Готовься к леген...подожди-подожди...дарному концерту от меня, что ты вообще когда-либо слышал!
На этом моменте захотелось просто выключить видео. Так, на самом деле, и произошло, раза три-четыре точно. На просмотр не было сил. Лишь через некоторое время, буквально через силу, у шатена получилось просмотреть чуть дольше, но не намного, после с болью смотря на ту самую гитару, которой даже, кажется, Донцова имя дала. Дазай сам не понимал как именно реальность ощущалась после того, что произошло. Странное чувство, как будто человек одновременно был и жив, и мёртв. Вернее, Донцова более чем жива снаружи, быть может, физически её тело вообще никак не пострадало, но при этом, вероятно, полностью мертва внутри.***
— Судя по твоему рассказу, всё очень плачевно, — Антон вздохнул. — Впрочем, с другой стороны, чего-то сверхъестественного в этом нет. Донцова была под действием способности Барто явно не пару часов, чтобы последствия были несерьёзными. — Вы ведь сами столкнулись с этими последствиями. Как долго вы приходили в себя? — Это коснулось всех, кроме меня и Даши. Ну, Володе понадобилось два месяца, но он был под способность только несколько дней. Возможно, что Донцова меня убила бы за то, что я собираюсь тебе сказать, но её тут нет, так что... — пепельноволосый немного мялся. — В те времена у Даши был один товарищ. Он тоже попал под действие способности Агнии, как и другие. Я имею в виду, по большей части время. Естественно, что все думали, что его восстановление займёт пару месяцев, но иногда реальность оказывается тем ещё засранцем — в итоге за те годы, что Донцова была командующей, он так и не пришёл в себя. И как я понимаю, даже в настоящий момент он не в себе. Я уже говорил, что Даша может остаться такой навсегда. Просто прими это как факт. Она может не вернуться, Осаму.***
— И снова здравствуй, — Дазай выдохнул, при этом отлично зная, что собирался сказать. — Даша, меня тут немного просветили что с тобой, собственно, может случиться в будущем. И если раньше я, возможно, немного злился на тебя, что ты опять кинулась в самый огонь ни о ком не подумав. Снова. В данный момент это имеет не особо большое значение. Наверняка даже сейчас мои слова не значат для тебя ничего. Любые слова любого человека для тебя ничего не значат. Приносить извинения нам обоим уже поздно. Поэтому, скажу то, что в последнее время практически не говорил — я люблю тебя. И если ты когда-нибудь вернёшься — хорошо, а если нет — я приложу все силы, чтобы твои старания были ненапрасными, Даша. Чтобы всё, сделанное тобой, не забылось, — шатен обнял её. — До скорой встречи. Невольно перед глазами пробегали моменты, те самые ночи, посреди которых Донцова просыпалась в холодном поту, а Осаму успокаивал её. До ужаса захотелось вновь заварить ромашковый чай. Только в этот раз на двоих. Снова услышать «долбозвончик» или «Ому» из её уст, увидеть ту самую улыбку, просто взглянуть и лишь по лицу убедиться, что с ней всё в порядке. Но порой некоторые вещи просто нужно принять как факт, быть может, смириться с ними и продолжить ни за что не останавливаться. Возможно, что Донцова никогда не станет прежней, не будет в порядке. И при всей этой ситуации важно лишь одно — Дазай определённо был готов к моральным похоронам.«At every occasion, I'll be ready for the funeral At every occasion once more, it's called the funeral At every occasion, oh, I'm ready for the funeral At every occasion, oh, One billion day funeral...»