The Flash: little stories

      Я думал, что давно смог преодолеть это. И ведь у меня действительно получалось! Получалось жить дальше, быть частью команды, не оглядываться назад, не просыпаться от ночных кошмаров, где раз за разом я видел одно и то же — у меня уже получалось даже не реагировать на звук имени этого человека. Мне казалось, я действительно смог забыть ту боль, что причинил мне Эобард Тоун. Когда убил меня.       Мне не было страшно. И я говорю это не потому, что я, тем не менее, остался жив. Мне не была страшна смерть, потому что страху в моей душе не было места — чувство боли и предательства заняли тогда каждую мою клетку.       Я никогда об этом не говорил, но с тех пор мне всегда хотелось верить, что, когда Барри нарушил тайм-лайн, тот Циско Рамон, наполненный болезненным чувством обиды и обломками вмиг разрушенного мира, в конечном итоге остался в той, стёртой из бытия линии времени.       Но сегодня Нора доказала обратное.       Тот Циско Рамон, плачущий от предательства человека, которому поклонялся, которого считал своим наставником во всех начинаниях и которого считал чуть ли не отцом… Тот Циско по-прежнему здесь, как и всё прошлое, связанное с Тоуном, что так хотелось оставить позади.       И теперь, просыпаясь от ночных кошмаров и ощущая, как от звука его имени сердце болезненно пропускает удар, я иногда думаю: лучше бы Нора сделала это — глядя красными, как у Тоуна глазами, оставила у меня в груди пустоту. Но она лишь заполнила мою грудную клетку напоминанием о боли, предательстве, обиде, но при этом и о прежней любви к человеку, которому всегда было плевать.       Нора не остановила моё сердце, но она сделала нечто более ужасное: она остановила способность этого сердца сопротивляться тем чувствам, что, мне казалось, я давно сумел преодолеть и уничтожить.       А теперь они делают это со мной. Былая привязанность к Тоуну уничтожает меня.       И однажды сделает это и с Норой.