Под покровом ночи

От доносившихся со всех сторон криков боли и просьб о пощаде уже начинало тошнить. Идти приходилось осторожно, смотря под ноги, чтобы сократить шансы падения от столкновения с разбросанными по округе трупами. И кто бы мог подумать, что, получив власть в виде информации, люди превратятся в неуправляемых животных, способных на такую поразительную жестокость? Но, конечно же, не ему их судить. Ведь всё это начал именно он. Закурив очередную сигарету, молодой доктор шёл по узким улочкам, залитым кровью и заваленным мёртвыми телами. Кто-то окликнул его и приветливо помахал рукой, но Тошио сделал вид, что не заметил. Когда это стало обыденностью? Когда убийства стали нормой? Он засмотрелся на огонь, вознесшийся высоко над деревней, и постарался не думать о том, что вместе с пламенем в небо сейчас поднимается пепел сожжённых тел людей, бок о бок с которыми он прожил тридцать лет. - Эй! Доктор! – раздался за спиной мерзкий скрипящий голос, - Да стой же ты! Одзаки нехотя остановился и обернулся. К нему бежал запыхавшийся человек с приторной улыбкой на заплывшем жиром и опухшим от алкоголя лице. - Чего тебе? – уже не скрывая пренебрежения, спросил мужчина. - Погоди, дай отдышаться! – пробормотал сосед, согнувшись и обхватив коротким пальцами колени, - Фух! Ты чего здесь один бродишь? Там девчонки такой пир закатили, пальчики оближешь! Тошио хмыкнул и отвернулся, чтобы не поддаться соблазну заехать по этой роже кулаком. - Перед тем, как облизывать, не забудь смыть с них кровь, - бросил он. - Э? – непонимающе округлил глаза сосед. Но Одзаки уже уходил прочь, не собираясь продолжать этот бессмысленный разговор. - А ты случайно не к Мизуки собрался? – крикнул ему в спину толстяк. Мужчина остановился. - Она сегодня утром покупала на рынке апельсины и выглядела, мягко говоря, не очень! - У неё аллергия на апельсины, - тихо возразил Тошио. - Я даже подумал, что она уже… Договорить сплетник не успел, так как внезапно возникший прямо перед его лицом Одзаки пристально посмотрел в его глаза и сквозь зубы процедил: - Шёл бы ты дальше набивать своё пузо, а её не трогай, договорились? Сосед поначалу испуганно задрожал, но потом, заметив в его глазах тревогу, растянул губы в хитрой ухмылке и покачал головой. - Ай-ай-ай, доктор! – толстяк поцокал языком, - Только жену схоронил, а уже за молоденькой… Мужчина, почувствовав, что его терпению пришёл конец, схватил наглого соседа за воротник и сбросил в реку, поморщившись от его визга. Этот урод должен быть благодарен, что Тошио вообще оставил его в живых. Если повезёт, всплывет. Такое обычно не тонет. Доктор не заметил, как его шаг стал быстрее. Сердце неприятно кольнуло: они с Мизуки не виделись уже три дня, и если то, что сказал этот идиот, правда… что вряд ли, так как она – аллергик… Как гром средь ясного неба, в его голове возникла мысль. Да, у Мизуки действительно аллергия на апельсины. Но Мамору, её младший брат, их просто обожает. Вот только Мамору умер шесть дней назад. Тошио перешёл на бег. Мимо стремительно проносились высокие чёрные деревья, пустые дома, чьи жильцы либо умерли, либо вышли на охоту. Позади осталась река. Одзаки остановился у небольшого домика. В комнате Мизуки как всегда горел ночник, и сейчас он был единственным источником света во всей округе. Тошио подошёл к двери и нетерпеливо постучал. Ответа не последовало. "Боже, если Ты есть, помоги нам!" - Мизуки, ты дома? – как можно более естественно спросил он и постучал ещё раз, - Мизуки, это я! И снова тишина. Мужчина сжал зубы, едва не раскрошив сигарету. Почему-то именно сейчас табачный дым нисколько не успокаивал, а наоборот, служил дополнительным раздражающим фактором, клубясь перед лицом. Тошио швырнул сигарету в сторону и ударил кулаком по двери. Тишина. Мизуки был всего двадцать один год, но во время беседы с ней, он никогда не чувствовал девятилетнюю разницу в возрасте. Она училась в медицинском институте в городе и приезжала в Сотобу только на выходные и праздники. Вот и сейчас приехала на каникулы… но осталась, потому что её отец заболел. А за ним – мать, бабушка и, наконец, младший брат. Одиннадцатилетний мальчик умер буквально несколько дней назад. Его любимым лакомством были апельсины. - Мизуки! – рявкнул мужчина и, снова оставшись без ответа, ударил дверь плечом. Устранив преграду, Одзаки зашёл внутрь. Тьма сомкнулась за его спиной. Доски под ногами скрипели, пока Тошио на негнущихся ногах шёл к комнате девушки, боясь найти вместо неё кровожадного монстра с апельсином в зубах – почему-то обращённая Мизуки предстала в его мыслях именно так. Все двери были закрыты, но под одной из них виднелась полоска света. Из комнаты доносилось какое-то шуршание. - Мизу-чан, почему я больше не могу есть апельсины? Тошио почувствовал, как его волосы встали дыбом. За дверью послышался тихий детский всхлип, а за ним – голос Мизуки. - Я не знаю, милый… - Сестрёнка, - перебил Мамору, - Покорми меня… Тошио распахнул дверь и замер. Мизуки, побледневшая и похудевшая, с чёрными синяками под глазами действительно была похожа на вампира. Её человеческую сущность выдавали только потухшие глаза. Вокруг неё были рассыпаны апельсины, а за спиной девушки, вцепившись тонкими пальцами в её хрупкие плечи, стоял маленький мальчик. Он широко раскрыл рот, приготовившись к трапезе, но, увидев доктора, отвлёкся и удивлённо распахнул глаза. Тошио, продолжая стоять на пороге, перевёл взгляд на Мизуки. Она отсутствующим взглядом смотрела куда-то в сторону, поверх его головы. - Одзаки-сан? – улыбнулся Мамору, - Вы пришли к нам в гости? Мальчик отпустил сестру и подбежал к мужчине, крепко обнимая его. Тошио почувствовал приступ тошноты вперемешку с ужасом от осознания того, что ему предстояло сделать. - Я скучал по вам! – засмеялся Мамору, прижимаясь к нему своим остывшим телом, - Мизу-чан плохо себя чувствует, вы же вылечите её? - Да, конечно вылечу, - севшим голосом пообещал мужчина, глядя на покачивающуюся девушку. Сегодняшняя ночь, скорее всего, должна была стать для неё последней. Мизуки перевела на него затуманенный взгляд и, чуть прищурившись, одними губами произнесла: «Помоги». Тошио кивнул в ответ и запустил руку в карман, крепко сжимая осиновый кол. - А вы… - Мамору поднял на него голодные глаза, - А вы покормите меня? Не ответив, Одзаки положил руку на голову мальчика и притянул к себе, чтобы не видеть его лица. Он достал кол и занёс его над восставшим, однако замешкался. Перед глазами ярким огнём вспыхнуло воспоминание, как мальчишка просил объяснить ему значение какого-то медицинского термина, чтобы понять, о чём говорит его сестра. Мизуки, почти утерявшая связь с реальностью, вдруг широко распахнула глаза и протянула к ним руки, громко закричав. - Сестрёнка? – мальчик попытался обернуться. Мамору слышал странный хруст, но чувство необычайной лёгкости охватило его до того, как он понял, что это были его кости. - Спи спокойно, Мамору, - выдохнул Тошио и, вытащив кол, осторожно уложил тело на кровать. Мизуки, сидя на ковре посреди комнаты, не отрывала от брата глаз и тихо всхлипывала. - Мизуки, - позвал её Одзаки. Девушка обернулась к нему и разрыдалась. Оттолкнув протянутую руку, она бросилась на колени перед кроватью и стянула с неё Мамору, прижимая бездыханное тело к своей груди. Мизуки смотрела в его закрытые глаза, убирала с бледного лица отросшую тёмную чёлку и едва не выла от отчаяния. Одзаки стоял у неё за спиной, заламывая пальцы от осознания собственной беспомощности в данной ситуации. Он корил себя за то, что не смог спасти Мамору а теперь, возможно, потеряет и Мизуки... В какой-то момент Мизуки зажмурила глаза и затихла. Тошио даже показалось, что девушка уснула, но стоило ему прикоснуться к её плечу, как Мизуки встрепенулась и, сделав глубокий вдох, снова зашлась рыданиями. Вдалеке послышались голоса. Мужчина подошёл к окну и приоткрыл штору – за деревьями виднелись люди с факелами. - Чтоб их… - процедил он и поспешил отойти. Тошио выключил свет и, приказав девушке сидеть тихо, выбежал в коридор. Одзаки повезло, что этот дом он знал наизусть. Мизуки не обращала на него никакого внимания, продолжая обнимать мёртвого брата. Вскоре Тошио вернулся и, чуть не поскользнувшись на одном из апельсинов, тихо выругался. Он протянул к Мизуки руку и прошептал: - Нам надо уходить. Сюда идут люди, и они вряд ли посмотрят на то, что ты до сих пор одна из них. Мизуки не реагировала. Сжав челюсти, мужчина развернул её к себе. - Мизуки, приди в себя! Мамору умер, ты не поможешь ему! - Я знаю, - дрожащим голосом произнесла девушка, - Я знаю! Она говорила слишком громко, и Тошио пришлось зажать её рот рукой. Он приблизился к её лицу и тихо зашипел: - Если они тебя услышат – всё кончено. - Для меня всё и так кончено, - сдавленно прошептала Мизуки, отстранив его руку. Тошио вздрогнул. Никогда прежде он не видел её такой. Куда делась жизнерадостная девочка, скакавшая вокруг него и с искренним интересом задающая вопросы по типу «как называется тот инструмент?» и «что это за штука?» Неужели, умерла вместе с братом? Голоса приближались, а свет факелов уже мерцал под окном, заливая комнату тусклым красным светом. Тошио, тихо попросив прощения, вырвал Мамору из рук Мизуки и опустил его тело назад на кровать. Он взял девушку за руку и, снова закрыв её рот, сказал: - Мы вернёмся за твоим братом, но сейчас будет лучше, если его тело увидят. Он понимал, что бежать им уже некуда. Затолкав Мизуки в кладовку, Тошио закрыл за ними дверь. - Мне страшно, - тихо сказала девушка. Мужчина положил руку на её плечо и, наклонившись, улыбнулся. Он знал, что она не увидит его улыбку, но услышит её в его голосе, и хотел, чтобы Мизуки как можно чётче осознала, что с ним она в безопасности. - Всё будет хорошо, Мизуки, - он ласково потрепал её по волосам, - Я обещаю. Наощупь Одзаки нашёл стоящий в углу топор. Игнорируя вопрос во взгляде девушки, он несколько раз ударил им по стене, прорубив в ней дыру. - Идём! – Он схватил Мизуки за руку и помог выйти из дома, заодно разодрав обломком стены свой лоб. В дом ворвались люди. Оттянув Мизуки к деревьям, Тошио поднял голову, и в ужасе сделал шаг назад, оглядевшись. Сотоба горела. Горели дома, горели беспорядочно носившиеся по деревне ещё живые существа. Покрытые своей и чужой кровью, искажённые оскалом лица людей плыли перед глазами. Дым заволок всё вокруг, и едва ли можно было разглядеть смутные очертания деревьев. Вспыхнул дом Мизуки. Девушка вырывалась, кричала, звала по имени брата и даже пыталась драться, но мужчина крепко держал её, прижимая к себе и пытаясь отвернуть её голову в сторону, чтобы она не видела всего этого кошмара. Он безуспешно старался абстрагироваться от окружающих их звуков. Стало бы ему легче? Нет. Вопли перекрывал самодовольный смех людей, которых он теперь ненавидел не меньше вампиров. В лесу что-то взорвалось, и пламя охватило чёрные деревья. - Разве этого мы хотели? – тихо спросила пришедшая в себя Мизуки, - Разве мы хотели беспорядочных убийств, кровавых тел, разбросанных по дорогам? Чем мы… чем мы теперь лучше их, Тошио? Девушка подняла на него остекленевшие глаза, и мужчина, не в силах смотреть на неё, притянул её к себе, как всего двадцать минут назад – Мамору. Отгоняя леденящие душу ассоциации, Одзаки запрокинул голову к пылающему небу. Она права. Ничем не лучше. «Верно, Сейшин?» - задал он вопрос у себя в голове и усмехнулся, зная, что уже никогда не получит ответ. *** Спасшиеся люди уезжали, провожая взглядом родные края. Их деревня, их маленький мир был стёрт с лица Земли, и выжившие в слезах проклинали семью кровососов, отнявшую у них право на спокойное существование. «Но только ли Киришики виноваты в наших бедах?» - пронеслось в голове Одзаки. Он посмотрел на спящую на его плече Мизуки и поправил сползший с неё плед. Она бы сейчас точно не стала молчать. Тошио поднял голову и увидел женщину, с любопытством разглядывавшую перебинтованную шею девушки. Заметив, что доктор смотрит на неё, старуха отвлеклась от своего занятия и, чтобы избежать неловкого молчания, спросила с глупой улыбкой: - Тошио, извини уж за такой вопрос, но что ты будешь делать с этой девочкой? Мужчина отвёл взгляд. - У меня есть квартира в городе, - бесцветным голосом ответил он, - Заберу Мизуки к себе. Заметив во взгляде старухи укор, он с раздражением пояснил: - Послушай. У тебя остался муж и сын, верно? С тем парнем осталась дочь. А у неё… а она осталась одна. И я тоже. Пробормотав что-то непонятное, женщина отвернулась и завела разговор с подругой. И плевать. Всё равно он больше их не увидит. Тошио ещё раз посмотрел на Мизуки. Теперь-то он сможет её защитить. Они выезжали из деревни, оставляя прошлое позади. Напоследок он обернулся. - Выходит, я проиграл, - тихо произнёс мужчина и, услышав вопрос со стороны, добавил, усмехнувшись, - И впрямь, кому? Мизуки открыла глаза. Вдалеке догорала Сотоба.