Под покровом ночи

На чёрном небе ярко зажглись звёзды, затмив свет белой луны. Через открытую дверь в помещение залетели ночные мотыльки, привлечённые тусклым мерцанием настольной лампы. Молодой мужчина что-то увлечённо писал. Голос, звучащий будто из глубин сознания, диктовал ему текст, и ловкие пальцы, сжимая перьевую ручку, выводили на бумаге нужные слова. Он давно перестал задумываться о природе говорящего с ним существа, спокойствия ради решив, что то был Бог. Но люди, знакомые с его творчеством, считали иначе. Внезапно голос смолк. Мысли спутались, а связующая нить между ними была утеряна. В её поисках Сейшин откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Тьма обступила его со всех сторон, пряча в мутном тумане то, что он так долго искал. Тихонько скрипнула дверь, вынуждая молодого монаха обернуться. *** Хотару росла в крайне религиозной семье и присутствовала на каждой службе. Мичико, её мать, гордилась дочерью и всегда радовалась, когда малышка тихо закрывала за собой дверь, сказав на прощание: «Я иду в храм». Но какой бы искренней ни была вера Хотару, она являлась всего лишь прикрытием для истинной цели её прогулки. Хотару было стыдно осознавать это, но голос в её сердце упорно твердил, что здесь нечего стыдиться. Ведь в молодом монахе девочка видела то же, что видела и в себе – любопытство и потаённую страсть. То, что отличало Хотару от её семьи, а Сейшина – от его. Ей было восемнадцать, ему – тридцать, и обоим было до безумия стыдно признавать, что уже на протяжении двух лет они видят друг в друге не просто хороших собеседников. Две родственные души со схожими огоньками, спрятанными на дне глаз; они боялись открыться друг другу и позволить этому огню разгореться. Но чувства были, и они постоянно напоминали о себе, грозясь стереть тонкую грань между тщательно выстроенным образом и реальностью. И поэтому, когда старушка Хисако прибежала к Сейшину с просьбой осмотреть её внезапно заболевшую внучку, мужчина был готов проститься с её доверием раз и навсегда. - Почему вы не обратитесь к доктору? – дрожащим от возмущения голосом спросил он. - Боюсь, медицина здесь бессильна! – горестно воскликнула Мичико, - Ни одного больного так и не удалось спасти! - Должно быть, это кара за грехи наши, - посетовала Хисако. Сейшин, проигнорировав их слова, прошёл в комнату девушки. Хотару спала. Той же ночью она, хрипя и задыхаясь, из последних сил добежала до храма, чтобы броситься ему в объятия и, улыбнувшись сухими губами, прошептать: - Я спасу вас, Мурой-сан… Хотару умерла у него на руках. Тем не менее, Мурой не чувствовал горя или всепоглощающего отчаяния. Сейшин чувствовал, что она вернётся к нему, и эта уверенность его пугала. Но он знал, в чём была причина недуга, охватившего Сотобу. И потому терпеливо ждал. *** Обернувшись, Сейшин улыбнулся. Конечно же, это была она. Хотару, что и при жизни была болезненно бледной, не сильно изменилась внешне, и если что-то в ней и претерпело изменения, то это была душа. Нет, не так – внутри Хотару тоже не изменилась. Вернее будет сказать, что она пробудила от длительного сна свою сущность. - Мурой-сан, - она улыбнулась и протянула к нему руки. Мужчина поднялся со стула. В несколько лёгких неестественно длинных прыжков девушка достигла его и, крепко обвив шею руками, игриво провела по ней носом. Коснулась губами, обжигая холодным дыханием. Почувствовав прилив жара, монах шумно выдохнул. - Я пришла, - прошептала очевидную вещь девушка, убеждая и его, и себя, что это не сон. Хотару сделала глубокий вдох, втягивая его запах. Мурой нехотя отстранил её и, поймав непонимающим взгляд больших глаз, задал волнующий его вопрос: - Так от чего же ты хочешь спасти меня, Хотару? Девушка заливисто рассмеялась. Её смех очаровал Сейшина – она ни разу не смеялась так при жизни. - От этого, - она развела руками. - Я не понимаю, о чём ты, - мужчина оглянулся и нахмурился, пытаясь вникнуть в суть её слов. Девушка положила руки на его плечи и потянула на себя. В тот момент, когда их лица разделяло совсем ничтожное расстояние, их взгляды пересеклись, и, снисходительно улыбнувшись, Хотару прошептала в его губы: - Из твоей клетки, Сейшин. Она никогда не называла его по имени, и молодому монаху пришлось признать, что произошедшие изменения безумно ему нравились. Он прикрыл глаза и подался вперёд, стремясь поцеловать девушку, но та лишь коснулась его губ своим тонким пальчиком и с лукавой улыбкой отстранилась. - Тебе ведь и самому надоело всё это, верно, Сейшин? – уже без улыбки спросила она, - Та тяжесть, что возложили на тебя родители. Хотару с отвращением прищурилась, вспоминая двух женщин, жестоко пресекавших все её попытки проявить настоящую себя. - Тебя посадили в эту чёртову клетку, внушили, что твоё место здесь, но ключ, Сейшин… - девушка выдержала паузу и тихо добавила, - Но ключ ты спрятал сам. Сейшин внимательно слушал её речь, едва не содрогаясь от каждого сказанного слова. - Но, - хищная улыбка расцвела на губах Хотару, - Я всегда держала свой ключ при себе. И я думаю, что к твоему замку он тоже подойдёт. Девушка снова притянула его к себе, на этот раз по-настоящему утягивая в поцелуй. Она неумело сминала его губы, вкладывая в прикосновение всю страсть, накопившуюся в ней за восемнадцать лет её жизни. На мёртвом лице вспыхнул бледно-розовый румянец – они оба знали, что для неё этот поцелуй был первым. Взяв инициативу в свои руки, Сейшин обнял хрупкий стан. Он теснее прижал Хотару к своему телу, овладевая её губами. Она была права – её ключ подошёл. Это могло бы длиться вечно – Хотару не нужен воздух. Но в его потребности дыхание всё ещё входило. Мурой с трудом оторвался от её губ и посмотрел в подёрнутые дымкой глаза. Раньше он сравнивал глаза Хотару с ясным небом. И сейчас, после перехода на иную сторону, изменилось только одно. Теперь это небо было ночным. Повинуясь внезапно возникшему порыву, Сейшин наклонился к шее девушки и впился в неё зубами так, будто накануне восстала не Хотару, а он. Девушка в оцепенении сжала его плечи, но не пыталась оттолкнуть. Её кожа была тонкой и легко поддалась зубам, разрываясь, давая крови возможность выплеснуться за пределы сосудов. Мужчина провёл по шее девушки языком и нежно коснулся её губами. - Прости, - с придыханием сказал он. Лицо Хотару озарила её прежняя улыбка. Девушка коснулась его волос рукой. Провела вниз, погладив щёку. Задержалась на шее. Опустила ладонь ещё ниже, пощекотав пальцами плечо и скользнула вниз по груди. Сейшин внимательно наблюдал за её действиями. Хотару остановила руку на животе и подняла глаза, заговорщически шепча: - Пойдём со мной. Эти слова будто отрезвили монаха. Он перехватил руку Хотару и крепко сжал её запястье, но не спешил отпускать или отталкивать. - В чём дело? – удивлённо спросила девушка. - Это неправильно, - с сомнением произнёс Сейшин. Хотару вскинула брови. - Ты только что целовал мертвеца, Сейшин. - Не говори об этом так, - покачал головой мужчина и отвернулся. Хотару улыбнулась и обвила торс монаха руками, прижимаясь щекой к его спине. Одна её ладонь легла на его грудь, другая – опустилась на живот. Девушка поднялась на носочки, оставляя на плече Сейшина лёгкий поцелуй. - Оставь их, - вкрадчиво прошептала она, - Оставь своё прошлое. - Я не могу, - резко сказал мужчина, расцепляя замок её рук и делая шаг вперёд. - Но разве ты не мечтал об этом? – с досадой спросила Хотару. - Мечтал, - кивнул Сейшин, - И до сих пор мечтаю. Но ведь Бог… - Сейшин, - строго оборвала его девушка, - Ему всё равно, кто ты. Ночные мотыльки покинули храм и, подобно звёздам, поднялись в тёмное небо. Сейшин проводил их задумчивым взглядом. - Помнишь, - тихо продолжила Хотару, - Помнишь, ты сказал, что иногда он говорит с тобой, когда ты пишешь? Сердце мужчины пропустило удар, когда она затронула его самую сокровенную тайну. - Но ответь мне честно… разве ты веришь в то, что это Он? - Что же, - невесело усмехнулся Мурой, - Ты, как и другие, считаешь, что в эти моменты со мной говорит Дьявол? - Нет, - девушка подошла к нему и нежно провела рукой по подбородку, - Я считаю, что ты внушил себе, что Бог говорит с тобой, потому что сам боялся, что голос принадлежит Дьяволу. Но на самом деле всё гораздо проще, Сейшин. Мужчина заглянул в её глаза, пытаясь найти в них ответ. - Раньше я боялась, что эти слова ранят тебя, но… но теперь нам уже нечего терять, ведь так? – Хотару грустно улыбнулась и встала на носочки, попутно наклоняя Сейшина к себе и щекоча волосами его ухо, - Это не голос Бога, Мурой-сан. Это не голос Дьявола. Это твой собственный голос, Сейшин. Мужчину пробил холодный пот, а девушка продолжила шептать: - Это голос твоей тёмной души, давно осознавшей истину. Сейшин опустился на стул и, зажмурившись, взъерошил свои волосы. Да, он всегда знал это. Конечно, знал. Хотару села к нему на колени и потушила лампу, погрузив помещение в темноту. Она прижалась лбом к виску мужчины и со вздохом произнесла: - Ты другой, Сейшин. Ты всегда был другим. Она была права. Сейшин повернулся к Хотару, не видя её лица – лишь красные ободки устремлённых на него глаз горели в темноте. Внезапно для самого себя он осознал, что хочет видеть её лицо всегда, независимо от освещения и времени суток. Это желание давно убило в нём служителя света. Губы Хотару нежно соприкоснулись с его губами. - Так ты позволишь мне спасти тебя, Сейшин? Вместо ответа мужчина подался вперёд, вновь соединяя их губы. Отстранившись, Хотару улыбнулась и наклонилась к его шее, чтобы вонзить в неё клыки. Невинность их отношений была жестоко убита, а границы света и тьмы – стёрты. Огонь, соединивший их души, пылал ярче пламени, охватившего Сотобу в ту ночь.