Под гнётом крови

      Землю окутала по-осеннему холодная ночь. На многие мили вокруг не было ни души, лишь темный лес стоял и покачивал своими ветвями. Что-то промелькнуло, словно тень. Ни обычный человек, ни даже зоркий эльф не смогли бы различить, что это было.       Эльфийка неслась сквозь леса, не делая привалов на отдых, сон или еду, лишь однажды она остановилась у ручья, чтобы напиться. Бежать, не щадя свои ноги, ее заставляло послание от Лорда Элронда с просьбой как можно скорее отправиться в Ривенделл.       Что могло заставить Элронда просить ее прибыть в эльфийский город, прямо в пасть к змеям, которые именуют себя эльфами? Конечно, не все эльфы подходили под это описание, но подавляющее большинство. Не просто так же эльфийка металась по Средеземью, не имея даже угла, который она могла бы назвать домом.       Деревья сливались в одну черную стену, но чем ближе был рассвет, тем она становилась все зеленее и ярче. Однако эльфийка, погруженная в свои мысли, не замечала времени.       Девушка бежала весь день и, лишь только когда солнце скрылось за верхушками деревьев, а Луна поднялась на небо, вышла к весело звенящей Митейтель. Эта река была негласной границей владений Ривенделлского лорда, пересекая которую, обратно уйти незаметно практически невозможно. Но и поворачивать обратно смысла нет. Отбросив сомнения, эльфийка спустилась к самой кромке воды. Здесь Митейтель была широкой, но довольно мелкой, поэтому страннице не доставило труда перейти реку вброд. Она продолжила путь от противоположного берега сквозь густой лес, но уже гораздо медленнее, чтобы ненароком не наткнуться на охраняющие границы отряды.       Эльфийка все дальше и дальше пробиралась во владения Лорда Элронда, однако не увидела и не услышала ни одного патруля, что было весьма странно. Раньше нельзя было проскользнуть мимо стражников границ и проникнуть в Ривенделл. Что могло заставить эльфов покинуть свои посты? Следопытам Севера, когда эльфийка покидала их, ничего не было известно о необычных происшествиях в Имладрисе (эльфийское название Ривенделла). К тому же ее успокаивало то, что Владыка при угрозе не послал бы лишь за одной эльфийкой, а как минимум еще и за отрядом Дунэдайн. И все же девушка поспешила спуститься в долину.       Когда воздух разбавился эфирными нотами прирученных цветов и терпким запахом дыма, между деревьев мелькнул просвет, и, замедлив шаг, эльфийка увидела Ривенделл, Последний приют. На нее сошло облегчение. Она не заметила ничего того, чтобы могло угрожать величественному, но гостеприимному городу.       Как бы эльфы не относились к ней, а она к ним, странница не могла не радоваться благополучию и спокойствию во владениях Ривенделлского лорда. Она окинула взглядом долину, вновь восхитившись ее красотой. Воздух был влажным и прохладным от двух рек, Митейтели и Бруинене, которые брали своё начало в Мглистых горах и спускались с них то горными ручейками, то водопадами. И пускай сейчас в свете Луны окружающий мир виделся в черно-белых тонах, девушка знала, как это место выглядит при свете дня. От миллиарда висящих в воздухе капель воды Ривенделлская долина была покрыта всеми возможными оттенками зеленого: от нежнейшего цвета молодой листвы до ярко-изумрудной хвои и темного, почти черного мха, который свисал с веток деревьев, облеплял стволы и устилал землю. Он заглушал и без того бесшумную походку эльфов, из-за чего путница только в самый последний момент услышала легкий шелест одежды, который даже не каждое эльфийское ухо смогло бы отличить от шелеста ветвей. У нее было не больше пары секунд, чтобы с места прыгнуть на ветку ближайшего дерева, подтянуться и скрыться в листве, до того как на том месте, где она только что стояла, появился отряд эльфов. Это были патрульные. Каждый из них был одет в легкие одежды, из брони только наручи, чтобы не стесать кожу на предплечьях при стрельбе из луков, которые некоторые держали в руке, а другие несли за плечами. У каждого также был колчан со стрелами, оперенными лебедиными перьями. Эльфийка вся вжалась в ствол, надеясь слиться своим черным костюмом с темной корой, и затаила дыхание, попутно коря себя. Это надо же так засмотреться, чтобы быть застигнутой врасплох.       Но эльфы пробежали мимо, не замедляя скорости, только последний из них остановился на долю секунды, возможно почувствовав ее взгляд. Но отряд продолжал свой путь, и патрульный, решив не проверять свои подозрения, уже догонял остальных. Только когда эльфы исчезли между деревьями, девушка позволила себе перевести дыхание. Она надеялась, что смогла побороть свой страх перед эльфийским народом, однако в памяти начали всплывать каждый взгляд, наполненный презрением, каждое брошенное оскорбление.       Эльфы, как никто другой, привязаны к своему народу. Они не живут поодиночке, и быть отвергнутым своим народом равносильно смерти, долгой и мучительной. Эльфийка уже больше двух тысяч лет жила в одиночестве, если такое существование можно назвать жизнью, и с каждым годом она чувствовала, как свет ее души угасает. Этот свет — сущность любого эльфа, без которой его бесконечно-долгая жизнь просто закончится.       Девушка бесшумно спрыгнула с дерева и попыталась закинуть воспоминания вглубь сознания, но они продолжали витать липким туманом и покрывать ее разум пеленой боли. Дрожь прокатилась по телу эльфийки, и та вызвала единственное чувство, способное помочь ей взять над собой и своими мыслями контроль. Гнев.       Гнев на скудоумных эльфов, неспособных видеть дальше собственного носа. Да кто они такие, чтобы она боялась? И пыталась исправить предубежденное отношение к ней? Зачем? Пусть ненавидят, эльфийка не намерена переживать об этом. Гнев вызывал презрение, и вместе они окутали сердце девушки наподобие брони. Подарили ей какое-то извращенное спокойствие и иллюзорное чувство собственного превосходства. Это позволило страннице расправить плечи, холодно улыбнуться и продолжить путь к Ривенделлу.       Уже наступила глубокая ночь, когда эльфийка вплотную подошла к строениям Последнего приюта. Она не очень хорошо знала Ривенделл, однако по странной случайности вышла прямо к покоям Владыки Элронда. Жаль, девушка сейчас была бы не прочь пройтись через весь город с видом хозяйки мимо удивленных и возмущенных эльфов. Они бы бросали на нее презрительные и угрожающие взгляды, а эльфийка была готова ответить на каждый из них. Однако этим мечтам не суждено сбыться.       Девушка подняла взгляд на верхние этажи домов и на большом балконе увидела Лорда Элронда. Он задумчиво смотрел на восток, но наверняка знал, что эльфийка стоит практически у его порога. Поэтому она решила, что нет смысла стучать в дверь и переступать через порог. Просто залезла на многовековую сосну и спрыгнула с нее на балкон. Она замерла у ограждения, не смея прерывать размышления Владыки Имладриса. Спустя несколько минут Элронд глубоко вздохнул, будто подводя черту под какими-то мыслями, и повернулся к ней. Владыка был высок и статен, темно-каштановые волосы были убраны с помощью серебряного венца, а сам Элронд был одет в королевские одежды, вышитые серебряной нитью эльфийскими узорами. Лицо его светилось добротой и спокойствием.       — Доброй ночи, Владыка Элронд, — поприветствовала его эльфийка.       — Доброй ночи, Анориэль, — сказал он тихим голосом, — рад видеть тебя. Не думал, что ты так скоро доберешься сюда.       — Я решила, дело срочное. — В ее в словах мелькнула нотка обвинения.       — Срочное. Однако это не повод загонять себя. Сколько привалов ты делала? — Элронд и раньше проявлял отеческую заботу к ней, но тогда это не казалось таким назойливым.       — Разве это так важно? — Анориэль казалось, что ее отчитывают, и это дико раздражало. Ей хотелось поскорее разобраться с вопросами и уйти из Ривенделлской долины. Эльфийку тошнило от присутствия поблизости стольких эльфов.       — У тебя все хорошо? — Вместо ответа Владыка задал еще один вопрос, на который она не желала отвечать.       — О, все просто чудесно! — Анориэль казалась себе дурой за то, что тратит время на этот разговор.       Злость на Элронда и на себя всколыхнула в душе. Низменный инстинкт толкал девушку напасть на того, кто досаждал и раздражал. Она зарычала и обнажила клыки.       В ответ Владыка лишь нахмурился. Эльфийка ожидала несколько другой реакции, поэтому совершенно растерялась и не успела среагировать, когда Лорд Элронд шагнул к ней и положил руки на плечи.       Анориэль показалось, будто ее объял огонь. На мгновение стало нестерпимо жарко. А в следующий миг кокон из гнева и презрения облетел пеплом, как сожженная бумага. От осознания совершенного поступка сперло дыхание. Будто под дых ударили. Малоприятные ощущения.       — Прошу тебя, не делай так больше. Ты же сознаешь последствия этого? — Элронд сжал ее плечи, пытаясь донести важность этих слов.       Анориэль знала и понимала. Отрицательные эмоции были лишь подпиткой. На самом деле, она окутала свое сердце тьмой. Непроницаемой, удушающей, губительной. Если бы эльфийка не остановилась, со временем тьма завладела бы ею, полностью погасив свет в душе. Превратила в того, кем Анориэль боялась стать.       Она и раньше прибегала к помощи темных эмоций. Они позволяли быть в сражениях сильной и беспощадной. Или помогали справиться со страхом и болью. Но чтобы так окружить себя ими – никогда. Поэтому ее тошнило от этого места. Тьме в ней не нравилось такое количество света вокруг.       — Спасибо. — Голос девушки дрожал. — И да, я понимаю, к чему это может привести.       В этом то и весь смысл. Эльфы могут бояться, ненавидеть, презирать, испытывать отчаяние, потому что их источники света сияют, а не тлеют как у нее. Тьма не захлестнет их. Единство со своим народом обеспечивает защиту от поглощения ею.       Ей же вообще не откуда было взять силу противиться тьме. А с ней все было так просто, легко и понятно.       — Надеюсь на это. — Лорд Элронд говорил строго и даже сурово. Анориэль подняла глаза на эльфа. Она не знала, что он увидел в них, но напряженный черты лица немного расслабились, и Владыка продолжил более мягким тоном. — Борись с тьмой. Она не нужна тебе, чтобы быть сильной. Именно поэтому я тебя и позвал.       В голове был полный хаос, поэтому она не могла до конца уловить смысл его слов.       — О чем ты?       — Что ты знаешь о лунных рунах?       Анориэль вспомнила, что привычка отвечать вопросом на вопрос у Элронда была всегда, но только в этот раз она отреагировала так… остро. И все же призвание тьмы, а после принудительное ее выжигание затуманило мысли так, что эльфийка с трудом вытаскивала информацию из них.       — Изобретены гномами, пишутся серебряными перьями… и прочитать их можно только в то время года и при той же луне, при которой они были написаны. — Как только Анориэль договорила эти слова, она поняла, зачем Лорд Элронд позвал ее. — Что же такое вы хотите прочитать, раз это не терпит ожидания подходящих обстоятельств?       Элронд взглянул на почти полную Луну, сияющую на небе, и сказал:       — Идем, нас уже ждут.       Владыка Ривенделла жестом попросил следовать за ним. Покинув покои, они пошли по тихому дворцу.       Эльфийку удивляла уверенность Лорда Элронда в ее способности прочесть руны, особенно после произошедшего.       — Не думаю, что я смогу сейчас управлять светом. Тем более я никогда не проявляла руны.       — Уверен, ты справишься. Твой талант сильнее, чем у кого-либо, кого я знал.       — Считаешь, я справлюсь с тем, над чем даже ты не властен?       Анориэль не понимала, почему Элронд ставит ее возможности выше своих. Правители эльфов обладали большим могуществом, чем их подданные, потому что обеспечивали своей поддержкой. В какой-то степени это походило на дерево: корни переплетаются между друг другом и вместе сходятся к стволу, питая его.       На неуверенность девушки эльф лишь улыбнулся:       — Думаешь, я не способен определить, что ты можешь, а чего нет?       Он мог, определенно. Не зря же считался одним из самых мудрых среди своего народа. Однако вопрос, видимо, не подразумевал ответа, поэтому Анориэль промолчала, продолжая следовать за Владыкой Ривенделла.       Элронд так выбирал путь по каменным тропинкам, крытым мостам с резными арками и большим террасам, что эльфийка могла вдоволь налюбоваться на удивительный и волшебный вид на долину. На небе блестели алмазами звезды, а водопады текли расплавленным серебром в ярком, холодно-белом свете луны.       К тому же, Анориэль была счастлива, что на пути им не попался ни один стражник. Ее былая уверенность испарилась, и она не желала встречаться с презрительными и угрожающими взглядами.       — Рад, что ты в добром здравии, — Лорд Элронд обернулся к ней и немного нахмурился, заметив неглубокую царапину и припухлость на скуле эльфийки. — Почти.       — Небольшая потасовка, не более, — Анориэль ухмыльнулась кончиком губ, вспоминая стычку с отрядом орков.       Владыка продолжал хмуриться. Он знал ее беспечное поведение в драках и сражениях, а так же непомерное желание истребить всех темных тварей.       Но это воспоминание навеяло еще одно.       — Владыка Элронд? — Анориэль решила задать волнующий ее вопрос. — Почему на границах Ривенделла так мало патрульных? Когда я пересекла границу, меня никто не встретил. Только у самого города я заметила один отряд, да и то спешивший куда-то.       Элронд глубоко задумался и ответил не сразу:       — Орки были замечены неподалеку от наших границ. Они не пересекают их, но мы не можем позволить шастать так близко к нашим землям. Разведчики доносят, что их отряды направляются в Гундабат.       — В Гундабат? Зачем? — И не успела эльфийка получить ответ, как он сам возник в голове. — Армия.       — Да, — лаконично согласился Элронд.       Армия орков. Армия жестоких, не знающих пощады мерзких существ.       — И почему мне кажется, что это не сулит ничего хорошего? — спросила Анориэль.       — Возможно, ты права, но даже самые темные события могут принести свет в мир.       — Вы слишком оптимистичны, Лорд Элронд.       — А ты привыкла видеть только плохое.       — Я вижу лишь то, что окружает меня, — с ноткой горечи парировала эльфийка.       Владыка ничего не ответил... да и что можно ответить на правду?