***
Рокси забежала домой, а там ее все так же встречала одна картина: Отец, читающий свою газету с закинутой ногой на ногу, на старом мягком диване, а рядом с ним лежит сопящий Арту. Удивительно, но он лежит на диване, а не на коврике как обычно. Странно отец всегда без исключения злится, когда это происходит. Сейчас же одна его рука беззаботно гладит мягкую шерстку собаки, а вторая все так-же держит газету. Это не могло не вызвать легкую улыбку, тут же сошедшую с ее лица в предвидении того, что ее глазам больше никогда не придется это видеть. — Пап, я дома не надолго. — сказала Рокси закрывая за собой входную дверь. — Ужин на столе, и прежде, чем ты пойдешь куда-то скажи мне куда. — Все таким же ровным голосом ответил Клаус, не отрывая взгляда от газеты. — Эм…девочки попросили помочь им в зоомагазине. Будем убираться всю ночь. — Что бы это звучало по правдоподобней, она натянула на себя улыбку, которую только смогла из себя выдавить. Было трудно врать отцу, но иногда, как в таких ситуациях, врать нужно было. Хотя бы для того, чтобы уберечь ее любимого папу от всех бед, что приносит она. Но на самом деле, правда была совсем другой. Рокси боялась признаться себе. Боялась признаться, что врет она, совсем не ради этого… А для того, чтобы хотя бы в ее памяти, еще остался жив светлый отпечаток спокойного папы, радостно читающего новый номер газеты на старом диване, а рядом с ним наверное такого же радостного Арту, чью шерстку приятно поглаживают. Сейчас ей так захотелось сесть рядом с ними, заварить свой любимый травяной чай без сахара и сидеть, заваливать папу кучей разных вопросов, смеяться над шутками вместе, все так-же поглаживая любимую собаку. Но у всей этой идиллии, сложившейся в ее голове, был главный враг — время. Коего до заката оставалось не так уж и много. Поэтому быстро опомнившись и собравшись с духом она продолжила свою ложь — Все будет в порядке, обещаю. — Опять улыбка, только не натянутая. — Ну Рокси, я не знаю… Они хорошие девочки? — Наконец он взволнованно посмотрел на дочь. — Самые лучшие, из всех кого я когда-либо встречала. — И это была абсолютная правда. — Хм…ладно, но раз уж тебя не будет всю ночь, и вечер кино отменяется, давай посмотрим фильм сейчас? — Эти понимающие и хотевшие провести с дочерью время, глаза казалось смотрели прямо в душу. Розоволосая уже было хотела отказаться и уйти, но взглянув на часы в гостиной и посчитав, что до начала заката осталось не более 3-ех часов, она решила, что будет лучше в последний раз провести оставшееся время с любимым отцом, чем выйти и рыдать на улице. Хотя бы на эти 3 часа, хочется забыть обо всем и всех проблемах, что окружили ее и провести свой последний вечер в родных объятиях, на диване, за просмотром второсортного сериала, и с пачкой чипсов в руках. Немножко хорошей и уютной жизни перед концом. Не так уж и много для последней воли умирающего… — Спасибо, что доверяешь мне, папа, я на кухню за едой, включай сериал! — Широкая искренняя улыбка осветила ее лицо. — Ах да, раз я уйду вечером, то могу выгулять Арту и сейчас.? — Нет необходимости, он целый день сегодня был со мной на работе, я думаю наш любимый Арту уже и набегался и наигрался, повалив немало официантов и пролив столько же коктелей. Да Арту? — Клаус повернулся хмуро-игривым взглядом на собаку, на что тот лишь раздраженно заерзал, почувствовав, что гладить его перестали. Это снова не могло не вызвать улыбку и легкий смешок у Рокси. Получив кивок в ответ, Клаус принес новую дискету с еще не просмотренным сериалом. И дождавшись Рокси, выходящую из кухни с подносом чипсов, попкорна и какой-то газированной воды, они вместе улеглись на старый, уже разобранный диван, под одеяло, а вместе с ними за просмотром телевизора, сопел уставший (сбивать людей с ног за день) Арту.***
Розоволосая и не заметила как пролетело ее драгоценное время, но прошло два часа и нужно собираться. Повернув голову в бок, она увидела, что ее папа уже задремал с собачкой под боком и будить его, разрушая такую идиллию не хотелось. Поэтому, посмотрев на тайминг, Рокси поняла, что фильм закончиться уже скоро. Но досматривать его не было смысла, все и так понятно, хэппи энду не бывать. Так, что пока шел не очень интересный разговор героев, было принято решение отнести почти съеденные сладости. И в самом слове «почти», была своя загвоздка — вставая из-под теплого одеяла, она не заметила как кружка со сладкой водой стояла на краю подноса, поэтому через секунду, ее содержимое оказалось на розовой кофте. Арту тут же проснулся, подпихивая и растормашивая тем самым Клауса. Тот, в свою очередь, сначала недобро взглянул на собаку, а потом и на перепуганную Рокси. — Рекорд! Мы смогли посмотреть фильм целых 2 часа без происшествий! — Розоволосая рассмеялась на такую сонную реплику своего отца, хотя это и было чистой правдой. Еще раз виновато улыбнувшись, она встала из-под еще теплого, но уже мокрого одеяла и побрела в противоположную от кровати сторону. — Ты куда? Фильм же еще не закончился. — Я пойду отнесу поднос на кухню и в душ! — Быстро схватив все нужное, она побежала в противоположную от кровати сторону. — Подожди, а как же ужин? — Крикнул ничего не заподозривший Клаус по доброму, кажется в пустоту. Он был хорошим отцом. Несмотря на то, что Рокси рано лишилась матери, которую они оба почему-то не помнили, ей никогда не нужен был кто-то еще. Папа поддерживал ее во всех начинаниях и никогда не давал повода усомниться в себе. Он был для нее платком в который можно поплакаться, другом с которым можно поговорить, мамой которая целует на ночь… Недостаток как раз таки матери она заметила лишь в школе. Когда всех детей забирали и уводили за руку женщины, ее уводил отец. Тогда и только тогда, она могла подумать, что что-то с ней не так. В другое время семья в составе отца, собаки, заблудших зверей и ее самой, казалась ей самой лучшей и полноценнее быть не могло. Стоя на кухне, взгляд то и дело почему-то цеплялся за такие простые механические движения. И тут в первый раз Рокси почувствовала, как же здорово, стоять, не куда не спешить и просто тереть щеткой тарелки. Ей раньше, никогда не хотелось задумываться о таких вещах. Похоже пришлось. Какого же было ее счастье, разлить ту газировку на себя. Сколько бы она себя не отговаривала, но обстоятельства говорят сами за себя — в последний раз она примет теплый горячий душ. Как же любо ей было это дело, еще с детства. Включить почти горячую воду, набрать полную ванную и опустить еще холодную до этого времени стопу, казалось в разъяренную лаву. Что может быть прекраснее? Что может помешать такому? — Казалось только время, которого у нее к сожалению не было. Быстро справившись с пятном на пододеяльнике, Рокси поднялась на второй этаж и зашла в свою любимую ванную комнату, не забыв при этом взять полотенце. Не хотелось идти в дом к врагу в другой кофточке, все-таки перед лицом твоей верной смерти, хочется быть собой. Но стиль у нее был один и тот же поэтому, эта ситуация вызвала лишь только один полуразочарованный вздох. Снимая с себя ее, ей не захотелось смотреться в зеркало, которое висело как раз прямо напротив вешалки, и, к сожалению, было во весь рост. Но не посмотреть на себя, ей не хотелось еще больше. Взгляд фиалковых глаз сам поворачивался к своему отражению. Но закрылся, только повернувшись. К рукам прилила кровь и они сжались образуя кулак. Мышцы на лице напряглись, имитируя мимику отвращения. Глаза резко открылись, а зрачки тут же расширились. И о боже, как же она изменилась. Изменилась, не в смысле выросла и грудь стала округлой и налилась соком, а соски порозовели, изменилась не в смысле похорошела и губы стали пухлее, изменилась в смысле не походила на себя прежнюю…и радостную. Пожалуй она забыла, что такое радость. Еще когда-то помниться ей нравилось рассматривать себя. Но не теперь… Не по прошествии этих двух месяцев… Сейчас же, когда-то прекрасное, молодое тело было в многочисленных шрамах и порезах, в некоторых местах еще не заживших. И никогда. Никогда она не позволяла себе плакать. И сейчас не позволит. Это всего лишь тело, с которым, к сожалению, ей придется расстаться. Еще в детстве, она отличалась от своих сверстников. Многие думали, что это отличие состоит в ее необычайном цвете глаз и волос, но они ошибались. Все кто так думал — это обычные, среднестатистические мамочки с детьми, что при виде розоволосой всегда косо посматривали в ее сторону. Как обычно зацикленные и скучающие по своей былой красоте люди. Ничего особенного. Лишь только ее отец, замечал в ней истинное то, чего не было в других. Ее ход мыслей. Ее задумчивость. Ее видение мира. Ей были свойственны, такие качества как, сострадание, жалость, доброта. Еще в два года, они гуляли с отцом за ручку в парке и уже тогда, услышав недалеко, просящий о помощи, вой собаки, она без разрешения и объяснения, бросилась ее спасать. Как оказалось от местных хулиганов, что безжалостно издевались над щенком. В этом поступке открылась ее новая черта — самостоятельность, так как она без раздумий взяла искалеченного щеночка на руки, а вместе с ним и ответственность, и она это понимала… — сразу, а папе в ответ, на его вопросительный взгляд, кинула всего лишь выражение лица с поднятой бровью и краткое «Ты идешь?». И что тут мог сказать на это Клаус? В будущем этот щенок вырос и стал величаться ее верным Арту, ее первым и по сегодняшний день, почти единственным другом. И именно это событие сделало ее жизнь особенной… а последующие замечательной. Легкая слезинка уже успела собраться и подступить к уголку глаза, но тонкие пальцы успели вовремя подобрать ее. Она зажмурилась. И потом резко развернулась, опираясь обеими руками за края раковины. Ее взгляд резко распахнулся и увидел свое отражение, полное ярости. Собравшись с духом и рывком, скинув наконец полотенце с бедер, она теперь уже решительно смотрела на себя. Надо! Еще постояв так минуту и мотивированно посмотрев на себя, Рокси залезла в ванну, где смыла с себя остатки теперь уже прожитой жизни и чуть-чуть сладко-липкого пятна в районе нижних ребер. Выйдя из душевой, весь коридор, доходя до родной комнаты, наполнился ароматом жгучего меда и легкой травы. Это был ее любимый запах, запах юной счастливой девочки в ночных сказках, бегающей по полю, с которого утром, пчелы собирают нектар, а вокруг лишь пурпурно темное небо. Красивая картина для красивой девочки. Зайдя в свою комнату и полностью раскутав мокрые пряди, она взяла в руки свой любимый розовый фен. Поток холодного, именно холодного воздуха на слабой скорости, приятно развивал ее волосы, что от этого ощущения полета, она невольно прикрыла глаза. Все таки ее жизнь была сказкой… но пора просыпаться. Веки неожиданно сами, вспорхнулись и мигом посмотрели на часы. — О боже, уже 5! — это осознание пришло быстро и молнией врезалось в голову. Космы уже почти просохли, оставляя лишь только некоторые пряди слегка влажными. Встав со стула и быстро подбежав к шкафу, она размотала полотенце и взяла в руки ту самую кофточку, что папа подарил ей на прошлое рождество — ее до сегодняшнего дня любимый праздник. Как жаль, что встречать его, он будет уже без нее… Полностью собравшись, она вспомнила об одной детали. Рокси быстро открыла ящик комода, так как время нещадно колотило по вискам, порывшись нашла нужную не исписанную бумажку и написала ровным красивым почерком о том, что ей нужно уехать. «Я люблю тебя. Не ищи пожалуйста!». Ее пальцы уже сворачивали бумажку в четверо, как перед глазами начала мелькать картина отца, читающего это. — Нет! Так нельзя. Он будет искать и волноваться за меня. — Почти прошипела Рокси. Резко сев за стул, смяв старую бумажку, и взяв новую, она решила написать все, что думает, утаив лишь несколько деталей. Ее мысли были далеко от происходящего и рука сама выводила нужные буквы. «Дорогой Папа, не злись на меня пожалуйста. Мне было очень сложно сделать этот выбор, но тем не менее, знай, он хорошо обдуманный и по моему мнению самый правильный в сложившейся ситуации. Не пугайся — со мной все в порядке, я же у тебя боевая) Дело в том, что мне предложили продолжить обучение в другой школе, что находится очень далеко отсюда. Ты никогда не позволил бы мне этого, но это моя мечта — всецело и хорошо помогать животным, хотя ты это и так прекрасно знаешь) Так вот, я уехала. На неопределенный срок, по путевке, что мне дали. К ней прилагается жилье и 3-х разовое питание — я потолстею обещаю) Не буду говорить тебе город, так как ты приедешь, я знаю. Прости меня, поступаю с тобой очень нагло и некрасиво, но вот увидишь, когда я приеду с золотым аттестатом и стану профессионалом своего дела, ты простишь мне это. Взяла все свои сбережения на проживание, телефон будет недоступен из-за плохой погоды там. Знай, я люблю тебя.» Таково было ее последнее предложение. Таково было ее, теперь уже кажется последнее, признание кому-то в любви и две слезинки одиноко упали на слегка смятый листочек. Она уже почти вышла из комнаты, но тут, краем глаза, невольно посмотрела в зеркало, принадлежащее дамскому столику. Еще раз почему-то захотелось взглянуть на себя и ноги сами повернулись на 45 градусов. Рука отпустила ручку белой двери. Подойдя ближе ей предстало ее, все еще по-детски красивое, с раскрасневшимися от пара щеками, но с синяками от недосыпа, лицо. Глаза медленно прошлись по коже, а мысли потянуло на раздумья. Никогда она не наносила на него косметику, не потому что папа запрещал, не потому что не умела краситься. Просто… не было желания. Ее сверстники уже вовсю встречались, лучшая подруга потеряла девственность, а после успела поменять 15 парней. Зависти не было. Никогда Рокси не завидовала. Она не находила ничего того, в тех мальчиках, что ее окружали, от чего бы бешено колотилось сердце и неловкое поведение из фильмов становилось бы явью. Одни и те же черты лица, одни и те же слова, одно и тоже на уме — похоть. Возможно, глубоко в душе, она бы хотела ощутить себя на месте своей подруги, почувствовать сильные руки на запястьях, поцелуй, прожигающий ребра, да вот только, по рассказам, не так все было. Как оказалось, не было романтики, не было ничего из того, что она прочитала в книгах или насмотрелась в фильмах. И это задело ее веру. По рассказам — Быстро, больно, неприятно, липко, грязно, противно. Поэтому, после всего услышанного, любовь о которой она так мечтала, только познав в детстве, отошла в ее жизни на второй план еще два года назад. Она всегда была странной. В то время как, вместе с подружкой, они коротали вечера за просмотром сериала — подруга фанатела по молодым красавчикам, Рокси же испытывала симпатию к более взрослым мужчинам в кадре, без лица с обложки, чем не однократно вызывала смешок у право сидящей. И почему молоденькие девочки западают на мужчин слегка за 30? Харизма. Все решает харизма. Вот вроде смотришь на человека — обычный, не сказать, что красив. Общаешься и понимаешь, что это самый интересный человек на свете. В таких она влюблялась 2 раза, в детстве. Но все заканчивалось после первого ее признания им. В прямом смысле все — общение и прогулки, сменились одиночеством и зареванным лицом, папе в майку. И даже после этого, ее вера не угасла. В снах все так же продолжали сниться ее грезы и мечты, а после того как она узнала, что обычно происходит между мужчиной и женщиной, ей приснился ее первый раз… Но после услышанной правды, на смену ванили, в которой она тонула, пришли кошмары, которые заставляли мучиться и просыпаться посредине ночи с истошными криками. А особенно страшные кошмары, начали сниться 2 месяца назад… вернее они не снились, так как весь ее сон куда-то пропал..... Что же, Рокси свыклась с мыслью, что сказка бывает только в фильмах, и остается только надеяться, что там, после смерти, она существует. — Хммм… И все же моя жизнь была интересной. — Минута оглушительного молчания. — Прощай. — Стул резко и неприятно заскрипел по полу, отодвинувшись от стола. А глаза сфокусировали свое внимание на дверь, и буквально впились в нее, что бы девушка, выведенная из транса, не упала. Выйдя из комнаты, она подошла к деревянной лестнице, ведущей вниз и крепко схватилась за такие родные перила. Спускаясь, взгляд в право — отец уже сладко посапывает. Опять легкая улыбка. Теперь уже стараясь бесшумно, ступать по ступенькам, она еще раз перечитывала свое письмо. Руки нервно подрагивали, в преддверии того, что она все еще не знала, куда бы ее положить, так чтобы он не заметил сегодня, но увидел завтра. Решение пришло неожиданно — положить записку под тумбочку возле входной двери. Когда Клаус будет выходить на работу, он как-всегда наклониться завязать шнурки и увидит ее. Бинго. Забыв про осторожность, половица под весом скрипнула. — Ты уже уходишь? — Поворот головой и сонный взгляд на дочь. — Ах! — От испуга. — Да, я уже собралась и оделась. — Хорошо… веселой уборки. Люблю тебя. — Клаус снова лег на живот и кажется снова заснул. Все-таки у него сегодня был тяжелый рабочий день. «Да, Арту?» — И я тебя. — Мысль врезалась в голову. Он же не сможет больше сказать ей, что любит ее. Она лишает его такой возможности, как она написала все 5 лет. Быстро достав ручку, что всегда смиренно лежит в сумке, она быстро подбежала к комоду в прихожей и развернув бумагу, дописала: «И я бесконечно знаю, что ты любишь меня, папа.» Теперь точно все, душа спокойна. Записка положена под половицу возле тумбочки и на всякий прикрыта папиными кроссовками — чтоб наверняка. Рокси быстро обула и завязала любимые ботинки, и хотела было взять легкую куртку, но тут ее остановил голос исходивший откуда-то рядом. Во входном проеме стоял Клаус, облокачиваясь на дверцы шкафа со скрещенными на груди руками и все еще сонными глазами: — Ты заболеть захотела? На улице почти зима, снег обещали. Возьми пуховик.- Настойчиво- заботливым голосом сказал отец, зевая. Улыбка осветила ее лицо. Даже уставший, он ее провожает. Она тихо качнула головой в знак согласия и постаралась как можно быстрее надеть теплую вещь — Застегивайся! — Все так-же со скрещенными руками. Розоволосая так бы и сделала, только вот руки предательски задрожали, а на смену мимолетно-хорошему настроению пришла тоска и это тут же отразилось на ее лице, с шумным мокрым вздохом. — Рокси все в порядке? — Клаус хотел было подойти, но Рокси первая шагнула обнимать своего папу. Он как-то взволнованно скрестил руки вокруг ее плеч, в предвкушении плохих новостей. Так они и простояли в течении одной минуты, пока девушка, не вспомнила, что надо бы ответить. — Все хорошо… — Сказала она шепотом, уже успокоившись. — Я просто соскучилась и хотела еще раз сказать тебе, что очень сильно тебя люблю. — Все так же громким шепотом. — Но прошло ведь всего пол часа, как ты ушла в свою комнату! — Клаус удивленно посмотрел на дочь, держа ее за плечи и пристально смотря в глаза. — А я соскучилась за пол часа! — Лицо озарила легкая, какая-то пьяная и по-детски невинная, улыбка и руки снова попросились в объятия. — Моя маленькая, маленькая доченька, я тоже тебя очень сильно люблю. — Сказал он поглаживая ее по макушке. — Но точно ли дело в этом? — Да пап, точно… просто мои нервы уже не в себе. — Покрутила она около виска возле своей головы, рисуя маленький вихрь. «Папа»… Хм кажется это слово она произносит в последний раз. Пронеслось мельком в голове у Рокси, но никак не отразилось на лице. Родные объятия все-таки успокаивают. Ее руки усилили хватку на мгновение, а затем отпустили кажется в последний раз… — Если это ты так из-за уборки, то можешь не идти, хотя говорят она успокаивает. — Недоуменно почесав затылок, сказал он. — Нет не из-за нее. — Легко и снова по-детски улыбнувшись, она поцеловала папу в щечку, сказав легкое, теплое «пока». Развернулась и дернув ручку дубовой двери, вышла теперь уже не оборачиваясь. — Осторожней через дорогу! — послышался звук закрывающегося дома. Он опять сказал это как ему показалось в пустоту. Но девушка услышала. Она всегда это слышала, все его слова «аккуратней», тихое «у тебя получиться», «ты лучшая», «А как же ужин?» или «Осторожней через дорогу». Он был самым заботливым отцом. И ей казалось, что она не заслуживает его. Именно поэтому она не обернулась. Сделай Рокси это, она не смогла бы уже уйти, увидев как хорошо дома, где ждут, поддерживают, заботятся… Одинокая слеза только начала собираться около радужки глаза, и не еще успев скатиться по ее розовой щеке, тут же была остановлена тоненькой холодной ручкой. Она не должна плакать — это ее выбор и он правильный. Идти на верную смерть ради близких тебе людей, это не самоубийство, это все кроме самоубийства… На это нужны отвага, смелость, решительность, любовь… Ей не хочется умирать, жизнь еще не успела дать ей первые уроки. Она слишком молода для всего этого. Но, что поделать. Видимо настало время быть самостоятельной, и ее первая взрослая самостоятельность заключается именно в этом выборе. На этом кажется и последняя. Ноги вдруг стали ватными и от чего-то, Рокси, уже не ощущала неровный асфальт под ними. Эйфория. Эйфория от того, что ты свободен. И теперь можешь сделать все, что хочешь сейчас, так как конец, к сожалению, тебе уже известен. Мысли как-то беспорядочно сменяли друг-друга, но одна уцепилась и похоже засела в ее голове, кажется, надолго. «Раньше я мало думала о смерти… Но, по-моему, отдать жизнь за любимого человека — не худшая смерть… Я не жалею о решениях которые поставили меня лицом к лицу с ней, они же привели меня к знакомству с замечательными людьми.» Все это было правдой, неотъемлемой правдой ее жизни. Не будь она последней феей земли, она никогда бы не познакомилась с прекрасными девочками, никогда бы не узнала, что волшебство реально, и наверное навсегда бы так и осталась слепа, как и все окружающие ее люди, к происходящему вокруг. Но не будь она последней феей земли, она так же бы не встретила Черный круг, и все так же мирно бы посапывала в своей кроватки, не ведая кошмаров. Опять парадоксы, опять переменные. Рокси не жалеет. Жалость для слабаков, а сейчас настало время быть сильной. И вот, через этот нелегкий, как оказалось для нее, путь, она оказалась около входа в парк Гардинии. Тот сразу встречает ее дивным ароматом сырости - недавно пролившегося дождя и чего-то еще морозно пахнущего, думается это хвойные растения. На улице ранние сумерки, а вокруг полно собачников в разноцветных непромокайках, что весело играются со своими питомцами, наплевав на легкий холод. Когда-то в этом парке, и она гуляла также... Пожалуй ее руки будут скучать по его шерстке. И вот странно, парк рядом. Твоя судьба, какая она бы не была, впереди, решение принято... Но теперь, даже в эту идиллию не хочется заходить, зная, что пройдя ее снова ощутишь боль утраты. Утраты твоей, когда-то такой же жизни. Слез нет - она просто сомневается. В этой ситуации не сомневался бы только самоубийца, хотевший сбросится с крыши. Но впереди не высотка с крышей. Впереди лица счастливых людей, портал, укрытие магов Черного круга и сам его предводитель, а в руках у него - ее судьба... Сложно. Но все сомнения мягко отпускают ее, так как сиреневым очам предстает прекрасная картина мальчика, играющего на поляне, и какой-то по-детски искренне-счастливый смех. Не она - так весь город, но эти люди слишком прекрасны, что бы еще и в их жизнях поселился хаос... По крайней мере у нее было счастливое детство. Пускай у этого мальчика оно продлиться подольше. Все в ее руках - сейчас. Поэтому - она заходит. Все как и представляла. Чувство счастья за этих людей безгранично. Чувство своей беспомощности - ужасно. Рокси быстро проходит морально сложное расстояние, выискивая нужную тропинку. Пока мысли разматываются и освобождаются, ноги сами несут ее в вглубь непроходимых чащ, где уже начинался лес. Будет не очень уместно становиться феей на глазах у людей. Вернее нет.. уместно будет, ее подруги же феи Беливикса, но... Рокси хочет дать им выбор. Магия есть везде, ее нужно лишь только заметить. Этому и помогают как раз таки отважные "Винкс". Но только не она... Ей кажется, они заслуживают знать только о светлой стороне магии... Но по известному понятию - на любой свет найдется тьма. А похоже всем эти людям тьмы и так хватает в быту... Кто-то слеп на их помощь, и видит лишь декорации. Кто-то уставший смотреть прямо, поднимает серые глаза и они становятся магического, постоянно меняющегося цвета, цвета поселившегося в сердце. У них есть выбор, у нее нет. Вот остатки уходящего солнца уже скрылись за хвойными ветками и взору предстала лишь темная чаща. Темнота не пугала, она завораживала. Своей непокорностью, стойкостью и на удивление тишиной. В ней сливаются две противоположности, в ней совмещается несовместимое - неуправляемая жестокость и непоколебимая спокойность. Уверенна такое удивительное и красивое понятие, не хотело приобретать такой смысл и именовать собой самые плохие и ужасные качества в человеке. Все придумали мы. Конечно, в темноте многое мерещиться и становится страшным, но опять же я уверенна, что люди слегка преувеличивают. Она должна дарить вам покой, а не дрожь по всему телу и легкий разрыв сердца. Но тем не менее мы приучены ее бояться и оставшись с ней один на один, поверте, вам мерещатся не монстры, а ваша собственная душа, скованная страхом. Все стало бы проще, разрушь мы цепи, но разрушив их, мы бы лишились рассудка.* И все таки, да - тьма именует собой себя, вот только совершенно отзеркаленную, в нашем воображении... Вот она нашла ту самую поляну. "Кажется, Блум рассказывала, что именно здесь она впервые встретилась с магией и конечно же с лучезарной Стеллой." - При этом воспоминании улыбка, улыбка, и еще раз ослепительная улыбка, появилась на миловидном личике. И все же зайдя, за два темных высоких дуба, опасаясь быть раскрытой, Рокси крикнула слова превращения. Как себе когда-то и обещала - без зазрения совести, без сожалений, без слез…