Часть 1
Спотыкаясь почти об каждый камень по дороге, Огрон дошел до своего особняка, все такой же бледный, с застывшим выражением усталости на лице. Вот только увидев уже вблизи здание, почему-то резко остановился. До его притупленных болью чувств, дошли вибрации, магического характера. Причем по ощущениям, это были такие до боли знакомые волны, что кажется не раз оставляли на его теле отметины. Только вот сейчас они были такими слабыми — казалось не враждебными. В мыслях хаотично начали всплывать картинки того, кто же это мог быть. На ум сразу же пришли «Винкс»… Брови нахмурились, мышцы на теле чуть начали судорожно подрагивать, а глаза быстро рыскать вокруг, опасаясь, быть найденными. Но потом, через ничтожное мгновение, так же как-то по грустному, опустили свой взор на сырую землю. Он вдруг понял, что ему все равно… Даже если это «Винкс»… Холодный ветер уже завывал во всю, путая непослушные пряди и играя с чувствами мурашек по телу у того, кто попал под столь красивую стихию, а это означало, что впереди будет буря. Наверное очень снежная. Но ему же, казалось, стало совершенно плевать на погоду, да и на все происходящее вокруг. Прямо перед ним здание, всем своим видом напоминающее заброшенное. И оно в точности соответствует своему обладателю. Этот особняк находился на какой-то странной, одинокой и почти всеми забытой улице, с таким же странным названием. Наружные стены были обшарпаны до безобразия, крыша выполнена из деревянных досок, деревья рядом не росли, как будто чувствовали, что здесь живет что-то темное и пугающее, а трава была пожухшей и засохшей. Но это это разнообразие сохранялось только в радиусе 10 метров от дома. А вот воздух тут обладал какой-то необычайной магической свежестью, и создавалось ощущение, что ты находился не возле старого, богом забытого и страшного здания, а на окраине какого-то густозаселенного елями и соснами леса. И в действительности это было так. Уже всего лишь отойдя немного, и как бы взбираясь на невысокую землистую гору, можно было увидеть то, что скрывало это место от посторонних глаз — казалось непроходимую живую стену, так красиво вписавшуюся в пейзаж. Огрон не помнит как нашел это место. Просто в один однотонный вечер, как раз после сражения, его ноги сами побрели сюда, наверное от неохоты возвращаться в канализацию, в поисках спокойствия. На улицах города тогда было многолюдно, думается у горожан было какое-то празднование, и он просто уходил в ту сторону от куда шло меньше пьяных вибраций и рева движка ночных бессонниц. Первой ночью спать было более чем жутко — неудобный диван, пах крысами, а от поначалу моросящего воздуха, укрыться было не чем. И все же это было лучше тех темных люков, где от постоянно копающей на лицо воды, уснуть было не то что неудобно — невозможно. А здесь, по вечерам, в этой темноте, даже с этим запахом, он чувствовал себя как никогда спокойно, и его непрошеная ненависть куда-то улетучивалась… Идиллия. Правда позже, когда товарищи стали задавать ненужные вопросы, он приказал им поступить так же, наверное из какой никакой жалости и уважения к братьям, и хотя бы попытаться найти похожие места временного укрытия. И все-таки когда Огрону надоело спать на старом диване в скрюченном положении — спина по утрам давала знать, он решил изменить этот дом к чертям. В один ничтожный день, соберя все свои силы, маг перестроил его, оставив только оболочку. И, к весьма приятной неожиданности, после этого стало… еще более жутко — видишь одно, а ощущаешь совершенно другое. Теперь зайдя в дом, создается совершенно другое впечатление. Внутри, конечно, это не был роскошный дворец с золотой резьбой. Все довольно просто и со вкусом. 2 этажа. Просторный длинный вход — коридор с большим зеркалом во весь рост — Зачем? Он сам не знает. Наверное лишний раз напоминать себе какое он чудовище. Сразу после минималистичная, но большая кухня полностью выполненная из дуба. И никаких комнат на первом этаже. Всего лишь маленький диванчик под тремя картинами, тот самый, как напоминание с чего все строилось. В двухметровом зеркале отражается лестница с вытянутыми, длинными и холодными ступенями, ведущая прямо на второй этаж. Далее все такой же большой и длинный коридор со множеством одиноких комнат. Он выбрал себе только одну, с прекрасным видом на закаты и выглядывающий из-за горы лес, что открывает его взору стеклянное окно выполненное без рамок во всю стену. Но вот зачем ему другие комнаты — можно было обойтись и одной, но тогда бы на душе не создавалось ощущение все-таки какого никакого присутствия. А вот сам каркас дома остался без изменений специально. Теперь проходя мимо какие-то заблудшие по ошибке души говорили, что это дом с призраками… Но они даже не представляли насколько были правы. Призрак там и вправду был… призрак который понял, что чтобы хоть чего-то достичь и вообще стоить в этом гребаном мире — нужно быть безжалостным. Огрон забылся — его взгляд все также продолжал смотреть в одну точку на потрескавшейся земле. Вибрации… повторяющиеся вибрации. Такие знакомые, но такие далекие. И незаметно, как будто в трансе, дыхание прерывисто сбилось, а сердцебиение начало дрожать под такт им. Пытаясь успокоить себя и дальше стараясь не обращать внимание на непонятные волны витающие в воздухе, он не сразу почувствовал, что они стали немного ближе и сильнее. Уже только теперь его голова начала раскалываться и постепенно заставила тело опуститься с начало на одно калено, потом сразу же на оба. Руки непроизвольно вцепились в алые пряди, закрывая слух. Казалось, что сейчас лопнут все сосуды и вены, причем уже от его собственных рук, сильно давящих. «Нет… это точно Винкс» — Агрха. — Резкий выдох… сырая земля почувствовала на себе сильный удар — падение. А сразу после, веки закрылись — так же непроизвольно.***
Первое что увидел Огрон, открыв глаза это размытый перед самым носом асфальт. Маг сразу понял, что прошло не мало времени. На улице уже довольно потемнело, а при резком выдохе, легкий пар вышел в морозную тишь. Туманный взгляд постепенно пришел в свое привычное состояние, но при попытке подняться, асфальт все равно продолжал как будто плавиться и расплываться. Мышцы как специально отказывались слушаться, а руки на кончиках пальцев немного окоченели от бьющего морозного ветра. Сделав еще одну попытку резко встать хотя бы на локти, он почувствовал, что кровь, из наверное все еще открытой раны, начала течь заново. Это пробудило в нем злость. Дыхание сбивалось и из его уст выходило нечто похожее на рычание. Перевернувшись на правый бок, а затем поднявшись на колени, его голова, что до этого так нелепо упала на землю, как будто трещала по швам. Это больно. Далее уже руками он помог себе встать на слегка пошатывающиеся ноги. Неуверенный первый шаг, предвещал новое падение на разодранные коленки, но при этом стальной взгляд не шелохнулся как будто цепляясь за идею быстро, наконец, добраться до дома. Опять содранная кожа на руках почувствовала на вкус острые мелкие камни, но быстро опомнившись оттолкнулась стертыми костяшками и ее хозяин, медленно подрагивая пошел к дому, пьяной походкой. Голова все еще кружилась, создавая в глазах черные точки, напоминая ему о падении, но ему кажется даже на этот случай было теперь все равно. Никто уже не ответит за окрашенный в цвет его крови асфальт… Схватившись за бок, он также судорожно продолжал искать ключи в карманах. Но за достаточно долгое время не найдя их ни в одном, ему просто надоело. И пока еще здоровым плечом, одним резким движениям, он разрушил в щепки гнилые замки. Не зря оставил прежний вид дома. Порог встретил его ступенькой, споткнувшись об которую, Огрон принял положение на полу почти лежа, не двигаясь. Было слышно легкое шипение, говорившее о негодовании к себе. «Хотя бы не сломал шею.» Он перевернулся на спину пытаясь расстегнуть первые пуговицы в наглухо закрытой рубашке. — Чертовы замки! — Эти слова он буквально выплюнул. Пальцы устали перебирать не те кнопки на жилете и быстро выгнувшись дугой, послышался звук рвущийся в клочья ткани. Только сейчас, держа ее в руках, маг заметил в каком состоянии находилась вещь. Пропитанная сражениями и уже засохшей кровью, она пахла как казалось железом. Беспомощные мысли так беспорядочно сменяли друг друга, но это не помешало дальше содрать рубаху, с болящего места и отбросить ненужное тряпье в сторону. Вместе с тем тишину пронзил громкий шипящий стон, так как казалось, что вместе с рубашкой он содрал себе и шкуру. А кое-где еще живая кожа теперь почувствовала холодный пол и все еще греющую его спину кровь. В рану попадало все больше и больше грязи, что вместе с холодом, создавало не особо приятные ощущения. Но взгляд все так же отказывался не смотреть в потолок. «Если забыть о том, что истекаешь кровью, то это все о чем я мечтаю» — мысли сопроводила фирменная только его характеру, легкая ухмылка. Через жалких неохотных 5 минут попыток подняться, в дело пошли оставшиеся силы. Маг привстал на двух локтях и попробовал перевернуться на левый бок, а затем немного резковато подняться на левую ногу. Правая отказалась идти — видимо ушиб при падении об ступеньку был сильным. С его то ростом, он мог споткнуться не только об нее, но и об потолок. Огрон, хватаясь одной рукой за косяки у стен попробовал другой расстегнуть ремень на джинсах. Поддалась только застежка. Но дальше, до жути уставшему магу, это занятие быстро надоело. Поэтому так и не сняв брюки, державшиеся теперь только на бедрах, он побрел на второй этаж. Подходя к первой ступеньке, невольно какой-то по настоящему жалкий-печальный ледяной взгляд уставился на него из зеркала. Губы сжались в тонкую полоску. «Мразь… На кого похож некогда великий маг, перед которым у многих дрожали колени.» — Глаза рассматривали свое побитое тело. — «Сам говорил, что не время тратить на жуков… а на кого же сейчас похож я сам…» Не подходя к отражению, он просто медленно стянул с себя, незамеченные ранее ботинки. Да… проход теперь точно напоминает змеиное логово. А жалкий взгляд все так же смотрел на него… Потом как то незначительно, он направил свои мысли в сторону кухонной, где в деревянном шкафчике стояла недопитая бутылка бурбона. Лукавая ухмылка отразило все, о чем он сейчас подумал. Почти всегда, в такие моменты своего настроения, он топил свое горе в выпивке. Это похоже стало традицией. Добредя до этой самой бутылки, мысли о стакане так и не появились. Горло медленно обожгла, какая-то удивительно кремовая текстура. Он пьет ее почти в захлеб. Но вот рука поднимается выше, все еще держа бутылку под тем же наклоном и теперь с его волос начинает течь эта опаляющая дрянь. Она стекает на холодную голую плоть, попадая на лицо и веки спереди и на открытое мясо сзади — слышится шипение, а потом хлопковый удар в болящий бок. И тело замирает, потому что на смену боли приходит приятное теплое чувство, на лице, спине и кажется где-то в ребрах. Глаза плотно закрыты и воображение само рисует дорогие его сердцу картины. А потом… Мышцы на лице сжимаются, а дыхание становится учащенным. «Дрянь» Мысленное слово сопровождалось быстрым, метким ударом об стенку чем-то увесисто тяжелым. Но это не дало совершенно никакого испуга его сердцу. Маг лишь стоял на том же месте, с отставленной вперед ногой, напряженный и смотрел на осколки., с которых медленно стекала вода, казалось с бешенными зрачками. А через мгновение вышел по этим самым осколкам из уже ненужной кухни. Поднявшись босой ногой на второй этаж, у Огрона было теперь только одно желание — сесть на пол возле большой кровати, облокотиться больной спиной и часами таращиться куда-то в лес, в эту завораживающую своим видом непролазную темень. И если повернуть и зайти в комнату сейчас, то можно было бы даже застать все еще не ушедшее с неба солнце. Маг так любил это занятие. Лишь оно давало ему то, чего так не хватало его черной душе — нерушимого спокойствия. Но его ноги настойчиво брели прямо, оставляя за собой алые тяжелые следы, насквозь пропитывающие дубовый пол. В глазах начинало двоиться, а рука все так же неотрывно грела правый бок. Он даже не стал смотреть на него в зеркало, все так же неотрывно придерживал. Огрон знал точно, на что похож сейчас он и место, которое когда-то было обтянуто здоровой кожей. Липкое и не приятное ощущение заставило мага пройти мимо места куда так хотелось попасть. Ноги сами направляли его тело в сторону душевой. Да, определено — горячий обжигающий душ это то, что сейчас нужно. Нужно не только его телу, но и его, похоже совсем забытому где-то в темном углу, сознанию, чтобы отрезвиться. Дойдя до двери желанной комнаты и оперевшись об косяки, которые не очень приятно впивались в израненную кожу, он неохотно и медленно стянул с себя последние остатки гардероба. Голова все еще шла кругом. Маг зашел в весьма объемную просторную комнату, что вся была обделана темным кафелем, и состояла из двух совершенно открытых душевых кабин. Его тяжелые шаги по все еще мокрой плитке отзывались дрожью по телу, и лужицы в некоторых местах, где он прошел, приобретали слегка розоватый цвет. Это угнетенное сознание, когда ты понимаешь все же какая ты мразь. Но… просто не можешь не быть ее. Так как будто сам непроизвольно затачиваешь свой ужасный характер. А остановить его проявление уже не можешь… Потому что все-таки с одной стороны, с твоей темной стороны, тебе нравиться быть мразью, оскорблять, унижать, убивать… Но смысл в том, что есть еще и другая — сторона которая сидит в скрытом углу сознания, когда ты действуешь, и которая все понимает и именно она грызет, и человек чувствует себя угнетенным. И если начать, то остановиться уже очень трудно, как бы ты не хотел, так как перевес у тебя, к сожалению, идет не в сторону темного угла… Рука потянулась к выключателю, но из душа не пошло пара… Вода… Она казалось такая обыкновенная, но такая незабываемая. Ледяная… Его тело не знало почему включило холодную воду. Ему давно пора было остудить душу. Огрон пытается стоять ровно, но ноги все еще свинцовые, тело немного пошатывается. Рука упирается ладонью, опираясь на правую скользкую стенку, а другая с силой втирает ледяную воду в пожженные пламенем волосы. На удивление кожа не чувствует — не холодно. Рана открыта и когда вода достигает этого места, приходит то самое состояние спокойствие. Если заживет, то там обязательно останется шрам, уродующий его тело, и пополнивший ряды других отметин, которым казалось нет числа. Они всегда остаются с ним, какой бы прекрасной не была раньше его регенерация. Перепады температур тела и жидкости обжигают. Вот только Огрон ничего не чувствует, а вода все так же продолжает смывать последние остатки проигранной битвы… Ему кажется он стоит в грязи. Весь кафель приобрёл из розового, грязно-алый ледяной оттенок. А спину прожигает этот ужасный непроходящий порез. Губы плотно сомкнуты, образуя тонкую линию. Брови сведены в переносице. Маг определенно был далеко от происходящего. — Почему же? — свободная рука протерла уставшую на лице кожу. — Почему? — В мыслях так же одна грязь, и непроходящее чувство, которое не способна затушить даже вода. Чувство собственного отвращения. Как то по резкому, рука болезненно отталкивается от кафеля, так как чувствует ток. Причем проходящий по всему телу. Голова снова начинает раскалываться на неровные половины…но он не зажимает ее в тиски, он не дергается, он не шевелится. Кисть медленно опускается и по верх ее вен и разбитых костяшек, начинают тоненькой струйкой течь холодные капли. Он не хочет ощущать как разрываются сосуды в голове, как кровь течет по венам, как бьется сердце. Огрон не хочет чувствовать жизнь, во всем ее проявлении. Мысли обволакивает туман и кажется, что его тело прямо сейчас рухнет в эту розовую воду, но… До его ушей доходят звуки. Вот что-то заходит в дом, через проломанную дверь. И стоит не шевелясь — звук шагов утих. Вот кто-то подходит к зеркалу и чуть ли не падает через валяющиеся ботинки, а дальше он не слышит. Маг не хочет видеть. Было понятно, что пришли не в гости, а за его хладным трупом, и… Ему не хочется смотреть своей смерти в глаза… Слабый… Лучше умереть не зная, чья костлявая рука поднялась на тебя. Огрон тихо закрывает глаза руками и… На него впервые находит чувство того, что он безнадежен. Этот мир создан бесчеловечным. Этот мир создан для мразей. Этот мир создан для него. Вернее его создали для этого мира… Глаза плавно закрываются от усталости и ему кажется, что по одной щеке начинает течь уже не вода, а его первая в жизни соленая жидкость… Осознание, происходящего в данный момент не приходит. Это так незаметно, когда стоишь под холодным напором воды. Просто щемящее чувство в душе давит, и незаметные теплые капли, стекающие по щекам, мешаются с водой. Незаметные до тех пор пока не проведешь рукой по лицу и губы не ощутят теплый соленый вкус в контрасте с ледяной жидкостью. — Это что слезы? Это слезы. Это все? О, дьявол! Ты серьезно? — Маг поднял взгляд на льющуюся воду сверху. — Все что мне остается — плакать перед… перед дыханием смерти?» — Голова опускается и вдруг рука начинает сжиматься в кулак, да так сильно, что остается только выплеснуть все что накопилось. Сильный удар с сиплым криком — он знает что она уже здесь. Второй удар и по кафелю пошли трещины, а слезы только начали с еще большей силой стекать по щекам — он знает, что смерть в замешательстве. Третий удар, плитка сыпется, а крик усиливается. Казалось он сломал себе все костяшки на пальцах, вместе с содранной кожей. Теперь глушащую тишину нарушают лишь звуки воды, бьющиеся об, кажется, мясо. — Уб…убей меня. — Два слова вылетели с его уст так тихо и сипло, что казалось ему больно говорить. Алая голова, от бессилия держаться ровной, бесшумно облокотилась о ледяную стенку перед собой. Тишина –Убей меня… — Чуть громче, с быстро закрытыми на лице, плотно сжатыми руками. Совершенная тишина в ответ так бесит. Быстро убирая кровавые кисти, слышится еще 3 быстрых ударов, совсем не жалеющих руки. –Убей! Убей! Убей… меня! — руки опускаются в мокрые пряди, а колени, без опоры уже слабеющего тела, просто падают и по очереди вдруг больно ударяются о плитку, с соответствующим хлюпающим звуком. Глаза слабо закрываются. А ладони теперь смиренно покоятся на бедерных мышцах. Легкий поворот головы немного в бок. И после уже спокойно — Мне больно… — Вода как будто специально бьется слабее, убирая лишний звук, из-за чего сиплый голос показался громким. — Убей меня… Прошу… — тихо, совсем тихо. Это было слишком пугающе. Перейти с вопля на шепот. — Пожалуйста. — Еще тише. Огрон уже ничего не слышит, он просто сидит в этой ледяной воде с плотно сжатыми между собой руками, закрывающими соленые всхлипы, на посиневших коленях. Просто сидит и ждет, когда ничего не чувствующую спину обожжет какое-нибудь заклинание, которое наконец заставит чувствовать, когда лицо упадет в эту грязь, и тело испустит последний вздох. Он ждет этого. А тишина с еле слышной стекающей водой — оглушает намного хуже заклинания огня. Но вместо этого он слышит самые медленные и тихие шаги в своей жизни. Стопа ступает по воде очень плавно, иногда останавливаясь. «Это что… Неуверенность?» И вот Огрон буквально чувствует ее, своей прожженной кожей, готовясь к смерти о которой так грезил последнее десятилетие. Она пришла, но почему так долго? Еще где-то живая кожа, покрывается мурашками. Он чувствует эйфорию, от того что произойдет следующим. Магу кажется что он слышит чье-то сердце, трепещущее, живое, настоящее. На секунду ему даже становиться жаль, что его мышца не может так же. И всего на секунду даже интересно, кто пришел по его душу. Он смиренно ждет, сложа руки на коленях, она стоит, почти рядом не двигаясь. Оба в холодной рубиновой воде, что в смешении с темным кафелем становиться, как будто грязной. Но… Ничего не происходит… Звук замер где-то рядом, но дальше все, ти.ши.на. Глаза закрыты и спокойно ждут, а его мышцы устали сидеть расслабленными и вот уже приготовясь, чтобы медленно встать и самому накинутся на наверное уже поднятое над его головой заклинание… Но вдруг все желание в один миг утихает… Зрачки стремительно расширяются, а Огрон чувствует как пробегает знакомый ток по его спине, как содрогаются мышцы отдельно под кожей, как учащается дыхание, как легким свечением отзывается кольцо на его посиневшем пальце… как чья-то ладонь легонько и еле слышно касается его кожи, а после смиренно лежит, на пока еще здоровой лопатке.Часть 2
Она вышла из открывшегося портала с той же уверенностью в ногах и мыслях, что это правильно. Он переместил Рокси, в какой-то незнакомый до этого времени ей, лес. Было ясно, что она находилась далековато от Гардении, но отступать некуда. Когда ее стопа в превращении ступила на землю, возле ее головы тут же начали кружить маленькие светящиеся жучки — светлячки. Солнце было не в силах пробиться сквозь вековые ветки деревьев, поэтому это место могло пугать, несмотря на красоту вокруг. Могло, но только не Рокси. Она делала медленные шаги, чтобы не разбудить наверное спящую тут живность. Аромат хвойной сырости пробирал до глубины костей и завораживал. Ей наверное даже на секунду захотелось остаться здесь. Но нужно вспоминать заклинание. Она остановилась, когда дошла да единственного лучика, сумевшего пробраться через тернистые ветви. — Trova la persona giusta per me — Ничего не произошло. Помнится ей, что у Блум при таком же прочтении из пальцев уже шли искры. Немного разочарования на лице было очевидным. — Trova la persona giusta per me — Опять только шум светлячков над ухом. — Ладно, пора признать, Рокси — Короткий выдох. — Ты безнадежна… — Она прошла немножко дальше, где земля была на взгляд более менее сухая, и опустилась на землю, сев со скрещенными ногами и положив уже довольно замерзающие ручонки на колени. — Тебе нужно успокоить мысли… — Говорилось как заклинание. — Нужно успокоить мысли, Рокси… Только как? — Trova…Trova la… persona giusta… per me. — Она открыла, один глаз и прищурившись, в надежде посмотрела на ладонь — Ничего. — Оах!.. — Руки закрыли лицо и протерли уставшие глаза… — Кажется я путаю слова… Боже! Так. По переводу на мой язык это звучит как «найди нужного мне… человека»… Может, нужно обратиться к силам? Попробуем. — Magia trova la persona giusta per me! — Опять прищурившись взгляд смотрит на ладошку, но ничего не происходит, снова. — Оах!.. Что же делать?! — Руки ударили об землю, а после оглядевшись, ей в голову пришла очень интересная мысль. — А что если… Эхолокация… Вернее, магическая эхолокация! Мне же знакома его аура?! — С подозрительной точностью, догадывается она. — Нужно всего лишь выпустить свою и при столкновении с его, я буду уже точно знать где находиться маг! Ох, спасибо за уроки логики, Текне! — Так… нужно настроиться на выпуск своей силы. Как там нужно было думать? — Расслабься и отпусти свои мысли погрузившись в себя. — Когда-то рассказывала ей об этом Текна. — А после найди его в своем воображении, представь его! — Так отпустить и представить… Погрузившись в себя? Но как мне погрузится в себя? — Легкая злость охватывала ее. Злость от беспомощности. Она подняла взгляд в небо, а после тихо закрыла глаза. Два коротких выдоха и мысли потихоньку приходили в порядок. — Начнем. Я представляю Отец… Папа… Так, что я помню о нем и чем дорожу? Его вечно по доброму хмурый взгляд. Я забываю взволнованные глаза папы. Его объятия, такие нежные, родные, теплые… Отпускаю его улыбку из моей головы. Наш… Наш любимый фильм. — Роксана! — Звук идет как будто из вне, такой по настоящему оглушающе тихий. — Что! Кто это? — На лице прослеживается некое волнение. — Ты не узнаешь? — такой знакомый голос, что от боли хочется выть. — Но как ты тут… Я тебя не вижу, вокруг одна мгла и… — она в явном замешательстве и происходящее не на шутку пугает ее. Реальность перемешивается с воображением слишком стремительно и непонятно чему верить. — Открой глаза, ничего не бойся! — Перебил ее голос, не давший продолжить поток непонимающих мыслей. Веки девушки тяжело открылись, но вместо хвойного леса и запаха свежего дождя, в глаза бил приглушенный свет, от которого пришлось закрываться пальцами ладони и из этого света вышла тень, медленно приобретающая человеческое обличие. — Это… Это ты? Это правда ты? — Ее зрачки не на шутку расширились от удивление. От беспамятства Рокси обрадовалась слишком рано и ничего не понимая, поднявшись с коленей, принялась бежать, но с приходящем осознанием происходящего как-то по быстрому остановилась. Взгляд осторожно прошелся по все еще прозрачным рукам отца, а потом сравнил их со своими. Пазл слаживался в картинку. Это прощание. Всего лишь в ее голове. — Ты не мой папа…? — Она остановилась совсем и улыбка минуту назад осветившая ее лицо сошла, как будто ее и не было. На смену ей пришла осознанная печаль. — Что ты такое? — Рокси, ты… Ты ушла в себя. Я твой папа! Пускай и не совсем настоящий, но твой. Я тот кем ты меня запомнила. — Человек с каждым сказанным словом подходил к погрустневшей девушке и сейчас остановился совсем рядом. — Я в тебе. Я часть твоего сердца. — Он взял ее руку в свои в доказательство своих слов. Какое-то слишком реальное оказалось прощание, когда руки его стали менее бесцветными, и когда эти самые руки прикоснулись к ее. Слишком похоже на правду, чтобы думать сейчас о таких мелочах, как все еще прозрачная, постепенно светлеющая часть его стопы. Резкий рывок из стоячей позы и Роксана буквально кидается ему в объятия. Она поверила ему… Вернее себе. Это ее папа, который никогда ее не оставит. — Пожалуйста, обещай мне! Обещай мне, что ни когда меня не бросишь. — Ее руки сомкнулись вокруг его плеч. — Мне так страшно… — Она говорила слишком тихо из-за непроизвольных всхлипов. — Мне впервые в жизни страшно. И это все что мне сейчас нужно. — Буквально захлебываясь, она уткнулась носом в его полупрозрачную, но от того не менее теплую, кофту — Мне так нужен ты. — Я сейчас с тобой и тебе ни чего не грозит. — Он внимательно посмотрел на дочь. — Так чего же ты боишься, Рокси? Фиалковые заплаканные глаза аккуратно заглянули в голубые. — Того, что будет после. Пустоты. Я боюсь пустоты. Больше никогда тебя не увидеть, не сидеть с тобой за одной кружкой чая и никогда не обнять тебя. — Ее взгляд стал не просто мокрым, а уже немо просящем о чем-то. — Ох, моя милая. Тебе не нужно видеть меня, чтобы обнять. Я всегда тут. — Его вытянутая рука с указательным пальцем коснулась сердечка на розовой кофточке дочери. — Тут. Хорошо? — А после легонько ущипнула за мокрую щеку. — Не плачь. — Рокси лишь легонько улыбнулась и кивнула. — Я обещаю.- На коротком выдохе. — Обещаю быть рядом. — Клаус легонько приобнял ее и медленно поцеловал в макушку, а после тихим тихим шепотом проговорил. — Ты навсегда останешься моей малышкой. — Одинокая слеза скатилась по его щеке, а через секунду ей суждено было превратиться в пепел как и всему происходящему вокруг. Ее руки уже не чувствовали тепло родных объятий. А открыв туманные глаза она увидела лишь остатки пыли, быстро исчезающие. — Жаль, что этого мало… — проговорила она в пустоту. Кисти безвольно опустились, а волосы, падая с опустившихся плеч, неприятно липли к мокрому лицу. Без понимания произошедшего, тоска медленно уходила и груз все это время давящий на сердце, упал оставив лишь остатки… Она не дернулась. Просто осталась стоять в той же позе, но уже со скрещенной рукой, тихо закрывающей талию. А мысли бессовестно больно давили на израненное сердце, вспоминая следующее. Она сломалась. Ей больно вспоминать, чтобы навсегда забыть. Глаза так сильно жгут соленые слезы. — Я так… так не хочу забывать… свою жизнь. — Дыхание отчего-то слишком сбитое и каждый следующий всхлип давит на грудную клетку, буквально разрывая на части. — Арту… Беги ко мне. «Я забываю ощущение его мягкой шерстки под своими руками.» — Лицо так напряженно и маленький носик морщится от неохоты говорить все это. От неохоты выдавливать из себя эти слова. — Арту! «Прогулки по вечерам и множество, где-то случайно выкопанных костей…» Вдалеке слышится лаяние, а в ее расслабленной руке как будто из воздуха появляется кость. Это было ожидаемо. Но почему так жестоко? — Я тут. — Лай становился все ближе и ближе. — Беги ко мне, малыш. — Она легко оседает на непонятного происхождения пол и чувствует, чувствует эту родную мягкость под своими от чего-то окоченелыми пальцами. Он здесь и желание прижаться к его теплому боку слишком велико. Розоватая щека легонько касается шерсти и тело обмякает. Рядом так хорошо, родная, теплая шерсть и лицо чувствует шероховатый мокрый язык у себя на коже. Легкий девичий смех и эмоции как будто в замешательстве — это не может не быть правдой. И только ничего не чувствующие от холода пальцы напоминают ей о безжалостном времени. Оно на исходе и как бы не хотелось остаться здесь ей пора отпускать. Она легонько берет его за мордочку и тихо шепчет. — Послушай, малыш, давай поиграем. Смотри что тут у меня. — Рокси поняла что к чему. Рука достает ту самую кость. — Давай я сейчас досчитаю до трех и ты быстро быстро побежишь, хорошо? — Пес же будто понимает ее и ее состояние. Он легонько прислоняется к девичьей коже мокрым носиком как будто отвечая — хорошо. — Раз… — Она закусывает губу в полуулыбке. — Два. — Одна рука уже поднялась выше, чтобы совершить бросок, а другая до этого гладящая его шерсть, отчего-то остановилась и с силой вжалась в нее. Она хочет прочувствовать все до мелочей. Последний счет с тяжестью вырывается из ее уст, когда еще последняя неостывшая слеза, скатывается со щеки, падает на бесцветный пол. — Три. — Он все прекрасно понял и проследив за траекторией полета сорвался с места, убегая. На глазах, начиная с лап и заканчивая виляющим хвостом, медленно превращался в тлеющую пыль, пока насовсем не исчез с горизонта. А вместе с этим из ее воспоминаний пропадает и тот первый день когда она его встретила. То серебристо-светлое белое небо, распоротое ветками пожухшего дерева, под которым она шла, неся в руках маленький комок счастья. Возможно, самый яркий день тлеет так же ярко, соответствуя себе. Слезы текут непрерывно, попадая на красные пухлые губы. Она буквально начинает захлебываться ими. И боясь своих чувств закрыла рот рукой. — Так не должно быть… — Сиплым воющим шепотом. — Так не должно быть… — А эхо собственного лихорадочно-тихого голоса все продолжает отдаваться в ушах. Она упала и на истерическом выдохе, окончательно потерявшись. — Девочки… — В мыслях всплыла картинка всех их стоящих вместе, в одной комнате. Почему то в ее сознании они всплыли такими радостными. Наверное всех их рассмешила какая нибудь фраза Стелы… — Простите меня! — Кисти закрыли глаза. — За что нам тебя прощать, Рокси? — Голос, такой знакомый голос, отразился опять откуда-то из пустоты. Девушка лишь медленно повернула голову в сторону откуда он исходил. Она не поверила, что еще хоть где-то сможет услышать эти слова из уст дорогих ей людей. Это была Стелла. Звучная, красивая, вечно радостная, и совсем не глупая как многие считают, Стелла. — За то что я не оправдала ваших ожиданий. — Рокси так и не подняла до конца глаза на них. — Я слишком слаба, чтобы выдержать… — Едва выдавила Рокси, глотая слезы. -…такое. — Ты чего? Мы же команда! — Когда эти слова были произнесены некоторыми девочками, место в котором они все находились, как буд-то екнуло. Тона чего-то непонятного, совсем непохожего на стену, а просто какого-то пространства, стали темнее, да так резко, что стало страшно опираться вниз руками об него. И при этом звук. Звук которого не было, лишь оглушающая тишина, сменился всего на секунду на чей-то вопль, но этого хватило, чтобы посеять замешательство и панику у нее на лице. Наверное это были крики душ не выбравшихся с этого места. — Время вышло? Я что умерла?! Ох нет, я… — Розоволосая резко оглянулась в тот момент и в душе поселилось оглушающая частица страха. — Нет, нет нет. — Быстро перебили ее обеспокоившиеся девочки. — Не бойся, ты просто перешла немного в другой транс, ты приближаешься к цели. — Успокаивала ее подходящая слегка прозрачная Стелла. — Это очень сложная магия, требующая большой концентрации. — Она присела рядом с розоволосой и крепко обняла ее, а после медленно погладила по взъерошенной макушке. Рокси помнила, что об этом месте рассказывала Текна — нахождение здесь возможно не больше 10 минут, иначе потеряешь разум и останешься здесь на всегда. — Но ты справляешься. — С боку подошла Муза и обняла Рокси с другой стороны. — Ты — молодец. — Блондинка прошептала ей это на ухо, после мимолетно поцеловав в холодеющую щеку. Роксана зажмурилась от того насколько ей сейчас по настоящему приятно чувствовать это. Их по настоящему важную поддержку. — И все же… — Слова замялись, а она судорожно потерла руки об колени. — Знаете я… — Легкий вздох, напрягая скулы, и Рокси обняла саму себя. — Я боюсь совершить ошибку. — Это было сказано резко, на выдохе, в страхе, что они ее не поймут. — О чем ты?! У тебя все получается. — Удивленно сказала Блум, а весь оставшийся «Клуб Винкс» подошел ближе, так же не понимая причину. — Боятся это нормально. Мы все чего нибудь боимся. — Слишком загадочно и неожиданно проговорила принцесса Солярии. — В конце концов это и делает нас людьми. — Было похоже на немой вопрос — Просто… — Она закусила губу. — Просто помни, мы всегда тут. — И положив ладонь себе на сердце, продолжила — С тобой. — А после улыбнулась той самой лучезарной улыбкой, которой может лишь она. — Ооох Рокси. — Решила высказаться Флора. — Если бы ты видела себя моими глазами. — Она так же по доброму улыбнулась ей, кладя теплую руку розоволосой в свою и легонько сжимая. — О девочки, что бы я без вас делала. — Рокси позволила себе улыбнуться, оглядев всех, и легонько вздохнула. Флора тихо повернула голову в бок, смотря на девочек. — Мы всегда будем рядом. — После ее глаза смотрели в глаза Рокси, давая той нужную поддержку. — Мы любим тебя. — Теперь уже Лейла стала подходить к Стеле, положив руку ей на плечо. — Ты очень умная, Рокси и мы уверены, что ты поступишь правильно. — сказала Текна разводя руками. — Как же я сейчас не хочу, чтобы вы уходили! — Слезы величиной с горошину, от чего-то стали с новой силой стекать по щекам и встав из позы медитации, она бросилась обнимать, дорогих ее сердцу людей, начиная с близстоящей Стеллы. — Никогда! — В ответ бархатные, приятно пахнущие руки блондинки крепко и одновременно нежно обняли ее спину. После Рокси подошла и как в последний раз обняла каждую. — Мы все еще встретимся… — Отходя на несколько шагов от всех и вытирая слезы она сказала. — Обещаю… Вдруг такую по доброму теплую тишину рядом пронзил чей-то радостный крик. — Вот, что мы сделаем! Давай! — В голове принцессы Солярии зародилась идея. — Иди сюда. — Она взяла ее за руку, а после так же улыбалась в глаза, закусив губу. — Как насчет поднять себе настроение? — Стела подняла бровь, будто заигрывая. — Девочки, что скажите? — Она повернулась, смотря на всех. — Магазины? — Немой вопрос повис в воздухе. — Магазины! — Ответ нашелся так же быстро. Все как одна легонько закатили глаза на такую, уже знакомую реплику своего шопоголика, но это действительно был способ расслабиться. Поэтому после они медленно развернулись и хихикая пошли куда-то вдаль. Блондинка обернулась головой и лишь сказала — Давай, Рокси! Будет весело. — И обернувшись полностью к розоволосой, нежно держала ее за руку, все так же продолжая улыбаться. — Иду. — Легкая улыбка и длинный, решительный шаг вперед. Вот только нежной ладони Стелы уже не было на запястье, а посмотрев вперед она увидела их силуэты уже слишком далеко от себя. Они ушли, ушли легкой походкой, покачивая бедрами в самую светлую улочку в городе, застеленную сочной травой, где люди уже во всю праздновали разгар жаркого лета, и только лишь когда подул ветер, медленно стали превращаться в пыль. Она наблюдала их силуэты до последнего, пока самый звонкий и последний смех не обернулся тишиной. Рокси глотала слезы, вытирая мокрое лицо руками. — Прощайте. — Она стояла и больше ничего не помнила. Разум стремительно набирал ясность, а уже через буквально секунды, она не помнила из-за чего плакала. В мыслях осталась лишь незавершенная миссия. В воображении, под плотно закрытыми веками, рисовался его образ. — Твердая как сталь взгляд, будто пронзающий тебя на сквозь, заставляющий дрожать твои коленки. Охотник. — Ее плотно сжатые губы образовывали тонкую полоску. — Очень опытный охотник. Хладный убийца, который готов пойти на все, что бы достичь своей цели… убийца…убийца, безжалостный. — Носик Рокси щурился при воспоминания всего этого. — Нет слабостей. Вершина пищевой цепочки. Машина без чувств и эмоций. — Она открыла глаза, уже подумав, что маг появится перед ней, с его вечно по настоящему страшной, вечно безумной улыбкой, похожей на оскал разъяренного льва из ужасов, но нет. Открыв глаза, она увидела все ту же комнату, если можно так сказать. Но теперь, светлые стены, что раньше казались бесконечными, стали почти черными, будто утонувшими во мраке, вспоминаемого ею существа. Пространство однозначно стало другим. Более жарким, более темным, более агрессивным. Она вздохнула. Ничего кроме потемневших стен не происходило. Все таки ее магия не совершенна, а время прибывания здесь уже на исходе… Но вот, уже почти сдавшись, Рокси видит, как нечто набирающее силу выходит из мрака будто из занавеси. Какой-то маленький светлый огонек, освещает тьму. Это его аура, быстро летящая к ней. Розоволосая вытянула дрожащую руку вперед, в попытке дотянутся, а после коснутся ее, но она, казалось, обжигала. Рокси чувствовала, как горит его жизненная энергия. Это будет больно, не так как она себе это представляла. Но прикоснутся нужно именно сейчас, иначе все зря. Свет остановился рядом с ней, опаляя ее светлую кожу. Ручка с вытянутыми пальцами тянется, а Рокси закрывает глаза в паническом страхе. Происходит касание, только вот ожидаемой боли нет. Есть какое-то приятное покалывание в пальцах руки, не более. Она с осторожностью, поочередно открывает глаза, все еще не доверяя происходящему. Вот только посмотрев туда, замирает. Это не то чего она ожидала. Она видит в этом клубке горящего огня, его, лежащего на асфальте в богом забытом поселении. Алая кровь растекается по камням, и розоволосая видит буквально каждую каплю. Глаза с расширенными зрачками как будто в гипнозе видят эту жидкость. Это все это место, оно затягивает ее душу. В мыслях буквально щелкнуло. Вспомнив об этом, нахлынувшее наваждение спадает. Она здесь не для этого. Ей нужна улица или хотя бы какой-то ориентир. Рыская глазами по этому глобусу, в перспективе, где-то отдаленно за неизвестным холмом, она замечает лес, очень похожий на тот в котором находится она. — Хотя бы какой-то ориентир. — Со вздохом говорит она, все еще находясь в замешательстве. Рокси не решается смотреть на валяющегося на груди в этой луже крови, мужчину. Для нее, это все еще слишком страшная картина. Розоволосая уже было хотела снова поднять взгляд на этот пламенный шар, вот только место в котором она находилась, снова будто екнуло. Ее тело пошатнулось без какой-либо опоры — Нет! Название улицы! Мне еще нужно… — В панике говорит она, озираясь по сторонам, но в какой-то момент в глазах начинает плыть все. Аура, этот лес, грязный асфальт и его образ. — Название улицы… — Рокси падает не в силах больше ничего сказать. Место начинает затягивать ее, и если не выбраться сейчас, то оно навеки станет постоянным домом для ее души. Веки девушки от давления закрылись, и последнее, что она увидела было ее упавшее в судорогах запястье, на котором она уверена, была будто выжжена до боли знакомая ей ладонь.***
Холод. Он, казалось, пронизывал до самых костей, сковывая ее тело. Конечности не чувствовались. Девушка все еще думала, что лежит там, казалось, в своем воображении, которое она себе рисовала. Но в ушах звенело, и это была не тишина. Она точно слышала где-то вдалеке ворону. Прислушавшись к своим ощущением, Рокси поняла, что лежит не на той странной материи, а уже на слегка промерзлой земле. Инстинктивно, глаза нехотя открывались видя перед собой только расплывчатую темную грязь и произрастающие из нее кустарники. Голова отчего-то гудела, когда розоволосая медленно подняла ее. Руки вдавливались в землю сминая под собой мокрую траву, давая телу точку опоры. Озираясь по сторонам, она увидела уже все ту же поляну в лесу, где и остановилась. А после неосознанно посмотрела вниз, на свои холодные кисти. Она поняла, что не помнит. Не помнит то как попала сюда, не помнит жизнь и людей, что были до леса. В воспоминаниях отдаленно, остался только ритуал, который она провела, незаконченная миссия и до сих пор отравляющий ее существование, ужасный маг. А почему ужасный… В памяти так же осталась та страшная встреча за какими-то коробками, из которой Рокси не помнит как выбралась. Взгляд, смотрящий на ладони, был пустым. По настоящему пустым и не осознанным, каким-то даже пугающим. Ее совсем не волновала выжженная на ее запястье, чужая ладонь. Эта отметина, пополнила ряды других, менее заметных, но все таких же, шрамов. Уже через секунду она слишком быстро вышла из так называемого транса. Пошатываясь, встав на свои двои, Рокси посмотрела на свои грязные коленки на джинсах. — Мда… ты знаешь куда садится. — Рукой стряхнув мокрую грязь с одежды она смотрела куда-то вперед рисуя в воображении портал. Совсем не помня для чего, просто рисуя. Это было важно. Выпрямившись в полный рост и пройдя немного дальше, как бы уходя с невысокого холма и единственно освещаемого места, Рокси без раздумья прочитала заклинание на перемещение, а уже после шагнула в открывшийся ей портал.***
Из магического сияния она вышла на, казалось, где-то отдаленно знакомую ей опушку. Это определенно был тот же лес. Об этом говорили похожие деревья, с такими же пожухшими листьями, и такое же серое обычное небо. Сейчас Рокси поняла, что замерзла окончательно. Ее трансформация исчезла, она больше не чувствовала те легкие крылья за спиной. Вымазанная в грязь куртка, не грела так как хотелось. Не помогали и руки, которыми она обхватила себя. Морозный ветер был тихим, но в то же время не прекращая, беспощадно бил в лицо, принося с собой далекий аромат хвойного леса. Ее не совсем не устраивал факт, замерзнуть здесь. Поэтому она быстрее, чем обычно, брела прямо. Это была бы самая глупая смерть, описываемая в газетах. Рокси позволила себе слабо улыбнуться на забавную мысль. Любую смерть можно назвать глупой. Смерть это вообще понятие, которое слышать хочется как можно реже. В ней нет ничего хорошего, но как многие считают, плохого тоже нет. Это просто противоположность самой жизни, самого существования. Смерть это вызов всему живому, в котором всегда проигрывает последний. Своего рода постоянная борьба, исход которой, тебе уже известен. Но бороться нужно. Ведь именно для этого людям дана жизнь. Паршиво. Рокси чувствует, как конечности превратились в ледышки. А взгляду все еще не за что уцепится, вокруг только все тот же лес, и уже до жути надоевшие ветки деревьев, изредка хлестающие ее лицо. На улице уже поздние сумерки. Где-то отдаленно поет свою песню филин. Ветер колыхает деревья, которые уже полностью превратились в свою же тень, от контраста с еще пока синеющим небом. Первые, самые яркие звезды выступали на небосводе, занимая свое законное место. А луна уже во всю ярко освещала дорогу. На улицы неумолимо надвигалась ночь, заявляя о своих правах на какое-то время. Несмотря на холод, сейчас, когда она смотрела на эту идиллию, Рокси было хорошо. Это самое прекрасное время суток, которое она почти всегда встречала прогулкой с собакой, или простым сиденьем на порожке, поглядывая на вышедшие из-за ширмы звезды, все с той же собакой. Она не помнила этого, но тем не менее, сейчас ей было просто хорошо находится на улице. Розоволосая видит, уже не так отдаленно выход из этого тернистого замка. Она буквально сломя голову бежит к нему, спотыкаясь об ничего не подозревающие, камни. Последняя ветка откинута в сторону, Рокси нашла выход. И ее взору предстало то самое, как она его назвала, богом забытое поселение. Вот сейчас, стоя на окраине, она испугалась. Все здания под покровом темноты выглядели слишком ужасно, слишком пугающе, слишком… Для Рокси слишком осознавать, что когда то здесь жили люди, а вон из той разваленной трубы шел пар. Это было похоже на призрачное поселение, как многие наивные люди сказали бы — с привидениями. И тот час бы вызвали… Кого там в фильмах вызывают? Внимание девушки привлек один дом. Он был обшарпан как и другие, вот только стекла выбиты не были. Рокси поняла — это оно. Помогая себе рукой спускаться с некого холма, розоволосая теперь уверенно шла вперед, лишь изредка посматривая в разбитые окна, встречающихся мимо домов. Ей пришлось остановится. Она заметила, как в свете луны, блестит в одном месте асфальт. Глаза прищурились, буквально всматриваясь во мрак. Пришло осознание. — Это ведь… именно то место, где лежало… его тело. — Рокси охватила паника. — Так это все было не мое глупое воображение? — Она говорила достаточно тихо, но встревоженно. — Я видела настоящее. — Прозвучало как факт. Девушка подходила все ближе, чтобы удостоверится в том, что это была кровь. Увидев, она быстро подняла голову в сторону того самого дома. Сердце от чего-то болезненно сжалось. Ей было страшно идти туда, да и к тому же маг видимо был ранен и сейчас, она была уверена, находится в свойственной ему ярости. Но дрожащие ноги, совсем не слушая мысли и внутренний голос, быстро перешагнули это место дороги, и направили хозяйку дальше. Она подходила все ближе и ближе, неотрывно смотря, на как она думала дверь. Но вот уже поднимаясь ногами по ступенькам, скользя рукой по, на удивление гладкому, перилу, Рокси заметила, что замки были будто выбиты. Заходить стало еще страшнее. Для хоть кого-то оповещения своего присутствия, Рокси подумала, что будет правильным постучать. Оголенная рука замерла слишком близко к двери в нерешительности. Что-то подсказывало ей сейчас, что-то глубоко внутри — не надо этого делать. Это совсем не то место, где должна находится девушка, в позднее время суток. Еще можно все вернуть. Просто отойти, забыть и побежать, но Рокси не может. В ее голове есть четкий план, как будто начерченный внутри ее сознания. И фраза в голове, все крутится, крутится, крутится. — «Я должна.» — Плотно сомкнутые ранее губы, тихо произносят эту фразу не только в мыслях, будто специально убеждая саму себя. Слышится три быстрых удара. И Рокси моментально одергивает руку, боясь следующих мгновений. Но… Ничего не происходит. Тишина царившая вокруг, не была нарушена, ни стуком ботинок, ни скрипотой открывающейся двери, ни воплями розоволосой которую затаскивали в дом. Это заставило почувствовать ее, себя полнейшей дурой, которую даже не ждут. — Почему так жестоко? — Эти слова она раздражительно-тихо пролепетала себе под нос, и уже сама нарушая тишину звуком отворяющейся двери, переступила такой же скрипучий порог. Это действительно жестоко. Как заставлять человека самого рыть себе могилу. В помещении было темно. Рокси замерла на пороге все в той же нерешительности. Идти дальше не решались ноги, которые совсем ее не слушали. Пока еще свободная рука искала в стенке выключатель, розоволосая вдруг почувствовала, как наступила во что-то мягкое. Это явно был не пол, а по ощущениям какая-то тряпка. Слишком неожиданно, найденный ею выключатель зажег свет, и первым, что увидела девушка была до боли знакомая ей, разодранная вещь, а почти рядом с ней кровавый тянущийся отпечаток. К горлу подступил противный комок. Это было ужасное для нее зрелище. Взгляд был переведен в другое место, лишь бы не смотреть на плоды чьих-то страданий. — Что за чертовщина? — Оказалось, что Рокси замерла во вполне милой прихожей. Совсем не той, что она ожидала. Для доказательство того, что она еще не совсем спятила, розоволосая обернулась и убедилась, что находится в том самом страшном здании, с выбитой дверью. В голове все смешалось. Было слишком много вопросов и так мало ответов. Шагая дальше, Рокси замерла перед весьма внушительным зеркалом, в котором отражался, чуть ли не весь этаж. Вот только в этом прямоугольнике на нее уставилась совсем не та девушка, которую она запомнила. Печальные сиреневые глаза смотрели на нее как-то по особенно грустному, заставляя никуда больше не идти. Они как будто немо молили о том, что бы она осталась стоять на месте. Но Рокси, похоже, не было никакого дела. Слишком легко и безразлично она отвернулась, уже наверное в сердце смирившись со своим будущем. Неосознанный взгляд как-то слишком пьяно увидел разожженный в углу камин. Буквально в бреду, стаскивая с себя на ходу промерзлую куртку, она положила ее рядом, а после как маленький ребенок быстро сложив ноги под себя, поднесла дрожащие руки к почти уже догоревшим поленьям. Непередаваемые ощущения, когда холодные пальцы начало несильно покалывать. Закусив губу, она позволила себе улыбнутся, теперь уже совсем забыв где находится. Полностью согревшись, ей не нравились только ощущение ног в холодных ботинках. Поэтому, все так же сидя на поблескивающем полу, Рокси стаскивала один за другим. После аккуратно поставив их возле камина. Босая стопа почувствовала на удивление теплый пол. Ей совершенно не хотелось вставать сейчас. Хотелось, чтобы ее тоже прибрало это пламя к рукам. Чтобы согрело своим теплом не только ее промерзшую кожу, но и сердце. Хотелось сгореть в нем и кануть в забвение. Она неотрывно смотрела на огонь — самую непокорную стихию… Последний вздох и Рокси встала, теперь она, кажется, менее походила на хладный труп. Уже вроде бы прямо идя на лестницу, ее ноги благополучно встретили увесистые, доселе мирно лежащие, но похоже чужие ботинки. Неожиданное столкновение заставило ее упасть на четвереньки и вот теперь ужаснутся еще больше. «Он здесь» Рокси заметила на дубовой лестнице, высохшие розовые следы, идущие от какого-то битого стекла на кухне и поднимающиеся туда… в еще пока темный на верху коридор. Прибавился еще один вопрос. А сердце снова, болезненно сжалось в судорогах. Она сглотнула. — Огрон… — она сказала это тихо, еле разжимая холодные губы, надеясь, что он сам выйдет из тьмы, не заставляя ее так страдать. Это жестоко. Но ответом ей была тишина. Сжав кулаки и поднявшись с пола, она медленно пошла по следам. Поднимаясь, лестница немного поскрипывала, а перило, по которому скользила рука, будто шелестело, нарушая спокойствие и терзая чувствительный слух. Мгла приняла ее как родную, и теперь уже, полагаясь только на осязание, Рокси шла дальше. Руки ни где не могли найти выключатель, гладя стены. И тут розоволосая замерла, стоя все еще там — в конце этой чертовой лестницы. Она услышала. Это была звонкие звуки воды, бьющейся об лужи и еще что-то. Не только звонкие… Подняв глаза с пола, отчего-то медленно и тихо ступая, пошла туда. За этим она пришла в этот дом. Завернув за угол, коридор стал на тон светлее так, что глазам уже можно было разглядеть цвет стен. Она увидела множество дверей и лишь одну из них открытую, причем настежь. Из нее шло слишком мало света и все такие же звуки бьющейся воды. Все подходя ближе, Рокси почувствовала голой стопой, что пол был полностью вымокшим. Неприятное ощущение, от которого по спине прошелся холодок. Пришло осознание — это была душевая. Приличная девушка бы в смущении отвернулась, даже в мыслях не подумав зайти. Это во-первых не этично, а во-вторых… Да к черту во-вторых… Просто не удобно. Но розоволосая забыла, что такое не удобно. Ничего сверхъестественного там нет. Она выдохнула. Похоже, что сегодня ее утопят в ванной. Дерьмовая смерть, умирать от воды, захлебываясь и все еще видеть через блики, как твой враг улыбается сверху — от сладкого вкуса победы. Дверь была открыта не в ее пользу. Петельки повешены лицом к Рокси. Она загораживала весь обзор, ставя розоволосой вопрос, — Либо беги отсюда со всех ног, либо заходи вся сразу, ничего не утаивая. Рокси снова выдохнула и зажмурилась. Она давно уже все решила. Только позволила себе сейчас не залетать со всем своим отчаянием, а так же медленно ступать по холодному вымокшему полу, осторожно обходя дверь. Вот именно сейчас Рокси думала, что получит хотя бы что-то в ответ. Хоть какое-то заклинание, боль в шее, или простую усмешку с последующими словами. Но нет. Она стояла, как будто одна, в тишине, нарушаемой звуками воды, по глупому сжав кисти и опустив глаза в немом страхе. Но розоволосая больше не запуганный беглый зверь. Она подняла лицо с уже застывшим выражением безысходности, но оно размягчилось тут же, округлив зрачки. Первое, на что обратила внимание Рокси, был порез. Нет вернее… рваная кровоточившая рана, проходившая наискось от лопатки и спускаясь туда, куда приличным девушкам смотреть не стоит. Хоть вида крови Рокси не боялась, однако осознание, что перед ней стоит окровавленное, истерзанное тело, вызывало приступ тошноты. Девушка с ужасом, специально медля, лихорадочно переводила взгляд, куда угодно, лишь бы не смотреть на его посиневшую спину. Однако, глаза вновь почему-то притягивались, будто магнитом. Она нервно сглотнула. С просторной, казалось, комнаты, веяло холодом. Он заставлял еще больше вжиматься в боковые откосы деревянной двери, но слиться с ними, к сожалению, у нее не получалось. Еле колыхающаяся вода перед глазами поблескивала лишь в немом, тусклом свете луны из открытой форточки. Это было единственное освещение. А она как завороженная смотрела на мага, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, проследить в его движениях и действиях, нечто неуловимое. Но Рокси поняла, что мужчина похоже даже не видел ее и не заметил ее присутствие. Он неподвижно стоял, облокотившись ладонью о стену, но было видно как его тело, наверное от бессилия, чуть подрагивало, невольно качаясь в стороны. Он был будто погруженным, в свои мысли. Рокси было страшно сейчас говорить что-либо. Никакие слова не осмелились вылететь из-под, никак не хотевших открываться, как смазанных клеем, губ. Розоволосая так и замерла с округлившимися зрачками. Вдруг этот страшный для нее момент был прерван. Маг медленно поднял, склонившуюся голову, с налипшими прядями, и похоже полностью расслабившись смотрел на верх, на льющуюся на него воду. Рокси даже не успела еще раз испугаться, как точно услышала, что Огрон тяжело вздохнул. Даже пришла мысль что он сейчас повернется и что-то ответит. После, уже захотев даже как-то оповестить о своем присутствии, сердце Рокси болезненно екнуло. Маг стоящий буквально секунды назад неподвижно, будто холодная мраморная статуя, быстро сжал в руку в кулак и кажется со всей злостью, поочередно ударил три раза, не жалея крушившуюся на глазах плитку. А вместе с тем, тишину пронзил, отчаянный сиплый крик. Эффект неожиданности сработал на ура. К горлу подступил комок, Рокси не знала, что ей делать. Это было слишком нереально… Все было похоже на настоящий кошмар. К страху прибавился еще и трепещущий ужас, заставляющий ее сердце отбивать чечетку в грудной клетке, сдавливая вместе с собой легкие. Она забыла как дышать. Его кисти вдруг опустились так же неожиданно, кажется, уже полностью расслабившись. Вместе с водой, Рокси проследила, с его костяшек, похоже, стекала кровь, окрашивая жидкость в новый цвет. — Уб...убей меня. — Два слова вылетели с его уст так тихо и сипло, что казалось ему больно говорить. Алая голова, от бессилия держаться ровной, бесшумно облокотилась о ледяную стенку перед собой. Ей вдруг захотелось возмутительно закричать. Это должна говорить она! Рокси свела скулы. Это выбило землю у нее под ногами. Пошатнувшись, ужас происходящего, никак не вмещался в ее голове. Но мимолетное удивление сменилось осознанием. — «Так он все это время знал…» — Убей меня… — Было сказано чуть громче, с быстро закрытыми на лице, плотно сжатыми руками. Она не шевелится. Услышанное слишком бурно отпечатывалось в ее памяти. Образ человека, хотевшего разрушить Гардинию и того кто сейчас стоял перед ней, в собственной луже крови никак не хотел складываться. В голове отчаянно крутились последние шестерёнки, пока Рокси пыталась переварить все случившееся. Но вот буквально за секунды до, она замечает как сжимаются меж собой его побитые лопатки, будто выжимая из раны застывшую кровь. А после слышится еще 3 быстрых удара, похоже совсем не жалеющих себя. –Убей! Убей! Убей… меня! — Она увидела как он задрожал, будто в лихорадке. Его руки тут же опустились в мокрые пряди, а колени, без опоры уже похоже, слабеющего тела, просто падали и по очереди вдруг, наверное, больно ударились о плитку, с соответствующим хлюпающим звуком. Его ладони теперь смиренно покоились на бедерных мышцах. Он непринужденно легко повернул голову вбок. Ей показалось, что вот сейчас он точно увидит ее. Но он сказал следующие слова, слишком спокойно, будто наплевав на того, кто стоит сзади. — Мне больно… — Вода как будто специально бьется слабее, а может он задел выключатель, из-за чего его сиплый голос показался громким. «Мне тоже» — Она стояла не жива не мертва, все еще там на порожке, где впервые увидела эту картину. — Убей меня… Прошу… — тихо, совсем тихо. Это было слишком пугающе для нее. Он перешел с крика на почти еле уловимый шепот. — Пожалуйста. — Еще тише. Рокси заметила как мышцы Огрона полностью обмякли, будто уже точно и окончательно наплевав на то, что будет дальше. Он сидел без колебаний. Кое-где рубиновая вода оплетала и похлестывала его синие бедра. Рокси услышала, как под плотно сжатыми между собой руками, он закрывал то, что похоже никому никогда не показывал. Воцарилось молчание, с еле слышной стекающей водой, но оно оглушало ее хуже любого крика. Розоволосая попросту не знала, что ей делать дальше. Не это она представляла себе, когда шла сдаваться. Не представляла она, что именно это скрывается за его вечно серыми стальными глазами. За его насмехающимся гордым видом и расправленными плечами. Это был ее первый в жизни враг, запомнившийся ей как непредсказуемый, жестокий и коварный. Его образ, ранее будто резким ударом ботинка отпечатавшийся в голове, никак не хотел мириться с происходящем. — Похоже у каждого есть свои тайны. — Она хотела подумать про себя, но еле разлепляемые губы, сами сказали это шепотом, как будто уговаривая Рокси поверить. Поверить, что все это не плод ее больной фантазии и не ловушка трех других магов. Все слишком реально, чтобы не быть правдой. Воцарилось гробовое молчание. Она поняла, что Огрон больше ничего не скажет. Отведенный ранее взгляд Рокси, будто нечаянно, с каким-то трепещущим страхом, снова мазнул по магу. Слишком прямая, свойственная магу спина, сведенная в истерзанных лопатках, но тем не менее все еще расслабленная. Широкие плечи, которые изредка подрагивали, задевая вместе с собой нижние рассеченные мышцы. В голову розоволосой невольно пришла мысль, что Огрон даже сейчас выглядел устрашающе, в нем все еще чувствовалась бушевавшая сила. Его фарфоровая бледная кожа, в свете луны из открытого окна, контрастировала с красным, казалось, кровоточащим мясом. Да, ее волновал этот порез и сама причина его появления. Она осознала, что отчего-то больше не чувствовала отвращения. Эти мысли ужасали ее, но были приняты как данность. Рокси залилась краской, осознавая, что сейчас нагло рассматривала его, но отвернутся не посмела. Ей отчего-то не было стыдно. Всегда интересно, что скрывается под наглухо застегнутом жилетом. Он все еще был львом, пускай и раненым, но тем не менее все равно опасным, кажется, готовым в любую секунду броситься на жертву. Сейчас, она чувствовала себя тупой добычей, которую загнали на подкормку к дикому зверю, а клетку специально оставили открытой. В любой момент, могло произойти все. Рокси храбрилась, чтобы сделать следующий непозволительный для себя шаг. Ее стопа быстро сливалась с холодной жидкостью. Мурашки не заставили себя долго ждать, а удивленный вскрик задержался где-то в легких. Вода была не просто ледяной. Казалась, что ее кожа обожглась и сейчас непременно воспламенится, но здравый рассудок и воспоминание о цели не дали ей отступить. Она так же аккуратно, скрипя зубы, окунула вторую босую ногу. Ощущение были не из приятных. И как в такой воде Огрон еще не превратился в ледяную статую? Подходя ближе, Рокси не отрывала своего взгляда от мага. Она готовилась к чему угодно, в любой момент, и сейчас, скорее походила на запуганного зверя, обнюхивающего новую территорию. Его волосы вблизи были еще более алыми, чем-то отдаленно напоминающие бордовую густую кровь, медленно стекающею с головы до плеч. Рокси заметила, что они вились даже сейчас — в мокром состоянии. Это зрелище бы ужаснуло ее раньше, когда маг выходил из себя и кидал самые сильные заклинания в нее и ее друзей, ореол алых, повинующихся ветру волос, придавал магу вид разъяренного льва, заставляя вселять лишь ужас и страх в сердца его врагов. А сейчас, Рокси вдруг ощутила совсем не те чувства, что испытывала на поле боя. Он, кажется, больше не пугал ее. Сейчас она могла позволить себе рассмотреть все мелкие детали в нем, изучить досконально, от головы до пят. Она боялась лишь неизвестности. Рокси замерла на расстоянии вытянутой руки от него. Он сидел все так же спокойно и руки его не дрогнули. Она не видела его лица, но почему-то знала, что сейчас его губы не растянуты в полуулыбке, изображавшей оскал. Наверное, ей просто хотелось верить, что все это было правдой, и это не новые фокусы Огрона и магов Черного круга. Сейчас перед ней находился израненный человек, с поникшей головой. Ей стало жаль. Прежде чем она поняла, что делает, дрожащая рука, с выжженной на ней ладонью, сама медленно потянулась к здоровой коже на его лопатке. Кончик указательного пальца замер в миллиметре от нерешительности и слабого покалывания, а после как-то слишком легонько кисть ее легла полностью, будто сливаясь в одно целое с кожей Огрона. Его спина неожиданно выпрямилась, но головы он не повернул, казалось совсем не ожидая этого. Все мысли, до этого с бешеной скоростью эхом проносившееся в ее голове утихли тут же, но лишь одна кричала больше остальных. — Каким же он был холодным…