***
Таким человеком был друг нашей семьи. Мудрым наставником. Великим мастером. Без колебаний он бросил вызов богу, чтобы вернуть моего брата. И сделал это вновь, когда нам снова потребовалась его помощь. Но сейчас, когда всё закончилось… Действительно ли этот человек был нашим другом и считал нас своими друзьями? Или же он просто использовал нас, чтобы достичь личных целей? Не думай об этом, брат. Не важно, что случилось в конце. Он прожил жизнь, как великий человек. И таким мы запомним его. Тут ты прав, брат. С этим не поспоришь…В плену веры и семейный бизнес.
28 августа 2019 г. в 02:33
Мы — братья. Мы родились братьями и умрёт как братья. Но если ты не усилия этого человека, всё могло бы кончиться иначе для нас.
Я мог потерять брата.
Я мог потерять целый мир.
Но почему всё закончилось именно так? Осудят ли меня боги, за то, что мы сделали? Боги не властны над тобой.
Разве я и мои предки ковали всё это оружие для этого? Оружие должно убивать.
Брат, позволь мне начать. Я — слуга божий. И место моё — храм. Там я и встретился с ним. Мой бог всегда был очень великодушен. Любой мог войти в храм и найти там ночлег. Единственной платой за это была молитва.
Никогда я не был против того, чтобы предоставить кому-то кров. Пока не появился этот человек. Он входил в дом божий, как в свой собственный. Ни разу он не склонил головы. Даже молился он стоя и глядя вверх, прямо на алтарь. Но молился.
Неизменным оставалось то, что он всегда был при оружии. А также то, что приходил ночевать он каждую ночь. От него всегда пахло кровью.
Он мог объявиться пьяным. Он мог притащить с собой шлюх. Ходили слухи, что его видели в компании молодых послушниц храма. Один из священников, особенно заинтересованный этим вопросом вдруг пропал без следа.
Однажды я сказал ему, чтобы он убирался вон из храма, или пусть оставит мирские блага и присоединиться к нам. Без колебаний он выбрал второй вариант, но и не думал меняться. Всё осталось как прежде, разве что молиться он стал чаще.
Однажды я вслушался в его речь. Он не восхвалял бога и не просил его ни о чём. Он обвинял бога в бездействии и равнодушии. Назвал его самовлюблённым ублюдком. Сказал, что если он не изменит своего отношения, то ему придётся лично с ним разобраться.
Я был взбешён. Словами невозможно передать, насколько. И тогда мне в голову пришла мысль: что, если я не случайно услышал его слова? Что, если богу было это угодно? Желает ли мой бог, что бы я избавил мор от этого человека?
Последующие несколько дней я думал об этом. Потом этот человек ушёл. Вечером в тот же день я сидел и молился. И вдруг, я словно бы вышел из тумана. Тумана, что окружал всю мою жизнь. Я вдруг вспомнил и осознал, кто я. Вспомнил свою семью. Вспомнил брата, которого не видел уже несколько лет. Вспомнил, что такое жизнь.
Мне стало страшно, как если бы слепой от рождения вдруг открыл глаза и впервые увидел мир. Я заперся у себя и никак не мог собраться с мыслями. Тогда вернулся этот человек. Он вошёл ко мне, как будто проигнорировав замок на двери. Словно бы зашёл туда из ниоткуда. И когда я посмотрел на него, я вдруг вспомнил и его. Я знал этого человека до того, как он пришёл в храм. Когда я ещё был ребёнком, он был частым гостем в нашем доме. Мой дед называл его своим другом. Мой отец называл его своим другом. И этот человек сказал мне тогда:
— Твой бог и правда был ублюдком. Он использовал тебя и твою веру в него. Он использовал каждого из вас. Но теперь он мёртв, а ты свободен. Об этом знают только я и ты. Ты волен делать со своей жизнью всё, чего пожелаешь. Но, возможно, теперь тебе стоит воспользоваться своим мёртвым богом…
Я многое понял. Вскоре я возобновил общение со своим братом. Используя бога, как инструмент и прикрытие, я пробился в Религиозный Совет. Я вкусил материальные блага. Власть. Деньги. Женщины.
Тогда мой друг сделал мне подарок — латную перчатку во всю руку, с наплечником. Это — длань. Длань, которой бог удерживал тебя. И теперь, когда она твоя, ты способен взять и удержать всё, до чего сможешь дотянуться. Так он сказал. И он дал мне новое имя.
Теперь я, брат. Много поколений наша семья считалась великой. Мои предки были одними из лучших кузнецов Ледника. Каждый первенец, вне зависимости от пола, становился первоклассным кузнецом. Все они принимали славу и ответственность своих предков вместе с именем — Масамуне.
Ла фамилья Масамуне. Так называл нашу династию это человек. Он пояснил мне, что это означает семья. Но он вкладывает в это немного иной смысл.
Один из моих предков выковал королевский скипетр, которым до сих пор пользуется наша королева. Моя прапрабабка пошила для королевы её красное платье, которым так дорожит королева. Всё это было то величие моей семьи, которого я так боялся. Боялся, потому что не верил, что смогу стать мастером, который не посрамит чести своей семьи. Когда я стал постарше, я заметил странность, что раньше ускользала от меня. В разговорах с тем человеком, мой отец изредка называл его «мастер». И, если вспомнить, то когда дедушка был жив, он тоже называл его мастером. Великие кузнецы обращались к своему другу «мастер»?
Лишь после смерти отца, когда я сам стал кузнецом и принял имя Масамуне, я понял смысл этих слов. Я знал азы кузнечного дела, но этот человек обучил меня созданию по истине невероятного оружия всех мастей. У него всегда были самые редкие и лучшие материалы, он не стеснялся применять магию при ковке. Его запросы всегда были невероятно высоки, но он всегда оставался доволен результатом.
Однажды я решился спросить у него. Молот — реликвия моей семьи. Молот, под ударами которого любой материал с любыми свойствами становился податлив и мягок. Я спросил его, что ему о нём известно.
«Его выковал твой далёкий предок по моему заказу. У него получилось великолепно, так что я немного доработал этот молот и вручил его ему в дар. Я многому его научил. Это был первый из твоей семьи, кто получил имя Масамуне. Но Масамуне может быть только один, и сейчас — это ты. И молот этот твой. Так что я рассчитываю на тебя».