Чужая кровь

Джон свернулся калачиком и накрылся одеялом с головой, как делал совсем маленьким мальчиком, когда от боли и горя хотелось выть и кричать на весь дом. Помогало слабо, но помогало. В том, что всё случилось именно так, как случилось, был виноват исключительно он сам, и всё же… Холмс ведь ему говорил, предупреждал, просил и чуть ли не умолял остаться тогда дома. Но не приказывал. Его альфа никогда ему не приказывал. Хотя это совершенно обычная практика. Во всех статьях про гармоничные отношения пишут, что омегам слишком много воли давать нельзя, разбалуются, и им же потом будет хуже. Джон не мог вообразить, куда уж хуже. А всё потому, что он пошёл с Шерлоком на это дело, с которым тот вполне справился бы и без него. И куда лучше. И тогда Холмс не был бы под арестом, а Джон — в больнице. Сидели бы сейчас в своей квартире на Бейкер-Стрит, а может быть даже лежали. Вместе. Но нет, Ватсон не мог позволить детективу умчаться без него. До начала течки оставалось ещё два дня и он решил, что их как раз хватит. И да, он оказался прав. Тем двоим ублюдкам, что схватили его, вполне хватило. Он очень хотел бы забыть, как железные клешни двух альф практически обездвижили его. Два каких-то утырка смогли совладать с бывшим военным! Привязать его, частично даже приковать… и проделать то, для чего, по их мнению, природа создала омег. Это была их месть Холмсу. Джон хорошо запомнил, как они ржали, что теперь детектив и смотреть не захочет на порванную дырку своего омеги. На следы, что в изобилии они оставили на его теле. Но главное — внутри его тела. Джон глубже зарылся в подушку, пытаясь сдержать рыдания. Его альфа никогда не был груб с ним. Даже в самый пик гона, когда просто запирал дверь квартиры изнутри, отключал свой телефон, оставив на автоответчике лаконичную фразу «не беспокоить», на телефон Ватсона он не покушался. Предоставлял право выбора отключать-не отключать своему омеге. А потом радовал его волшебным, качественным сексом, так, что потом ноги не держали и невозможно было прогнать улыбку с лица. Шерлок брал Джона на всех возможных и невозможных поверхностях, но всегда следя за его состоянием и реакцией. Всегда отслеживал, что нравится его омеге, а что нет. Он был самым чудесным альфой на свете. Альфой, о котором можно только мечтать. Жестким, но не жестоким, сильным, но никогда не направлявшим свою силу на тех, кто слабее его. И Холмс буквально чувствовал все эмоции всхлипывающего и скулящего во время их упражнений в постели Ватсона, когда тот не мог произнести ни слова. Омега относил это к той самой связи, что возникает между альфой и омегой, когда те идеально подходят друг другу. Той самой пресловутой истинности. Возможно поэтому Шерлок отыскал своего друга и партнёра довольно быстро. Эти ублюдки явно такого не ожидали и не успели искалечить свою жертву, как явно собирались. Рядом валялись и бутылки, и доски с гвоздями, и цепи. Увидев весь этот инвентарь, а главное, растерзанного, залитого чужой спермой и своей кровью Ватсона, Холмс сотворил то, что на сухом языке протокола называлось «превышением допустимой самообороны». Чудо вообще, что он их не убил. Всё же самоконтроль у Шерлока практически невозможный для осознания. Но потомство иметь эти альфы смогут теперь едва ли. Потомство… Слезы хлынули с новой силой. Нет, они с Шерлоком, конечно обсуждали возможность стать родителями. Гипотетически. Когда-нибудь позже. Но пока — регулярно предохранялись. Презервативами и специальными пастами. Никаких таблеток Джон не пил. За что и поплатился. Его насильники вопросами контрацепции не озаботились. И теперь… Альфа и омега иногда любили порассуждать, каким будет их ребёнок. Джон мечтал о маленькой копии Шерлока: худеньком чернокудром умнице с бирюзовыми глазами. Холмс же, счастливо потираясь носом о своего Ватсона, говорил, что хочет светловолосого крепыша, шебутного, но безгранично доброго. А теперь… Теперь ничего этого не будет. Вместо ИХ ребёнка в Джоне живёт… он не знал даже как это назвать… плод одного из этих мерзавцев. Ватсон закусил угол промокшей от слёз подушки. Как он скажет это своему Холмсу? Своему любимому, своему альфе? От этой беременности нужно избавиться. Нужно бы. Но и так основательно израненый организм Джона может этого не пережить. Высока опасность кровотечения, что быстро приведет к смерти. А даже если омега и выживет, велики шансы дальнейшего бесплодия. Тогда их с Шерлоком ребёнок никогда не появится на свет. Впрочем, даже если Джон и оставит этого ребёнка, тоже нет никаких гарантий, что он переживёт беременность, роды и сумеет забеременеть снова. Он не мог, омега просто не мог принять такое решение самостоятельно. Ему нужен был его Шерлок. Здесь. Рядом. Чтобы обнял. Чтобы сказал, что они со всем справятся. Что Джон не виноват… но Джон знал, что виноват. И в том, что Шерлок под арестом — тоже.