Чужая кровь

Оказавшись в той самой рабочей квартире Майкрофта, Джон первым делом отправился в ванную и не выходил оттуда так долго, что Лестрейд был вынужден ему постучать: — Джон? У тебя всё в порядке? — Да, — Джон чуть уменьшил напор воды, — всё хорошо, спасибо. Скажи, мистер Майкрофт уже ушёл? — Да, не волнуйся. Показал что здесь где, оставил нам денег, велел звонить если что и ушёл. Уже с полчаса как. — Хорошо, — омега выключил воду, ещё раз глянул на себя в зеркало и прислонился к нему лбом. «Шерлок… Шерлок, где же ты. Почему тебя нет рядом, когда ты так мне нужен… Любимый мой. Знаешь, всю жизнь я пытался стать самодостаточным омегой. Омегой, что не нуждается в альфе, ведь альфы часто бросают, уходят в поисках новизны, но ты… ты не просто альфа, в котором нуждается омега. Ты человек, в котором нуждаюсь я. Я очень хотел устроить свою жизнь так, чтобы этого не произошло. Зависимость от кого-то непозволительная роскошь в наши дни, но сейчас… сейчас признаюсь — я нуждаюсь в тебе. Очень сильно. Мне нужно, мне жизненно необходимо твое присутствие. Твои руки, твоё дыхание, твои глаза и бёдра, весь ты. Я смогу. Я всё выдержу, родной, чтобы снова быть вместе, рядом. И ты… ты тоже держись там. Мы обязательно тебя спасём, обязательно вытащим. Иначе просто быть не может». Джон вышел из ванной и почти наткнулся на ожидающего его Грегори. — Джон, прости, — сходу начал тот, — то есть, можешь не прощать, если не находишь в себе на это сил, но я должен сказать тебе это. Я… я не должен был, не имел права шутить на тему секса, зная, что тебе пришлось пережить. Насилие это не то, над чем можно юморить. Возможно это алкоголь. Я редко позволяю себе пить, но и это не является оправданием. Ты теперь боишься? Джон, клянусь, ни я, ни Холм… эм… Майкрофт, не тронем тебя. Мы говорили об этом. Он тоже просит его простить. Просто… — Просто нельзя доверять незнакомцам, даже если они ведут себя крайне дружелюбно и вроде хотят помочь, — вздохнул Ватсон, — учил меня Шерлок, учил, а толку чуть. — Знакомцы тоже могут выдать такое, что от них не ждешь, — возразил Лестрейд. — Но ты прав. Никому нельзя доверять, да? — Даже себе, — Джон обошёл инспектора. — Наши дальнейшие действия? — Прежде всего — выспаться. А потом — во всём слушаться Майкрофта Холмса. Я покажу тебе твою комнату. Или ты хочешь поесть?

***

— Перестань паясничать и скажи прямо, чем тебе так не угодил мой брат, что ты решил разрушить всю его жизнь. Почему именно сейчас хочешь его уничтожить? Майкрофт Холмс впился своим знаменитым «рептильим» взглядом в сидящего напротив короля преступного мира Джеймса Мориарти. Тот чуть улыбался и покачивал ногой, уложенной на колено другой, любуясь начищенным до зеркального блеска ботинком. Кисти обеих рук Джеймс уложил на колено. — Господь с тобой, Майки. Шерли — моя любимая мышка. Мой любимый пищащий мячик. Я бы в жизни не стал его уничтожать. С кем же мне тогда играть? — Кто тебя разберёт, ненормальный. Ты и любимую игрушку можешь в коготках порвать. — Могу. Я такой непостоянный! — Мориарти заливисто расхохотался, тем своим смехом, который заставлял людей сомневаться в его адекватности, что пугало похлеще прямых угроз. От психа никогда не знаешь чего ожидать. — Клянусь, Майки. Это не я. — Ладно, — Майкрофт вздохнул и откинулся назад на кресле. — Я тебе верю. Спасибо, что согласился на встречу. Пойду копать дальше. — Холмс-старший поискал глазами официанта. Это крохотное кафе в восточном стиле со столиками на улице, выбрал Джеймс, и Майкрофт чувствовал себя здесь крайне неуютно. — Что, даже помощи не попросишь? — качнулся на своём стуле Мориарти, глядя на собеседника уже без малейших признаков веселья на лице, но главное — в глазах. — Спасибо, но с тобой потом не расплатишься. — Да брось. Два часа и ты будешь знать всё. — Так уж и два. — Я не миндальничаю с людьми и обхожусь без бюрократии, как вы там, на верхах. Полтора. — И что в уплату? Джеймс посмотрел на деревянную столешницу, как будто впервые видел такое интересное приспособление. Расцепил руки, чуть повернулся и провёл указательным пальцем по более светлым завитушкам древесного узора. — Ну… с тебя, Майки, поцелуй. — Кхм… — Я сяду к тебе на колени, может чуть потрусь в процессе. — Джим… — Полтора часа и у тебя будет вся информация. — Сядешь в брюках или без? — Подловил! — рассмеялся Мориарти, совершенно иначе, чем за несколько минут до этого. — Без. Но в белье. Мы оба. Что скажешь? — Ты же альфа. С довольно высоким положением. Не верю, что у тебя недостаток омег для всевозможных нужд. — Что поделать, если я предпочитаю бет. Причём таких вот как ты, способных трахать мозг. — Ты… ты хочешь… чтобы тебя? И… бета? — Нет, — Джеймс оторвал, наконец, взгляд от столешницы, — чтобы ты. Именно ты. Сначала твоими узкими губами и горячим язычком. А уже потом, чем там тебя природа наградила. — Джим… я… не знаю, даже, что и сказать. — Одно из двух. Либо «да» либо «нет».

***

Шерлок вышел на улицу. Впервые за долгое время вдохнул свежий воздух, ветер растрепал его кудри. Суд закончился, приговор вынесен и его конвоируют к месту прохождения наказания. За всё это время не было ни минуты, чтобы Холмс не думал о своём Ватсоне и не просил дать ему хоть какую-то информацию. Писал, умолял, упрашивал — бесполезно. Альфа даже не знал, вышел ли его омега из больницы. Ни на одно заседание Джон не пришёл. Хотя, его могли просто не пускать на них. Шерлок уже уяснил, что с точки зрения институтов государства, они с его любимым друг другу никто и никаких встреч в процессе дела им не положено, но почему Джон даже как свидетель не фигурировал? — Залезай! Холмс быстро выполнил команду. Он уже привык, что с такими приказами тянуть не следует и ловко запрыгнул в кузов грузовичка, что перевозит арестантов. Дверь с зарешеченным окошком захлопнулась за его спиной. Одно хорошо. Теперь Джон сможет его навестить. Ну вроде как. Если ещё не забыл и не нашёл другого альфу. Нормального. Умеющего держать себя в руках и не попадающего в такие передряги. Шерлок, с трудом удерживая равновесие на подпрыгивающем дне кузова, добрался до нар, прибитых вдоль стены, уселся, и в который раз попросил себя не падать духом. Джон его не бросит. Наверняка. И скоро они увидятся. Обязательно.

***

— Только ждать, — сказал Грегори Лестрейд, на очередной вопрос Джона, что же Майкрофт велел им делать. — Я буду продолжать ходить на работу, а вот тебе лучше пока из дома не выходить вообще. И мы не будем задерживаться в одной квартире дольше недели. Джон не особо верил, что это поможет, если его снова захотят «достать», но спорить не стал. У него идей не было вообще. Раз уж так сложилось и он оказался в режиме вынужденной изоляции, Ватсон решил заняться тем, на что прежде не хватало времени, а именно — написанием диссертации. Это дело непростое, требующее колоссальных вложений времени и сил. Скучать и горевать будет некогда и время до встречи с Холмсом пройдёт с пользой. Может они увидятся уже когда омега станет доктором Джоном Ватсоном. Не только по профессии, но и по научному званию. Лестрейд горячо поддержал идею, как и Холмс-старший, который, после того казусного разговора о сексе втроём, видимо, решил, больше на глаза Ватсону не попадаться. Грегори иногда упоминал об их встречах с политиком и улыбка полицейского в эти минуты становилась робко-мечтательной, но пах он также, как и в начале знакомства — бетой-девственником. День шёл за днём. Иногда действительно шёл, иногда полз, а иногда, обернувшись назад и посмотрев на календарь, Ватсон убеждался, что летел. Диссертация была готова наполовину, когда Грег шагнул в его комнату даже не сняв пальто. — Можно, Джон! — завопил он с порога с неприкрытой радостью. Будь у него в руках что-нибудь, наверняка подбросил бы в воздух. — Вы сможете увидеться с Шерлоком! Ватсон осторожно заложил место в старинной медицинской энциклопедии, которую изучал, встал и развернулся так, чтобы увидеть себя в настенном зеркале, что по его просьбе купил и повесил Лестрейд. Светло-бежевый свитер обтягивал аккуратный четырехмесячный животик. Довольно заметный. Тут никакой дедукции не нужно, чтобы понять состояние омеги. — Он… он не будет злиться на тебя, Джон, я уверен, — тихо сказал инспектор, стягивая пальто. — Он нет, но я… Я ношу чужого ребёнка, хотя так мечтал выносить его малыша, — Джон опустил голову. — Это ведь человек, не варежка. В магазин не вернёшь. Это навсегда останется с нами. Между нами. Между ним и мной. Что если я не буду любить этого младенца? А что если буду, а он — нет? — в голосе омеги сквозила уже неприкрытая паника. — Джон… — бета очень хотел подойти к омеге, обнять и успокоить, но холодок, возникший после той неуместной шутки, за которую Лестрейд уже сотни раз раскаялся, не позволял им стать ближе. — Да, знаю. Не паниковать заранее. Когда мы поедем? Что брать с собой? — Всё покажу и расскажу, — чуть заметно выдохнул с облегчением Лестрейд. — Спасибо. За всё спасибо, Грег. — Да. Пожалуйста. Джон Ватсон перевёл взгляд за окно. Вот время и прошло. Вот оно и настало. Скоро, совсем скоро они увидятся. Они, наконец, увидятся. И поговорят. И… их жизнь преодолеет следующую ступень. Какой бы она не была.