Дети тюрьмы 2

С этой поры Эван замкнулся в себе. Пожалуй, он и до этого не был особенно разговорчив, но теперь Рик не мог вытянуть из него ни слова. И он больше не подпускал его к себе. Даже на метр. Один раз Рик попытался подойти к нему, но наткнулся на заточку, которая уперлась ему в грудь. Пожалуй, это было красноречивее слов. - Ты так и будешь меня избегать? Мы же живем в одной камере! – воскликнул обиженно паренек, который думал, что теперь его жизнь будет чуть легче. - Буду, - глухо отозвался Эван, убирая заточку обратно под подушку. Он посмотрел впалыми глазами на парня. Кажется, он перестал есть уже неделю. - Зачем ты так себя убиваешь?! – ужаснулся Рик. – Зачем ты вообще себя наказываешь? Ты что, не понимаешь? Ты его больше не увидишь! – кого «его» было понятно сразу. Рик говорил о Йене. Мысль о Йене отозвалась привычной болью в груди Тайлера. Ему снова стало тошно от самого себя. А еще была злоба. – Не увидишь! Ты даже не знаешь, жив ли он! Так и будешь страдать всю жизнь по мертвому?! – Рик бросал в него слова, как ножи. Каждое его слово резало по живому, и наверное, впервые в жизни Эван так возненавидел кого-то. - Да что ты знаешь, - отозвался он. – Ты… - он хотел сказать, что тот никогда не любил, но потом осекся. Это он дерьмо, зачем он обвиняет других. – Ничего. Не трогай меня. - А я буду! Буду! Потому что люблю тебя! И я здесь, с тобой, когда он… Если он жив, где он?! Ты знаешь, Оскар передал все ТО. Если они живы, то знают, что вас всех казнят через месяц! – выпалил Рик и осекся, закрывая рот рукой. Его пушистая челка опустилась на глаза и он отступил на шаг, понимая, что сказал лишнего. Он испуганно уставился на спину Эвана. Тот медленно повернулся, снова глядя впалыми глазами на Рика. - Что ты сказал? – он все слышал, просто опешил. Впрочем, новость о собственной скорой кончине он воспринял довольно спокойно. Собственно, терять больше нечего, когда ты уже все потерял. - Вас казнят. Это было решено сразу же, как вы сюда поступили. Просто вам… не говорят. Но все знают. Я думаю, что все ТО-овцы знают… Кроме тебя, - тихо проговорил Рик. - Понятно, - отозвался парень и отвернулся к стене. Рик некоторое время стоял молча около кровати, не зная, что еще добавить. Что можно сказать человеку, у которого нет надежды? - Эван… Эван не отозвался. Он смотрел в серую стену перед собой. А чего еще он ожидал? Что стены тюрьмы рухнут, что все по волшебству станет снова хорошо? Это бред. Это самообман. Ничего никогда не было хорошо в его жизни. Утешает, что теперь и злоключений больше не будет. * * * Пожалуй, эта неделя была самой тяжелой за все пребывание ТО в лесу. Проф все больше волновался за эмоциональное состояние двух из трех своих самых важных людей. Но если Док все время проводила с Дином, замкнувшись в себе и не переставая рыдать хотя бы раз в день, то Йена никто не видел с того самого… С выкидыша Дока. Все старались об этом не говорить, но даже невооруженным глазом было видно, что сильная и всегда активная Док сломалась. Что-то в ней надломилось. Она отошла слишком быстро, но сколько бы она не повторяла, что ей и не нужен был этот ребенок, Проф однажды увидел ее сидящую одну и поглаживающую живот. Дин старался не отходить от нее. Она сначала орала на него, затем просто уходила, но потом ее прорвало. Она рыдала у него на руках и теперь они не расставались. Она снова закурила, но потом бросила сигарету и так зло втоптала ее в землю, что больше ей не предлагали. Лидия не спрашивала про Йена, но как только у нее появились силы, она стояла у входа в бункер и смотрела в лес, выискивая тень человека. Она была слаба и потому не уходила в лес сама, но с помощью Дина через три дня она попробовала дойти до того места, где Проф последний раз нашел Пустого. Однако слабость взяла свое и она вернулась. Чтобы на следующий день попробовать снова. Проф старался абстрагироваться от всего этого, изучая старые карты подземных тоннелей, которые он достал у Мартина, как бы не хотелось его игнорировать постоянно. Схемы были интересные – многие тоннели вели далеко в город, некоторые соединяли похожие бункеры, в которых тоже прятались ТО-овцы. Но Профа больше интересовали конкретные линии на карте – он неплохо разбирался в чертежах и теперь часами корпел над ними, что-то расписывая и копируя. Никто не обращал на него большого внимания, лишь Мелкий часами сидел на стуле перед ним и смотрел, как Андрей работает. Остальные были заняты собой. Через неделю, когда до рокового расстрела оставалось всего три недели, Проф проснулся от странного шума. Он дернул Мелкого за плечо, кивая на приоткрытую дверь туда, где было подобие кухни. Он тихо присел на корточки – там что-то шумело, может, мышь, а может?.. Док рядом с ними мгновенно открыла глаза – в последнее время ее сон стал еще чутче. Проф кивнул на дверь. Док достала из-под матраса нож и фонарик, аккуратно выпуталась из объятий Дина, который всегда спал, как убитый, и медленно двинулась к двери. Они все спали в той небольшой комнатке, что обнаружила Док однажды. Проф жестом попросил Мелкого остаться на месте, а сам направился за Доком. Девушка приоткрыла дверь, выходя из комнатки и неожиданно направляя луч света на источник шума. Йен замер настороженно, прищурился от яркого света, переставая перерывать ящики железного шкафа. В руках у него уже была бутылочка спирта и бинт, а также длинный кинжал, какой-то ржавый и древний, которые он только что обнаружил. Док нащупала выключатель, и неяркая старая лампочка зажглась в помещении. - Ты, - тихо сказала она. По темным впалым глазам Йена можно было мало что прочитать. Но как только Лидия сделала шаг к нему, он отступил, намереваясь уйти. – Стой! – он замер спиной к девушке, словно бы боялся ее. Он снова повернулся. Йен и правда боялся, взгляд метался по фигуре девушки, замечая, как она похудела, каким острым стало лицо. Лидия сделала еще пару шагов вперед, вцепляясь в острый локоть. – А теперь мы поговорим, - выдохнула она, потащив парня куда-то за собой в глубину тоннеля. Йен не сопротивлялся, напротив, он сгорбился, словно старался исчезнуть, покорно побрел за девушкой. Проф не стал идти за ними, зная, что разберутся без него. Док втолкнула парня в первую попавшуюся дверь. Она включила фонарик и направила на него. Он явно боялся ее, его трясло мелкой дрожью, но он не уходил, словно бы… - Прости, - такой тихий голос, что Доку пришлось подойти ближе, чтобы услышать. – Я виноват… Она ударила его под дых кулаком. Он согнулся, но тут же выпрямился, глядя на нее. Она ударила еще раз и еще, пока он не опустился на колени от слабости. Потом она села на пол около него и обняла его. Йен молча сносил все, он спрятал лицо в отросших волосах Дока, которая мягко поглаживала его по голове. Кажется, он что-то говорил, что-то шептал, а потом затих. Плечи Йена мелко подрагивали, но стояла такая тишина, что, если бы не плечи, никто бы не подумал, что футболка Лидии стала мокрой. - Ты не виноват, - говорила она ему. – Ты не виноват, - с каждым словом он дрожал все больше, пока не затих окончательно. – Ты понял? Прекрати это. Я не хочу потерять еще и тебя. Ты понял? Он кивнул, уперевшись лбом в ее плечо. Йен неловко обнял ее, смыкая худые руки вокруг девушки. Так они и сидели некоторое время, потому что в темноте нет времени.