В унисон у горизонта событий

      Стук колёс почти не слышен, лёгкий ветер обдувает белобрысые волосы, проходя из открытого окна в кабину. Качаний практически нет, так же как и людей вокруг. Сердце бьётся в унисон с еле слышным ритмом, который уже на автомате отбивается ногой. Удивительно, как столь тяжёлая подошва может издавать такие приятные и тихие звуки. Высокий парень стоял у дверей скоростной электрички, которая скоро приедет в следующую префектуру. Перед студентом красуется необычайное небо розового цвета. Оно напоминало волосы его друга, которые осветлялись от долгого пребывания под палящим солнцем. От этих мыслей парень слегка приподнял уголки своих губ, но тут же опустил и в исходное положение. Нечего сейчас улыбаться. Катсуки достал телефон из кармана джинс и сфотографировал вид за дверьми. А вот и остановка.       Выйдя из электрички, Бакуго решительно направился в сторону города. Не каждый день можно увидеть Катсуки таким. Решительный шаг, задумчивый взгляд, опущенная голова, белая футболка, наушники, чёрные, и о чудо не рваные, джинсы, тяжёлые кроссовки и большой рюкзак. Что было самым удивительным, так это то, что он держал в одной руке телефон, судя по всему, с навигатором, а в другой цветы. Да, чёртовы цветы. Это достаточно сложно объяснить, но это так.       Пройдя уже достаточное расстояние от города, Катсуки пришёл к загородным домикам. Осталось совсем немного. Родителей Киришимы вроде не должно быть в это время дома. Да, точно, машины у дома нет. Поднявшись по лестнице к террасе, Бакуго глубоко вздохнул, успокаивая себя и настраиваясь на лучший исход беседы. Нажав на дверной звонок, парень чуть отошёл от двери. Он знает, как Эйджиро любит чуть-ли не выбивать двери, а по носу получить сейчас совершенно не хочется. Вот уже звучит грохот из его комнаты, точняк в приставку играл. А вот и дверь открывают. Теперь его взволнованное и непонимающее лицо виднеется в дверном проёме. Серая футболка, чёрные шорты, повязка на волосах. Так по-домашнему.       – Баку-бро? Что ты тут забыл? – непонимающе спросил Эй. Катсуки ему совсем недавно писал, что он занят и не сможет прогуляться с ним по парку.       – Хотел зайти и сказать, что люблю тебя.       – Ха-ха, я тоже люблю тебя, Баку-бро! – радостно сказал Киришима, засияв своими акульими зубами. – Удивительно конечно, что ты это сказал в открытую, обычно ты говоришь: «Ненавижу!» и «Убью»! Ха-ха!       – Ты не понял, – грубо пихнув цветы в руки Эйджиро, заявил Бакуго. – Я люблю тебя не как друга, бери выше.       – Да ладно, прям любишь?..– сглотнув, не веря, переспросил Кири, не веря сказанному Катсуки.       – Прям люблю, – утвердил Бакуго, отдавая цветы парню.       – Эм, я... – начал запинаться акулёнок, попутно краснея до такого состояния, что лицо слилось с волосами. – Я даже не знаю что ответить...       – Отвечай как есть, – слишком спокойно сказал Кацуки.       А Киришима не может ответить. Глаза бегают, пытаются за что-то зацепиться, на Бакуго смотреть нет сил, да ещё не орёт он как обычно, не называет «дерьмоволосым» да и не торопит с ответом, просто стоит и ждёт, так ещё и эти цветы, да как тут ответишь вообще?! Подняв взгляд на Катсуки, перед Эйджиро предстала удивительная картина, у Бакуго брови не сведены как обычно, предавая ему хмурый вид, а наоборот, он даже не выглядит злым, а взгляд, хоть и совсем для него в новинку, кажется таким родным и тёплым. Как он это делает? Опустив голову и прижав цветы к груди, Эйджиро всё-таки решился ответить, он же мужик, сказать что-то да нужно!       – Ну, – дрожащим голосом начал тот, – я тоже тебя люблю.       Бунтарь тут же отвернул голову от собеседника, и так он весь красный, и выдавать это особо не хочется. Хоть уши его и хорошенько палят, Катсуки не стал заострять на этом внимание, а только хмыкнул.       – У меня в рюкзаке, – начал Бакуго, мягка улыбаясь и пряча лицо под отросшей чёлкой, – есть торт и виски, будешь?       – Да ты как всегда в своём репертуаре! – радостно выкрикнул Киришима и впустил парня в дом.

– С днём рождения, Эйджиро.