Палка о двух концах

Зимний вломился, позабыв о, казалось бы, намертво вбитых Гидрой смертоносном изяществе и навыках скрытого проникновения. Двери в залу просто влетели обломками под натиском его туши. - Р-р-рамлоу, - взревел, аж стекла задребезжали. Сколько ненависти, какая экспрессия. Брок оторвался от созерцания зимнего сада за панорамным окном и перевел взгляд на нарушителя спокойствия. Не Зимний. Баки-ебаный-Барнс приперся восстанавливать справедливость. Что характерно - один. И даже если он шел «просто поговорить», после представшей картины точно передумал. А что, Брок должен выть на луну от тоски, дрочить на звездно-полосатый образ и в каком-нибудь бункере под сопливую мелодраму мороженое есть? Смазанный силуэт, с головы до ног закованный в черный кевлар, по мановению изящной руки смешно увяз в воздухе, замерев в нелепой позе буквально в паре футов от ложа, вновь превращаясь из призрака в злющего лохматого мужика с протезом вместо руки. Даже смешно. В рот нетерпеливо толкнулась крупная виноградина. Брок меланхолично обхватил ее губами вместе с длинными тонкими пальцами, унизанными массивными перстнями, благодарно обласкал языком подушечки. Колени под головой чуть сдвинулись, послышался довольный вздох. Барнс бешено завращал глазами, безуспешно пытаясь сдвинуться хотя бы на дюйм. - Он теперь всегда будет здесь стоять? Окинув помещение взглядом матерого декоратора, будто в самом деле прикидывая, получится ли встроить такую нестандартную скульптуру в интерьер, Локи вынес вердикт: - Если ты хочешь. Брок лишь фыркнул на предложение. - Тогда послушаем, с чем заявился этот смертный и, может быть, отправим восвояси, - что значит, у бога хорошее настроение. Тихий щелчок - и Барнс выпрямился, встал устойчиво, но шагнуть вперед не смог. - Какой же ты ублюдок, Рамлоу! - вместо глаз будто две острые льдины. Если бы его славный дружок не успел выстудить Броку нутро, может быть, он бы даже впечатлился. - Роджерс наглядно продемонстрировал, что лучше быть, чем слыть. - Он хотел сделать все правильно, - насупленные брови и взгляд, будто Брок перетопил всех котиков Северной Америки. Перед глазами промелькнули месяцы попыток хотя бы поговорить с соулмейтом, но у Капитана Америки в приоритетах только спасение невинных, а у Стива Роджерса только Баки-Баки-Баки. И ни у того, ни у другого нет желания с переметнувшимся в последний момент гидровцем даже воздухом одним дышать, пусть тот и приполз сам на брюхе, принес в зубах своей паре этого проклятущего отморозка. Брок честно держался, терпел, ждал, старался хоть как-то быть ближе, пока однажды, прежде чем свалить, прикрываясь делами, Роджерс в сердцах не выдал что-то вроде «Господи, ну почему из всех возможных вариантов это оказался ты?!». Просто завершающий аккорд постоянно звучащей в исполнении Романовой и Ко арии «Возрадуйся, гидровская тварь, что на свободе, и думать забудь про Капитана». И вот как это теперь называется. «Правильно». Прохладные пальцы утешающе скользнули по шее и юркнули под халат, вплетаясь в поросль жестких волос на груди, у сердца. Отогреваясь. Приводя его в чувство. - Ну вот, а я ему помог. Это, Барнс, - Брок спокойно поднял руку, развернул ладонью к нему, поддев вниз рукав - от запястья почти до сгиба локтя затейливо вился узор метки, вместо чернильно-черного, означавшего обретение пары, страшно выделяясь на загорелой коже своей мертвенной белизной, - не за пять минут делалось. И если на том конце провода адресата все устроило, а его устроило, это же не он, а ты сюда приперся... Зачем, кстати? - Стив, он… Ему плохо. - А кому сейчас легко? Потерпит чутка, а потом - свобода. Что ты бесишься, не пойму? Радуйся. Мы сделаем его целым и окончательно самодостаточным, никаких половинок. У Капитана Америки же не может быть соулмейта, тем более такого. Было видно, как коробят Барнса его слова, рука, давно гуляющая по груди и сейчас по-хозяйски теребящая сосок, Броково «мы», его голова на чужих коленях, халат, обливающий шелком каждый изгиб тела и не скрывающий наготы, лукавый взгляд и тонкая издевательская насмешка наслаждающегося спектаклем Локи, в таком же халате. - Ты же от души своей отказываешься!.. Продолжить Брок ему не дал, пожал плечами: - А некоторым богам и бездушный ублюдок в хозяйстве пригодится. - Да ты... - с ходящими по скулам желваками, стиснутыми кулаками и непрекращающимся шелестом рекалибрующихся пластин Барнс выглядел страшно. - Мне наскучило, - мягко, но непреклонно произнес Локи. - Неси благую весть Стивену, сыну Роджера - как только вязь метки сойдет с его кожи, будут разрушены узы, связующие его с носящим имя Брок Рамлоу. Дернувшийся было на короткое движение узкой кисти Барнс исчез в яркой вспышке. - Эта твоя, блядь, иллюминация… - Брок с матюками пытался проморгаться. Локи польщенно рассмеялся, но тут же посерьезнел, склонился над Броком неудобно, вцепился пальцами в волосы, жестко фиксируя голову, и зашептал в ухо: - Ритуал тот - палка о двух концах: ты станешь свободным только если он примет твой отказ от связи, но все можно исправить пока не сошла метка, - шепот лился в ухо журчаньем ручья, шуршанием змеиной чешуи. - И тогда преодолением, спасительным поцелуем и торжеством истинной любви вас свяжет так, что быть вам только вместе и умирать всегда в один день. Отныне и впредь. Блядь. А вот об этом Брок еще не слышал. Уточнил, чувствуя подставу: - И телега, что ты задвинул Барнсу... - Шанс твоего мейта все исправить. - Нахер? - Брок с усилием отвел голову, посмотрел Локи в глаза. В ответ его, как несмышленыша, потрепали по волосам и одарили насмешливой, чуть безумной улыбкой трикстера. Ладно, он знал с кем связался, так что просто потянулся, пошло обмахнул языком губы: - Пиздец новости. Мне срочно нужен сеанс божественной утешительной ебли.