South of Heaven

      Лондон – удивительный город. Всегда яркий, полон нескончаемой энергии, пропитывающей его и днём и ночью. Но у Лондона были и свои секреты, тёмные проулки, молва, разносящаяся ветром. Были и районы, насквозь пропитанные развратом и неизвестностью. Джордан думал, что за это ему и нравится этот город, всё ещё способный его удивлять. И он точно ощутил удивление, которое пришло к нему в тёплый вторничный день, в начале особенно спокойной недели.       Он сидел в баре, листая новостную ленту и уведомления, а его кружка стояла нетронутой рядом с ним. Candy Crush напоминает, что он давно не играл, упоминания в Инстаграме. Он не был одиночкой, у него были друзья, семья, и он никогда не чувствовал себя без поддержки, и всё же была зияющая дыра, которая казалась несовместимой с успехами, которые происходили в его жизни. Он вздохнул, закрыл телефон и потянулся за своей кружкой, наслаждаясь горьким вкусом и причмокивая губами, оглядываясь вокруг.       В баре было тихо. Постояльцы сидели, прислонившись к стойке бара, две барменши вполголоса разговаривали о затишье в начале смены, из телевизоров, висящих на стенах, доносились новости Sky Sports, не идущие в сравнение с обычным шумом, когда показывали какой-то важный матч. Но сейчас внимание Джордана было обращено только на неинформативные сообщения обычной середины лета.       Он вполне приемлемо, по своему собственному убеждению, обустроился в Лондоне. Несколько лет назад, поступив в один из местных университетов, он переехал из Сандерленда и с тех пор жил не оглядываясь назад.       С тех пор прошло семь лет.       Тем временем в бар вошёл Милнер, вырвав Джордана из своих мыслей, и, расстёгивая куртку, оглянулся по сторонам в поисках друга. Хендерсон встал, чтобы поприветствовать своего друга, пожал ему руку с тёплой улыбкой и указал на пинту, которую он купил для Джеймса, стоящую рядом с собственной.       – Ну, ура, дружище, – сказал Джеймс и, вздохнув, занял место напротив Джордана. – Ну, как дела? На работе всё хорошо? – начал Милнер. Щеки его раскраснелись от летней жары, установившейся на улицах.       – Работа работается. Не сказал бы, что охрана жизни в грязном досуговом центре слишком сложная работа. – Джордан рассмеялся. Дело не в том, что он ненавидел свою работу. На самом деле это именно то, чем он хотел заниматься с детства. Но он чувствовал, что это не всё, чего он хочет сейчас.       Была одна особенность в том, что он достиг всего, к чему стремился, уже к двадцати восьми годам. У него был свой дом, своя машина, работа, которая ему нравилась, но он чувствовал, что впереди у него целая жизнь. Его жизнь на водительском сиденье, и он просто покорный пассажир, наблюдающий и редко вмешивающийся в процесс. Он чувствовал себя загнанным в угол своими собственными достижениями. Печальная история, в которой он чувствовал себя слишком застенчивым, чтобы признать это, особенно такому человеку, как Джеймс Милнер, которого на 100% никто никогда не жалеет и никогда не жалел.       – Значит, ничего похожего на спасательный круг? – усмехнулся Джеймс.       – Меня опять опрокинули!       – Я устроился на новую работу, – торжествующе сказал Джеймс, лучезарно улыбнулся и ударил ладонями по столу с такой силы, что показалось, что он сейчас сломается.       – Приятель, это клёво! Чем ты теперь занимаешься? – спросил Джордан как бы между прочим, смутно сознавая, что через несколько месяцев у Джеймса, вероятно, снова будет другая работа. Во всех отношениях он казался полной противоположностью своему лучшему другу. Джеймс всегда был беспокойным там, где Джордан был пассивным, он был раздражён там, где Джордан был спокоен, и недовольство Джеймса всем вокруг было ещё одной из тех вещей, которые заставили Джордана задаваться вопросом, как, чёрт возьми, они вообще стали общаться.       – Бармен, как обычно, за исключением того, что за эту работу я буду получать намного больше, чем я получал в «Spoons»!       – Неужели? Что же на твоём новом месте такого особенного? Ты должен наливать пинты из львиной пасти? Прыгать через пылающие обручи, чтобы принимать заказы на завтрак? – поддразнил его Джордан, вертя бокал в руках, пока Джеймс ворчал на него.       – Придурок! Нет, это... Ну, ты должен увидеть это сам. Я не расскажу, потому что я готов поклясться, это то, что ты должен видеть собственными глазами! – В тоне Джеймса был намек на веселье, которое Джордан всегда слышал, когда Милнер был полным ослом.       Джордан приподнял бровь.       – Господи, теперь я беспокоюсь...        Джеймс указал на него, обхватив кружку с пивом.       – Нет, приятель, поверь мне! Это прямо на твоей улице! – Опять эта ёбаная ухмылка, и Джордан закатил глаза, потянувшись за телефоном.       – Как называется это место? Я сейчас погуглю карту, и могу с тобой встретиться там завтра, если ты так чертовски хочешь быть загадочным. – Хендерсон запустил приложение.       Джеймс разлёгся на своем стуле, пожав плечами.       – Меня это устраивает. Он называется «South of Heaven». На самом деле ты не найдешь много в сети.       – Приятель, похоже на грёбаный стриптиз-клуб, – Джордан насмешливо покачал головой и снова поднёс бокал к губам. Он увидел, как улыбка Джеймса разделила его лицо надвое. Джордан не мог не разинуть рот.       Экран телефона почернел в отсутствие его внимания.       – Признавайся, ты же не наливаешь пинты в грёбаной стрипухе?       – Нет, дружище, там не пьют пинты. Это реальная работа. Я делаю мартини Джеймса Бонда и дерьмо на камнях. Там всё чертовски официально, блядь. Некоторые из клиентов богаты настолько, что это находится за пределами наших самых смелых мечтаний. Я говорю о счетах, достигающих тысячи в день. – Джеймс склонился над столом, постукивая по подставке под бокал перед собой, и всё, что Джордан мог сделать, это уставиться на него со смутным недоверием. Он бы не поверил Джеймсу, если бы тот просто сказал это как часть чего-то заводного.       – В стрип-клубе? Господи, что сказала твоя жена?       – Как ни странно, у неё нет с этим проблем. Я начинаю работать в четыре часа дня, заскочу к тебе после окончания смены, – сказал Джеймс, допивая свою пинту до дна, пока Джордан пытался осознать тот факт, что он живёт в мире, где у миссис Милнер не было никаких претензий к мужу, смотрящему на обнаженных женщин весь день каждый день.       – В четыре часа дня? Господь Бог, кто в здравом уме получает хламидийный танец на коленях перед чаем?       – Ты поймёшь, когда придёшь туда, – сказал Джеймс сквозь хихиканье.       Его телефон завибрировал и призвал его подняться на ноги. Коротко и мило поговорив по телефону, Милнер вернулся к другу.       – Хм... Это Сара, говорит, что готовит мне ужин. Слушай, когда завтра придёшь в клуб, скажи охране, что Милнер включил тебя в список гостей. Они должны впустить тебя бесплатно. Если будут проблемы, звони. – Он подмигнул, застегивая куртку, в то время как Джордан с ухмылкой откинулся на спинку стула.       – Чёрт возьми. Не знал, что ваш клуб находится в Гуантанамо. Меня обыщут на входе?       – Мы заботимся о наших работниках, а ещё лучше мы заботимся о наших клиентах! – Снова это грёбаное подмигивание, и Джордан почувствовал, что его глаза закатились на 360 градусов, несмотря на смех, вырвавшийся из него.       – Чёрт возьми, всё в порядке. Увидимся там.

***

      Можно с уверенностью сказать, что Джеймс не шутил, когда говорил, что «South of Heaven» имеет максимально мало информации в сети. Джордан лежал в постели, только что приняв душ и включив будильник, чтобы встать на утреннюю смену, и решил немного погуглить инфу о клубе.       У них был сайт, но он абсолютно ничего не давал. Это была просто чёрная страница, логотип бара исчезал из поля зрения со словами «только для членов джентльменского клуба», написанных под ним. Кроме этого, единственной страницей была карта местоположения и номер телефона.       Он знал, где это. Это было всего в двух остановках на метро от его работы, поэтому ему не потребуется слишком много времени, чтобы добраться туда. Он мог спокойно выйти примерно в шесть, давая Джеймсу достаточно времени, чтобы спокойно начать смену.       Джордан лежал, удивляясь, почему Джеймс так сильно стремился заманить его на свою работу и говорил, что стрип-клуб будет прямо на улице Джордана, несмотря на то, что Джордан рассказывал ему ровно 0% своей сексуальной жизни. У них просто была такая дружба, и до этого момента он думал, что они оба были довольны этим.       Эта мысль преследовала Джордана на протяжении всей его утренней рутины на следующий день, во время его смены, а затем прямо до тех пор, пока он не оделся и не пошёл от станции метро в направлении, которое его телефон указывал ему.       Однако когда он добрался до улицы, ему пришлось дважды проверить, не пропустил ли он какие-то повороты. Джордан уставился в переулок, думая, что Джеймс пошутил, несмотря на то, что его телефон говорил ему, что на самом деле это был правильный путь.       Он выглядел точно так же, как и любой другой переулок в центре города, стены с граффити нависали над промокшими от дождя мусорными баками, мусор летел, как призраки прошлого, по мерцающему тротуару, и всё, что Джордан мог сделать, это вздохнуть и пройти через него. Возможно, это был просто короткий путь. Только пройдя между двумя зданиями, он заметил слабый гул музыки, а затем увидел лестницу, ведущую в один из подвалов здания.       Заведение определенно не источало роскошь и декаданс, о которых Джеймс лирично писал, и Джордан снова вытащил свой телефон из кармана, пролистывая сообщения от своего друга и дважды проверяя местоположение на карте.       В пяти метрах отсюда.       У подножия лестницы стояли два здоровенных охранника, и Джордан действительно начал сомневаться, не скрывал ли Милнер своё чувство юмора на протяжении многих лет и не было ли это просто огромной хорошо исполненной шуткой. В любом случае, у Милнера не было никаких причин лгать, так что Хендерсон спустился по каменным ступеням и остановился перед двумя мужчинами, которые рассматривали его в течение нескольких минут.       – Ладно, ребята, я приятель Милнера, мне сказали, что я в списке гостей? – он произнёс это как вопрос и наблюдал, как двое мужчин обменялись взглядами, прежде чем один из них вытащил маленькую записную книжку, прокрутил её с помощью стилуса, прежде чем кивнуть. Джордан неловко улыбнулся в ответ, сжав губы в тонкую линию, в то время как другой охранник смотрел на него с невозмутимым выражением лица.       – Да. У него сегодня гость. Мне нужно будет увидеть Ваши документы, и мне придётся огласить некоторые правила, прежде чем Вы войдёте в помещение, если всё в порядке, – сказал тот, что побольше.       – Без проблем.       – Никаких фотографий танцоров или самого здания, в том числе селфи. Никаких чек-инов в социальных сетях. Не прикасайтесь к танцорам, пока не заплатили. Есть несколько охранников и камер, установленных на месте, и все наши танцоры имеют тревожные кнопки, которые уведомят ближайшего охранника, если какие-либо из этих правил нарушены. Это приведёт не только к пожизненному запрету, но и к возможному иску в суд. – Один охранник бубнил, как будто читал сценарий, другой бегал руками по Джордану и просил вывернуть карманы.       Джордан подумал, что, возможно, Джеймс не шутил, когда говорил, что они заботятся о своих работниках, если можно так выразиться об их своде правил. Когда с проверкой наконец было покончено, они открыли дверь, пропуская его внутрь неловким взмахом руки.       Он вошёл в тускло освещённый коридор, небольшую гардеробную рядом с ним, в которую он прошёл прямо через большие двери впереди. Музыка становилась всё громче, и когда он наконец вошёл в клуб, тот полностью поразил его.       Комната была открытой планировки и, должно быть, охватывала подземное помещение по крайней мере двух офисных зданий наверху. Это было довольно впечатляюще, на самом деле. Интерьер кричал о деньгах, о которых говорил Милнер, гладкий и стильный, ни малейшей неряшливости. Ни единого кусочка пошлого леопардового принта в поле зрения, только монохромные цвета и отражающие поверхности, которые действительно заставляют тусклые огни над головой мерцать. В комнате было несколько сцен, и все они сопровождались серыми бархатными креслами, которые, вероятно, стоили бы Джордану всей его зарплаты за каждое. Самая большая из сцен занимала всю длину одной из стен, вмещая в себя три небольших шеста в противоположность маленьким сценам, на которых установлен только один.       Несколько мужчин слонялись вокруг, сидели у стойки на барных стульях и разговаривали между собой, а музыка над их головами играла песню, которая соответствовала настроению заведения. Джордан сразу же почувствовал себя не в своей тарелке, но подошёл к бару в задней части комнаты, занимающему подавляющее большинство стены, и он предчувствовал, что это будет ад, как только клуб начнёт работать в полную силу. Но на данный момент за стойкой было только три человека, один из которых сервировал, а два других убирали. К сожалению, Джеймса там не оказалось, возможно, он был где-то на заднем дворе, и Джордан сразу же почувствовал от этого дискомфорт.       Но он все равно сел на один из табуретов, потянулся за подставкой под пиво, чтобы занять руки, и оглядел комнату в надежде увидеть знакомое лицо.       – Первый раз здесь? – Джордан моргнул, выходя из задумчивого состояния, и его взгляд упал на высокого блондина за стойкой бара, с тряпкой на плече. Он был элегантно одет, как и все остальные в клубе. На нём была облегающая рубашка и брюки, элегантный чёрный жилет с серебряной подкладкой, застегнутый на все пуговицы, и Джордан предположил, что это была униформа персонала.       – Это так очевидно, да? – сказал Джордан, перекрикивая музыку. Бармен просто рассмеялся и потянулся за стаканом. Джордан отвлёкся на другую часть клуба, где мужчины начали заполнять места, которые были разложены полукругом вокруг самой маленькой освещённой сцены и шеста.       – Он один из наших лучших. Рано утром он занимает маленькую сцену, но редко бывает так близко, – крикнул бармен, и Джордан, оглянувшись, увидел стакан, поставленный на салфетку, янтарную жидкость, мерцающую в толчёном льду, и маленький чёрный коктейльный зонтик с логотипом клуба, подаренный ему. – Идите проверьте его. Просто почувствуйте это место, танцоров, чтобы увидеть продолжение ночи. Много мужчин на выбор. – Только тогда до Джордана дошло, что сказал бармен.       Ему. Много мужчин на выбор.       – Я здесь, чтобы увидеть своего друга, который начал работать барменом несколько недель назад. – Он ненавидел то, что это звучало, как оправдание, как будто он пытался избежать мысли, что действительно может наслаждаться происходящим здесь, несмотря на то, что желудок свернулся в клубок, и он не мог понять почему. Он действительно был здесь, чтобы увидеть друга.       – Ах, Джеймс! – Бармен улыбнулся, и Джордан кивнул, что было обычной реакцией на людей, встречающих этого человека. – Ну и парень! Да, он здорово смеётся. Мне нравится работать с ним!       Внезапно всё это обрело смысл. То, как Джеймс смеялся над клише, которые Джордан рассказывал о стрип-клубах. Почему миссис Милнер не возражала против смены работы своего мужа. Он не мог не рассердиться на то, что Джеймс сказал, что это место для него. Это никогда не было тем, о чём они говорили, и особенно никогда не было тем, о чём Джордан любил думать. Это была просто тема, которую он старался как можно лучше избегать, чтобы спасти себя от множества ненужных вопросов и предложений. Просто ему было легче не обращать на это внимания.       – Что это? – спросил Джордан, потянувшись за напитком и осторожно понюхав его.       – Моё фирменное, и это за счёт заведения, – сказал он с улыбкой, и Джордан поднял бокал. – Если тебе ещё что-нибудь понадобится, а Джеймса не будет рядом, обращайся. Гарри. – Он протянул руку над стойкой бара, и Джордан пожал её, поморщившись от того, что она была немного липкой после нескольких часов смешивания коктейлей.       – Джордан.       – Наслаждайся шоу, Джордан. Тебя ждёт кое-что особенное, – сказал он, подмигнув, и пошёл обслуживать толстяка в противоположном конце бара, оставив Джордана пялиться на маленький зонтик в его стакане.       Он сосредоточился на громыхающих басах песни, задаваясь вопросом, будет ли Джеймс злиться или нет, если он просто уйдёт домой.       Он поднялся со своего места, прихватив с собой выпивку и решив поискать Джеймса, потому что на самом деле он не мог просто уйти. Особенно после того, как и охрана, и Гарри увидели его.       Затем свет погас, и мужчины, сидевшие в мягких креслах вокруг маленькой сцены, начали аплодировать, сам Джордан уселся на одно из мест в конце ряда. Из динамиков над шестом зазвучала музыка, и Джордан крепче сжал свой стакан, желая, чтобы тот был, каким-то образом, сильнее, чем есть на самом деле. Он не знал, почему его сердце замедлило ритм, почему пот выступил на лбу даже тогда, когда кондиционер над ним установил в комнате прохладу, но что бы это ни было, он почувствовал, как его тело задрожало, когда тёмная фигура вышла из задней части сцены.       Джордан не мог разглядеть, как выглядит танцор. Всё, что он мог видеть, это гладкое мускулистое тело, заключённое в обтягивающее нижнее белье, но потом человек повернулся, и Джордан предположил, что роль модели подошла бы для парня, потому что ему не могли не подходить Армани. Вместо этого он неторопливо подошел к шесту для стриптиза, щеголяя в самых обтягивающих кожаных трусах, которые Джордан когда-либо видел, и на самых высоких каблуках. Потребовалось около пяти секунд, чтобы первая пачка денег была брошена в сторону парня, и с тех пор они не прекращалась, и Джордан не мог оторвать глаз от танцующей фигуры.       В эротических танцах была какая-то грация, он всегда так думал. Даже наблюдая за девушками во время своих прогулок по стрип-клубам в студенческие годы, но сейчас всё было по-другому. У всех мужчин были острые, угловатые линии, а у женщин – мягкие и пышные. Мужчины были резкими и знающими, в то время как женщины казались кокетливыми и застенчивыми. Это не должно было быть так опьяняюще, как смотреть на человека, двигающегося с гибкой лёгкостью, и всё же этот танцор выглядел так, будто он был рождён, чтобы быть под этими огнями.       – Его зовут Алиссон, – голос прервал Джордана, который перевёл взгляд с навязчивой сцены на человека, сидевшего рядом с ним. Он, должно быть, занял место, как только шоу началось, потому что Джордан определённо не заметил его присутствия до этого.       Джордан сглотнул и кивнул. Маленький человек рядом с ним казался неуместным среди окружающих. Вокруг него была небрежная аура, которой не было у других посетителей клуба. Он откинулся назад и, казалось, не был впечатлён, когда остальные сели и покраснели от осознанного возбуждения. Но этот парень сидел в обтягивающих синих джинсах, порванных на коленях, белая футболка с длинными рукавами немного спадала на его руки, которые были сложены на груди. Локти на подлокотниках сиденья делали его маленькую фигуру ещё меньше. Нога постукивала в такт песне, голова кивала, как будто он сидел в кино с приятелем, а не с незнакомцем в грязном подземном клубе в каком-нибудь лондонском переулке.       – Он здесь самый лучший, – парень продолжал, не сводя глаз с Алиссона, хотя Хендерсон теперь смотрел на него. У него были длинные волосы, убранные с лица повязкой, и блеск в глазах, который кричал об озорстве больше, чем любое другое действие, и этого было достаточно, чтобы заставить Джордана поверить, что он слишком поспешно предположил, что парень не вписывается туда. – Есть танцоры и получше, но, Боже милостивый, не могли бы вы натереть эти мышцы воском и использовать его как доску для сёрфинга?.. Если тебе такое нравится, – он добавил почти как запоздалую мысль, глядя на Джордана с улыбкой, которая казалась странно милой, несмотря на то, что он только что сказал. Всё, что Джордан мог сделать, это слегка кивнуть, полностью ошеломлённый сценарием и совершенно ошеломлённый тем, что Джеймс имел в виду, говоря, что это место находилось рядом с домом Джордана. Это замечание стучало в его голове, как ритм военных барабанов, когда Алиссон обернулся вокруг шеста, демонстрируя длинные ноги и твёрдые мышцы.       – Гарри сказал, что ты новичок, – внимание Джордана снова было украдено, – сказал, что ты немного похож на оленя в свете фар. Что привело тебя сюда?       – Мой друг начал здесь работать, – сказал Джордан, чувствуя себя как заезженная пластинка, делая глоток из своего стакана и позволяя глазам смотреть на то, как вишня опускается между двумя большими кубиками тающего льда. Это была привычка Джордана отвлекаться, вероятно, из-за отчаянной потребности не быть вовлечённым в происходящее, но судя по мягкой улыбке незнакомца рядом с ним, он думал, что побалует себя немного подольше.       – Исполнитель? – спросил мужчина, выгнув бровь, и Джордан позволил себе рассмеяться, просто предположив, что Джеймс Милнер трясёт своей задницей в блестящем лифчике на сцене.       – Бармен. Не думаю, что у него подходящая для этого мордочка, – сказал Джордан, и мужчина рядом с ним разразился лающим смехом.       – Да... Первые мысли о месте?       – Разные, – просто сказал Джордан.       – В плохом смысле? – быстро возразил парень, и Джордан не смог сдержать улыбку. Возможно, это было потому, что улыбка парня была такой заразительной, как будто он взял тайм-аут из своего дня, чтобы заставить Джордана чувствовать себя более непринужденно. Без всякой видимой причины, кроме того, что он этого хотел. Ещё больше ошеломляло Джордана то, что внимание мужчины было сосредоточено исключительно на нём, несмотря на то, что Алиссон кружился по полу рядом с ними.       – Я ещё не решил, – сказал он честно, делая ещё один глоток своего напитка.       – Ты первый парень, которого я встретил, который смотрит на Алиссона и не впечатлён. Не в твоём вкусе? – в голосе парня прозвучала дерзость, которая заставила Джордана заинтригованно присесть на краешек стула, но в то же время он был слишком напуган, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Может быть, в своём местном пабе он даст ему шанс или, по крайней мере, попытается, но здесь он был вне своей тарелки и нырял головой вперёд в подводное течение мира, на поверхности которого, вероятно, он сейчас находился. Он не знал здешних правил. Он не знал, как подойти к человеку, который был так очевидно уверен в себе, больше, чем он мог когда-либо мечтать, и это заставило почувствовать себя более открытым, чем он мог себе представить во время визита-поддержки Джеймса.       Джордан не знал, как ответить на это, но, к счастью, парень, казалось, поднял эту кирпичную стену защиты Хендерсона, и вместо этого продолжил.       – Им есть много чего предложить здесь. Салах скоро начнёт выступать. Настоящий акробат, если это то, чем ты интересуешься. Нет позы, в которой он не может согнуться. Это эротика в лучшем виде. – Он стоял, оперевшись на подлокотник кресла между ними, Джордан посмотрел вниз, а потом снова вверх, просто оценивая расстояние между ними, задаваясь вопросом, было ли это случайностью или нет. – Гризманн и Жиру – это двойной акт, с таким же успехом можно трахаться на наших глазах. – Ухмылка парня дала ему достаточно оснований полагать, что это не было случайностью. – Неймар имеет тенденцию носить головные уборы Mardi Grais с самыми замысловатыми блестящими драгоценными камнями на них. К счастью, на нём больше ничего нет. – Джордан, возможно, представлял себе, как голос мужчины стал немного запыхавшимся, когда он продолжил, как он наклонился ещё ближе, когда разговор продолжился, их локти слегка касались друг друга, и Джордан оставался зависшим на каждом его слове и чувствовал, как комната уменьшалась в размерах по мере того, как мимо него текло время.       – А что тебе нравится? – спросил Джордан, переводя взгляд с губ маленького парня на его глаза, он надеялся, что это был тонкий взгляд, но парень улыбнулся, прикусив уголок своей пухлой нижней губы. Он подождал несколько мгновений, прежде чем позволил своим глазам блуждать от ног Джордана и обратно к его пристальному взгляду, его взгляд блуждал по всему его телу, и Джордан солгал бы, если бы сказал, что почти не выронил из рук свой стакан. Сам взгляд был намёком на ответ ещё до того, как он заговорил.       – Я прихожу сюда не ради танцоров. – Его ответ только укрепил эту мысль, и Джордан прикусил губу с притворным небрежным кивком.       – Ну и что? Ты просто пришёл сюда, чтобы заставить новых парней пожалеть, что они ступили в это место? – он пошутил, снова наслаждаясь тем смехом, от которого голова парня откинулась назад, обнажая его бледную шею, освещённую яркими огнями, которые перемещались по сцене.       – Значит, ты жалеешь, что пришёл сюда? – Они снова погрузились в свое маленькое соревнование в гляделки, и Джордан задался вопросом, какой университет он мог бы закончить. Был бы он достаточно самоуверен, чтобы наклониться? Хватит ли у него наглости положить руку на спинку сиденья?       – Я так не думаю. – Джордан предпочёл небрежную уверенность, ухмыльнувшись человеку рядом с ним, у которого хватило порядочности выглядеть застенчивым, и Джордан почувствовал себя павлином, получив такую реакцию.       – Тогда я думаю, что получил то, за чем пришёл сюда, – сказал мужчина, наклоняясь так, что их колени соприкоснулись, и Джордан почувствовал жар всего его тела. А потом он исчез, потому что человек поднялся со своего места. – Было приятно познакомиться...       – Джордан, – ответил он, поставив стакан на стол, и поднялся на ноги, протянув руку, чтобы маленький человек пожал её. Его рука была гладкой, достаточно мягкой, что заставило Джордана подумать о том, что она обернута вокруг его руки.       – Адам, – а потом он убрал руку и сделал шаг назад, всё ещё слегка улыбаясь.       – Красивое имя, – сказал Джордан, покачивая головой, но, несмотря на то, что он чувствовал себя идиотом, ответный смех Адама, возможно, стоил того. Лёгкий румянец на его щеках определённо сделал его полным придурком на секунду.       – Не будь чужаком, Джордан.       А потом он исчез, растворившись в толпе у стойки бара, оставив Джордана стоять и смотреть ему вслед среди приветственных криков и свиста Алиссону, который кланялся на сцене позади него.