Беспричудная

      Прошло пару дней после похищения одного ученика из «Юэй». Итоги таковы: Всемогущий победил Все за Одного — злодея отправили в Тартары, специальную тюрьму для преступников-злодеев. Помимо этого секрет Всемогущего был раскрыт: он истратил последние капли своей силы, из-за чего всему миру предстал его настоящий облик. Благо, никто не потерял веру в героя номер один. И это было одним из лучших событий за тот вечер.       Каникулы продолжились, и именно в этот период времени академия решила сделать общежитие, в котором каждый класс будет жить отдельно в разных домах, оснащённых современными приборами и всем нужным и ненужным барахлом. Так вся администрация учебного заведения хочет обезопасить своих учеников. Остаётся лишь одно — получить согласие от родителей учащихся. Этим занимаются классные руководители, а к классному руководителю 1-А класса вызвался на помощь Всемогущий. Теперь он, как и раньше, занимает должность обычного учителя в престижной академии героев, готовя учеников к будущей жизни геройства.       Аизава Мизуки же, из-за похищения которой и поднялась вся эта суматоха, дожидаясь отца, что в это время объезжает всех родителей её одноклассников, решила заняться готовкой и порадовать своего родителя. Ей в голову пришла идея испечь пирог с малиной. Однако две первых попытки уже лежат в мусорном ведре. Чтобы не испортить третий свой пирог, она уселась прямо на пол, облокотившись о стену, и пристально наблюдала за духовкой, положив при этом рядом с собой телефон с будильником, что должен дать сигнал, когда именно нужно вынимать готовое блюдо — обычного сигнала духовки ей было недостаточно.       Умея и так прекрасно готовить, сегодня её день в этой сфере не задался лишь из-за одного — в её голове всё витал тот разговор с Шигараки Томурой, что так желает перенять её на свою сторону. Она пыталась понять, что имеет в виду парень, говорят о «другой крови». Что это может означать? Ни одной нормальной мысли не было в голове.       Прозвучал «дзиньк», что девушка так ждала. Тут же будильник на телефоне дал о себе знать. Выключив будильник и подойдя к духовке, присела на корточки, открыла дверцу и вдохнула аромат мучного с малиной. Достав противень, Аизава поставила его на приготовленные досочки на столе, переложила на них пирог и убрала противень к раковине, чтобы потом не забыть помыть; при этом ко всему она не забыла выключить духовку.        — М-м, как же вкусно пахнет… — проговорила Аизава себе под нос, ставя чайник и начиная разрезать пирог на кусочки.       В этот момент, когда кончик ножа дотронулся до аппетитного и пышного пирога, дверь дома открылась и захлопнулась. Спустя минуту в проёме двери показался мужчина, что на самом деле выглядел очень уставшим и даже задумавшимся.        — Не встречаешь? — задал он тихо вопрос, падая на стул и тяжело вздыхая.        — Прости-прости, — тут же пролепетала его дочь, наливая чая в две большие кружки. — Не могла отойти, — она поставила одну напротив отца и пододвинула тарелку с отрезанными кусочками. — Попробуй. С малиной.        — Пахнет вкусно, — сказал Аизава-старший, взял один кусочек и, откусив, расплылся в довольной улыбке. — Почаще пеки такие пироги, только каждый раз с разной начинкой.        — Вкусно?        — Очень! — девушка слегка улыбнулась, но её улыбка пропала в то же мгновение, когда лицо её отца стало серьёзным. — Мизуки, у меня к тебе серьёзный разговор.       Нет ничего хуже, чем проводить серьёзные разговоры с родителями, тем более тогда, когда ты их почти с ними не проводишь, потому что они и не нужны, а когда становятся нужны, то… бежать уж точно некуда. Остаётся одно — сидеть и слушать, выказывать своё мнение и стоять на нём.        — Я против твоего обучения в «Юэй», — сказал он это слегка грубоватым тоном.       Да, вот именно такие новости и добивают окончательно. Девушка, что с детства мечтала попасть в эту академию и стать героем, так не обычным, а про-героем, героем номером «1», слышит от отца, который был всегда только «за», вот такие вот слова. Как на это реагировать? Встать из-за стола, начать всё крушить и бушевать? А что делать, если все твои чувства попросту отключены? Вот и она не знает не только, как поступить, что сделать, так не знает ещё, что и сказать ему в ответ.        — Когда численность злодеев стало расти, уже тогда я подумывал о твоём уходе, но держался и не говорил тебе об этом, потому как знаю, что это твоя мечта, — проговорил мужчина, смотря прямо в глаза своей дочери; ему, как и ей, тяжело. — Но после твоего похищения моё решение окончательно: я забираю документы из «Юэй», и ты уезжаешь с Джирокё. Он обучит тебя всему, что знает сам, плюс, сможет сдерживать твою силу долгие годы. Тем более у тебя будет новый наставник: они вдвоём обучат тебя всему, что ты должна знать. Пускай даже в аду, с ними будет безопаснее.        — Погоди… — прошептала она, перебивая монолог отца. — То есть… как это?! — девушка вскочила и бешенными глазами посмотрела на родителя. — Т-ты… ты хочешь вот так… так просто взять и забрать документы из академии?.. Так… так ко всему прочему ещё и отдать мему деду?! А ты… ты обо мне-то подумал? Как я буду жить без тебя? Как я буду жить с разбитой мечтой?! — по её щеке скатилась одинокая слеза, эмоции начали брать вверх — это видно по взгляду и сжатым кулакам.        — Мизуки, я делаю это ради тебя! — он же всё оставался в положении сидя; как никак, а он отец, что все эти годы воспитывал её и оберегал, ему тоже непросто приходится не то, что говорить всё это, ему непросто думать обо всём этом. — Я хочу уберечь тебя от опасности!        — Я будущий герой, папа! — краска подкатила к её щекам от злости, она перешла на крик. — Герои всегда встречают опасность лицо к лицу и сражаются с ней до победного!        — Ты не герой, Мизуки! Пока ещё не герой, — теперь он тоже встал, не собираясь проигрывать в споре дочери. — И не станешь им потому, что больше не будешь учиться в этой академии!        — Какой ты пример подаёшь, будучи моим отцом, родителям учеников своего класса?! К ним ездишь и просишь разрешение, а сам мне запрещаешь?!        — Их родители вправе сами решать: головы на плечах есть! И я тоже решил. Точка.        — Да ты… ты… — но она не смогла подобрать нужных слов и сказала лишь то, что обычно говорят дети, когда родители их не понимают и идут наперерез: — Я тебя ненавижу!       Девушка сорвалась с места и, как была в белой рубашке и серых домашних штанах, босиком, выбежала на улицу. Шота резко рванул за ней, но когда вышел из дома, то понял, что упустил её. Упустил свою кровушку.       Тогда он сорвался с места, даже не замечая открытой на распашку двери, и позвонил первым же, кому его дочь могла побежать, — Куро и Юки. Предупредив их и рассказав всё вкратце, он попросил помочь её найти и остановить по возможности. Следующими, кому он позвонил, — это её крёстные. Отец поднял кипишь из-за убежавшей дочери.

ххх

       — Эй, Кацуки, тебе нравится кто-то из класса? — прозвучал ехидный голос Киришимы в трубке.        — Дермоволосый! — парень явно был недоволен этому вопросу. — Какого хера ты вообще задаёшь такие тупые вопросы?!        — Ой, да ладно тебе…        — Если у самого появилась девушка, то не нужно искать её и другим, ясно?! — он зарычал в трубку, но тут же стих.        — Давай не будем переводить стрелки, — попросил его собеседник. — У нас с Юки всё вышло странно и довольно быстро.        — Я слышал эту историю уже два раза, — огрызнулся Бакуго.        — КАЦУКИ, ИДИ ОТКРОЙ ДВЕРЬ! — послышалось с первого этажа.        — Твою ж… — пробубнил себе под нос юноша, вставая с кровати.        — Что такое?        — Да старая карга сама дверь открыть не может! — пожаловался главный бугай 1-А класса, спускаясь со второго этажа.        — Так кто тебе нравится?        — Отвали, — пробурчал он, открывая дверь.        — Скажи-и! — а друг на другом конце линии отставать не желал. — Хоть подсказо-очку!        — Мизуки?! — юноша оцепенел.        — Мизуки?.. — а вот Киришима офигел от услышанного имени. — Серьёзно?!        — Дерьмоволосый, потом!        — Стой! — прокричала сорвавшимся голосом, что сейчас слегка хрипел, девушка и выхватила трубку у хозяина дома. — Кири, это ты?        — М-мизуки?.. — парень не поверил своим ушам. — А ты чего…        — Послушай, я потом тебе всё объясню, правда, — она сделала глубокий вдох. — Прошу, если позвонят Куро или Юки, а главное, если позвонит мой отец, или там кто другой, — неважно. Не смей говорить, где я, понятно? Пожалуйста, Кири, я прошу тебя!        — Не знаю, что у тебя стряслось, но я тебя понял, — голос его оказался обеспокоенным. — Тогда я потом перезвоню Кацуки… — и он положил трубку.        — Прошу, спрячь меня, — девушка умоляюще посмотрела в глаза Бакуго, прижимая к груди его телефон.        — Пошли, — он схватил её за руку и, закрыв за собой дверь, провёл в гостиную, усаживая на диван; в этот момент в комнату зашла его мать.        — Оу… — она приложила ладонь ко рту. — А это?..        — Это дочь моего классного руководителя, что сегодня был у нас, — спокойно, что не соответствовало её сыну, проговорил юноша, не сводя своих глаз с девушки. — Что случилось?        — Я приготовлю чай! — пролепетала женщина, в которую Бакуго-младший пошёл и внешностью, и характером, и убежала на кухню.       Аизава рассказала ему всё в точных деталях, при этом держа его правую кисть в своих маленьких ручонках и перебирая его пальцы. Они сидели так близко друг к другу, что её взъерошенные и намокшие от дождя волосы щекотали ему нос, но он держался. Держался даже перед тем, чтобы не посмотреть на мокрую рубашку, что просвечивала верх нижнего белья.       Бакуго Мицуки прибежала в середине рассказа, при этом притащив с собой пледик, коим накрыла нежданную гостью. Сама же нежданная гостья попыталась взять чашку в руки, но из-за того, что они предательски тряслись, сделать даже глотка ей не удалось. Тогда парень сделал так: он взял чашку и сам, аккуратно и медленно, чтобы она не подавилась, напоил её горячим чаем.        — Он против твоего обучения? — переспросила Мицуки, заглядывая в красные, от слёз, глаза. — Против?        — Д-да… — заикаясь, проговорила Аизава, громко шмыгнув носом. — Против… ещё и к деду хочет от-отправить…        — Успокойся, — нежно сказал юноша, обнимая её одной рукой и прижимая к своей груди; второй рукой он начал гладить её по волосам, этим пытаясь успокоить. — С ним просто надо ещё раз поговорить. Не психуя.        — Н-нет! — девушка с мольбой посмотрела на его мать, при этом из объятий не вырываясь. — Прошу! Не говорите ему, что я здесь! Умоляю!       Но, как по зову, телефон хозяйки заиграл, а на экране засветилось имя классного руководителя 1-А. Женщина аккуратно взяла мобильник, провела пальцем вверх, отвечая на звонок, и поставила на громкую связь.        — Я слушаю, — гордо, как будто ни в чём не бывало, произнесла Бакуго-старшая.        — Госпожа Бакуго, — даже слегка спокойно, что было на удивление, проговорил глава семьи Аизавы.        — Что-то случилось, господин Аизава? — непринуждённо спросила Мицуки.        — Скажите, пожалуйста, вы не знаете, где может находиться Аизава Мизуки, моя дочь? Она является одноклассницей вашего сына, — как бы он ни старался говорить спокойно, тембр голоса его выдавал с поличным.        — Ваша дочь? Нет. Откуда мне знать? — но не только это её спалило.        — Спасибо за ответ, госпожа Бакуго, я выезжаю к вам, — быстро проговорил мужчина.        — Но я же сказала…        — Ваша семья — последняя, — объяснил Аизава. — Больше она ни к кому не могла пойти, — а после этого положил трубку.        — Он едет… сюда… — как-то, с задержкой в речи, проговорила хозяйка дома.        — Нет! Не надо его сюда! — у девушки явно начался псих. — Он не простит меня! Я сказала, что ненавижу его!       Чтобы её успокоить, госпожа Бакуго отправилась налить ещё чаю, а Бакуго-младший сильнее прижал её к себе, шепча ей на ухо что-то вроде «успокойся», «всё хорошо» и «я рядом», что, однако, помогло.       Спустя десять минут Мизуки сидела успокоившаяся. Она успела не только сто раз поблагодарить маму Кацуки и выпить две чашки чая, но и перемолвить пару словечек с самим Кацуки по поводу того, что нужно будет сказать её отцу.       Только вот все эти «приготовления» не помогли, потому как только раздался звонок в дверь, девушка тут же соскочила с дивана, оставляя парня наедине с пледом, и спряталась в ближайший шкаф, что стоял в нескольких метрах от дивана, затаив дыхания.       «Её скорость поражает…», — подумал парень.       В этот момент в гостиную зашёл сам Аизава Шота.        — Где она? — спросил он, смотря на парня, что кивком головы показал на шкаф; мужчина направился в сторону шкафа.        — Учитель, — и мать, и учитель посмотрела на юношу, — лучше присядьте и подумайте, что скажете ей. А Мизуки я и сам достану.       Бакуго подошёл к шкафу и постучал два раза. В ответ — тишина. Он постучал ещё раз, но девушка вновь никак не отреагировала. Тогда Кацуки просто сел на корточки и заговорил с ней через толщину дверей.        — Мизуки, открой, это я, — он проговорил это тихо.        — Нет! — настойчиво, но так же тихо, ответила она. — Он там… не открою…        — И что ты, будешь сидеть в шкафу до конца своих дней?        — Выйду, когда он уйдёт.        — И ты в это веришь? — повисло молчание. — Ты же прекрасно знаешь, даже лучше меня, что твой отец без тебя не уйдёт. Он скорее поселится в нашем доме и останется здесь до тех пор, пока ты не выйдешь.        — Значит будет так, — она ещё раз шмыгнула носом и, судя по звукам, потёрла его рукавом рубашки.        — Мизуки, это не смешно и по-детски, — он слегка наклонил голову набок. — Давай выходи.        — Нет!        — Значит, я сам открою двери и достану тебя, — проговорил Бакуго, вставая на прямые ноги.        — Не надо!        — Тогда выходи сама, — казалось, его это начало выбешивать, и он вот-вот сорвётся на свой привычный крик, но парень держался крепко и говорил это всё нежным и ласковым голоском. — Я проведу тебя до дивана за руку, если хочешь, — после его слов двери шкафа открылись, а за ними открылся вид на сидящую девушка, что вся растрёпана, а глаза её… лучше промолчим о них. — Вот так, давай свои руки, — он протянул ей свои и, когда ощутил её хрупкие ладошки в своих, потянул на себя и поднял её на ноги. — Уже неплохо, — Бакуго усмехнулся лишь уголками губ и провёл её до дивана, насильно усадив напротив своего классного руководителя. — А теперь вам надо поговорит с глазу на глаз, — сказав это, он вытолкнул из гостиной свою мать и захлопнул за собой дверь.       Спустя каких-то добрых полчаса, а может даже и больше, никто особо за временем-то и не следил, из гостиной послышался довольный и достаточно громкий визг. Всем, а именно Мицуки и Кацуки (Бакуго Масару, глава семьи Бакуго, в это время находился на работе, безусловно, его жена ему потом всё расскажет, не успеет он вернуться с работы), сразу стало понятно, что отец и дочь помирились, и, видимо, вторая добилась своего.       Когда двое, что проживали в этом доме, зашли в комнату, где проводилось «совещание», они увидели такую картину: мужчина сидит, опустив голову, явно жалея о своём поражении, девушка же, наоборот, скачет по дивану от радости, что остаётся в «Юэй».        — Я ведь говорил, — начал Бакуго-младший, — что нужно лишь сесть и спокойно поговорить.        — Не в привычке у тебя говорить о таких-то вещах с таким-то спокойствием, — с некой подозрительностью проговорила его мать, но после следующей картины она всё поняла.        — Ка-цу-ки! — пропела Аизава-младшая, улыбаясь во весь рот и набрасываясь парню на шею. — Спасибо тебе огромное! И вам, госпожа Бакуго, тоже огро-омное спасибо!        — Ох, что ты, — она хитро улыбнулась. — Можно просто ма… — но уловив недовольный взгляд сына, женщина усмехнулась и замолчала. — Думаю, вам пора домой, господин Аизава, — она мило улыбнулась классному руководителю. — Вам же ещё вещи собирать для общежития, а это дело не быстрое, тем более-то с дочкой.        — Вы правы… — он тяжело вздохнул и подошёл к остальным. — Спасибо вам.        — Не за что благодарить, со всеми бывает, — Бакуго ему подмигнула. — Возраст, — и посмотрела на парочку, что всматривались друг другу в глаза.        — Кацуки… — девушка отошла на два шага назад и слегка опустила взгляд, убрав ручки за спину. — По поводу твоего предложения… — нависла тишина; всем сразу стало жутко интересно услышать её ответ, даже её отцу. — Я согласна, — и она улыбнулась настолько широко и искренне, что парень от переизбытка эмоций и милоты со стороны юной героини просто на просто покраснел и прикрыл это смущение ладонями.       Даже самые недовольные и ворчливые могут влюбиться по уши в совершенно непохожего на себя человека и краснеть так, будто бы стоят при народе голым.