Пересечённые судьбы

      Ларри поднимался по лестнице к своей палате вместе с тарелкой своего обеда. На посте немного тихо, но это объясняется тем, что работники обедают. Джонсон поднялся на третий этаж, где на посте между Лили и её подругой сидит Фишер и ест макароны с наггетсами, что приготовила Брайтон. От него так ты веяло счастьем.       — Сал, ну, хватит. Я спокойно есть не могу, — говорила Лили почти каждую минуту, но голубовласый всё равно был очень доволен.       — Знаешь что, — в конце концов сказал Салли. — Ты готовишь эти наггетсы для себя, а я криворук, который ничего не умеет. Так что, заткни свой ротик и почаще делись со мной ими.       — М-да, — смогла лишь сказать в ответ Лили.       — Мой милый, добрый человечек, ты всё понимаешь, — вместо «молодец» сказал Фишер. Это было сказано серьёзно, и голова Салли в этот момент была на плече девушки. Кстати говоря, Лили — очень красивая девушка, как подметил Ларри. У неё немного вытянутое лицо с маленьким подбородком, нежной белой кожей и большими голубыми глазами. Её рыжие волосы всегда были заплетены в две французские косы. После фразы Фишера сразу раздался смех, пока голубоволосый лишь с мягкой улыбкой продолжал обедать. — Лили, Мишель, ваш чай уже давно остыл, — заметил Салли. — Я для кого его заваривал?       — Холодный чай тоже вкусный, — усмехнулась Мишель, переставая смеяться.       Ларри снова остановился, смотря на эту троицу, будто ему что-то надо, потому он незамедлительно пошёл к своей палате. Он был снова напряжён, хотелось уже сбежать отсюда. Это что, ревность? Да ну, нет. Просто все такие весёлые и беззаботные, будто они в детском саду, а не в психиатрической больнице. Это и бесило Джонсона. Пока он не в силах даже улыбку из себя достать, все вокруг него смеются и что-то обсуждают. Он не понимал этого. В какой-то степени он даже презирал этих людей. Всех, кроме Фишера. Сал — это отдельная история, а это отделение от всех остальных очень сложно объяснить. Он отличается своим поведением, манерой. Он просто другой. Ларри даже казалось, что не будь Сал психологом, то вряд ли он был бы таким счастливым каждый день. И Джонсон винил себя в этом, ведь пять лет назад он мог прислушаться к мнению лучшего друга и не доверять каждому человеку, который на самом деле охотился за его деньгами. И тогда бы все были счастливы. Но был бы Сал тогда именно таким, как сейчас? Скорее всего, нет. Но шатену всегда нравилась его хрупкая натура, ему нравилось успокаивать его, когда тот дрожал после кошмара. Джонсон просто скучал по Салли и это было невозможно отрицать. Он уже был готов упасть на колени перед любым Фишером, каким бы он ни был. Но почему-то не падал. Он даже не мог осмелиться с ним поговорить насчёт прошлого.       Эти мысли превращались в цепь, что каждую секунду пополнялась звеньями. Ларри даже сам не заметил, как поставил пустую тарелку на прикроватный столик, а сам начал смотреть выключенный телевизор. Было очень тихо, что добавляло своей атмосферы для долгих рассуждений. Но всё разрушил задорный стук в дверь. «Да что вы от меня хотите?! — подумал Ларри, вставая с кровати. — Первый день, а всё уже достало». Джонсон подошёл к двери, открывая её. На пороге стояла высокая, немного полненькая девушка с покрашенными в розовый цвет волосами. Её длинные ресницы опускались и поднимались, а глаза горели интересом. Пухлые губки искривились в широкой и очень милой улыбке.       — Привет. Меня зовут Элизабет Вуд, но можешь звать меня Эли. Я только что заселилась в соседнюю палату.       — Привет. Ларри Джонсон. Приятно познакомиться       — Взаимно, — девушка наклонила голову на бок. — Слушай, мне очень скучно. Можно к тебе?       — Можно, — кивнул Ларри, пропуская Элизабет. Джонсону ведь одиноко, правильно? Так почему бы не завести друзей, тем более Эли — такая красивая и милая девушка. Разве что приставучая, возможно, но по первой минуте нельзя было понять. Девушка зашла в комнату, осматриваясь, но когда поняла, что эта палата не отличается от её, просто села на кровать.       — А сколько тебе лет? — протянула девушка.       — Двадцать три. А тебе?       — Девятнадцать.       — И что ты делаешь в этом месте? — поинтересовался Ларри, садясь рядом и включая телевизор.       — Лечусь, — усмехнулась Элизабет. — А если серьёзно, то люди меня иногда очень сильно раздражают. Дальше продолжать не буду, — улыбнулась девушка. — Я рассказала о своих наблюдениях родителям, и они по моей просьбе отправили меня сюда. А ты что здесь забыл?       — Долго рассказывать, но если в двух словах, то из-за одиночества я начал много пить, а родители не смогли прекратить это, — ответил Ларри. Он ещё вспомнил, как когда-то стоял на крыше дома, но потом в итоге не прыгнул, как хотел. Но он решил не рассказывать Эли об этом, как и она не договорила. К тому же, об этом случае не знают даже родители.       — То есть, ты одиночка?       — Не совсем. У меня всегда были друзья, но здесь всё пошло не по плану, и я остался один.       — Расскажи всё с самого начала. Мне будет интересно послушать. А я могу тебе сказать, что со мной происходит, когда я ненавижу человека. Будем квиты, — улыбнулась девушка, кладя руку на плечо Ларри.       Джонсон немного подумал, можно ли ей всё рассказывать. Впрочем, Элизабет тоже расскажет ему свой секрет, значит, это вполне честный обмен. Ларри начал рассказывать, не называя никаких имён. Может, ей не так они важны. Джонсон рассказывал абсолютно всё, во всех деталях описывая, что ему очень жаль. Он рассказал, как искал Сала, а после этого окончательно спился. Рассказал, одним словом, всё. Эли слушала всё молча и без улыбки на лице. Её большие глаза немного уменьшились, становясь серьёзными. И вот шатен закончил своё повествование тем, что он попал сюда.       — А как звали твоего лучшего друга?       — А как зовут твоего психолога?       — А зачем тебе? Ну, Сал Фишер, вроде.       — Вот ты и назвала его имя, — грустно посмотрев на неё, сказал Ларри. — Сейчас он счастлив, а я не знаю, как подойти к тому, чтобы вернуть всё назад. Мы будто местами поменялись. Его все любят, а я скоро буду как хвостик.       — Он вообще не похож на человека, которого так бросили, — с удивлением заметила Элизабет. — Это твои родители устроили?       — Они просто сказали, что нужен лучший психолог. За пять лет это существо добилось высот больших, чем я.       — Ты завидуешь ему, что ли?       — Нет. Просто жалею, что мы тогда поссорились. Теперь всё надо возвращать на свои места, а если мыслить трезво, то Сал даже не даст мне шанса всё объяснить, — Джонсон замолчал, а потом решил перевести тему. — Ты обещала рассказать о своей проблеме.       — Ну, в общем, если человек меня раздражает, всячески пытается мне что-то испортить или помешать мне, то я начинаю его ненавидеть. А после этого всегда, когда этот человек меня злит, я представляю… ну, как тебе сказать… я представляю, как я его убиваю. Ну, согласись, это ненормально. Поэтому я и захотела, чтобы со мной поработали.       — Ясно, — кивнул Ларри. — Я же тебя ещё не раздражаю? — усмехнулся он.       — Нет, конечно, — посмеялась Элизабет. — Ты же такой милый.       — Милый? — затормозил Ларри. Его назвали милым. Это ведь что-то новенькое. — М-да, и что же милого ты во мне нашла?       — Ну, не знаю. Но ты мне нравишься. Это уже я поняла.       Ларри лишь улыбнулся. Он вспомнил, как сказал Салу, когда тот обнимал его после случая с протезом: «Ты милый и очень красивый». Джонсон вспомнил, как когда-то рассматривал глаза Фишера, потому что ему показалось, что Салли носит линзы. Это было так давно, но Ларри помнит все детали. И сейчас Фишер совсем недалеко, а он сидит на месте и ничего не предпринимает.       — Я, кстати, видела Сала на посте… — тихо сказала Эли. — Ты мог бы попробовать поговорить с ним.       Ларри промолчал. Он бы всё равно не смог бы подойти к нему и сказать даже банальное «Нам нужно поговорить». А извиниться за тот случай он и вовсе не сможет.       Элизабет и Ларри говорили до пяти часов вечера, когда они вдруг услышали шум, что скорее всего доносился с первого этажа. Им стало интересно, поэтому они спустились на первый. Там собралось много людей, всё сели на диванчики, что стояли в холле, а некоторые — на стулья. Тут были все: и врачи, и больные, так как уже закончился рабочий день, но многие остаются ночевать в больнице, так как всё-таки до их дома далековато. Элизабет села в ещё незанятое кресло, а Ларри на его ручку. Все ждали непонятно чего и кого. Но все говорили о своём.       Все замолкли, когда с лестницы донёсся какой-то странный шум, будто кто-то несётся по ней с бешеной скоростью. Все повернули туда головы. С лестничной площадки буквально вылетел Фишер, чуть не упав.       — Вы меня опять ждёте? — усмехнулся он.       — А ты опять опаздываешь? — посмеялась Лили, что поддержали все.       — Ну, бывает, — пожал плечами Сал и сел на спинку дивана, на котором сидела Мишель, Лили и ещё одна девушка, которая была тоже психологом. — Кто-нибудь притащил колонку? — какой-то парень поднял вверх колонку. — Офигеть, мне не придётся снова бежать на второй этаж за колонкой, — рассмеялся Салли. — Ладно, включай что-нибудь. Чего вы вообще не начали без меня?       — В смысле, включай что-нибудь? — возмутилась Лили. — Соловейка, а ты нам не споёшь? Ты же обещал.       — Когда я успел тебе что-то пообещать?       — Перед обедом! Я тебе наггетсы за что дала?       — М… — сделал вид, что задумался, Фишер. — За чаёк, о котором вы успешно забыли, и я бегал к себе в кабинет, чтобы добавить вам кипятка, миледи? — посмеялся Салли, потрепав девушку по волосам. — В общем, не наглей.       — Но ты же сказал, что вечером, как и обычно, — влезла в разговор Мишель.       — Как обычно, это вроде как значит, что я посижу с вами и послушаю музыку, — перевёл взгляд на девушку Сал. — А мог бы и посидеть у себя в кабинете.       — Гад ты, Фишер, — сделала вывод какая-то девушка.       — Какой есть, — пожал плечами Салли. — Если кто-нибудь завтра принесёт мне завтрак в постель, то я подумаю, — ухмыльнулся голубоволосый, осматривая всех присутствующих.       — Ну, давай я тебе принесу, — толкнув Фишера в колено, сказал Лили.       — Ага, только кофе не забудь. С молоком, — Сал подмигнул Лили, уже представляя, как эта милая девушка принесёт ему на подносе кофе и вообще завтрак.       — Включай какой-нибудь минус, — сказала Мишель парню с колонкой.       — Без проблем. «Don't let me down» сойдёт?       — Сойдёт, — кивнул Сал, удобнее устраиваясь на спинке дивана. — Ну, вы конечно, расселись, — рассмеялся он. — Я один петь не буду, — заявил Фишер, делая грустное лицо.       — Тогда фиг тебе, а не завтрак в постель, — прошипела Лили. — Будешь петь, как миленький.       — Я думал, ты леди, — усмехнулся Салли. — Ладно, Дэвид, может, включишь уже? Я думаю, уже всех достало моё нытьё.       Парень нажал на кнопку на колонке, и из неё сразу полились первые ноты песни. Салли мягко улыбался, ловя на себе взгляды ожидания. И вот он начал петь.       — Crashing, hit a wall (Мой корабль разрушен, я попала в беду) Right now I need a miracle (И сейчас мне поможет лишь чудо) Hurry up now, I need a miracle (Поторопись, мне поможет лишь чудо) Stranded, reaching out (Я выброшена на берег) I call your name but you're not around (Зову тебя, но тебя нет рядом) I say your name but you're not around (Я кричу, но тебя нет рядом).       Ларри слушал как завороженный. Он вообще не знал о том, что Сал так классно поёт, что у него вообще есть слух. Голос был очень приятным, немного походил на женский, но всё равно было понятно, что поёт парень.       — I need ya, I need ya, I need you right now (Ты нужен, ты нужен, ты нужен мне прямо сейчас) Yeah, I need you right now (Да, ты нужен мне прямо сейчас) So don't let me, don't let me, don't let me down (Так что не подведи меня, не подведи меня, не подведи меня) I think I'm losing my mind now (Мне кажется, я схожу с ума).       После этих строк Фишер начал достаточно широко улыбаться. Все были в ожидании чего-то, начиная повторять его действия. А голубоволосый тем временем считал на пальцах до «того самого момента».       — It's in my head, darling, I hope (И я постоянно думаю об этом) That you'll be here, when I need you the most (Надеюсь, что ты будешь со мной в минуты вроде этой) So don't let me, don't let me, don't let me down (Так что не подведи меня. не подведи меня, не подведи меня) D-don't let me down (Н-не подведи меня) Don't let me down (Не подведи меня) Don't let me down, down, down (Не подведи, не подведи, не подведи меня) Don't let me down, don't let me down, down, down (Не подведи меня, не подведи меня, меня, меня) Running out of time (Моё время на исходе) I really thought you were on my side (Я и вправду думала, что ты со мной) But now there's nobody by my side (А сейчас у меня никого нет)       В самом конце песни, когда были завершающие ноты, Сал встал на диван, начиная танцевать, что поддержали и все остальные, кроме Ларри. Джонсон просто наслаждался тем, что Салли сейчас счастлив. И вот прозвучали последние звуки, и колонка затихла. Сал буквально грохнулся обратно на спинку дивана, но потерял равновесие. Если бы не один парень, что быстро сообразил, ловя его, то давно бы Фишер познакомился поближе с полом, на который падать не так уж и приятно. Парень держал голубоволосого на руках. Они о чём-то тихо говорили, но Ларри точно видел, что Салли просит его отпустить, пока второй сопротивлялся, говоря что-то с наглой ухмылкой. Но всё-таки отпустил обратно на законное место. Сал был весь красный, брови сдвинуты к переносице, а все попытки снова улыбнуться кончались провалом. Ларри смотрел на это, явно не понимая, что происходит. Фишер влюблён в этого парня? Боится его? Что только что произошло? Но шатен всё-таки жалел, что не он оказался сзади Сала. Был бы повод поговорить. А теперь он лишь может наблюдать за голубоволосым, что не может поддерживать общий разговор за тихой музыкой и лишь кивает в ответ всем вопросам Лили. И почему-то никто не лез к нему, все понимали, что происходит, но только не Джонсон и не Элизабет. И это выводило из себя Ларри. Почему абсолютно каждый знает его лучшего друга сейчас намного лучше, чем он? Почему? Но всё же шатен прекрасно знал ответ на этот вопрос…