Живу тобой

Я живу у Тёмы уже третий день. Утро. Он еще спит. — Тёма, проснись! ПРОСНИСЬ! — начал будить я, толкая двумя руками его в бок. Он быстро открыл глаза. — Что случилось?! — пытаясь понять что происходит, спросил он. — Ничего… — широко улыбаясь сказал я, — просто я хочу обнимашки, а ты спишь… — Боже… — протянул он, затем крепко прижался ко мне, уткнулся носом в мою рыжую макушку и заснул. Хи-хи-хи. Как же он смешно пугается… Завтрак. На часах девять часов двенадцать минут. — Держи, приятного аппетита, — сказал Тёма, поставив передо мной тарелку с двумя бутербродами и кружку с какао. — Садись со мной быстрей! — Сейчас, — сказал он, размешивая свой кофе. — Ты будешь кушать вафли? — Нет, спасибо, мне хватит бутербродов. Он сел рядом со мной, поцеловал в лоб. — И тебе приятного… — ответил я ему. — Ты во сколько собираешься уйти? — поинтересовался Тёма. — Не знаю, может быть, до обеда…часов в двенадцать, — предположил я. — Тебя проводить? — Если хочешь… — ответил я, допивая своё какао. Я и так остался у него на дольше, чем планировал, поэтому нужно возвращаться домой. После завтрака мы сидели в его комнате, смотрели разные видео, целовались и разговаривали. Без пятнадцати двенадцать мы начали собираться. Мы оделись, потом я начал складывать все принесенные с собой вещи в свой портфель. — Слушай, Тём, — начал я, — можешь отдать мне ту толстовку, которая еще такая ярко-оранжевая с капюшоном. — Зачем? Она же тебе большая…размера на два точно. — Я знаю, что она мне большая! — не теряя надежды заполучить ее, сказал я. — Но она такая красивая…поэтому…я подумал… — Хорошо, сейчас принесу, — сказал он, направляясь в гардероб. Он дал ее мне, и моему счастью не было предела. — Хи-хи. Теперь она моя! Я крепко его обнял и поцеловал за подарочек, после чего положил ее в портфель. Он проводил меня до подъезда, пожелал мне удачи, и мы попрощались. Когда я зашел в квартиру, то сразу в нос ударил запах спиртного. Прошло всего три дня с того момента, как я ушел из дома, а тут уже такое. — Ты хде был всё это влемя? — пьяным голосом спросила мама, выйдя в прихожую. — У парня, — ответил я. — Давно ты пьешь? У тебя же только сегодня отпуск начался… — Я в кулсе, — резко ответила она. — Ты почему так долхо не быль дома? — А разве ты скучала? — Спросил я, после того как разулся. — Нет… — протянула она. — Но ты долшен быть дома!!! Чёрт, кажется, оставлять ее одну на такой длительный промежуток времени было плохой идеей. — Я больше никуда не уйду, — тихо ответил я, подойдя к ней. — Тебе нужно проспаться, я помогу тебе, пошли… Она еще немного поворчала, отталкивая меня, но мне всё-таки удалось уложить ее на диван в зале, укрыть одеялом и дождаться пока она заснет. — Прости, мам… — тихо сказал я, поглаживая ладонью по ее плечу. — Прости, что ушел. Весь оставшийся день я занимался уборкой в доме и готовкой, пытаясь не разбудить маму. Нужно было многое сделать, поэтому время прошло быстро — я и не заметил, как наступил вечер. — Прости за то, что я была в таком виде, — сказала мама, зайдя на кухню, когда я уже почти закончил готовить ужин. — Это ты прости, что оставил одну, уйдя надолго. — Значит, ты был…у своего парня? — спросила она. — Да, я был у Тёмы, — ответил я. — Ты будешь есть? Я приготовил ужин. — Слушай, Миша, — начала она, — мы можем не говорить о том, что ты встречаешься с парнем? — Тебе неприятно об этом говорить? — Да…мне неприятно знать о том, что мой сын такой… Больно…слишком больно слышать такое… — Хорошо. Давай забудем о том, что я тебе рассказал. У меня никого нет, и я никого не люблю… Нужно держаться…не хочу, чтобы она пила, а для этого нужно играть роль сына-натурала. Не думаю, что это будет трудно…я справлюсь. — Вот и славно. Было бы конечно лучше, если бы ты выкинул всё это из своей наивной головы и перестал с ни встречаться на самом деле и… — Я не сделаю этого, — возразил я ее словам. — Мы договорились об этом не говорить. Наложишь себе ужин сама. Я не буду есть. Я быстро ушел к себе. Нельзя проявлять слабость, но очень трудно выдержать, когда на тебя давит собственная мать. Зайдя в комнату я взял из шкафа толстовку Тёмы и надел ее на себя, лег на кровать под одеяло. После того, как написал Тёме сообщение о том, что всё хорошо и пожелал ему спокойной ночи, я надел наушники, включил грустный плей-лист на своем телефоне, обнял Фреда и попытался заснуть. Вроде мы как бы помирились, даже пришли к некому соглашению насчет этой ситуации, но в то же время это совсем не то, что я хотел сделать. Я думал, что она одумается насчет того, чтобы осуждать меня за мой выбор, но видимо я опять ошибся. Наверное, для некоторых родителей собственные стереотипы намного важнее счастья их детей. И одна из таких родителей — моя мама.