Гниение

      Когда Рё очнулся в музее перед Юги, то подумал, что все закончилось.       Открыв глаза, он увидел, как лица его друзей одновременно вспыхнули облегчением. На плечах чувствовался тяжелый кожаный плащ, незнакомый по виду, но привычный по ощущениям.       Первым заговорил Юги, его щеки порозовели от беспокойства, а в широко раскрытых глазах были видны слезы.       — Бакура! — охнул он, его радостный тон наполнял каждый произнесенный слог искорками веселья. — Какое счастье, что ты очнулся!       На лице Юги расцвела улыбка, но простое проявление радости еще не было способно наполнить Рё такой же эмоцией. Рядом послышался вздох облегчения Анзу, сопровождаемый ликующими криками Джоночи и Хонды.       Рё не знал, почему он сидел там, окруженный высокими мраморными стенами и древними музейными экспонатами. Веки казались тяжелыми, ныла рука, а боль в голове пульсировала, словно крича в мертвой тишине.       Что-то внутри него было невообразимо легким.       Тогда он подумал, что это душа, и от непривычных ощущений коснулся груди, чтобы обнаружить, что там ничего нет. Тогда он подумал, но не смог задержаться на ускользающих чувствах, ведь на него обрушился целый шквал вопросов о его здоровье – о том, как он себя чувствует, физически.       Рё не единожды повторил, что с ним все в порядке, и что нет, он ничего не помнит.       На фоне всеобщих обеспокоенных взглядов Юги объяснил, что дух Кольца вновь овладел им, и что Рё участвовал, по крайней мере, косвенно, в последней игре, положившей конец трехтысячелетней вражде между темными силами и фараоном.       — Когда ты ушел после того, как Бобаса взвесил наши сердца, — продолжал Юги, — мы отправились исследовать воспоминания фараона, чтобы найти способ помочь ему, — он сделал паузу, барабаня пальцами по колену; Рё слушал все с пустым выражением лица. — Но в конце концов это оказалось ловушкой, — Юги опустил взгляд, — мы стали частью Темной РПГ.       Немного погодя, он продолжил:       — Дух спланировал все так, чтобы игра произошла именно здесь, — Юги указал на комнату. — И в конце, если бы он победил, темный бог Зорк уничтожил бы мир, — сказал он так, будто сказанное сильно давило на него.       — А что случилось потом? — спросил Рё, чувствуя, как в его пустующей груди нарастает страх, — Что случилось с... ним?       Муто поднял взгляд с колен, затем вновь опустил.       — Фараон выиграл. Он победил злого бога. Он все еще здесь, — Юги коснулся головоломки, висящей, как всегда, на шее.       Рё невольно сделал то же самое, забыв, что Кольцо с него пропало, пока он был без сознания. Парень осмотрелся – взгляды Джоночи, Анзу и Хонды граничили с жалостью. Никого с Кольцом в руках.       Он перевел свой взгляд на Юги, но друг явно был сосредоточен не на том, чтобы рассказать, где находится артефакт, который все считают опасным.       — Но он говорит... — Юги сжал губы, набираясь решимости. — Он говорит, что зло в Артефактах... дух Тысячелетнего Кольца...       Рё не нужно было ждать окончания фразы.       — Он и правда?..       Рё поднялся и шагнул в сторону Юги. Тело пробила дрожь от напряжения, и Джоночи быстро подскочил и удержал Рё в вертикальном положении.       — Эй, с тобой все хорошо?       Рё тяжело дышал, с каждым мгновением его конечности становились все тяжелее и тяжелее.       — Я в порядке, — ответил Рё и устало вздохнул. Выпутываясь из рук заботливого Джоночи, он вновь переключил свое внимание на Юги.       — Он... он и правда исчез навсегда? — спросил Рё снова, робко и осторожно, будто сам вопрос мог ему навредить.       Встревоженный Юги вновь улыбнулся.       И кивнул.       — Да. Тебе больше не придется о нем беспокоиться.       И губы Рё, потерявшего на несколько секунд способность чувствовать, стали складываться в изгиб, вскоре ставший зеркальной улыбкой.

***

      — Ну ладно, Бакура. Звони, если что!       Джоночи, Хонда, Юги и Анзу стояли около его дома и весело махали на прощание, после долгого, почти тринадцати часового перелета. Хотя напряжение от путешествия и было незначительным, сидеть близко друг к другу и развлекать себя, как это обычно принято в компаниях друзей, все еще означало сидеть на узких сидениях, расположенных близко друг к другу, без возможности нормально пошевелиться. Все выглядели уставшими, а Отоги с дедушкой Юги, отсутствующие сейчас члены туристической группы, уехали по домам на такси прямо из аэропорта. Несмотря на усталость, четверо оставшихся стояли здесь, чтобы попрощаться до начала нового учебного года.       — Хорошо, — Рё помахал в ответ, рука его двигалась медленно и вяло.       Друзья завернули за угол, оживленно беседуя. Рё наблюдал за их перепалками и смехом, пока они не исчезли, освободив его от обязанности проводить гостей. Хотя «гости» – слишком громко сказано, учитывая, что ни у кого не было сил войти, не то что посидеть некоторое время.       Сам же Рё был сонным, измученным поездкой в Египет. И пусть у него имелось достаточно опыта в длинных перелетах, – он часто летал, иногда спина к спине, со своим отцом, когда тот брал его на зарубежные раскопки – то было много лет назад, когда его возраст был еще в пределах однозначных чисел. В те времена детская неусидчивость давала дополнительную энергию.       Сейчас, в семнадцать, он и представить не мог, что двенадцати-с-половиной-часовая поездка истощит все силы. Вдобавок, будучи не в состоянии быстро привыкнуть к чрезвычайно жаркому климату пустынь, где даже не получится передохнуть в тени деревьев ввиду их отсутствия, Рё большую часть времени провел изнемогая под беспощадным солнцем, лишенный возможности восстановить силы. Вкупе с нынешней усталостью от путешествия, парень чувствовал сильное желание оказаться в своей квартире с кондиционером, которая могла избавить его от влажности японской жары и, пожалуй, обеспечить мягкой кроватью, на которой можно будет впасть в небытие.       Он поднялся по ступенькам, дошел до своей квартиры, снял тяжелую, надоедливую сумку и размял уставшее плечо. Вещь с громким стуком упала у порога, а Рё понадеялся, что камера, как бы дорого она ни стоила, не сломалась от этого удара.       Рё повернул дверную ручку и толкнул дверь. Прохладный, искусственно охлажденный воздух коснулся его кожи, принося облегчение, расслабление и мысли о том, чтобы под холодными потоками воды принять душ, а затем лечь на мягкий матрас с множеством подушек. Вздохнув, Рё сбросил с ног обувь у входной двери, поднял и бросил сумку на диван.       Недавно прибывший Рё, тихо напевая что-то незатейливое под нос, направился прямо на кухню, намереваясь налить себе стакан воды. Квартира встретила его чувством уединения, которого не было ни в номере отеля, ни в доме Иштаров. Это было приятнейшее чувство – он мог делать все, что захочет, без страха нарушить какое-нибудь негласное правило или еще хуже – правило проживания в отеле.       Рё облокотился на столешницу, собираясь поднести стакан ко рту, чтобы глотнуть-       Увидев, что его игровая доска наклонена, почти опрокинута, а части ее валяются рядом на полу       Рё поставил стакан на стол, моргнул, смотря на это зрелище.       Тотчас же его чувства обострились от страха.       Вор? Вор обокрал квартиру, пока он был в отъезде?       Эта мысль казалась странной, но возможной. Хотя уровень преступности в этом районе был низким, такое все же могло случиться.       Рё осторожно подкрался ближе, выглядывая в коридор, ведущий из кухни в гостиную. И пусть он понимал, что это абсурдно, все равно кровь стыла в жилах от предположения, что незримый злоумышленник все еще может сидеть в засаде, выжидая нужный момент.       Но коридор оказался пуст. Дверь в спальню была закрыта, как и дверь в ванную – точно как Рё и оставлял перед уходом.       Ноги сами привели парня к настольной игре, он осмотрел перевернутую поверхность – картонные деревья с пластиковой листвой, подражающей настоящей, посажены по краям, маленькие фигурки выглядели как настоящие крестьяне за работой.       Он шагнул ближе, протянул руку, чтобы поставить доску в нормальное положение, как вдруг заметил то, из-за чего его сердце замерло.       За доской была его точная копия, неподвижная, без сознания и без одежды, которую можно было назвать своей. Рё на мгновение сам застыл в шоке, в ужасе от невозможности сложившейся ситуации.       Только раз взглянув на лежащую фигуру, он понял, что это было.       Это был Рё – и не Рё. Оно могло принять его обличие по многим причинам, но в чем Рё был уверен, так это в том, что дух, некогда укрывавшийся в его душе, лежал прямо там, не двигаясь.       С нездоровым любопытством Рё коснулся пальцами поверхности шокирующе теплой кожи, и, изумленный, отшагнул назад, как будто натолкнулся на что-то неподобающее – как будто увидел то, чего не следовало видеть.       Голова шла кругом. Он должен был исчезнуть навсегда – и все же он был здесь. Бестелесный голос из головы претерпел какую-то трансформацию, что вернула в мир живых, что дала выглядеть весьма осязаемо и на ощупь быть как живой.       Прикрыв рот рукой, Рё ощутил, что она трясется. Чтобы остановить дрожь, он прижал ее сильнее. Он подсознательно пытался удержать, скрыть судорожные вздохи, иначе они бы вырвались наружу и пробудили спящего.       Рё не понимал, что происходит.       На протяжении почти шести месяцев – временного промежутка между дуэлью в музее и сегодняшним днем – Рё не думал о нем. Считал, что его больше нет. Глядя сейчас, как он пробуждается из потаенных глубин своего разума, Рё не знал, что делать, что думать.       На краткий миг рациональная сторона Рё подала голос, предлагая позвонить Юги. Но как он может помочь? Что может хотя бы сказать? Фараона больше нет в мире живых – Рё был свидетелем его ухода.       Что вообще кто-нибудь может сделать с ним?       Тело со стороны игровой доски зашевелилось, раздался жуткий стон выбравшегося из тисков глубокого, лишенного сновидений сна.       Рё резко втянул в себя воздух и ужаснулся звуку, который только что сам невольно издал. С этим Рё осознал, что кругом царила абсолютная тишина и благодаря его неосторожности лежащий на полу тоже осознал, что в комнате кроме него кто-то есть.       Секунды шли, и Рё почти утонул в напряжении, невыносимом затишье, что душило гостиную. От задержки дыхания начала кружиться голова.       Рё опустил руки с лица, возвращая себе возможность дышать, и стал копаться в голове в поисках следующего шага.       Дверь была в нескольких метрах; телефон висел на кухне; мобильный телефон был все еще в той сумке на диване. Какой из способов спасения был самым быстрым? Звонить в полицию было бы бесполезно: как можно объяснить ситуацию и не попасть после этого в психбольницу? Рё решил, что лучший вариант – выбежать наружу; Дух вряд ли станет преследовать, чтобы убить, учитывая его состояние и положение.       Рё бросил взгляд на игровую доску, готовясь сделать то, что должен.       После этого страх возрос в десятки раз.       Он исчез.       Дух исчез.       Он лежал там несколько минут назад и, пока Рё раздумывал что делать, ускользнул незамеченным.       Все это время Рё смотрел на дверь. Так что он не мог сбежать через нее. Быстрый взгляд на окно – все еще закрыто. И Рё охватила паника.       Если незваный гость не ушел, это означало-       Крик Рё оборвался – на шее сомкнулась чужая рука. Пытаясь освободиться, Рё вцепился в нее. Он все еще мог с горем пополам дышать, и первым, что сорвалось с его губ, была жалостная просьба:       — П-пусти, — прохрипел Рё. Его горло зудело от давления. Его нос ощущался заложенным. Его глаза слезились от давления.       В ответ совсем рядом с ухом раздалось низкое рычание:       — Как я здесь оказался?       Это спрашивал собственный голос – его собственный голос, как если бы в характере Рё было угрожать и обманывать. Это был голос, который Рё уже много раз слышал смеющимся внутри своей головы.       — Я не знаю, — Рё хрипел, теряя драгоценный воздух ради того, чтобы просто озвучить ответы, что могли дать, а могли и не дать необходимую со стороны другого милость – позволить жить.       — Что произошло?       Рё пришел к выводу, что Дух спрашивает не о том, почему был без сознания, а о том, что произошло в музее Домино почти пол года назад.       — Ты... ты проиграл, — уже не говорил, а шептал Рё. Ноги начали подкашиваться. — Ты проиграл Фараону и у-умер.       Позади послышался смех, рваный и грубый.       — Так почему же я все еще здесь?       Дух сжал шею сильнее, и в глазах у Рё начало темнеть. Пальцев коснулось онемение; не было больше сил бороться с безжалостным удушающим приемом.       Наконец, прозвучал следующий вопрос, уже с большей властностью в голосе:       — Где Кольцо? — воздух сказанных Духом слов почти кусал ухо.       Рё вдохнул полной грудью – давление на шею ослабло для того, чтобы позволить ему дать еще один ответ. Он накрыл своей рукой чужую, а ноги обрели достаточно сил, чтобы парень не упал на пол.       — У меня его нет, — сказал Рё, качнув головой вторя движению суетящегося с расспросами Духа.       — Я и так вижу, — выплюнул Дух. — Я спросил, где оно, так где оно?       Рё был занят наполнением легких.       Когда хватка усилилась, инстинкт самосохранения взял верх.       — В музее, — Рё задыхался. — В музее Домино, его скоро выставят.       Ответ, казалось, поразил Духа, и Рё, заинтересованный этим, почувствовал, как нажим на шею слабеет.       Несмотря на стук в голове от недостатка воздуха, он решительно попытался оторвать от себя прижимающую к Духу руку, но тот быстро опомнился и перехватил его покрепче второй рукой.       Рё услышал недовольный рык, и внутри все будто сжалось – его начали тащить назад. Жалкие попытки хоть как-нибудь устоять на полу не увенчались успехом. Рё протянул руки, стараясь зацепиться за дверной косяк одной из комнат, мимо которых его волокли; пальцы соскальзывали один за другим, сил не хватало, чтобы ухватиться за спасательный круг. Минул последний дверной проем – тот, что вел в его собственную комнату – и тогда Рё ощутил болезненное смирение с тем фактом, что может легко умереть.       Дверь гардеробной распахнулась, и его швырнули внутрь.       А снаружи Солнце опустилось к горизонту, комната приобрела цвета темнеющих оттенков желтого и оранжевого. Дух навис над Рё, перекрывая выход из замкнутого пространства. Парень попытался встать, ноги все еще дрожали, однако Дух схватил его за волосы, оскалил зубы и бросил обратно на пол.       — Ты останешься здесь, — сказал Дух, — и будешь ждать.       Рё переполняла паника.       — Что ты имеешь в виду? Что ты собираешься сделать?       Вспыхнули воспоминания о темнейших моментах его прошлого: друзья, лежащие без сознания на больничных койках; врачи, не знающие, проснутся ли они. Рё увидел Юги, Джоночи, Анзу и Хонду, вынужденных существовать в виде фигурок на доске. Увидел, как обезобразилась его рука, насаженная на пик модели замка.       Рё парализовало, страх лишил его возможности выступить против того, что Дух мог совершить. Как ему остановить Духа сейчас, если все прошлые попытки в итоге окончились неудачей?       Дух проигнорировал заданные ему вопросы, копаясь в рубашках, висящих на вешалках над Рё. Остановившись на школьных брюках и пиджаке, он сдернул выбранную одежду и надел, будто она принадлежала ему.       Следующим, что увидел Рё, была захлопнутая дверь гардеробной; парень содрогнулся от громкого звука, прозвучавшего, словно выстрел. Звуки шагов подсказали, что Дух дошел до двери комнаты, а затем, наконец, до входной двери. В квартире прозвучал еще один хлопок.       Рё остался один, в тишине звучало только его громкое судорожное дыхание. Он подтянул к себе колени и обнял их, наблюдая за тем, как умирающие солнечные лучи просачиваются в гардеробную через щель у пола.       Он подумал о друзьях, которые, вероятно, сели на поезд и скоро прибудут в свои дома. Знал ли Дух, где они живут? Они – его нынешняя цель?       На ум приходил лишь один человек, которого Дух мог винить в сложившейся ситуации больше, чем Рё, – Юги. И если Дух не поверил тому, что сказал Рё, первым его делом неизбежно будет убийство Фараона.       С губ невольно сорвалось имя друга.       — Юги...       Рё крепче сжал ноги, утыкаясь лицом в ладони.       Он вспомнил слова, сказанные, когда Фараон освободил мир от зла.       — Юги, — прошептал он вновь, — ты был не прав.