***
Ханджи сидела у себя в кабинете и беспокойно рассматривала письмо, что лежало у нее на столе. Рядом стоял Леви, тоже посматривая на исписанный лист. Ханджи вздохнула: — Не знаю. Смогу ли я скрыть это от Лилии. — Будем смотреть по обстоятельствам. — ответил Леви со своим стандартным лицом. В дверь постучали: — Войдите! — произнёс Леви. В комнату вошли все нам знакомые разведчики и сели за стол. Ханджи налила им по чашке чая и вновь, глубоко вздохнула: — Я вас здесь собрала, чтобы обсудить одно важное дело. Ко мне пришло письмо от директора школы, где будут обучаться наши дети… Я вам сейчас его зачитаю, а потом вместе решим, что делать. — Ханджи надела очки и принялась за чтение: Приветствую вас, уважаемая Ханджи — новоиспеченный командир разведотряда. Прежде, чем я оглашу свою просьбу, примите мои соболезнования по поводу Эрвина Смита. Итак, о чём я вас хочу попросить. Вы знаете, что в нашей школе, подготавливают будущих солдатов. Раньше обучение начиналось, как только ребёнок переходил в средние классы, а потом кадетский корпус, но теперь есть возможность обучаться и с первого. Конечно, детям младших классов особая нагрузка не предусматривается. Мне известно, что в этом году к нам придёт учиться ваша дочь Лилия. Прошу вас отдать её на обучение солдата-разведчика. И передайте своим коллегам, что мы с удовольствием готовы принять и их детей. Для нас это будет — большая честь.С уважением, Кристофер Уильямс.
Ханджи закончила читать письмо и посмотрела на остальных. У каждого на лице выражалось удивление и некое беспокойство. — Что скажете? — спросил Леви. — Ну, я непротив, чтобы Лиза была разведчиком, — произнёс Эрен, на что услышал краткое «нет» от Микасы, которая отдавать свою дочь на такое обучение и не думала. — Это их дело и их выбор. — спокойно ответил Жан. — Если мои дети захотят. Я возражать не буду. — А я своих птенчиков не отдам! — выкрикнула Саша, и Конни её поддержал. — Ну… Джим ладно, пусть. Но Мериду ни за что! — Я Катрин скорей всего тоже не отпущу. Не хочу, чтобы она проходила через то же самое, что и я. — кивнул Армин. — Мало ли что. Поранится, сломает что-нибудь или ещё хуже… — он прикрыл глаза, — Нет, я, один раз её уже терял. — М дааа. Я так и думала. Я вот лично тоже Лилию не хочу туда отдавать. Давайте так: пока им ничего не рассказывать. Если уж они узнают, то посмотрим. На том и решили. Письмо было отправлено с ответом: «Мы подумаем» и на этом вопрос был закрыт. Но… Дети — люди хитрые, любопытные. Они всё могут разузнать. Так и узнали про письмо, про приглашение и про молчание родителей. А началось всё с того, что Лиза нечаянно услышала разговор родителей, по-этому поводу. Разумеется она всё рассказала и дальше пошло поехало.***
В парке собрались все ребята, обсудить волнующую их тему. На скамейке сидела Лиза, рядом устроилась Катрин, позади стояли Кирштейны, на спинке лавки пристроилась Лилия и напротив стояли Джим и Мерида. Каждые возмущались, переглядывались и друг другу кивали. Поднялся такой шум, что даже маленькая птичка похожая на воробья, которая клевала рядом крошки хлеба посмотрела на них с неким понимаем. Вдруг Лилия спрыгнула со скамейки и прикрикнула: — Молчать! — все затихли и уставились на неё. — Так мы ничего не решим. Давайте спокойно об этом поговорим. Без криков. — сказала она уже своим спокойным голосом. — Итак, мы узнали, что нас всех приглашают стать солдатами, на что спасибо Лизе, но родители против этого. Для начала, все ли хотят стать разведчиками в будущем? Все ли мы готовы пойти по стопам родителей? Кто согласен на такое, поднимите руки. Через секунду абсолютно все вытянули свои руки, а Тим даже две. — Даааа. Понятно. — Лилия задумалась. — И что нам делать? Родители ведь того… — Мне… Нам мама никогда ничего не запрещала. — сказала Мерида. — Надо разобрать всё по частям. — подала голос Катрин. — Отказ родителей основан на том, что они за нас переживают. Это главная точка. Значит нужно убедить их в том, что мы будем… Будем… Не будем заставлять их беспокоиться. Мне папа тоже особо ничего не запрещает, но не в этот раз. Хотя… Думаю, поговорить стоит. Только не надо сразу об этом спрашивать. Начинайте разговор с обычной темы, а потом плавно переходите на то, что хотите. Это — самый надёжный способ. — А ты, Катрин, знаешь толк в разговорах. — проговорила Линда.***
Катрин сидела за столом у себя дома. Перед ней стояла чашка с чаем, а в руках она держала печенье. Напротив сидел её отец и тоже с чашкой горячего напитка. Оба молчали. Но Катрин думала, как же сейчас начать разговор и спросить обо всем, что хотела. «Соберись, Катрин. Ты просто спросишь и ничего такого. Давай…» Катрин уже раскрыла рот, но Армин сам первый начал разговор о школе. Конечно же, ничего про обучение солдатов он не упоминал: — Ну что, Катрин, скоро в школу? — Да. Не терпится вступить в такую жизнь. — Катрин выдохнула и начала ждать подходящего момента. — Ты меня ведь проводишь? — Обязательно. Я специально для этого взял выходной. Так что целый день я дома. — Здорово, — она улыбнулась и отпила чаю. — Я так рада. «Так, плавно я должна перейти на эту тему. Спокойно» — Пап. А в школе там дополнительных нет? Там: рисования, флористики, музыкалки… Эээ… Подготовки там для поступления… Куда-нибудь… — Я особо не знаю, но слышал, рисование точно есть. А что? Хочешь куда-то? — Ну… Как бы да… Я куда-нибудь, да ходила. Там случайно подготовки для будущих солдат случайно нет? — У Армина забилось сердце. Неужели она узнала? Откуда же тогда? Может это просто совпадение? — Молчание — знак согласия. Значит есть? — Армину ничего не оставалось делать, как сознаться. Врать дочери ему не хотелось. Поэтому он как можно кратко, ответил: — Да есть. Там готовят будущих разведчиков, полицейских и так далее. — Поня-я-ятно. А… Можно я туда пойду? Я вот хочу стать, как ты — разведчиком. — Там только со средних классов. А ты, ещё даже в школу не пошла. — Нет папа. Я всё знаю, что там с первого класса. Можно я… — Нет Катрин. — перебил её отец, — Ты туда не пойдёшь. Разведка — не место для девочек. — Почему? Ты так говоришь, что все девочки слабенькие и ни на что не годные. А я в хорошей физической форме, я всегда в догонялки первой финиширую и с умом у меня всё в порядке. Почему нельзя? Ты же пошёл. — Потому что у меня не было особого выбора. Родителей у меня тоже не было. — Но… Пожалуйста. Что же в этом плохого? Я ведь не буду там с кем-то драться или кусаться. Это просто обычная практика своих сил. И это уж тем более ни кадетский класс. — Может быть мы сможем справиться с титанами окончательно, но пока этого не случится, ты никуда не пойдёшь, ПОНЯЛА?! — перешёл на более строгий тон Армин, и его глаза нахмурились. — Почему? Это же мой выбор. Мне же надо чем-то заниматься. Почему нет? — Потому что я твой отец! Пока ты ребёнок, я за тебя отвечаю! А теперь, вопрос закрыт! Иди в свою комнату и ложись спать! И надеюсь, мы больше не будем на эту тему говорить! Не смей даже думать о таком! Я итак за тебя каждый день волнуюсь! Не дай Бог ты туда попадёшь! У меня тогда совсем нервы сдадут! — на глазах у Катрин навернулись слёзы. Она впервые услышала, как папа на неё кричал. — П-прости, я… Не хотела, — прошептала она, заикаясь и, развернувшись, пошла к своей комнате. Армин сел обратно за стол. Он совсем не хотел огорчать дочь, не хотел на неё кричать, не хотел, чтобы она плакала из-за него, но он же переживает за свою единственную дочь, которая самый дорогой человек в его жизни. Он сам до конца не мог осознать, то, что кричал на дочь. Ведь никогда этого не делал. Но мало ли что может случиться? Он тогда не переживёт, если Катрин серьёзно пострадает. Поняв, что так просто сидеть он не может и что нужно быстрее прекращать эту в своём образе ссору. Быстро встав, он пошёл к дочери в комнату. Катрин уже переоделась в пижаму, но не спала, а просто лежала, смотря в потолок. По правде говоря, она начинала понимать отца и совсем на него не злилась, но в голове до сих пор звучал тот голос, который не был ласковым, как всегда, от чего становилось страшно и грустно. Катрин всхлипнула и уткнулась лицом в колени. «Неужели я его так разозлила?» Она начала чувствовать, что она погружается в сон. Но без сказки на ночь и без поцелуя от папы засыпать не хотелось. Она никогда не уснёт, если рядом не будет дорогого папы, у которого сильные и крепкие руки, но такие тёплые и ласковые. Катрин встала, твёрдо решив, что нужно идти, просить прощения, но её отец как будто предвидел и пришел в ее комнату: — Катрин, ты прости меня. Я за тебя очень переживаю. Вот и вышло так. — он присел на кровать. Катрин опустила глаза и посмотрела в окно, ничего не отвечая. — Солнышко, ну прости папу. Я просто так испугался, — Армин потрепал её по голове. — Да нет. Это ты меня прости. Я совсем не хотела тебе делать больно. — Катрин вытерла мокрые от слёз глаза, — Но… Ты не кричи на меня больше. Я испугалась… Правда. — Не буду. Я никогда больше не буду на тебя кричать. Не могу этого делать. Я тебя очень люблю. — Армин обнял дочь, погладив её по голове. — Знаешь, как сделаем? Вот будешь ты постарше, тогда и подумаем над этим. А пока оставайся просто счастливым ребёнком, у которого есть детство. Я вот в твои годы таким счастливым не был. — Хорошо, папочка… — произнесла Катрин, чувствуя, как сильные ласковые руки крепче обнимают её. Становились тепло и уютно. — Ну что? Какая книга на этот раз? — Вот эта. — Катрин спрыгнула с кровати и дала в руки папе книжку, на которой было написано «сказки». — Страница 23. — сказала она и уселась рядом с отцом, прижавшись к его груди. Армин открыл книгу на названной странице и принялся читать. Через полчаса Катрин сладко спала совсем без одеяла, а рядом, обнимая дочь, спал Армин.