***
Начался урок, который самый интересный, творческий и несложный, а именно рисование. Судя по лицам ребят, все были довольны и уже прокручивали в голове картинки, которые скоро перенесут на лист бумаги. Понятно, что первый день, поэтому тема свободная. Ребята ещё минут пятнадцать думали, что рисовать. В конце концов Катрин остановилась на кролике, Лиза решила рискнуть и нарисовать себя любимую, Линда решила рисовать коня, потом специально подарит папе, Мерида натюрморт и все дела, а Лилия, выдохнув три раза, начала рисовать своего отца. Началось молчание. Каждый занимался своим творением. Но потом госпожа Вальмонт, сообщила: — Ребятки, я отойду буквально на пять минут. Вы сидите тихо. — она помолчала, — Кто хочет быть за главного? — спросила она весело. Сразу же вырос лес рук и послышались крики учащихся. — Тихо. Ким будет за вами смотреть, пока я буду отсутствовать. — она указала на рыжего мальчика со множеством веснушек и очками на глазах. Ким был такого же возраста, как и все, но можно сказать, ребёнок одарённый. Это он уже доказал своим приличным воспитанием и колоссальными знаниями. Таким темпом он стал любимчиком, а вот класс его за это невзлюбил, то ли от нечего делать, то ли от зависти, а может из-за того, что несмотря на свои навыки, Ким был эгоистичным, нытиком и очень требовательным. На перемене он уже успел довести до слёз Диану из-за того, что она не смогла ответить на вопрос, которым лёгким назвать не удаётся. Его совершенно не волновало то, что обзавестись друзьями он не смог. Он всё время повторял фразы, которые могли запросто обидеть человека. Одним словом снаружи мёд, а в душе лёд. Конечно же, он обрадовался, когда его назначили на такую важную должность. Задрав к верху нос, он прошёл на середину класса, поправляя очки, словно профессор. Класс нахмурился. — Ким. Я думаю, ты справишься. — Конечно, я за ними присмотрю. — ответил Ким. — Что значит присмотрю? — шепнула Линда на ухо Мериде. Учительница ушла, Ким стал расхаживать по классу, спрятав руки за спину, а ребята вовсе на него не обращали внимания. — Ну как нарисовать это яблоко? — проныла Диана. Она уже какой раз стирала свой рисунок и пыталась возобновить его. — Сейчас всё будет. — ответила Мерида и, достав из кармана небольшой фрукт, подошла к страдающему. — Значит так, берёшь, обводишь, закрашиваешь, вот и вся ирония. — Джейк, а ты что рисуешь? — спросил кто-то из задних рядов. — Лилию. — ответил Джейк, а Аккерман, услышав своё имя чуть не разлила воду, что находилась в стакане с кисточками. — Ты вообще нормальный? — спросила она его. — Да не тебя. Лилию, то есть цветок. Тебя страшно рисовать. Вдруг не понравится. Потом прибьёшь меня ещё. Ты же эта… — То что я его дочь, не значит, что я безразличная личность. Я люблю посмеяться, но могу познакомить тебя с полом, если захочу. — Джейк замолк. Лучше с ней дело не иметь. — Можно тише, пожалуйста. Ты, который справа немедленно сядь! — подал голос Ким, постучав линейкой об стол. — Это кто у нас тут вякает? Ким, вот это вся твоя агрессия ни к чему. — сказала Сюзанна, — Ой, а что там такое большое, красивое? — Ким повернулся, и в его затылок полетел комок бумаги, а за ним ещё один и ещё. — Тебя никто не спрашивал! Класс постепенно оживился, началась в своём роде месть ботанику. — Ааа! Меня меня нельзя бить. Я ношу очки. — заныл Ким. — Да ладно, четырёхглазый. У меня мама тоже с очками, и вроде всё в порядке. — проговорила Лилия. — Ребят, шаги, госпожа Вальмонт идёт. — крикнула Катрин. В один миг все оказались на своих местах. Вошла учительница. — Итак, Ким, как себя вёл класс? — Ким осмотрел одноклассников и увидел, что Лилия жестами показывала его судьбу, а в конце провела рукой между шеей. — Всё… нормально. — промямлил он.***
День прошёл незаметно и весело. Каждому теперь было о чём вспомнить. Конечно, новая жизнь, новые друзья, новые познания. Под конец госпожа Вальмонт разрешила устроить чаепитие. Ребята мигом сдвинули парты, подставили стулья и накрыли на стол. А что? Родителей всё равно ещё ждать, хотя за некоторыми уже стали приходить, но не за нашими ребятами. Сначала всё шло хорошо. Все сидели и пили чай. Ничего особенно. Но, как говорится, не всё так просто. Учительница пошла разговаривать и знакомится с родителями. Вот тут и началась вся дискуссия. Джейк отгрёб за шкафом гитару, убрал всю посуду со стола, сам на него забрался и ударил по струнам: — А теперь, дорогие друзья, музыкальная пауза. Песня о школе. — все тут же захлопали и приготовились слушать. Ставить кляксы на тетрадь И на парте рисовать, Учат в школе, учат в школе, учат в школе, Забывать учить стихи, И смеяться на «Апчхи!» Учат в школе, учат в школе, учат в школе, И училку доводить, и буквы разные учить, Учат в школе, учат в школе, учат в школе, И этот навык забывать, непонятно, что писать. Учат в школе, учат в школе, учат в школе. Бить вот этот мяч в окно, Кушать булку под столом Учат в школе, учат в школе, учат в школе, Но, а вечером опять нам от взрослых получать. Учат в школе, учат в школе, учат в школе. Джейк закончил, раздались бурные аплодисменты и хохот от слушателей. Все согнулись от смеха и просили воды. Но Джейк только начал, начеркав, что у себя в тетради, он снова схватился за музыкальный инструмент: — Песня! Про школьный буфет, дорогие мои одноклассники! Только сначала водички мне налейте. Это типо папина вода. От неё хорошо становится. — класс приготовился к новой порции смеха. Мы ограбили буфет. Ничего там больше нет Ни варенья, ни печенья, И не вкусненьких конфет. Джейк распелся ни на шутку. Он разошелся на все четыре стороны. Начал выделывать разные трюки прямо на столе. От такого зрелища все начали танцевать, кто как умеет. Линда стала двигаться с мощной скоростью, размахивая руками, Мерида с хлебом в руке танцевала вальс, а Лиза, Лилия и Катрин стали прыгать через стулья, в воздухе, выделывая всякие движения. Дальше началась непонятная всем, но очень забавная ерунда. Джейк начал изображать из себя пьяного в хлам и говорить, что в голову взбрело с хорошим акцентом. Все так развеселились, что выбежали на улицу, первый этаж же, чего тут токого? Всё равно на улице учительница стоит, из окна видно. Госпожа Вальмонт в это время спокойно беседовала с разведчиками, которые подошли совсем недавно. Одним словом перед ними была примерно такая картина: — Есть хочется! — выкрикнул Джейк, — А мы всё съели! Мерида, ты во всём виновата! — А ты иди травки пожуй! В этом нет никакой разницы! Будешь на пять минут овечкой! — посоветовала Мерида. — Нееее. Лучше так! — Джейк сунул руку в рот. — Больно! — Ты что дурачок что ли? — оживились Лиза, — Не надо папу копировать! Я тебе говорю, перестань! — Да ты успокойся. Он просто под влиянием водички, намешанной с чаем. — ответила Лилия. — И печеньем! — Ну как же тебя после двух стаканчиков? — Лиза покачала головой. — Лиза, родители пришли. — Катрин потянула рукав подруги. — Уже? Пусть обратно уходят. — Лиза присела на лавочку. — Мне и здесь очень нравится. Джейк — огонь! Госпожа Вальмонт, наблюдая за ребятами, заметно покраснела. Они первоклашки, первый день в школе, ещё толком ничего не знают, а уже изображают из себя вполне взрослых людей. Ладно при ней, а такая неудобная сцена происходила прямо на глазах родителей. В этот момент они могли подумать о любом. Госпожа тихонько повернула голову в сторону разведчиков. Лица у них были, скажем, так себе. Они были, мягко говоря, в шоке. Не все конечно, например, Жан, Конни и Эрен смеялись от души, Леви… Ну тут всё понятно. А вот Микаса, Саша и Армин пошли вытаскивать своих детишек из этой котовасии и приводить в нормальные чувства. Что касается самих младших, они настолько возбудились, что даже не замечали приближения взрослых. Саша схватила за руку дочь, которая кружилась вокруг своей оси с бешеной скоростью. Микаса взяла Лизу на руки, а Армину пришлось ещё постараться, чтобы угомонить Катрин. — Катрин, дорогая, пожалуйста, идём. — Неа папа! Я только начала! — Катрин сделала перед ним реверанс и сама того не зная, рассмеялась. — Хорошо. Значит подарок может подождать и до следующего года. — Нет! Пошли! Я же так давно ждала этот день только ради неё. — Катрин мигом приняла свой стандартный вид, и Армин наконец-то смог узнать свою настоящую, послушную дочь. — Вот это моя Катрин, — он взял её за руку, и они вместе вышли за ворота школы.***
Вечер — особое время суток. Вечером в свою силу вступают темные и насыщенные краски, делая улицы города таинственными, романтическими и манящими. Вечером в городе всегда проходит весело и ярко. На улицах светятся ночные фонари, витрины магазинов сияют всеми красками, привлекая покупателей. Средь толпы людей со всех ног несётся Катрин. Её цель: магазин игрушек с той заветной куклой, которую она безумно хочет. А что? Лизе уже купили такую, а ей нет. Нечестно. Катрин ничего не интересует, ни сладости, ни магазин с платьями, хотя она обычно останавливается, но не в этот раз. Она с уверенным лицом неслась к своей цели. За ней тоже со всех ног бежал её отец. Он её то и дело терял из виду, поэтому приходилось смотреть внимательно. — Катрин! Не беги так быстро! Я за тобой не успеваю! — Папа! Беги значит быстрее! Ты же солдат! — Катрин остановилась, и Армин наконец-то крепко-накрепко смог ухватить её за руку. — Да, физически, ты точно не в меня. А теперь идём спокойно. — Катрин сжала губы, — Не переживай. Никто её не купит. Через минуту, может две, они добрались до заветного магазина. Катрин сразу же расплылась в улыбке, увидев ту самую куклу в красной шляпке. Ещё чуть-чуть и она станет ею. — Папа, смотри! Вот она! — Катрин потянула Армина за руку. — Пошли! Они вошли в просторный зал. В нём пахло каким-то клеем и чем-то сладким. Раньше Катрин не доводилось чувствовать такой аромат, но не в этом дело. Она сразу же отыскала продавца и указала на нужный для неё товар. Продавец, лет шестидесяти с улыбкой аккуратно снял с полки куклу и передал в руки Катрин. Она сразу же обняла её. Когда Арлерты вышли магазина, Катрин посмотрела на отца: — Спасибо тебе, папа. — она улыбнулась, — Ты самый лучший на свете. Я у тебя в долгу. — она поцеловала отца в щёку и прижалась к нему. — Что бы я без тебя делала? Спасибо, что ты есть. — от таких тёплых слов Армин чуть не расплакался. Кроме Катрин ему ещё никто не говорил такого. Он крепче прижал к себе дочь, и всё же небольшая, еле заметная слеза скатилась по его щеке. — Папа, почему ты плачешь? У тебя что-то болит? — с обеспокоенным лицом спросила Катрин. — Нет, милая. Всё хорошо. — ответил Армин, вытирая слёзы, — Я просто рад, что ты у меня есть, солнышко.В моем сердце только ты, В каждой клеточке души. Я люблю тебя на век, Мой любимый человек!