Паршивая овца

— Держи, — Хосок кидает упаковку замороженных сосисок Чимину в руки, закрывая холодильник. Тот неуклюже силится поймать, но от неожиданности не успевает сориентироваться. Упаковка ударяет его по руке, падая на землю, и Чимин морщится, потирая ушибленное место. — Боже, — вздыхает Хосок, наблюдая, как тот неловко подбирает сосиски, чуть не навернувшись. — Неужели тебя так сильно потрепали? — Всё в порядке, — угрюмо говорит Чимин, ковыряя уголок упаковки. — Ну хоть не нытик, — заключает больше для себя Хосок. — К глазу приложи, дурила, — он пихает Чиминову же руку к расцветающему фингалу. Полностью удовлетворившись этим, он уже собирается пойти за уточнениями по поводу завтра к Тэхёну, но в конце концов решает уделить новенькому ещё пару минут: — Надеюсь, до тебя дошло, что на ближайшие несколько лет ты застрял здесь? Твой дом уже сдан в аренду, и никто с тобой нянчиться не будет. В твоих интересах давать отпор. Иначе, сам понимаешь. Это банда, а не кружок по домоводству. Новичок сначала хмурится, а затем слабо улыбается, будто оценив добрые намерения в свою сторону. И в этот момент Хосок чувствует себя адски неловко. Словно сделал что-то не совсем то. Круто развернувшись, он выходит из пустынной — по случаю собрания — столовой и спешит в другое крыло, но через пару шагов сталкивается с Чонсу. — А я как раз за тобой, — говорит тот и заглядывает через его плечо. — А это кто? Хосок удивлённо оборачивается, чтобы понять, как сборщик может не узнать собственного должника. Чимин как раз стоит боком с сосисками в пол-лица, в полуприседе, регулируя пламя под чайником. Хосок хмыкает и тащит Чонсу с собой: — Пошли уже. Чимин это твой. — Чимин? — удивляется Чонсу. — Да-да, завтра можешь начинать его нянчить. Он вообще как дитя малое, — ворчливо отмахивается Хосок. — Тэхён его принял к нам в счёт отработки долга. Там ещё не началось? — Началось, а... — Тогда лучше поспешить, а то опять взбесится, — переходя на бег, командует он. — Есть! — улыбается Чонсу, следуя его примеру. Двери самого большого помещения, бывшего когда-то гаражом, уже были закрыты. Хосок морщится и с наименьшим шумом отодвигает створку, но Тэхён замечает. Его взгляд со своего пьедестала достигает каждого уголочка. И этот взгляд однозначно недобрый. Чонсу этого не замечает. Пробежка его развеселила, и он жмётся к Хосоку, чтобы что-то шуткануть на ухо. А Хосок с противоположного конца комнаты, где они и останавливаются, чтобы не шуметь, видит, как глаза в светло-голубых линзах зло прищуриваются. Это не сулит ничего хорошего. Хосок кивает Чонсу, как бы говоря «я пошёл вперёд», и шагает сквозь толпящуюся банду к самому подножию трона, чувствуя холодящий кожу взгляд на себе. Замерев в первом ряду, Хосок поднимает взгляд, но Тэхён уже смотрит вперёд. Его строгое выражение лица неожиданно сменяется на озорное. Он с улыбкой оглядывает десятки собравшихся: — Вы все уже наверняка поняли, что я хочу получить клуб. Мне кажется, это уже ясно абсолютно всем. Даже голубям, которых мы распугиваем, каждый раз наведываясь в гости, — с разных сторон раздаются смешки. — И только господин Ли, почти бывший владелец клуба, всё ещё не проявляет должного понимания. Главарь качает головой и спускается на ступеньку ниже. — Но это ничего, правда же? — улыбается Тэхён, наклонившись и заглядывая почти каждому в глаза. — Мы объясним ему, да? Помещение наполняется радостным «да!», и лидер удовлетворённо кивает. — Тогда я прошу каждого из вас хорошенько отдохнуть сегодня, чтобы быть в форме завтра. Воспитательная работа требует много сил. Парни гудят: кто-то готов пуститься в бой прямо сейчас, кто-то просто одобряет действия главаря. Тэхён смотрит на это всё с улыбкой и машет им рукой, мол, идите уже. Хосок медлит до последнего, но, так и не дождавшись ни взгляда, решает, что лучше пока не мозолить глаза, а подкараулить где-нибудь позже. Развернувшись к выходу, он слышит своё имя и поворачивается обратно. — Хосок, — зовёт лидер ещё раз, но смотрит на крепкого парня, обернувшегося чисто случайно и с удивлением встретив взгляд Тэхёна, — пойдём со мной. — Что это с хённимом? Он же этого парня специально велел звать Вонхо, чтобы с тобой не путать, — удивляется рядом вполголоса Чонсу. Откуда только рядом взялся? Хосок немного растеряно смотрит на него. — Так что же, теперь тебя надо звать Вонхо? — продолжает рассуждения Чонсу. Хосок хлопает его по плечу, призывая не заморачивать себе голову глупостями. Кинув взгляд на поднимающегося в обнимку с накаченным тёзкой Тэхёна, он разворачивается, чтобы последовать вслед за Чонсу к выходу, мысленно обзывая себя грёбанным параноиком. В последнее время Хосоку всё чаще кажется, будто Тэхён собирается сделать что-то ужасное, но он неизменно ошибается в своём предчувствии. Тэхён обычно отходчивый, уверен в своём превосходстве, что, в принципе, даже было оправдано. Хосок слегка удивляется, с чего ему вообще приходят в голову какие-то идиотские мысли. Это же Тэхён, они знакомы кучу лет! — Ты не парься так, — вдруг говорит Чонсу. — Я слышал, что этот Вонхо много трётся около Шону. А тот, сам знаешь, давно какую-то муть крутит. Хённим не может тебя на этого качка променять! Хосок улыбается и заверяет, что просто недоспал — никаких волнений. Чонсу — парень очень простой. Коренастый, с широким лицом, Хосоку по ухо. Он давно в банде и почти как семья всем тут. Тэхёну нравится его исполнительность, Хосоку — добродушный, бесхитростный характер. Беда только с его языком и неумением его контролировать. Хосок обычно присматривает за тем, чтобы необдуманность не довела того до беды, а Чонсу, видимо, чувствуя это, взамен относится к нему с двойным дружелюбием. — Хённиму так идёт светлый цвет! — неожиданно заходится восторгом Чонсу. — А эти голубые линзы! — Если бы не банда, ты бы ему фанклуб прямо здесь устроил, — усмехается Хосок, мысленно соглашаясь. — Не говори так, будто не согласен, — бьёт его по руке кулаком Чонсу. — Я когда его впервые увидел, стоял и как рыба молча рот открывал, — он на ходу изображает описываемое. — Он весь такой идеальный. А я... — Ты сотни раз уже это рассказывал, — прерывает его Хосок, закатывая глаза. — А я сотни раз просил тебя не выражаться так. Ладно я, а остальные могут подумать, что ты как-то не так в его сторону дышишь. — Да разве бы я посмел! И, кроме того, это не отменяет того, что я в первую очередь уважаю хёна! Хосок не говорит ему, что не видит, чем уважение мешает влюблённости — всё равно бесполезно. Просто корчит рожу и тянет за собой в столовую. — К тому же, — не может никак угомониться коротышка, — вы для меня как семья: хён как отец, ты как мать. Не морщись! — смеётся он. — Помню времена, когда там ещё был гараж, тут — кафеха, а комнаты сдавали всяким. А хённим пришёл и сразу понял, что это место идеально для нас. Это, наверное, как с этим клубом, который завтра пойдём громить. У меня вот так же было. Вы двое, пацаны наши, дом этот — реально, как семья! Даже помню то тепло, что почувствовал... Тут ещё жратвой какой-то пахло, а я как раз голодным был... Иногда Чонсу ужасно напоминает малолетнюю фанатку. Хосок не раз видел его в деле, как наводящего страх головореза, и этот контраст неизменно веселит его. В этот раз, видимо, новый образ Тэхёна окончательно выбивает беднягу из колеи, и он никак не может остановить свой восторженный рассказ, даже когда его коллеги по сбору долгов машут им, призывая сесть рядом за широченный стол. Хосок давно привык к этому. Улыбается и быстро отключается от беседы, а под утро заваливается в свою комнату, перекинувшись парой ударов с Чонсу перед тем, как захлопнуть свою дверь перед его плоским носом. Ему кажется, что он всего пару минут назад закрыл глаза, когда его чуткий сон что-то тревожит. Топот и громкие разговоры в принципе привычны для их мужской общаги. Вот только окрас этих разговоров кажется Хосоку пугающим. Легко поднявшись в одно движение и в одних растянутых штанах выскакивая за дверь, он сразу замечает столпившихся над чем-то парней. Просочившись между полуодетыми телами, он застывает на середине движения, едва увидев то, что собрало всех. На обшарпанном, едва прикрытом грязным линолеумом полу, глядя в потолок безжизненными глазами лежит Чонсу. Хосок чувствует, как кровь в жилах стынет. Удары сердца гулко выстукивают в висках. Он поднимает непонимающий взгляд, обводя им всех и почти сразу пристывает к холодным голубым глазам. Тэхён будто ждал его реакции и, получив её спокойно командует: — Унести его, а тут убрать. Я позабочусь об остальном. Хосок будто погружается в аквариум с водой. Звук знакомого голоса едва различим, а смысл слов понятен, но не поддаётся осознанию. Он следит за тем, как высокая фигура с пшеничного цвета волосами удаляется в направлении собственной спальни, и всё ещё не может прийти в себя. На долю секунды он сталкивается взглядом с привалившимся к стеночке Вонхо и почему-то отмечает, что парень в той же одежде, что и вчера. А Тэхён в голубых линзах. Всё ещё.