Паршивая овца

Хосок хлопает дверью своей комнаты и устало прислоняется к ней спиной, выдыхая и заставляя себя успокоиться. Разговоры с Тэхёном становятся всё более бесполезными и болезненными. Снимая чёрный галстук, кончиками пальцев он прикасается к шее, которую ещё совсем недавно безжалостно сжимали, и тяжело вздыхает, хмурясь. У них с Тэхёном складываются всё более неправильные, всё усложняющие отношения. Тэхён, должно быть, чувствует то же самое, поэтому... Галстук отлетает в сторону, а его обладатель с ожесточением принимается за пуговицы белоснежной рубашки. Всего раз Хосок даёт слабину, и теперь самые понятные вещи укрываются от его взгляда. До чего же глупо было переступать черту дружбы! Хосок мог честно признаться себе, что не устоял перед Тэхёном с самого начала. Позволил его обаянию проникнуть под кожу, пробраться к ничего не подозревающему сердцу, зародить непонятную теплоту где-то глубоко в груди. Но он держался, был настоящим хёном, относился почти по-отечески — ведь родной отец был слишком занят бизнесом. Поступки Тэхёна были понятны, как свои собственные. Давление отца, повышенное внимание и ожидания окружения сказались бы на любом человеке. Хосок осознавал это в полной мере и старался, как мог, компенсировать то, что не додала судьба, делясь теплотой, подставляя в нужный момент плечо. В том чёртовом клубе он не смог отказать в поддержке, которая была нужна Тэхёну. Слишком привык её давать. Слишком испугался за Тэхёна. Слишком сильно билось собственное сердце, чтобы остановить приближающиеся губы. И ведь казалось, чего такого? Просто гормоны, просто на пару раз снять напряжение. Немного поддаться искушению и позволить себе вкусить крошечный кусочек этого нереально красивого человека. Но ведь это Тэхён. Кого он обманывал? Хосок запускает пальцы в волосы, почти до боли оттягивая чёлку назад, и нервно начинает ходить по комнате. Он не понимает себя, не понимает Тэхёна и вообще, чёрт возьми, не может поверить в происходящее. Вся банда в полной подавленности. Чонсу наравне с Тэхёном знали все. Но утром находят его труп, а через несколько часов уже похороны. Никакого полагающегося прощания, никаких объяснений, как будто они не члена клана в последний путь провожают, а от мусора избавляются. Так Тэхён отплачивает за долгие годы службы. Хосок едва сдерживает ярость, но после их стычки решает не лезть на рожон — Тэхён явно не в состоянии выслушивать аргументы. Упорно прогоняя и без того роящиеся в голове подозрения в том, что кровь Чонсу на руках главаря, оттого и спешка, он прилично одевается. Костюм находится с большим трудом, галстук и вовсе чистая импровизация из чёрного куска ткани, но Хосок упорно придаёт облику подобающий вид, потому что Чонсу — отличный парень. Был. Он заслуживает намного-намного большего, чем то, что сейчас происходит. Бросив последний взгляд в зеркало, Хосок спускается вниз, где выясняется, что Тэхён не сообщил семье Чонсу. И не собирался. Это последняя капля. От злости темнеет перед глазами, воздуха не хватает. Голову рвёт на части от непонимания и искрящей ярости. Чистым чудом Хосоку удаётся сдержаться и подняться обратно в комнату, потому что участвовать в этом балагане просто чудовищно. Рубашка расстёгнута, а понять происходящее так и не получается. Идея вообще не идти и этим выразить протест кажется глупой. Кого он этим накажет? Хосок замирает, уставившись в пол. Чонсу — простой бесхитростный парень, надежный и верный товарищ. Он просто боготворил Тэхёна. Он не мог ничего ему сделать — Хосок был готов в этом поклясться. Да и если бы Тэхён даже просто заподозрил в нём опасность, он бы прилюдно пустил ему пулю в лоб, встал над трупом в полный рост и сообщил, что так будет с каждым. Естественно, никаких похорон бы не последовало. Дело должно быть в чём-то другом. Хосок поджимает губы. Остаётся единственный вариант — Тэхён сам придумал причину и послал кого-то убрать Чонсу. Чудовищность этой догадки парализует. Хосок даже перестаёт дышать. В дверь стучат, и это возвращает в реальность. Хосок медленно подходит к двери, давая себе лишние секунды, чтобы собраться. — Что случилось? — впихивая его обратно в комнату спрашивает Вонхо. Вообще накаченного плечистого парня перед ним тоже зовут Хосок. Просто на момент вступления в банду у Тэхёна уже был один Хосок, и теперь вот. Вонхо. Они настолько мало общались всё это время, что это имя даже стало привычнее. Хосок ему совсем не рад и хотел бы продолжить общение в прежнем стиле — то есть никак. Секундный всплеск надежды на возможность получить поддержку приходится гасить, на что уходят дополнительные силы. А их и так в обрез на данный момент. — Просто уезжай без меня, — холодно бросает хозяин комнаты, отводя глаза. Гость окидывает взглядом его полуголый торс. Хосок чувствует его голой кожей и хмурится. Когда-то давно от одного присутствия Вонхо в поле зрения сердце начинало заходиться, и теперь будто вспомнило былое, ускоряясь. Он слишком уязвим сейчас. И стоят они слишком близко. Впервые за очень долгое время. С такого расстояния отлично виден новый шоколадный оттенок его волос. Ему очень идёт. Он будто стал ещё накаченнее. Хосок уверен, что под натянутой на широких плечах белой футболкой до сих пор стальной пресс. Тело ощущает жар другого и реагирует слишком дружелюбно, остро нуждаясь в поддержке. — Геройствуешь? — Вонхо берёт его за руку, привлекая к себе внимание, заставляя смотреть на себя. — Поговори со мной. От минутного разговора не убудет. Я вижу, что тебе это нужно. В его глазах тревога и забота. Хосок ни на секунду не сомневается в их искренности, и от этого ещё сложнее. — Уходи, чёрт возьми! — вырывает руку он. Но Вонхо не даёт ни секунды. Тут же сгребает его в объятия и крепко прижимает к себе. Этакий неловкий медведь, привыкший сначала делать, потом думать. Вообще не меняется. Хосок слегка улыбается в крепкое плечо, позволяя себе на секунду опустить щиты и прикрыть глаза, расслабляясь. Его пьянящий жар на секунду кружит голову. Знакомый запах бьёт в ноздри, и в горле застревает комок. Хрупкое молчание между ними насыщенно глубоким пониманием. Будто и не прошло больше трёх лет. Вонхо молчит, но Хосок знает, что стоит только протянуть руку, попросить о чём угодно, и он это получит. Его кроет от этого безумного чувства. Внутренняя борьба сжигает изнутри, и когда Хосок отчаянно зажмуривается, из последних сил взывая к здравому смыслу, неожиданно становится легче. Он, наконец, точно видит, что надо сделать. — Иди, я в порядке, — отстранившись, уверенно говорит он. — Правда, — заверяет он на недоверчивый взгляд. — Тебе надо возвращаться. — А ты? — Приеду чуть позже, — торопливо говорит он, выпихивая Вонхо за дверь. Ответный хмурый взгляд опять пробуждает греющие ностальгические нотки где-то в глубине, но сейчас Хосоку надо сделать кое-что действительно важное. Дождавшись когда за дверью послышатся удаляющиеся шаги, Хосок хватается за телефон. С огромной болью он листает переписку с Чонсу в какаотоке. Руки чуть дрожат, уголки глаз начинает жечь — мысль о том, что слишком невероятно, что его, такого живого, с ними уже нет давит с удвоенной силой, — но наконец он находит то, что искал. «Представляешь, квартира этого Чимина совсем рядом с домом моих родителей! Только у нас дом 35, а у него 56» Ещё несколько минут поиска по адресам должников, и Хосок выбегает из комнаты, по дороге в гараж застёгивая рубашку и завязывая галстук. Он отмечает, что всего две машины не уехало, и уверенным щагом идёт в самый конец, где за высоким, заваленным всякими вещами стеллажом, стоят байки. Усевшись на свой, он поворачивает ключ в замке зажигания и нащупывает сзади шлем, когда прямо перед ним возникает фигура. — Какого, блять, хуя? — негромко интересуется Вонхо. Вид у него угрожающий. — Сам доеду, я же сказал, — спокойно говорит Хосок, внутренне подбираясь, чтобы успеть нажать на газ и сманеврировать, не задев тёзку. — Не держи меня за идиота, — фыркает тот и шагает вплотную, наклоняясь к самому лицу Хосока. — Решил перестраховаться и дождаться тебя. Не дури. — Не знаю, что ты себе придумал. Я просто хочу проехаться, проветрить мозги. — То есть в твоём телефоне я не найду адрес родителей Чонсу? Я потрудился и спросил парней, о чём вы болтали до того, как ты унёсся к себе. — Можешь проверить, — пожимает плечом Хосок, кивая на смартфон в заднем кармане джинсов. Вонхо, ухмыляясь, протягивает руку. Один : один. Хосок надеялся, что тот отойдёт, чтобы забрать телефон. Раньше он всегда проигрывал Вонхо в спаррингах, но, возможно, часть ответственности за поражение было на влюблённости и неудачно возникающих стояках при виднеющейся в распахнувшейся поле добока накаченной груди. С тех пор пошло много времени, да и момент неожиданности должен сыграть на руку. — Что здесь происходит? — раздаётся спокойный мягкий голос, за мгновение до того, как Хосок предпринимает попытку нападения. Вонхо замирает на полужесте и делает шаг назад. Стоящий за ним Шону ещё крупнее. Идеальный костюм, ухоженная причёска. Он — один из трёх человек, которому Тэхён доверил дела целого района. Хосок был прекрасно наслышан о том, что обманчивая мягкая внешность не соответствует на удивление высоким навыкам в драках. — Зову Хосока к нам, — как ни в чём не бывало рапортует Вонхо. — Отлично, — не давая вставить ни слова, чуть с ленцой говорит Шону, проворно доставая ключ из замка зажигания байка и бросая его Хосоку. — Сяду между вами и загадаю желание, — улыбается он. Хосок посылает Вонхо убийственный взгляд. Тот отвечает ледяным и кивает по направлению, в котором надо двигаться. Глядя на проносящиеся за окном пейзажи, он остывает и понимает, что, возможно, заставлять родных Чонсу толкаться с гангстерами на кладбище не самая хорошая идея. Он даже начинает сомневаться, что правильно истолковал намерения Тэхёна, и, возможно, тот и сам собирался пригласить родственников после. Хотя в таком случае он не стал бы отстранять Хосока от организационных работ, а скорее полностью повесил всё на него. Погода, как нарочно, радует солнцем. Хосок жалеет, что не надел любимую панамку и в спешке забыл солнечные очки. Никто не плачет, у большинства застывшие каменные лица, спрятанные за чёрными стёклами. Хосок практически ничего не запоминает и старается максимально отвлекать себя, но уголки глаз предательски щиплет, а в горле застывает ком. Ещё вчера Чонсу смеялся и как всегда восхищённо комментировал линзы Тэхёна. Похороны — как какая-то насмешка, абсолютно нереалистичная вещь. Поверить настолько тяжело, что Хосок бы даже попробовал поискать какие-то другие объяснения происходящему, но картина с безжизненным телом Чонсу намертво въедается в память. Еда не лезет в горло. Хосок безучастно смотрит в тарелку. Этот странный бесконечный день забирает все его эмоции. Только злость тонким отголоском иногда всплывает при виде Тэхёна, но на него Хосок предпочитает в принципе не смотреть. Краем уха он ловит истории о Чонсу, погружаясь в собственные воспоминания. У них было много отличных деньков. Этот человек умел заставить улыбаться. — Эй, — хлопает его по плечу Вонхо, — пора обратно. Похоже, он осваивается в роли наседки. Однако Шону забирает его с собой прежде, чем тот успевает последовать в комнату за Хосоком. Но и ему не удаётся никуда уйти, потому что спускающиеся сверху сообщают, что Тэхён ждёт всех на собрании. Хосок послушно идёт за ними и его снова охватывает чувство полного неверия. Как в тот момент, когда он столкнулся взглядом с остекленевшими глазами лежащего на полу Чонсу. Собрание могло значить только одно — Тэхён не собирается отменять план по поводу нападения на клуб. Грудь сдавливает. Хосок от самого входа смотрит на восседающую на пьедестале фигуру их главаря и понимает, что связь с этим человеком для него окончательно потеряна. Да и человек ли он вообще. *** Хосок собирается за пару минут и стоит, облокотившись на стенку, надёжнее фиксируя пояс с ножами на ремне. Чёрная майка под чёрной кожанкой — практично, чтобы не выделяться на фоне ночи и чтобы вытекающая кровь была не так заметна. Тёмные джинсы, с которыми он редко изменяет любимым расклешенным бриджам, и кроссовки. Он пытается сосредоточиться на деталях, на повседневных действиях. Всё уже обговорено и распределено, больше отвлекаться не на что. Он аккуратно завязывает шнурки на двойной узел, чтобы в решающий момент не подвели. Медленно поднимается и всё равно слышит в голове уверенный голос Тэхёна: — Чонсу — часть нашей семьи. Он всегда был настоящим мужиком, не поддающимся слабостям, унынию и трудностям. Он бы первым сказал нам не вешать нос и отправить его в последний путь грандиозной победой, — Тэхён обводит помещение пронзительным взглядом своих голубых глаз, выдерживая паузу в полной тишине. — Перед смертью мы с ним обсуждали название клуба. И знаете что? Я назову его так, как предлагал Чонсу, в память о нём. Так что пойдём и сделаем это! Получим клуб Чонсу! В такие моменты Тэхён выглядит совсем по-особенному. Энергия хлещет через яркие глаза. Он будто слегка безумен. Невероятно красив и притягателен. Настоящий лидер. Уверенный, всесильный и всезнающий. Каждое его слово произнесено так, будто другой правды быть не может. А Хосоку хочется сплюнуть ему под ноги. Тэхён так и не отступается от своей идеи идти сегодня на клуб, хотя после похорон едва ли три часа прошло! Хосок решительно не понимает, какого чёрта тут происходит. Или просто отказывается это делать. Не хочет верить в неизбежное. Хосок в очередной раз за последнее время ловит себя на мысли, что Тэхён всё больше становится похожим на своего широко известного отца. Отогнав от себя гнетущие мысли и загнав эмоции подальше, Хосок уверено открывает дверь и сталкивается нос к носу с Вонхо. Тот пытается пихнуть его обратно в комнату, но Хосок не позволяет, отбрасывая его руки. В коридорах людно и шумно. Вонхо — последний, с кем надо, чтобы его видели. — Мне надо с тобой поговорить, — очень серьёзно говорит Вонхо. — Отвали. — У меня есть подозрения насчёт крысы. Хосок непоколебим. Они с Вонхо и так позволили себе лишнего днём, не стоило вводить подобное в привычку. Надуманные поводы и неподтверждённые домыслы не причина пересекать границу. Эмоции под надёжным замком где-то в самой глубине. Сейчас Хосок сосредоточен на предстоящем разгроме клуба. Тэхён хочет, чтобы клуб стал их сегодня. Следовательно, без крови вряд ли обойдётся. Владелец уже второй месяц не сдаёт оборону и не хочет даже слушать предложения главаря. Та сцена днём была последней ошибкой. С этих пор Хосок больше не намерен их совершать. — Правда, надо. Срочно, — Вонхо настойчиво смотрит, снова загораживая путь, но Хосок резко выворачивается из захвата и спешит вниз, всей спиной ощущая взгляд. Ключи от арсенала у него, а значит, у двери уже целая очередь. Парни возбуждены, шум от них с лестницы слышно. Хосок чуть прикрикивает на них, чтобы разошлись и снова с головой уходит в рутину привычных действий. Закончив с выдачей оружия, он, поморщившись, покрутив в руке легонький карманный ругер, прихватывает его с собой вместе с дополнительным набором ножей и поднимается обратно на этаж. Надо было с этого и начать, но из Хосока плохая нянька, это легко можно заключить и из происходящего с Тэхёном. Впрочем, ему самому тоже не везло на учителей. Взять хотя бы того же Вонхо. Хосок сворачивает в нужный коридор, размышляя, нет ли над их именем какого-то злого рока, заставляющего слишком привязываться к подопечным. Чимин опять находится в тесной компании уделяющих ему излишне глумливое внимание парней. — Рад видеть, что энтузиазм так и прёт из вас, — бодро начинает Хосок, привлекая к себе взгляды головорезов. Сквозь лес их голов он видит насупившегося Чимина. Хосок отчего-то рад, что успел до того, как его подопечному снова понадобится прикладывать холодное к лицу. Он никогда не считал стычки парней и несерьёзные травмы катастрофой — адреналин с тестостероном требуют выхода, так что это вполне естественно, но конкретно Чимина по непонятным причинам хочется уберечь от лишней боли. Парни немного опасливо смотрят, развернувшись к нему и придавая лицам улыбчивое выражение. Хосок, вторя им, добродушно продолжает: — Хённим доверил Чимина мне, но сегодня я пойду в первой связке, чтобы быть готовым прикрыть Хённима. Так что надеюсь, вы присмотрите за Чимином вместо меня, так как это его первый раз. Парни глумливо переглядываются с усмешками. — Я имею в виду, если вдруг я замечу на нём хоть на один синяк больше, лично будете объясняться перед Хённимом, — сухо заканчивает он, кидая Чимину увесистую биту точно в руки, и тот даже умудряется её поймать. На его лице лёгкое раздражение, будто он не хотел никакой помощи, и Хосоку нелогично хочется потрепать его по пушистым волосам: такой щенок, а умудряется хорохориться. Естественно, он ничего подобного не делает, ограничившись тяжёлым взглядом, которым награждает каждого из присутствующих, добиваясь серьёзности в ответ. — Надеюсь на вашу внимательность. Сегодня нам всем придётся несладко. Убедившись, что его услышали и поняли, он жестом зовёт их с собой и ведёт на первый этаж. Хосок искренне считает, что таким котяткам, как Чимин вообще не место на деле, но если он пойдёт к Тэхёну, то сделает только хуже. Надо было хотя бы немного поднатаскать пацана, но с похоронами Чонсу банально не было времени для этого. Кто бы мог подумать, что такое серьёзное дело случится так скоро. Хосок поджимает губы, и первым же делом натыкается на пронзительный взгляд ярких глаз Тэхёна, стоящего на бочке в полный рост. Он такой, что на секунду дыхание вышибает из лёгких. Сколько бы Хосок не смотрел на него, в каком бы виде его не видел, Тэхён кажется нереально, совершенно нечеловечески красивым. И сейчас, облачённый во всё чёрное, в отблесках горящих огней, разведённых в бочках по всему двору, он потрясающе красив со своими светлыми волосами и голубыми линзами. Чонсу был бы в восторге. И далеко не он один. Как бы Хосок не упрямился, устоять перед этим человеком выше его сил. Тяжёлый камень противоречий неуклюже ворочается на сердце Хосока, и от этого почти больно. Столкновение их взглядов длится едва пару секунд, но эмоции прекрасно читаемы: Тэхён взбудоражен, алчность цветёт в нём кровавым цветком — он готов добиваться своей цели любыми путями. За его сдержанной кривоватой улыбкой веселье и предвкушение. Взгляд лидера давно скользит по макушкам толпы, собравшейся у его ног, а Хосок кожей ощущает остатки его эмоций, бесшумно становясь по правую руку от него. Глядя на бурлящее море адреналина перед собой, он мысленно обвиняет себя в паранойе, пока не натыкается на пристальный взгляд Вонхо. Он будто снова настаивает на разговоре. Придурок! За три года они перекинулись меньшим количеством слов и взглядом, чем за сегодня. Хосок злится, не понимая, как маленькая слабинка могла заставить устраивать эти рискованные выходки, но внешне не позволяет себе ни одной эмоции. Он не Вонхо. С другой стороны, Вонхо тоже не был дураком, и его внезапное поведение зарождает новый росток беспокойства. Что-то пойдёт не так сегодня. Хосок уходит мыслями в просчёты их простого и незатейливого плана, пытаясь определить, с какой стороны ждать неприятных сюрпризов, и отмирает только на громкой фразе Тэхёна: — Погнали! Банда отзывается единогласным «да» и приходит в движение с громким улюлюканьем и шумом распределяясь по машинам. — Если хочешь, можешь... — отстранённо начинает Тэхён. Он всё ещё чувствует себя неуютно в обществе Хосока, но тот быстро понимает, куда тот ведёт и тут же перебивает, угрюмо заявляя: — Я ни на шаг от тебя не отойду. Он уверенно встречает взгляд лидера. Похоже, Тэхёну становится легче. На дне его ярких глаз разгорается огонёк, и Хосоку на секунду кажется, что он его вот-вот поцелует. Но они стоят посреди кишащей банды, и оба отдают себе отчёт в этом. Уже три ночи. Хосок отворачивается, чтобы пойти к машине и чувствует лёгкое прикосновение к своим пальцам. Сердце щемит и отдаёт болью. Он ловит кончики чужих пальцев, испытывая крайнюю нежность. Хочется прижать их к своим губам и так и замереть, но нужно идти. Он легко сжимает тёплую руку и выпускает её, твёрдым шагом направляясь вперёд. Сегодня четверг. Клуб работает до двух, и уже час, как закрыт. Подъехав с разных концов к зданию, банда блокирует оба имеющихся выхода. Несколько машин отправляются назад за подкреплением. Хосок краем глаза замечает, что Чимин, как и договаривались, остаётся у входа со своими новоиспечёнными няньками. А они с Тэхёном и пятью крепкими парнями, которым оба доверяют, вваливаются с парадного входа, украденным во время прежних вылазок ключом разблокировав дверь. Хосок разбивает камеры, ловко метнув в них ножи, и настораживается. Внутри никого, хотя обычно человек пять остаётся на уборку. Не считая хозяина Ли и управляющего Чхве. Хосок нутром чует неладное, а на Тэхёне ни тени напряжённости. Он уверенным шагом двигается по залу, минуя пустующий гардероб и устремляясь на открытое пространство танцпола. Хосок делает знак окружить главаря со всех сторон, чтобы в случае чего послужить живым щитом. За барной стойкой обнаруживается управляющий Чхве, которому и салютует Тэхён: — Доброго вечера! — улыбается лидер. Управляющий — сдержанный молодой человек приятной внешности — подвешивает за ножку протёртый стакан, нацеливает пристальный взгляд на собеседника и холодно интересуется: — Чем обязаны? — Тут мы не отличаемся оригинальностью, — пожимает плечами Тэхён, недобро прищуривая глаза. — Ответ готов? Управляющий поджимает губы, выходит из-за стойки и жестом приглашает следовать за собой. По дороге Хосок сбивает ещё с пяток камер, которые пропускают другие, и перед тем как позволить Тэхёну пройти за сомкнутые бордовые бархатные шторы, за которыми начинается служебный коридор с несколькими дверями, шагает первым, удостоверившись, что там никого нет. Едва они все ступают на узкую лестницу, ведущую наверх, Хосок незаметно посылает сигнал, чтобы часть банды под руководством Шону вошла на первый этаж и в случае чего, бросилась к ним оперативнее. Тэхён, заметивший это, скептично выгибает бровь, потешаясь над паранойей Хосока. Но тому совсем не до смеха. Всё не может быть так гладко. По узкой лестнице возможно идти только по двое, и он обгоняет лидера на поворачивающем направо пролёте и идёт в шаг с управляющим. — Не людно у вас сегодня, — легко обращается Хосок к нему. — Посетителей не было. Раньше уборку закончили, — сдержанно комментирует тот, даже не подняв взгляда. Он будто ещё больше напрягается, если это возможно. Хосок в шутливом поклоне уступает управляющему право открыть двустворчатую деревянную дверь, заведя руку ему за спину и встав так, чтобы не дать остальным подняться на их уровень. Ещё по яркому свету, свернувшему во всё расширяющуюся щель, Хосок понимает, что внутри комнаты засада. — Назад! — кричит он своим и тут же выставляет управляющего щитом впереди себя, приставляя немедленно появившийся нож в руке к его горлу с бешено бьющейся жилкой. — Я убью его! — угрожает он слепящему свету. Ответом ему служит острая боль в бедре под истеричный выкрик «не стреляйте!». Несколько выстрелов задевают и его «щит», он слышит сдержанный вдох боли, и как дёргается крепко сжимаемое им тело от попадания пуль в живую плоть. Какие-то крики достигают его слуха из комнаты, но времени отвлекаться на них нет. Он резко оглядывается назад, видя, что остальные спускаются, приседает и прикрывает левую створку двери прячась за ней вместе с управляющим. С первого этажа тоже слышится какая-то возня и выстрелы. Остальные застряли на углу у пролёта. — Блять, — шёпотом ругается Хосок, оттаскивая их с управляющем как можно ниже, видя, как решетят дверь. По руке, которой он держит управляющего, течёт вязкая теплая жидкость, но Хосок отчётливо чувствует движение грудной клетки — ещё жив. Быстро нашаривая на поясе ругер, который всё же взял с собой, он посылает несколько выстрелов, чтобы потянуть время, пока подмога подтянется. Это всё едва ли занимает минуту. Сердце бешено стучит. Он чувствует движение рядом и едва успевает дёрнуть Тэхёна за руку, чтобы тот пригнулся. Несколько пуль таранят то место, в котором стоял он мигом раньше. Управляющий дёргается, но Хосок лишь резче сжимает то место, откуда сочится кровь, вызывая всхлип, пристально глядя в глаза Тэхёну, умоляя того не делать глупостей. Выстрелы снизу будто прямо здесь. Четверо их парней отстреливаются из-за угла пролёта, один распластался по полу. Телефон вибрирует в кармане. Хосок отвлекается на него и пропускает момент, когда Тэхён, паля с двух рук поднимается в полный рост, и видимо, умудряется попасть в источник света через дверь, хотя Хосок тут же дёргает его вниз. Слышится звук чего-то разбившегося и топот ног. Одновременно с этим кто-то из своих орёт: — Они сейчас прорвутся! Рука Тэхёна у рта. В ней световая граната. Чека в зубах. Он улыбается, собираясь запустить её в комнату, но Хосок одним движением вырывает её, оставляя чеку в его рту и одним прыжком слетает на пролёт, швыряя гранату на первый этаж, на ходу выкрикивая парням: — Глаза! Он успевает упасть на пол лицом вниз прежде чем противный пищащий звук и вспышка света разносится по всему пространству. Выпустив последнюю пулю в дезориентированных людей снизу, он спешит наверх, по пути меняя магазин. Раненое бедро отдаёт болью, но не до того. Тэхён, шагая в полный рост, поливает комнату из пулемёта, взятого у одного из парней, и Хосок видит, как тает на глазах лента и спешит к лидеру, подхватывая растёкшегося по стене управляющего. — Стой, — тихо, но твёрдо командует он ему, и тот неожиданно слушается. Засада приготовлена весьма неплохо. Под пули попали только те трое, кто недальновидно решили пойти к лестнице, и теперь лежали досадными препятствиями, заливая кровью пёстрый ковёр. Стол, положенный на бок, шкаф и диван неплохо скрыли остальных. Что творилось сзади было непонятно, но они оставили одного из парней за дверями и взяли достаточно людей, чтобы не волноваться об исходе. Остаётся только дождаться, когда количество победит подготовку. И Тэхён, видимо, приходит к такому же заключению. — Приветствую собравшихся и предлагаю перейти к словестному диалогу, — сообщает укрывшимся за мебелью Тэхён. В их стороне нет абсолютно ничего, за чем можно скрыться, поэтому Хосок держит едва стоящего на ногах управляющего перед ними с Тэхёном, хотя лидер слишком сильно любит эффекты и крайне усложняет варианты защиты. Момент напряжённее некуда. Абсолютно ничто не мешает парням по ту сторону мебели сделать из них решето, разве что имя Ким Сувона — могущественного отца Тэхёна. Но напасть они решились, и, следовательно, не так уж оно их пугает. Хосок продумывает отчаянный шаг: отбросить управляющего Тэхёну, прокатиться по полу за шкаф и начать палить по всему, что увидит там, но в этот момент из-за шкафа появляется дуло пистолета и за ним долговязая фигура. Тэхён недобро прищуривает глаза: — Намджин! — Собственной персоной, — он издаёт какой-то звук, и из-за мебели появляются ещё семеро вооружённых парней против их троих. — Сокджун-и, — зовёт Тэхён, издевательски растягивая гласные. — Уважения к старшим у тебя так и не прибавилось, — с улыбкой констатирует молодой человек, встающий из-за дивана вместе с хозяином заведения. Тот тоже не намного старше их и весьма недурён собой. Но красивое лицо пересекают ужас и сдерживаемое отчаяние. — Джонхён... — он не может сдержать эмоций при взгляде на истекающего кровью подчинённого хозяина Ли, и его голос срывается. — Умоляю вас, вызовите скорую! Управляющий Чхве слабо дёргается в руках Хосока, но даже ему не удаётся расслышать его шепот. — К сожалению, вместе со скорой приезжает полиция. Так что управляющему Чхве придётся подождать, пока возникшая неприятная ситуация полностью не решится, — вежливо отзывается Сокджун, холодный взгляд которого не отрывается от Тэхёна. Лидеры двух соседствующих группировок не могут быть не знакомы. Однако обычно прямых стычек было крайне мало, так как имя отца Тэхёна держало в страхе всю страну. Судя по всему, его долгий отъезд начал сказываться. Хосок легко мог представить, как всё происходящее сложилось. Скорее всего хозяин Ли поняв, что Тэхён не отстанет от его заведения, попробовал обратиться за помощью к другой группировке, а то и вовсе стравить их между собой. Но если Сокджун ещё мог согласиться на такие условия, то его правая рука — Намджин — явно углядел перспективы, правильно рассчитав, что влияние отца Тэхёна уменьшилось, и это их шанс заявить о себе, и заодно заиметь неплохую собственность. — Прошу вас, — умоляет хозяин клуба, едва шевеля побелевшими губами. — Я думаю, вопрос определённо ускорится, если мы, наконец, перейдём к передаче клуба в собственность. — Но мы не так договаривались, — бледнеет тот. — Ищи документы! — чётко командует Сокджун, придавая мотивацию тычком дула пистолета. — Нужно тянуть время, — шепчет пока Хосок Тэхёну, — сейчас подтянется Шону, и у нас будет преимущество. На лице главаря ни тени беспокойства. Его будто забавляет стоящий в комнате запах пороха и крови и нисколько не смущают направленные на них пистолеты. Тем временем управляющий очень плох: рубашка и жилет пропитались кровью. Хосок специально давит на место ранения, но это совершенно очевидно не спасает и без скорой шансы на выживание уменьшаются с каждой секундой. Хозяин дрожащими руками возится с ключами и паролями от сейфа, Тэхён с пулемётом подмышкой вольготно прогуливается по комнате, осматриваясь, и Хосок решает, что нет смысла мучать управляющего: во-первых, он едва стоит и держать его вертикально становится всё сложнее, во-вторых, главарь отходит слишком далеко и полутруп на руках только ослабляет манёвренность. Безмолвно посадив его на спинку перевёрнутого дивана, Хосок кивает ему, показывая, что надо придерживать рану. Хозяин Ли тем временем находит документы на клуб и в нерешительности замирает. — Начинай заполнять, — кладёт на ящик выуженные из внутреннего кармана белоснежные бланки Намджин и встаёт за его плечом. — Подпись первым делом. — Зря вы, уважаемый хозяин Ли, не согласились на моё предложение, — лукаво замечает Тэхён. — Заткнись, — советует ему Сокджун. — Я бы на вашем месте не торопился ничего заполнять, — естественно игнорирует его тот. — Сейчас подойдут мои парни и придётся переписывать. На меня. У Хосока внутри всё скручивает от напряжения. Но парни действительно что-то больно долго копаются. Тэхён стоит не так далеко от окна, на его поясе под кожанкой ещё две световых гранат, и Хосок просчитывает возможность схватить его и выпрыгнуть в стекло, единственный возможный вариант, хотя и далеко не самый лучший. Однако на лестнице наконец-то слышатся шаги, двери распахиваются и в комнате, наконец, появляются ребята из банды во главе с Шону и Вонхо. Наконец-то! Но тут Хосок давится облегчённым выдохом и делает аккуратный шаг в сторону Тэхёна. — Ну вот и всё, — говорит тот, с победной улыбкой поворачиваясь к только что прибывшим. Его взгляд на долю секунды пересекается с хмурым взглядом Шону, и лицо резко каменеет. У Хосока скатывается капелька пота по позвоночнику. Если они сегодня выживут, люди напротив перестанут существовать в течение суток. Он в свою очередь смотрит на Вонхо. Тот профессионал. Строг и сосредоточен. И лучше было бы Хосоку найти на беседу с ним пару минут тогда. — Это шутка? — ровным тоном интересуется Тэхён, глядя на нацеленные ему в голову дула. — Вы как раз вовремя, — слышится голос Сокджуна. Тэхён без раздумий поднимает руку с пистолетом, чтобы выстрелить Шону в голову, но Хосок успевает его остановить и возвать к спокойствию моментально подготовившихся к действию людей: — Стоп! Нам всем необходимо взять себя в руки и подумать о последствиях. — Джентльмены. Надо уметь принимать поражение, — напряжённо улыбается Сокджун. Хосок согласно улыбается в ответ, придерживая Тэхёна за талию и за руку с пистолетом, и обводит присутствующих взглядом. Пальцы уже выдернули чеку из гранаты с пояса Тэхёна, в голове медленно щёлкает «Три, два»... Он резко сдёргивает гранату, давая Тэхёну понять, что делает и бросает её на середину комнаты, сразу закрывая глаза и придавая им обоим ускорение по направлению к окну. Он не глядя палит в окно пистолетом Тэхёна под грохот выстрелов со всех сторон, кричит главарю «прыгай», и они чудом оказываются на подоконнике. Прыжок, секунда бешеного адреналина и земля. Хосок изворачивается, чтобы упасть первым и своим телом смягчить удар для Тэхёна. Лидер действительно приземляется на него, но Хосок чувствует под головой его руку. Он открыл глаза ещё когда прыгал, и оказавшись лицом к лицу с Тэхёном, не мог оторвать взгляд от его сумасшедших глаз. А тот выдернув руку из под его головы, резко поднимается с земли и неестественно держа руку, кидает гранату, идеально попадая в проделанную ими дыру в окне. По его позе и презрительному взгляду, Хосок неожиданно понимает, что последняя граната была не световой, он поднимает своё изломанное тело и прижимает к себе Тэхёна, опуская его на землю и прикрывая его собой. В голове ни одной связной мысли, работают чисто одни инстинкты. От грохота звенит в ушах, о болящую спину ударяются куски здания. И это к лучшему. Если больно — значит, он ещё жив. Значит, можно не оплакивать смерть Вонхо, не задумываться о том, что было бы, если бы он несколькими секундами назад вытянул не ту гранату. Они же договаривались, боевые не брать... В голове и в сердце пусто. Перед глазами пугающие и прекрасные голубые глаза Тэхёна и где—то под грудью его же бешено бьющееся сердце. Ребята из банды подбегают к ним и поднимают с земли, что-то вереща. Хосок изредка слышит «хённим» и своё имя. По рукам льётся кровь, тело с трудом шевелится, но глаза всё так же неотрывно смотрят на Тэхёна, которого как и его самого, подхватывают под обе руки и ведут к машине. Их лидер — самый страшный человек, встреченный Хосоком за всю жизнь. Их лидер — человек, за которого Хосок готов умереть самой страшной смертью. И той ночью Тэхён не даёт увести себя, возвращается в полуразрушенный клуб и топит его в крови.