Продавец оружия

Через несколько дней, уже сидя в дорогом ресторане на Майорке, благо, что денег он заработал достаточно, Том все еще разбирал их последние минуты по косточкам уже в сотый раз. Тор будто чувствовал свою смерть, поэтому и стал объясняться в любви. Он ждал, что Том хоть что-то скажет в ответ на его признание, но Том был слишком напряжен, слишком переживал, что кто-то войдет, чтобы до конца осознать, как тяжело тому дались такие слова, и нельзя было их оставлять без ответа. Внутри тугим комком стояли боль и злость на себя, на Тора. — Черт, Тор, ты не мог раньше мне это сказать в другом месте, в другое время! Вслух рявкнул Том и с силой ударил по столу, затем опрокинул в себя очередной стакан виски. Том жалел, что их последние минуты были такими скомканными и недопонятыми. — Вы знаете Тора? — с таким вопросом внезапно подсел к нему европеец лет пятидесяти: ухоженный и дорогой до кончиков ногтей. — Тора больше нет, — Том влил в себя остатки виски и пьяно потряс стаканом, показывая официанту, что ему нужно еще. — Очень жаль, — сочувственно поцокал языком мужчина. — Он был моим лучшим покупателем. Европеец протянул ему руку, представляясь: — Ричард. — Том, — Том попытался пожать руку, но стал заваливаться на пол, алкоголь сделал свое дело. — Давайте-ка, я вам помогу, — и Ричард уверенно подхватил его и повел из ресторана. Уже усадив в свою машину, спросил: — Куда везти? — В ближайший отель. Том откинулся на спинку и закрыл глаза. Ему снился Тор. Они купались нагишом в оазисе. Тор на удивление долго мог держаться под водой, и Том постоянно терял его из виду. Крис резко хватал его за ноги и опрокидывал в воду, радуясь и смеясь ребяческим искренним смехом, что очередная шалость удалась. Потом они лежали на песке, и Тор долго ласкал его тело, пока Том не решил, что хочет большего. На этом моменте он проснулся в чужой постели в одних трусах. Он сразу понял, что это дом европейца, тот не отвез его в гостиницу, да и сам хозяин дома стоял перед ним. Ричард, оглядев его с ног до головы, с размаху набросил на него белоснежную простынь: — У вас столько шрамов, такое тело испорчено, — с легкой горечью в голосе произнес он, сделал шаг к кровати и тонкими прохладными пальцами прошелся по плечу Тома, где еще виден был не до конца заживший порез. Ричард был сухой и высокий с правильными чертами лица. Когда-то черные волосы теперь искрились сединой, в глубине черных глаз таился непонятный холод. Том перехватил его руку. Во сне Тор долго ласкал его, теперь было ясно, откуда это взялось: — Что вы делали со мной, пока я спал? — хрипло спросил Том, пытаясь собрать мозги в кучу и протрезветь. — Ничего такого, чтобы вам не понравилось, — Ричард выдернул руку из захвата. — И я вижу, что вам хорошо. Он выразительно посмотрел на бугорок на простыне в районе трусов Тома. — Убирайтесь! — прохрипел Том. Секс с незнакомцем это последнее, что ему нужно было сейчас. Ричард вышел из комнаты, бросив на него долгий взгляд уже в дверях. Том спустился в гостиную только вечером. — Кофе или что-то покрепче? — спросил, сидящий на светлом диване Ричард. — Кофе, — хмуро бросил Том, чувствуя на себе последствия приема большой дозы алкоголя: противный привкус во рту и тяжесть в голове. Он сел в кресло. Ричард кивнул служанке, стоящей в дверях, и она ушла за напитком. Ричард решил начать разговор и произнес: — Я всегда считал Тора деревенским… — Том понял, что тот сейчас скажет «простачком». Он поморщился и жестом остановил Ричарда, не давая произнести это слово вслух. Ему не понравилось, что тот так отозвался о Торе. Конечно, аристократичности и утонченности, а так же и вкуса, в конечном итоге, у Тора не было совсем, а порой он и эрудицией не блистал, но в такой форме это прозвучало отвратительно. Ричард продолжил: — И когда он остановил свой выбор на вас, я был удивлен. «О! Нестыковка. Ты много о нас знаешь, даже то, что мы с ним были любовниками, и, тем не менее, в ресторане подошел ко мне с вопросом о Торе. Просто нашел повод познакомиться», — отметил про себя Том, но вслух ничего говорить не стал. Война так и не смогла убить в нем подозрительного агента ФБР. — Примерьте. Этой картине нужна рама подороже. Ричард кивнул на светлый костюм, который лежал на кресле в углу комнаты. Как же Том соскучился по элегантным и красивым вещам. Военные брюки и футболка ощущались сейчас будто язвы на теле. Ричард, словно демон-искуситель, знал его слабые места. И Том решился: Тора больше нет, военную жизнь он решил оставить позади. Костюм сливочного оттенка сидел, как влитой, и в этот момент Том изумился: вещь была сшита на заказ. Сколько же у Ричарда денег, раз в такой короткий срок он смог получить костюм сшитый вручную. Пока он переодевался, Ричард неотрывно следил ним пристальным оценивающим взглядом. Тома это нисколько не волновало: не юная девица, чтобы смущаться. — Итак…поделитесь, Том Пайн, почему программиста на хорошей должности понесло на войну? Неужели любовь? — последняя фраза прозвучала с усмешкой. — Захотелось в войнушки поиграть, — с улыбкой ответил Том. Ричард не знал, что перед ним «убитый в Африке агент ФБР», и настоящей его фамилии тоже не знал, хотя и навел о Томе справки. Отлично сфабрикованная конторой легенда продолжала работать на него. Да и никому такое в голову не могло прийти, что рядом с Тором, который пер против всех законов всех государств, такой человек. — Наскучило, значит, за столом сидеть и на клавиши жать? — Можно и так сказать, — согласился Том. — Погостите у меня? — предложил Ричард. Том пока не знал, что будет делать дальше: осядет где-то на Востоке или «оживет» в США, поэтому ответил: — Хорошо. Будет время на раздумья о будущем. — Почему Тор звал тебя Локи? — согласие Ричард понял по-своему и перешел на «ты». — Обманчивая внешность, — уклончиво ответил Том, оценивая физическую подготовку Ричарда и решая, что вполне справится с ним в случае опасности. — Локи… — повторил Ричард, будто пробуя слово на вкус. — Тебе надо кое-что изменить, и будешь вылитый бог обмана. «И этот туда же» — усмехнулся про себя Том. — Сделать черные волнистые волосы? — Да! — Ричард интенсивно кивнул. Потом секунду подумал и добавил. — А впрочем, тебе и так хорошо. У тебя потрясающая особенность: удивительные тонкие губы, есть что-то в этом утонченное в противовес пухлым пошлым губам. Подчеркивает твою натуру. Ты ведь хочешь со мной прогуляться по моей картинной галерее? Ричард будто знал все его нутро, все страсти и увлечения. Два года Том не видел ни одной картины, не впитывал красоту чужих работ. — С удовольствием, — он поднялся с кресла. Ричард понимающе улыбнулся, будто знал ответ наперед, и повел его по длинным коридорам. Дом оказался огромным, и большую его часть занимала галерея. Том сразу распознал подлинники картин. — Никаких копий, — подтвердил его вывод Ричард. Том шел вдоль стен, восхищаясь работами старых мастеров, проникаясь аурой древности. Тут на его плечо ненавязчиво легла рука: — Война, Том, явно не твоё. Ричард развернул его и указал на белый рояль в углу: — Сыграешь? — Откуда вы знаете, что я умею играть? Том не собирался переходить на более личное отношение. — Тор рассказал. Том вспомнил эту историю. Они шли по разрушенному городу, надеясь найти выживших, и тут возле остатков стены Том увидел рояль. Инструмент каким-то чудом остался цел, и даже стул возле него: островок мира и гармонии среди развалин. Позже анализируя ситуацию Том думал, что, видимо, Тор его заразил своей безбашенностью: он совершенно не думал о том, что враг может оказаться где-то поблизости или совсем рядом под развалинами. Том сел за рояль, стер с клавиш пыль и заиграл «Лунную сонату» Бетховена. Тор сначала не понял, что напарник делает, потом уселся на землю рядом с ножкой рояля и с искренним восхищением смотрел снизу вверх на Тома, пока тот играл, как на некое божество, которое способно получать красивые звуки из этой штуковины. Том закончил, Тор поднялся и хлопнул от души его плечу, выражая таким образом свои эмоции, которые выливались через край: — Да ты просто гений! Как тебе удается вот так просто такую музыку сочинять? Том пошатнулся от удара, Тор никогда не умел свою силу рассчитывать. — Не мне, а Бетховену. Я только играл, — поправил он Тора. — Да, не важно, — отмахнулся тот. — Рядом со мной гений! Мой гений! Он сгреб Тома в охапку, целуя куда-то в макушку, лучась при этом счастьем. Белый рояль в галерее Ричарда стоял на маленьком подиуме возле открытой балконной двери. Легкий бриз колыхал тонкую занавеску, из темноты ночи раздавался шум прибоя. Руки сами потянулись к клавишам. Том сел и заиграл «Лунную сонату» в память о Торе, прощаясь с любовником и верным другом, с военной жизнью, с прошлым. Ричард поставил рядом стул и тоже смотрел на него, но ни как когда-то Тор, а как на мраморную статую Микеланджело, которую хотел бы себе в коллекцию. Тоже с восхищением, но оно было иного рода, той искренности и открытости у Ричарда не было и в помине. — У тебя идеальная длинная шея, — внезапно сказал Ричард и прервал его игру, положив ладонь на его пальцы. — Вы так недвусмысленно намекаете, что хотите переспать со мной? — Тому надоела эта игра. — Да, — не стал юлить Ричард. — Ты красивый и ориентация тебе это позволяет. Тому чертовски захотелось услышать вместо короткого «да» это совершенно идиотское, которое его всегда злило и бесило, когда Тор был жив, «да, детка». — Не сегодня, — Том стряхнул руку Ричарда. — Я подожду, — спокойно отреагировал тот. — Я могу остаться один? — Как тебе будет угодно, — и в этом Ричард пошел ему навстречу и покинул зал. Том долго стоял на балконе и смотрел на черную воду, потом любовался картинами, играл на рояле, пока не понял, что устал и вернулся к себе в комнату. Он поставил пару простых ловушек, чтобы в комнату нельзя было бесшумно зайти, и спокойно уснул.