Всё, что тебя касается

У них категорически не хватает времени на планирование и обсуждение. А еще на сон. С одной стороны, это даже хорошо сказывается на их тактике - чем лаконичнее план, тем он эффективнее. С другой стороны - у него такой бурной сексуальной жизни не было за все, боже, почти сорок лет. Он устал. Но сбавить обороты никак не получается. Вот сейчас они просто разговаривали, Эд вернулся из города с новостями, а вот сейчас он расстегивает на нем рубашку, а Освальд борется с пряжкой его ремня. Честно говоря, он дорвался, после стольких лет, бесконечной погони и потерянного глаза, и достаточно взгляда, жеста, низкого раскатистого «Освальд», чтобы завестись. Эдвард подхватывает его и усаживает на письменный стол. Освальд пытается вспомнить, осталась ли в доме поверхность, на которой они хотя бы не начали заниматься любовью. Освальд пытается вспомнить, что важного он хотел сказать. Так Эдварду нравится, когда Освальд обвивает его ногами и руками, чтобы не оставалось никакого свободного пространства, и чтобы разница в их росте была меньше. Обычно когда Эдвард прикусывает его за шею, мыслей в голове у Освальда не остается, но в этот раз легкая - сладкая - боль отрезвляет. — Стой, подожди, - он с трудом отстраняется, потому что Эдвард держит его стальной хваткой, - подожди. Это серьезно. Лицо Эдварда выражает ужасное нетерпение, и пусть он теперь чуть дальше, чем расстояние выдоха, руки его не прекращают снимать всю эту ненужную, мешающую одежду. Медовый месяц просто какой-то. — Эд, ради бога, - когда Освальд уже почти раздраженно закатывает глаза, он и вправду останавливается. - Спасибо. Я почти уверен, что Гордон хочет через пару месяцев закрыть меня в Блекгейт. Эдвард просто вскипает. — Если этот кусок дерьма только попробует, - он практически шипит сквозь зубы, - посмеет тебя хоть пальцем тронуть, я взорву весь этот гребанный участок. Вместе с Гордоном. Такой разьяренный Эд - ужасно горячий, ужасно привлекательный. Освальд тает, когда за него готовы сравнивать с землей города и еще на минуту он выпадает из сознания, впиваясь в губы Эдварда почти до крови. — Так, блядь, нет. Плюнь, - он подставляет раскрытую ладонь и Эд слушается. Рука проскальзывает под резинку белья и Эд шипит от удовольствия, подается навстречу. — Слушай, насколько можешь, - Освальд сжимает его член, совсем неласково, так как Эду нравится, проводит большим пальцем по головке, - крысы доносят, что Гордон планирует зачищать город, и в его случае это значит распихать остатки местной швали в Блекгейт и Аркхем, - несмотря на явный отвлекающий фактор, теперь Эдвард действительно его слушает. - Он и до нас попытается добраться. — Его можно только - ах - шантажировать лично, - Освальд держит его близко к себе за бедро, впиваясь пальцами, - или превентивно убить. Я предпочитаю первый вариант, так как, - он упирается Освальду лбом в плечо, - рычаг влияния на верхушку эффективнее десятка продажных копов. Холодный логик, как же. — Сейчас у нас нет ничего на Гордона, что бы перекрыло его сияющее звание героя, - бормочет Эдвард в перерывах между поцелуями и укусами шеи, - можно попытаться - блядь, быстрее, - вытащить что-то из Барбары. Или втянуть в это Барбару. Черт, - Эд упирается руками в стол и его ногти царапают лак, - я хочу твои пальцы в себе, прямо сейчас. — Барбара будет держаться за теплое место - впрочем, к черту её и всех остальных, - не выдерживает Освальд и притягивает Эдварда за волосы для поцелуя. К черту всех, кто пытается их разлучить и отвлечь друг от друга. Освальд чувствует, как мало у них осталось времени вдвоем, и надеется, что Эдвард найдет способ снова заставить его мозг отключиться.