One of sindri's voice lines is pretty gay//Одна из реплик Синдри довольно гейская

— Это…великолепно! — сказал Синдри. Порой он просто не мог не любоваться своими работами, особенно если они были на ком-то столь… Синдри прервал эту мысль до того, как она зашла слишком далеко. Кратос, конечно, не ответил, но что-то в том, как он поправлял новое оплечье, пробуждало в Синдри желание продолжить говорить. Он искал что бы сказать, в то время как тишина становилась неловкой. В конце концов он выдал худшую комбинацию слов из всех возможных. — Могу я его коснуться? — Синдри тут же захотелось исчезнуть в любом другом мире: буквально любой -хельм был бы предпочтительнее продолжения этого разговора. К его сожалению, он был заложником норм общения и потому запинаясь продолжил. — Я имел ввиду оплечье. Ты выглядишь будто бы у тебя трудности с его регулировкой… Э, у тебя нет никаких трудностей, конечно же, это вполне в твоих силах, но… — Недавно мылся, — кивнул Кратос. О, Кратос неправильно интерпретировал волнение Синдри и принял ужасный выбор слов за вежливое выражение отвращения к грязи. Слава Одину! Тем не менее Синдри сказал: «Н-нет, это не то, что я…» -прежде чем наконец заткнулся и густо покраснел. Синдри потянулся к оплечью Кратоса, чтобы его сместить. Это заняло куда больше времени, чем Синдри планировал, а все из-за того, что Кратос безотрывно наблюдал за ним сверху. Как его глаза могут быть такими золотыми? Он что, подводит глаза? В конце концов, Синдри прекратил неловкую возню в достаточной степени, чтобы наконец выровнять изгиб оплечья и дельтовидной мышцы плеча. Синдри тут же отступил, его щеки горели. — Вот так, — сказал он. Кратос слегка сместил оплечье влево. — Идеально! — сказал Синдри, нервно улыбаясь. — Выглядит прекрасно.