тогда поцелуй меня, чтобы заткнуть!

– Чё, ревнуешь, да? – поприветствовал его Ренджун, усевшись перед Донхёком за обеденный стол. Тот отвёл взгляд от Джено с девушкой (Анитой? предположил его мозг), которые беседовали на противоположной стороне кафетерия, рядом с фонтаном. Девушка от всей души смеялась над чем-то, сказанным Джено, они оба склонились друг к другу, будто секретничая. Они мило смотрелись вместе, подумал Донхёк. Она была идеального роста, чтобы уткнуться лицом в его грудь, миниатюрная и изящная – она бы превосходно смотрелась рядом с ним, и это не было бы чем-то странным. Она практически тряслась от смеха, хваталась за руку Джено, чтобы не упасть, и что-то неприятное заворочалось у Донхёка в груди. В животе же, к тому же, было пусто и глухо. – Да иди ты. С чего бы вообще? – ответил Донхёк, смотря на Ренджуна, который бросил на него взгляд, приподняв бровь. – Из-за Джено и той девочки. Ренджун его дразнил, Донхёк просто знал это, но всё равно нахмурился, как только Ренджун произнёс это вслух. – Я не ревную, – буркнул Донхёк. – Здесь не из-за чего ревновать. – О, так мы до сих пор притворяемся, что ты не влюбился в Джено? – Заткнись, а, – Донхёк пнул его по ноге, и Ренджун вскрикнул. – Я не... Всё вообще... Мы друзья. – Тогда почему ты тогда такой недовольный? – Просто, – Донхёк махнул рукой. – Ну, ты знаешь. Ренджун приподнял левую бровь. – Нет, не знаю. – Просто, – подчеркнул Донхёк ещё раз, после чего вздохнул. – Я не знаю. Ну, то есть, у нас обоих разные друзья, и мы не всех их знаем, но... – он замолчал. – Но? Донхёк покачал головой. – Да забей. – Но? – ещё раз попытался Ренджун. – Это тупо, отстань, – в животе Донхёка что-то перевернулось. Потому что да, это и было тупо – это чувство, возникшее внутри него, ужасное и бесполезное, как грязный и позорный секрет, который теперь ему нужно было хранить внутри, а всё потому что, потом– – Это не тупо, – ответил Ренджун, его голос смягчился. – Эй, Хёк. И вот это, то, как Ренджун произнёс его имя, как только он мог это сделать, тем самым образом, как только твой самый лучший друг мог это сделать, заставило Донхёка открыться. – Это правда тупо, – он покачал головой. Ренджун промолчал. – Ну, то есть, – продолжил Донхёк и поморщился, потому что произнести это вслух уже казалось ужасно смехотворным. – Он знает всех самых важных людей в моей жизни. Ренджун хмыкнул. – Он знает всех самых важных людей в моей жизни, – повторил Донхёк. – Я имею в виду, конечно, он не знает вообще всех, но он знает самых важных, то есть самых-самых значимых, и. Он замолчал, потому что слова звучали как-то бессвязно, и это его бесило, потому что он никогда себя так не вёл. Он никогда себя так не чувствовал, вокруг его сердца никогда не затягивались такие узлы, и в его животе никогда не возникало этого неприятного ощущения, и– – И? – спросил Ренджун, посмотрев на Донхёка со смесью любопытства и, возможно, жалости, или, скорее всего, Донхёку это все просто показалось, но он всё равно почувствовал себя ещё хуже. – А я её не знаю, – выпалил он. – Я её не знаю, но они выглядят близкими друзьями, – он бросил на них с Джено ещё один взгляд и заметил, как она прижалась к его боку и показывала ему что-то в телефоне. Донхёк резко отвёл глаза. – И это ерунда, я знаю. – Хёк, послушай– – И тебе не нужно говорить, что я все принимаю близко к сердцу, и что ревновать – это плохо, потому что я знаю. Я знаю, что это тупо, и, определённо, тут вообще ничего такого нет, и меня, меня очень это бесит, но я ничего не мог сделать. Мне кажется, будто я его плохо знаю, будто я намного больше вкладываю в наши отношения, чем он, понимаешь? Но я знаю, что это не так, и это... Все так тупо, и я такой тупой, и– – Эй, прекрати, – прервал его Ренджун. Донхёк мгновенно замер. Перестал нервно перебирать волосы, перестал бессвязно бормотать, пытаясь оправдать странное чувство внутри. – Прекрати, – твердо повторил Ренджун. – Ничего из этого не тупо. Донхёк перестал так сильно хмуриться, зато Ренджун наоборот – между его бровями образовалась морщинка, потому что ему было совсем не приятно видеть Донхёка в таком состоянии. – В ревности нет ничего плохого, – начал Ренджун. – Мы все стали жертвой стигматизации, поэтому нам всем так плохо, когда мы чувствуем что-то подобное, потому что иногда мы слишком эмоционально реагируем на ревность, но в ней всё ещё нет ничего ужасного. Когда ты ревнуешь кого-то – это нормально, Хёк. В конце концов, это одна из человеческих эмоций. И не нужно... обесценивать своё состояние, хорошо? А то от этого тебе станет только хуже. Он наклонился и взял Донхёка за руку, сжал его ладони, и тот выдохнул, даже не заметив, что задерживал дыхание. – Послушай, – голос Ренджуна стал ещё мягче и добрее. – В самой по себе ревности нет ничего плохого, знаешь. То есть, да. Ты чувствуешь себя ужасно. Отстойно. Но чувствовать себя так – нормально. Иногда тебе даже на пользу почувствовать себя немного иррационально. Но такими и бывают чувства. В них нет никакого смысла. Плохо становится только тогда, когда ты негативно реагируешь на них. – Джунни, – шмыгнул Донхёк, произнеся его имя с каким-то подобием нежности. В этом и было очарование Ренджуна. Они нечасто вели себя серьёзно, но Ренджун всегда был готов подставить своё плечо, когда это было нужно, когда было безумно необходимо поговорить о своих эмоциях. Он знал, когда нужно и не нужно было пересечь границы, когда Донхёку нужна была поддержка или просто посмеяться. – Я здесь не для того, чтобы сказать, что ты преувеличиваешь, – произнёс Ренджун. – А для того, чтобы сказать, что тебе вообще не о чем волноваться, правда. – В смысле? – Они с Анитой просто вместе делают какой-то проект, вот и всё, – Ренджун махнул в их сторону рукой, показав, что Джено уже помахал ей рукой на прощание, после чего, заметив Донхёка с Ренджуном, широко им улыбнулся. – Для какого-то семинара. Я как-то столкнулся с ними в библиотеке. Донхёк помахал Джено в ответ и улыбнулся, когда тот показал ему язык, направляясь в их сторону. – Ты серьёзно? – спросил Донхёк, повернувшись к Ренджуну. – Серьёзен как инфаркт. – Я... Я не думаю, что так кто-то говорит. Ренджун закатил глаза. – Ну и пофиг. Мне-то откуда это знать? Донхёк фыркнул и ущипнул Ренджуна за руку. – Ты должен был сказать мне раньше, пока я не успел развести все эти сопли, – начал ныть он, отпустил руку Ренджуна и спрятал лицо в ладонях. – Хёкки, – начал Ренджун. – Ты же знаешь, что я говорил всё серьёзно. Тебе нужно обязательно послушать своего мудрого друга Ренджуна. Донхёк убрал руки от лица и заметил, что тот ухмылялся. – Я правда серьёзно, – произнёс он, когда перестал смеяться. – Всё, что я говорил... Было правдой, ты же это знаешь, Хёк? В ревности нет ничего плохого, пусть даже та девочка – это просто его партнёрша по проекту. Донхёк хмыкнул и кивнул. – Спасибо. Я знаю, – выдохнул он. – Теперь знаю. Просто иногда глупо это признавать, знаешь? Особенно, когда это касается друзей. Но мне нужно было это услышать. Правда. Ты всегда знаешь, что сказать, Джунни. Ренджун ухмыльнулся и самодовольно развёл руки в сторону, будто готовясь принять похвалу. – Я просто брякнул наугад, вот и всё. Донхёк пихнул его в плечо. – Блин, вот тебе всегда надо испортить момент. Боже, как я тебя ненавижу. – Ну, во-первых, ау, – пробормотал Ренджун, потирая место удара. – А во-вторых, я больше никогда не буду тебя успокаивать и выслушивать твоё нытье, потому что ты просто самый худший– – Пацаны мои, здорово, – перед ними появился Джено и сразу же сел рядом с Донхёком, прижавшись грудью к его спине. – Как дела? Инстинктивно, он взял Донхёка за руку и начал играть с кольцом на одном из его пальцев. Ренджун посмотрел них руки, потом на Донхёка, после чего приподнял бровь. Тот просто покачал головой. – Ну, – наконец сказал Ренджун, посмотрев на Джено, после чего закатив глаза. – Хёкки, как и обычно, издевается надо мной. Он почти оторвал мне руку, Джено. Тот бездумно хмыкнул, продолжая играть с кольцом на правом указательном пальце Донхёка. Оно было большим и серебряным, и Джено его просто обожал. – Фигово, Джун. Прости. – Да ты меня даже не слушал! Джено поднял голову и нахмурился. – Нет. Я слушал. Ты сказал, что не смог сходить на обед. – О боже, как вы оба меня бесите, – ответил Ренджун, резко закрыв лежащую перед ним книгу. После чего неаккуратно сунул её и остальные учебники в рюкзак. – И я вас ненавижу. Всё, пока. Всё равно никто меня не слушает. Он встал, а Донхёк начал трястись от смеха, пока Джено в замешательстве смотрел на них обоих. – Я что-то не то сказал? – спросил он, но Ренджун уже пошел в сторону научного корпуса, скорее всего, чтобы найти Марка. – Что не так? – снова спросил Джено, нахмурившись. Донхёк всё ещё смеялся. Джено выглядел как смущённый щенок, и Донхёк изо всех сил старался не начать трепать его по голове. – Я сказал что-то плохое? Донхёк покачал головой. – Да ничего. Он просто ведёт себя как драма квин. Ну, как и обычно. Джено хмыкнул. – У тебя закончились пары? Джено уже знал ответ, потому что они знали расписание друг друга как своё собственное, но всё равно спрашивал. – Ага, – ответил Донхёк. – Домой? – Да, пошли, – кивнул Джено.