***
— Ты опять меня удивила! — В комнату, словно вихрь, ворвалась Диана. — Что ты вытворяла с небом?! Это просто невероятно! Где ты такому научилась? — Ха-ха. Успокойся! — ответила Василиса, вытягивая руки вперед, так как фея подошла слишком близко. — Ну в книге прочитала. Что такого? — Красиво, — кивнула Диана, немного отходя назад. — Научишь меня как-нибудь… Особенно тем кометам. Фэша тоже немного покатало, но он быстро свалился. — Ха-ха-ха! Хорошо рассмешила! Диана хитро улыбнулась, но ничего не успела сказать, потому что в распахнутое окно комнату влетел большой букет белых роз и упал на пол перед Василисой. — Ого! — удивилась Диана, наклоняясь к цветам и выдергивая голубой краешек бумаги. — Смотри, у тебя появился фанат? И она протянула записку изумленной Василисе. «Ну что, Огнева, — говорилось в записке, — ты узнала, почему всем мешаешь?» — Это что, Фэш так пошутил? — спросила Диана, заглядывая через плечо Василисы. — Я видела, ему явно понравилось твое выступление. — Фея ухмыльнулась. — По крайней мере по того момента, пока он не опал с метеорита. — Он что, правда смотрел? — как можно равнодушней произнесла Василиса, чтобы Диана ничего не заподозрила. Но Диана, конечно, заподозрила. — Смотрел затаив дыхание, — произнесла она, не сводя с Василисы проницательного взгляда. — А ты чего краснеешь? Тебе он что, нравится? — Нет конечно! — тут же вспыхнула Василиса. — Это я после выступления еще не отошла… Я уверена, Фэш такого бы никогда не сделал. Да и, судя по записке, она от Марка. Он все время мне твердил, что я всем мешаю. — Какой-такой Марк? — Марк, он был на моем посвящении, Золотой ключник. — Маркус Ляхтич? — немного ошарашенно уточнила Диана. — Он к тебе тоже неравнодушен? — Это точно, — кисло подтвердила Василиса. — При первой встрече он чуть не сломал мне пальцы. Тоже надменный, но не такой, как Драгоций. Но мне и так друзей хватает, спасибо... — М-да, не очень приятное знакомство. — Диана озадаченно выгнула правую бровь. — Но не беспокойся, вряд ли бы он шатался по Чародолу. Сейчас за ключниками глаз да глаз… Но Диана не удержалась — беспокойно оглянулась. — Кто же тогда прислал записку? — Кроме друга Драгоция, некому. — Диана, вновь развеселившись, показала Василисе язык. И тогда в дверь постучали. — Можно? — послышался голос Фэша. — Вот сейчас и спросим, — тихо сказала Диана и добавила громче: — Нужно! Входи… — Не надо! — прошипела Василиса. — Только ничего ему не говори, слышишь? Диана опять улыбнулась. У нее явно было отличное настроение. Вошел Фэш донельзя довольный. Под мышкой он держал свой часолист со свисающей закладкой-кисточкой. — Мне пришло приглашение на аудиенцию к королеве, — просто искрясь от счастья, сообщил он. — Сегодня в полночь. Мол, приглашены лучшие певцы… — Ну, конечно, лучшие, кто бы сомневался! Фэш порозовел. — Наде-еюсь, ты позво-о-олишь мне сопровожда-ать себя, о непревзойде-е-енный? — насмешливо пропела Диана. — Избавишься от тебя, — фыркнул Фэш. — Кстати, могла бы сразу сообщить, что ты вся такая придворная фрейлина. А то я себя дураком почувствовал, когда мне сообщили: «Ваш дуэт с госпожой Дианой Фрезер, придворной фрейлиной ее величества, признан одним из лучших номеров, и ее величество…», ну и так далее. Фэш вдруг заметил белые розы, удивленно покосился на них, но промолчал. — Красивые цветы, а? — хитро щурясь, спросила у него Диана. — Наверное, — тот пожал плечами. — Короче, фрейлина, я зайду за тобой в полночь. Пока. — Постой, а Василису разве не пригласили? — удивилась Диана. — Ах да, у нее же нет часолиста, а приглашение приходит только по часовой почте… — Ее и не пригласят, — обернулся Фэш уже в дверях. — Она же не умеет петь… Фокусы — это ерунда… Ладно, меня ждут. И он скрылся. — Стой, мы же еще не договорили! — кинулась за ним Диана. — Потом договорим! — донеслось издали. — Даже дверь за собой не закрыл, — проворчала Диана. — А мы не успели его допросить как следует… — Да не он это, — кисло сказала Василиса. — Ты что, не видишь, он меня недолюбливает. Ей вдруг стало так тоскливо на душе, что захотелось зарыдать. — Эй, отставить пессимистические настроения! — Диана, как всегда, была более чем проницательна. — До полуночи еще куча времени. Я уверена, тебя пригласят на аудиенцию и ты попросишь о своем посвящении. — Я попрошу совсем о другом! — зло сказала Василиса. — Я не хочу быть часовщицей. Все! Я решила окончательно. Я хочу вернуться в двуликий мир! У меня есть крылья и мне этого достаточно! Диана открыла рот, чтобы возразить, и вдруг раздумала. — Подождем до вечера, — сказала она. — В связи с этими загадочными цветами и запиской тебе лучше побыть здесь, в комнате. На всякий случай. И тут в окошко влетел еще один букет. Вернее, букетик — маленькая связка ландышей. — Слушай, я начинаю завидовать, — удивленно сказала Диана, оглядывая цветы: записки не было. — Мне лишь однажды дарили сразу так много цветов, — изумилась Василиса. — Алекс букет красных роз на пятнадцатилетие. — А, твой друг, да? — тут же вспомнила Диана. — С которым ты разговаривала по средству связи? — Да, по смартфону, — кивнула Василиса. — А что, на Эфларе нет телефонов? Как вы связываетесь с друг другом? — Через часы, — ответила Диана. — Или через часолисты. Инерциоиды. Через зеркала еще. Да как только хочешь… Поверь, тебе на Эфларе понравится! — вдруг добавила она с жаром. — Это же так здорово, уметь часовать! Тебе лишь бы посвящение пройти, а там быстро научишься! Василиса вздохнула. Кажется, никто не принимал всерьез ее нежелание быть часовщицей. Но, честно говоря, она просто жутко боялась. Боялась, что не справится с этим новым, свалившимся ей на голову миром. И с этим непонятным, удивительным часодейством. Ей и то было сложно поверить в двуликий мир. Эрик. Он ведь Астр. Столько времени говорил при ужасных Лунатов и тут она становиться им. Да уж. Огневу сделали самой молодой охотницей на Астров с её то даром. Эрик. Девушка надеялась, что с ним все будет хорошо. — Ясно...***
Тихо тикали часы на стене. Луна, развалившись на полнеба, осторожно запускала через окошко белые мерцающие нити, будто бы стремилась опутать маленькую комнату диковинной паутиной. Диана с Фэшем давно ушли на королевскую аудиенцию да еще заперли крепко дверь. Василиса отвернулась к стене, чтобы не видеть ярких лунных квадратиков на полу, отбрасываемых оконной рамой. Идти никуда не хотелось, да она и не могла, и вообще на душе у Василисы скребли когтями кошки. Конечно, Диана очень расстроилась, если не сказать — была шокирована тем, что Василисе не прислали приглашения на аудиенцию к Белой Королеве. А Фэш, наоборот, так и сыпал ехидными замечаниями насчет того, что все шпионские планы фейры рухнули. За что получил кулаком в живот от Лунаты. После аудиенции Диана пообещала расспросить во дворце знакомых фей о Василисиной судьбе. А еще велела никуда не выходить, а Фэш согласился, не без злорадства, крепко запечатать дверь и окно комнаты часовым эфером на случай неожиданных гостей. Они даже не слушали ее слова о том, что её народ обычно живет и бодрствует ночью. Но фея была непреклонна. Драгоций лишь боялся ей перечить, поэтому просто поддакивал. — Ну и ладно, — вслух произнесла Василиса. — Так лучше. Но на самом деле она давно так не считала. Василиса соскочила с кровати, как и была, — в белой и длинной ночной рубашке, которую она постоянно носила с собой. Она вдруг поняла, что на самом деле очень, очень ХОЧЕТ БЫТЬ ЧАСОВЩИЦЕЙ. — Если рассуждать логически, — произнесла, обращаясь к самой себе, Василиса, — быть часовщицей не так уж плохо… Во-первых, хотелось бы научиться делать всякие штучки с часовой стрелой. А еще — утереть нос отцу, Норту, Дейле и Марку своим посвящением. И Маришке этой, а больше всех — Фэшу. Во-вторых, это больше мощи и способностей, ведь наверно никто не обладает двумя магическими способностями одновременно. Василиса заложила руки за спину и начала прыгать по квадратикам, прочерченным луной на полу, словно играла в классики. — Но кажется, — остановившись, добавила Василиса со вздохом, — я пропустила свой шанс. Кажется, я действительно эгоистка. — Вот именно, дорогая. Голосок прозвучал еле слышно, но Василиса тотчас услышала его. Незнакомая фея сидела на подоконнике и болтала ногами. Она была такого же роста, как Василиса, но чуточку повыше. — Вот именно, Василиса, — повторила фея. — Ты его почти упустила, свой шанс. Запомни, мало кто желает помогать людям, думающим только о себе. — Я не эгоистка, — не удержалась Василиса. — Я просто не знаю, что делать. И можно еще кое что спросить? Вы вообще кто? Фея Клементина шумно вздохнула. — Тебе надо бы иметь более устойчивое мнение, — заметила фея. — Несколько мгновений назад кто-то утверждал обратное. И да, позволь представиться. Фея Клементина — советница во дворе Белой королевы. Василиса не нашла что возразить и лишь пожала плечами. — А как вы пробрались через дверь? — вспомнила девочка. — Она же Фэшем заперта? Он ведь там эфер накладывал. — А ты уверена, что тебя это действительно интересует? Василиса вздохнула. Она совершенно не знала, как разговаривать с феями. — Эфер, запечатывающий окно, очень слабенький. — Фея фыркнула, рассыпая изумруды, — кажется, признак отличного настроения. — Этому Фэшу надо больше работать над часовой техникой. — Кто вы? — резко спросила Василиса, отступая назад. — Мне кажется, что вы как-то слишком много знаете обо мне и моих… друзьях. Я вас вижу впервые в жизни, а вы уже говорите такое. — Я кто? — Фея хмыкнула, но во все стороны опять полетели изумруды. — Я же говорила — придворная фея, советница. — Вы пришли, чтобы помочь мне? — спросила Василиса, затаив дыхание. — Нет, я пришла, чтобы просто поболтать. Фея легко соскочила на пол и начала бродить по комнате. — Извините, — добавила она. — Я подумала, что вы по другому поводу… Э-э, неважно. — Ты на самом деле так глупа и недогадлива? — несколько грубо спросила фея. К зеленой россыпи изумрудов на полу присоединилось несколько синих камешков. — Что, простите? — Василиса вытаращила глаза от удивления. — Конечно, я пришла сюда не только из-за дурацкой скуки, — несколько смутившись, объяснила фея. — Извини меня, я немного взволнована нашей встречей. — Почему? — тут же спросила Василиса. — Вы что-то обо мне знаете такое? — С чего ты это взяла, дорогая моя?! — опять разозлилась фея. — Я ничего о тебе не знаю и знать не хочу! Ты через фею Диану Фрезер просила Белую Королеву об аудиенции? — Да, но она не прислала мне приглашения… — Я прилетела к тебе от имени ее величества… Вот недогадливая! — Фея Клементина раздраженно передернула плечами. — О чем ты желаешь ее попросить? Можешь смело мне говорить, я не только советница, но и близкая подруга ее величества. Фея гордо приподняла подбородок и выпрямила спину. — Как я могу знать, что вы действительно от Белой Королевы? — Василиса подозрительно покосилась на Клементину, годящуюся ей в ровесницы. — Вы не похожи на… Василиса осеклась: откуда ей знать, как выглядят придворные феи? Разве по Диане скажешь, что она придворная? Обычная девчонка… А вот фея, кажется, сильно разозлилась: — Я улетаю. Клементина действительно поднялась с подоконника, за спиной взвились прозрачные крылья, и она упорхнула. — Откуда ж я могу знать?! — крикнула ей вдогонку Василиса. — Я же вас первый раз вижу… На миг лунный свет заслонила огромная тень. Василиса ахнула от удивления: фея вернулась, совершенно преобразившись. Длинная белоснежная мантия струилась позади ее роскошного серебристого платья. На голове же, на высоко уложенных темно-золотистых волосах, красовалась высокая корона из острых молочно-белых камней. В правой руке фея сжимала прозрачную, будто из чистого льда, стрелу длиной в полметра. С внешностью феи также произошли сильные изменения: лицо Клементины вытянулось и заострилось, а под ее яркими черно-синими, необычайно огромными глазами пролегли тени. Несмотря на красоту и величавость феи, казалось, будто она очень долго живет на земле, повидала и знает многое. — Так больше веришь? — холодно осведомилась Клементина. Василиса пораженно кивнула несколько раз подряд. — Вы очень красивая, — произнесла она смущенно. Клементина тут же смягчилась и улыбнулась. — Теперь мы можем поговорить о наших делах? Василиса кивнула, все еще робея перед величественной красавицей. Ей вдруг пришло в голову: почему придворная фея, да еще и близкая подруга ее величества, сейчас не на королевской аудиенции? — Не беспокойся насчет аудиенции. — Фея будто читала ее мысли. — Ее величеству сейчас мои советы не нужны. Я думаю, в Замке все в порядке. — Она вдруг застыла, к чему-то прислушиваясь. Василиса с любопытством наблюдала за ней. — Ну так что, — словно очнувшись, резко произнесла Клементина. — У тебя есть желания? Опять брызнули, рассыпаясь, зеленые огни изумрудов. — Да, в общем, есть, — быстро сказала Василиса, не желая упускать хорошего настроения феи. — Мой друг, Ник Лазарев, попал в серьезную беду, поэтому… — Ох как благородно, ну прямо как в сказке! — Клементина вздохнула и закатила глаза. — Константин Лазарев сразу же связался с нашей повелительницей, как только начались его проблемы… Так что и он сам, и его сын Ник живы-здоровы. — Фух! Ну, слава Луне! — Василиса всплеснула руками. — Как же это здорово! А мы так переживали, а Фэш так вообще очень обрадуется, когда узнает! Значит, и старшего Лазарева освободили? — Сразу же. — Клементина величественно кивнула. — Константина Лазарева вернули из старческого кокона, лишь только объявился Астариус. А после того как доказали неправомерное зачасование, РадоСвет, чувствуя свою вину, пошел на некоторые уступки… В общем, Ник сам расскажет вам. А вот что ты хочешь для себя? Говори любое желание. — Любое? — Василиса медлила с ответом, пытаясь сосредоточиться. Перед глазами почему-то завертелись сотни дурацких вещей: синее платье, стаканчик мороженого, палочка с лентой, заколка с цветком и даже устройство для зарядки мобильного… — Только не желай всего подряд, ладно? — Фея, видимо, тоже наблюдала сумятицу в голове Василисы. — Мы же не в сказке, где прямо все можно… — Вы, наверное, очень любите сказки? — не удержалась Василиса и тут же смутилась: не много ли она себе позволяет — спрашивать придворную даму про всякие глупости? — Люблю, — вдруг улыбнулась Клементина. — Особенно остальские, про фей. Я даже устраиваю у себя в доме Волшебные Чтения… по понедельникам. — Это, наверное, очень интересно, — вежливо ответила Василиса. — А где вы живете? В Белом Замке? — Ты тянешь с ответом, — проницательно заметила фея. — Я облегчу тебе задачу. Скажем так, пришло время выбрать: ты хочешь стать часовщицей или желаешь навсегда вернуться на Осталу? Василиса глубоко вздохнула и выпалила: — Первое! — Мы не в ресторане. — Клементина выгнула одну бровь. — Попрошу озвучить, так сказать, конкретно. — Я очень хочу быть часовщицей, — четко произнесла Василиса и, не удержавшись, зачастила: — Если у меня получится, конечно, я же почти ничего не умею! Я слышала, там сложное испытание и… — Василиса осеклась под пристальным взглядом Клементины. — Мы и так уже достаточно потеряли времени на раздумья, — резко сказала фея и вдруг взмахнула своей прозрачной, будто изо льда, стрелой. — Я проведу тебя только до поля Старых Часов, понятно? — Клементина резко взмыла в воздух. — Давай-ка сюда! — приказала она, указывая на подоконник. — Может, лучше через дверь? — с опаской спросила Василиса. Насколько она помнила, их комната находилась на третьем ярусе ветвей — высоко над землей. — Кому нужны двери, когда есть окна? Василиса не могла с этим поспорить и запрыгнула на подоконник. Снаружи, покачиваясь на ветру, застыла большая и полупрозрачная, будто из чистого горного льда, лодка с изогнутыми бортами и белым парусом. Василисе на миг показалось, что не иначе как серп молодого месяца причалил к окну комнаты. — Садись в ладью! Василиса осторожно шагнула на палубу, крепко схватившись за туго натянутые веревки, соединявшие единственную мачту с носом ладьи. — Ну, в путь, пожалуй. — Клементина вздохнула и озарилась фейерверком из сверкающих бриллиантовых капель — камешки градом посыпались в темноту ночи. — А пока мы летим, расскажи о себе, Василиса, — неожиданно попросила она, присаживаясь на небольшую скамеечку на корме ладьи. — Я хочу все знать. Ладья вздрогнула и медленно заскользила меж веток, набирая высоту. Чтобы не упасть, Василиса покрепче ухватилась за тонкие, но прочные веревки. — Ну, вы и так обо мне много знаете, — удивилась девочка. — А куда мы летим? Василиса вдруг подумала, что вряд ли разумно пускаться в неведомое путешествие, целиком доверяясь этой, в общем-то, незнакомой фее. Но, если что то произойдет, то она все-таки сможет улететь обратно, и если что — допрыгать. — Я же говорила, мы направляемся на поле Старых Часов, — произнесла Клементина, одновременно разглаживая складки белоснежного шлейфа. — Не переживай и не оглядывайся на меня. Просто рассказывай… Нам некуда спешить, ладья плывет медленно, рассказывай. Мне очень интересно узнать, как живут дети на Остале. Что у вас за школы, какие любимые занятия? Например, как ты научилась так... кхм... колдовать? Василиса хотела посоветовать фее самой слетать на Осталу, если ей так интересно… Потому что сложно рассказать о совершенно другом мире, пока его не увидишь своими глазами. Тем более, если рассказывать аж о двух мирах. Но решила не злить Клементину лишний раз. Сначала нехотя, а потом увлекшись, Василиса рассказала о своей жизни: бабушке Марте Михайловне, кошках, школе и даже о двуликом мире, хоть и совсем немного. Ладья неслышно скользила над темными деревьями леса, а Василиса все рассказывала. Клементина иногда поддакивала, задавала вопросы, но когда девочка дошла до поездки в отцовский дом, то фея почему-то резко прервала ее: — Дальше не надо, хватит. Василиса даже немного обиделась, что ее остановили на самом интересном. Неожиданно Клементина вскочила, разбрасывая сотни бриллиантов, и, указывая рукой куда-то вперед, воскликнула: — Посмотри, вот оно, поле Старых Часов! Василиса осторожно перегнулась через борт ладьи и не сдержала громкого восклицания. Внизу, насколько хватало взгляда, простирались тысячи золотых и серебряных циферблатов в оперении блестящих черных лепестков. Они росли, как цветы, и чем-то были похожи на подсолнухи, только на более коротких ножках. На циферблатах имелись цифры и тонкие стрелки — самые настоящие. Василиса не удержалась и даже глаза протерла от изумления. Ладья между тем спустилась и заскользила над самыми часами-цветами. — Это старочасы, — тихо сказала Клементина. — Они остановились в разное время… Когда на Земле умирает человек, на этом поле вырастает новый цветок-старочас… Видишь, у каждого из цветочных циферблатов четыре стрелки: две серебряные показывают дату рождения человека, а две золотые — дату смерти… Как ты понимаешь, это священное место для всех людей… И для фей тоже. Мы не умираем, но можем заснуть. Если ты приглядишься, то увидишь алые цветы — они вырастают, когда бессмертная фея засыпает навечно. У алых старочасов нет стрелок на циферблатах. Василиса во все глаза рассматривала диковинные цветы, пытаясь разглядеть среди них алые. Ей вдруг стало как-то неуютно в этом месте и даже немного жутковато, словно бы она прикоснулась к запретному. — Ну по традиции я должна спросить тебя еще раз, — быстро произнесла Клементина. — Желаешь ли ты стать часовщицей? Знать законы Времени? Предупреждая возможные сомнения, хочу сказать тебе… Я могу одним взмахом руки отправить тебя на Осталу. Но что ты будешь делать? Где жить? Чем заниматься? Когда здесь, на Эфларе, тебя ждет целый мир и, возможно, великие свершения. Василиса не отрывала взгляда от черно-золотых и черно-серебристых цветов. Конечно, фея права… но, кроме обрисованных ею благородных перспектив, Василису ждали отец, Елена, Марк, Норт и Дейла. Вряд ли они будут помогать ей совершать великие дела. — В общем-то, — нехотя продолжила фея, — ты можешь отказаться… можешь. Конечно, можешь. — Да согласна я. — Василиса продолжала рассматривать циферблаты за бортом лодки. Что ей надо будет сделать? Сорвать цветок? Или целый букет? Кажется, у этих часов толстые стебли… — Нельзя рвать старочасы, — пояснила фея, подслушав ее мысли. — Некоторым больше двух тысяч лет… Первые из них появились, когда на Земле началась великая Эпоха Часов. — Эти цветы немного страшные, — призналась Василиса. — В них есть что-то красивое и ужасное одновременно… Клементина улыбнулась: — Значит, ты все-таки согласна, несмотря на сомнения? Окончательно? Василиса быстро кивнула. Ей вдруг пришло в голову, что фея сама подозрительно медлит. Даже складывалось впечатление, будто Клементина стала сомневаться, стоит ли Василисе становиться часовщицей. — Значит, судьба, — вздохнула фея. Она наклонилась над ближайшими старочасами и сорвала один из черных лепестков. Лепесток мгновенно скрутился в тугой жгут — точное подобие стрелы, и Клементина передала его Василисе. — Это часовая стрела? — Это просто лепесток с цветка, — возразила фея. — Стрела еще не созрела. Но если ты пройдешь испытания и доберешься до Луны, она станет настоящей — золотой или серебряной. Иногда — бронзовой. А может остаться черной. — Я должна добраться до Луны?! — Так называется чудесная скала, где феи получают свои крылья, — терпеливо объяснила Клементина. — На Луне тебя встретят двое: фея Светлого Образа и фея Темных Мыслей. Так повелось еще с давних времен: юная фея получает один хороший подарок — от светлых фей, и один опасный — от темных фей, для равновесия возможностей. Главное — доберись до скалы, а там разберешься. Стрела в руках Василисы дернулась и обвилась вокруг запястья правой руки. Она перевела взгляд на Клементину и только сейчас заметила, что та сжимает свою ледяную стрелу в левой руке. — О, а вы левша, да? Клементина не ответила. Вместо этого она окинула Василису долгим испытующим взглядом. — Да, и еще, — произнесла фея. — Мы очень редко позволяем людям проходить посвящение на наших секретных полях, но для тебя сделаем исключение. Помни это и цени, ясно? А теперь мы попрощаемся, Василиса. Навсегда. — Почему навсегда? — растерялась Василиса. — Вы… вы думаете, что я… — Вот глупая, конечно, ты пройдешь посвящение, оно простое. — Клементина нервно усмехнулась и посмотрела на небо. Луна спряталась за облака, подул ветер, остро запахло свежестью — как перед грозой. — Я хочу попросить тебя, — тихо, но отчетливо произнесла фея. — Никогда больше не искать встречи со мной. А теперь — прощай. Вокруг Клементины завихрилось серое пыльное облако, веером взметнулись мелкие черные осколки, и фея исчезла. Ладья же продолжала свой путь, оставляя позади поле таинственных цветов старочасов. Внизу по-прежнему шелестели кронами темные деревья, а между ними мерцали, переливаясь, блуждающие ночные огоньки. Как странно с ней попрощалась фея, думала девочка. Может, она обиделась? Но ветер усилился, и Василиса оставила эти мысли — и так было о чем беспокоиться. — Интересно, далеко еще лететь? Не успела она так подумать, как ладья замедлила ход и начала плавно снижаться. Ветки деревьев так и норовили хлестнуть по лицу но, в общем, приземление прошло удачно. Решив облегчить себе путь, девушка вызвала крылья, чуть поднялась над землей, чтобы создавать ощущение ходьбы. Трава под ногами излучала мерцающий золотистый цвет. Василиса пригляделась и увидела много маленьких ящериц с блестящими спинками, притаившихся внизу. Неожиданно ящерки разом собрались в большую кучу, вытянулись стрелой и так легли на землю — получилась тропинка, узенькая и извилистая. Словно ручеек жидкого золота, диковинная дорожка устремилась вперед, исчезая в густой тьме леса, где-то между толстых стволов деревьев. Василиса, немного с опаской, устремилась за ящерками. Она долго летела, сосредоточенно отклоняясь от веток и сучков, встречающихся на пути. Некоторые больно били по лицу и рукам, но она старалась терпеть, надеясь, что это и будет самое страшное испытание. Показалась завеса ивовых веток впереди, плотно сомкнутых между собою; золотая тропинка задрожала под ногами и пропала. Как видно, начиналось новое испытание. Василиса раздвинула ивовые ветки руками и оказалась на берегу озера. Огромная Луна закрывала полнеба. На ее жутковатом ярко-оранжевом фоне возвышался черный скалистый островок, поднимающийся прямо из середины большого озера. — А вот и скала Луна, — догадалась Василиса. Она подошла к самой кромке воды. И вдруг, нарушая зеркальную неподвижность, появились золотые и серебристые сполохи. Между ними, выныривая одна за другой, показались жуткие полупрозрачные головы с длинными и спутанными зелеными волосами. Василиса ахнула: русалки! Они подняли вверх изогнутые волнистые хвосты в знак приветствия и поплыли по кругу, образовывая своеобразный хоровод. Послышалось тихое, мелодичное и очень грустное пение — всякий, кто услышал бы его, непременно бы запечалился. Высокая трава под ногами неприятно покалывала ступни. Танец и пение русалок завораживали, но Василисе почему-то захотелось спать. На поляну выскочил белый заяц, а за ним целая стайка рыжих белочек. Был этот заяц большой, в серых пятнах и казался пугающе странным, ибо передвигался хоть и прыжками, но абсолютно по-человечески, да и в лапах держал тонкий острый сучок, похожий на шпагу. Заяц галантно поклонился Василисе, а белочки, окружив со всех сторон, принялись стаскивать с нее ночную рубашку. — Все в порядке… — неожиданно шепнул напуганной Василисе голосок Клементины, когда она уже собиралась избавиться от животных, и девочка позволила снять с себя одежду, оставшись совершенно голой. А белочки уже тянули рубашку к зайцу. Тот накидал поверху сухих веточек и острым сучком очертил вокруг Василисы ровный круг на земле. После странный зверь кинул на ворох одежды и веток свою шпагу, и вся груда вспыхнула тревожным синим пламенем. Заяц подпрыгнул к костру, бесстрашно выхватил лапами горящую шпагу и поджег черту — на миг Василиса оказалась в пылающем кругу. Но не успела она испугаться, как жаркая огненная завеса сменилась прохладным водопадом. А после и вовсе пошел зерновой дождь; падающие с неба зернышки касались земли, а на их месте сразу же прорастали колоски пшеницы. Не успела Василиса как следует подивиться этому чуду, как ее обволок густой ароматный дым, будто жгли вокруг душистые травы… Но вскоре дым рассеялся, и перед кашляющей Василисой опять предстало сверкающее золотом и серебром огней озеро и высокий скалистый островок в центре, освещаемый огромной нереальной Луной. — Плыви к нам! — неожиданно пропели русалки и начали странный танец: они синхронно уходили под воду, после чего на поверхности выныривали то их хвосты, то головы, то бледные тонкие руки. Василиса засмотрелась на них и нечаянно зашла в воду, спрятав крылья. — Плыви к островку как можно быстрее, — опять зашептал на ухо голосок Клементины. — Русалки будут тебя пугать, отговаривать, заманивать, но не слушай их, плыви дальше… Если хоть на минуту остановишься и заговоришь с ними — все, останешься в озере навсегда. Ведь русалки — это неудавшиеся феи, и они сделают все, чтобы тебя тоже постигла неудача. И не бойся их — они не могут к тебе прикоснуться. Удачи! Чувствуя, что страх и холод вновь овладевают телом, Василиса ринулась с разбегу в воду, подняв тучу брызг. Она старалась не думать, чтобы быстрее выбраться из воды. Русалки перестали петь. Краем глаза Василиса видела, как они провожают ее взглядами; тусклые рыбьи глаза на прозрачно-белых лицах неотрывно следили за ней сквозь мутные пряди спутанных волос. От этих молчаливых, ненавидящих взоров Василисе стало очень не по себе. Она забарахталась сильнее, но вода словно специально не хотела пропускать ее. — Да она же совсем не умеет плавать, — протянула вдруг одна из русалок и тоненько засмеялась. Жуткий смех подхватили и другие русалки, кроме того, они начали строить невероятно страшные рожи — поджилки бы затряслись и у самого смелого, а не только у неважно плавающей пятнадцатилетней девушки. — Остановись!!! — рявкнула одна из русалок. — Там глубоко! — Погубишь себя! — Иди к нам, несмышленая… — Глупая… — Не сможешь, не успеешь… — Возле самой скалы намного глубже. — Одна из русалок оказалась очень близко. — Страшная черная вода… — Прикоснись ко мне, — зашептала следующая, — дай руку… Дай же! Эта русалка осмелела настолько, что преградила Василисе путь своим крупным, пахнущим тиной хвостом. Девушка немного испугалась, но не остановилась, упрямо продолжая грести руками. И русалка отступила — со злобным воем вильнула в сторону. «Вперед, вперед, — твердила про себя Василиса, борясь с желанием закрыть лицо руками, — только вперед…» Смех перерос в леденящий душу вой, и Василиса поняла почему: ее ноги уткнулись в каменистое дно, берег был рядом, она почти добралась! Когда девочка вылезла на низкий каменистый уступ, возвышающийся над водой, она почувствовала себя совершенно счастливой. Промелькнула мысль: а как же она будет возвращаться? Но сейчас Василиса старалась об этом не думать. Она поднялась на дрожащие ноги и полезла дальше, ввысь. Наверху оказалась небольшая ровная площадка с нависшим сбоку черным зубом скалы. Василиса огляделась. Луна будто бы стала еще огромнее и затопила собою весь мир. Василиса улыбнулась. Луна отдавала очень много энергии, чем подпитывало девушку. Рисунки тайносвязи так и светились золотым светом. Где-то внизу плескались русалки, разбивая хвостами гладь озера, виднелась полоска берега с догорающим костром из Василисиной рубашки… И тут появились феи — маленькие, сверкающие, крылатые фигурки. Они закружились вокруг Василисы шумной стайкой и вдруг, как одна, замерли в воздухе, почтительно склонившись в реверансах. Василиса обернулась и поняла причину столь глубочайшего почтения. К ней, плавно помахивая крыльями, приближались две феи. Они были одеты в длинные платья с пышными юбками, а на головах у них возвышались узкие шляпы, похожие на колпаки. С остроконечного верха этих колпаков тянулись полупрозрачные, искрящиеся шлейфы, словно ветер сорвал с неба несколько сотен звезд и пристроил их в хвосты к шляпам. Наряд одной из фей отливал серебристо-мерцающим светом, а у другой — темнел и переливался, словно состоял из черных обсидиановых осколков. В остальном же феи были похожи, как родные сестры: большие круглые глаза и темные, колечками, волосы, тонкие, изящные руки и красивые прозрачные крылья, словно сотканные из серой, отливающей стальным блеском паутины. При каждом взмахе крыльев воздух озарился россыпями мерцающих искр. — Фея Светлого Образа, Селестина, — представилась та, что была в серебристом, и улыбнулась девочке. Василиса поклонилась, чувствуя себя донельзя неловко без одежды. — Фея Темных Мыслей, Мендейра, — иронично представилась другая и зевнула, лишь скользнув беглым взглядом по девочке. Та поклонилась и ей, хотя эта фея чем-то напоминала Елену — те же ледяные глаза, хоть и черные, а не голубые. — Все феи во всех мирах… — начала было фея Светлого Образа, но другая, в темном наряде, тут же ее перебила: — Вот именно, феи! А дарить подарки и возможности той, что родилась от человека… — Все феи во всех мирах, — с нажимом повторила Селестина, — получают подарок от Феи Светлого Образа и, чтобы уравновесить его, еще один — от феи Темных Мыслей. Вы будете дарить первая? — обернулась она к напарнице. — Нет уж, позвольте вы! — ехидно произнесла Мендейра и отлетела немного в сторону, делая вид, что происходящее абсолютно ее не волнует. Фея Селестина поморщилась, но тут же улыбнулась Василисе. — Дорога сюда не слишком напугала тебя? — спросила она ласково. Василиса помотала головой, не в силах произнести ни одного слова. — Может, она немая? — ехидно спросила темная фея. — Возможно, стоит одарить ее голосом прежде всего? — Я обязана спросить тебя, девочка, — произнесла светлая фея, косо глянув на темную, — добровольно ли ты пришла сюда? И действительно ли хочешь пройти часовое посвящение? — Да, если будем давать крылья всякому, — опять ввернула темная, — можно совсем очеловечиться… — Я пришла сюда добровольно, — четко произнесла Василиса. К счастью, голос не подвел. — "И крылья у меня уже есть!" — подумала девушка, но говорить не стала. — Тогда к делу, — кивнула светлая фея. И вдруг, широко взмахнув тонкими руками, пропела:В волшебную тихую ночь при Луне Творение славное выпало мне: Пусть будут отныне во веки веков Волшебные крылья в цвет мыслей и снов, Свободу полета подарят тебе, Невидимость и превосходство в борьбе… Дерево, сталь, вода и песок, Волшебное имя отдам… Василек!
Налетел снежный ветер, закружил Василису в белых хлопьях и поднял высоко в воздух. Она быстро-быстро завертелась на фоне слепяще-оранжевого диска далекой и в то же время такой близкой Луны. Маленькие феи-светлячки фейерверком рассыпались по небу и запели торжественно и печально, однако Василисе их песня показалась страшноватой — пожалуй, похуже, чем замогильные голоса русалок. И тут пришла боль. Острая, пронзительная, как будто в спину вонзились две огромные стальные иглы: казалось, лопатки трещат и растягиваются. Чем то это напоминало первое превращение, когда девушка впервые вызвала крылья, но это было не настолько больно. Но боль утихла также внезапно, как и началась. Зато на Василису обрушился ледяной душ: маленькие феи-светлячки вылили на нее большой хрустальный таз воды. Феи-светлячки уже несли легкое голубое платье, словно сотканное из мельчайших сапфиров, и тут же надели его на Василису. С другой стороны две малышки тащили золотую чашу с бурно плескавшейся жидкостью, будто в посудине поселился небольшой вихрь. — Отпей, это даст тебе силы, — улыбнулась Селестина. Василиса кивнула, принимая чашу, сделала большой глоток и чуть не поперхнулась — в чаше было вино, сладкое и терпкое. — Великие кудесники! — подлетела к ним Мендейра. — Спаивать ребенка вином?! Вот тебе и светлые… — Это священное вино, — сердито возразила фея. — И послушайте, дорогая! Вы ведете себя слишком нагло и развязно! Это же торжественный момент для девочки… Она получила крылья, ее жизнь, можно сказать, полностью изменяется, а вы… так ироничны! Кстати, вы обратили внимание, до чего необычный цвет, а, дорогуша? — Я уже давно обратила на это внимание, милочка, — ехидно ответила темная. — И даже знаю, возможно, что это означает… Наверняка у девочки имеется много интересных родственников. Василиса попыталась незаметно, не поворачивая головы, заглянуть себе за спину, но ничего не смогла увидеть. — Принесите зеркало, — заметила ее старания фея Темных Мыслей. — А то у девочки разовьется косоглазие. Крохотные феи тут же притащили большое овальное зеркало в узорной раме из темного и светлого серебра и установили его прямо перед Василисой. Девочка заглянула в зеркальную глубину и остолбенела: у нее за спиной покачивались целых четыре огромных цвета тьмы крыла — по краю верхних тянулся замысловатый узор из ярко-алых точек, а на нижних, красовался алый полумесяц. Василиса взмахнула крыльями и немного полетала, наслаждаясь прекрасным ощущением. — Они такие красивые, — выдохнула Василиса. — Как здорово! — И, спохватившись, добавила: — Спасибо… — "Теперь они точно красивее, чем были раньше". — Крылья дают большую власть, моя дорогая, — улыбнулась Селестина. — Они дарят способность летать, защищать себя в бою, а еще — становиться невидимой. Произнеси свое числовое имя, закройся крыльями, и никто не сможет увидеть тебя — ни фея, ни лют, ни часовщик… ни простой человек. А произнесешь имя в обратном порядке — вновь станешь видимой, все просто. Но никто не должен знать твоего числового имени, разве самые близкие люди. Иначе, произнеся его вслух наоборот, они могут рассекретить твое пребывание в невидимом образе. Понимаешь, насколько это серьезно? Василиса согласно кивнула, раздумывая, когда можно будет попробовать полетать. — Так же — твоя часовая стрела. Она поможет тебе в бою, да и в жизни. В ней ты познаешь очень многое, ведь часовщик всегда с часовой стрелой, со своей правой рукой. Чтобы вызвать стрелу тебе надо произнести свое числовое имя. Чтобы вернуть ее на место — повторить тоже самое. Запомни — никому никогда не говори свое числовое имя, поняла. Василиса снова кивнула. Проделав все, как сказала фея, девушка вызвала стрелу и немного по рассматривая ее убрала обратно. — А теперь подарок, — внезапно посерьезнела фея Светлого Образа. — Подарок от Белой Королевы… Она сделала легкий знак рукой, феи-светлячки тут же принесли небольшую шкатулку из зеленого малахита, ее поверхность искрилась множеством рубинов. Шумно вздохнула Мендейра, недовольно качая головой: видимо, не одобряла роскоши подарка. Василиса приняла шкатулку, и крышка тут же отворилась. На мягком алом бархате лежал простой маленький ключик. Похожий на обыкновенный ключ от шкафа. — Это Рубиновый Ключ, моя дорогая, — тихо сказала фея. — Белая Королева дарит тебе его, согласно давнему обещанию. Шкатулка чуть не выпала из Василисиных пальцев. — Это посвящение мне с самого начала не нравилось… Слишком много внимания к простой девочке… Я уверена, что-то здесь нечисто. Проговорив столь недобрую тираду, Мендейра надула губки и довольно зло посмотрела на Василису. — Какому обещанию? — спросила девочка, стараясь не глядеть на темную фею, прямо-таки излучавшую недоброжелательность. — Этого мне знать не дано, — отрывисто сказала Селестина, а Мендейра громко и недоверчиво фыркнула. — Я не хочу принимать такой ценный дар, — дрожа от волнения, очень тихо прошептала Василиса. Но ее услышали. — Ты не имеешь права отказываться, — грустно ответила фея Светлого Образа. — Такова традиция… — Теперь моя очередь дарить подарок, — сказала Мендейра и натянуто усмехнулась. У Василисы мороз по коже прошел от ее улыбки. Темная фея крутанулась на месте, сделав резкий оборот, и вытащила из складок платья что-то темное и блестящее, вспыхнувшее синим светом. Из уст светлой феи вырвался тихий возглас. — Ты хочешь подарить Васильку… это?! Вот уж не ожидала от лютов такой щедрости! — Фея Светлого Образа явно разозлилась, мигом растеряв все свое добродушие. — Вы не имеете права так поступить! — пронзительно вскрикнула она, топнув ногой, — складки платья яростно взметнулись. Василиса удивилась, почему фея назвала ее Васильком, а потом вспомнила, что теперь это ее второе имя — числовое. — А почему бы и нет? — Мендейра изящно пожала плечами. — Думаешь, только вы, светлые, такие щедрые? — Но, одаривая Василька… хм, такой вещью, ты обрекаешь ее на… — Может, я и расскажу, на что обрекаю? — зло оборвала Селестину темная фея. Светлая фея шумно вздохнула, но потупилась и отошла назад. — Это кинжал, Стальной Зубок, — обратилась к Василисе темная. — Тебе лучше не знать, кому он принадлежал до тебя, чтобы спокойно спать по ночам. Часовое оружие, непростое, с секретами… Но главное вот что: принимая этот кинжал, ты выбираешь непростую судьбу… ты приобретаешь величайшую задачу. — Я так и знала, — застонала светлая фея. — Какую задачу? — прошептала Василиса, не в силах оторвать взгляда от удивительной, тревожно переливающейся синими огоньками стали. — Величайшую задачу, — скучающе повторила Мендейра и добавила: — Ты можешь отступиться от моего подарка, но тогда тебе придется отказаться и от всего остального: крыльев и дара светлых фей, само собой. В общем, от часового дара. — Подумай, Василек, прежде чем принять решение… — торопливо произнесла Селестина, неотрывно глядя на волшебный кинжал. Крохотное оружие манило Василису, в ладонях феи кинжал казался изящным и совсем не опасным. Наоборот, хотелось поскорее взять его в руки и согреть, защитить от окружающего мира. — Я возьму подарок, если так надо, — просто сказала она. Совсем маленький кинжал, не длиннее Василисиной ладони. Ручка простая, из темного полированного дерева, зато в самом клинке сияли, переливаясь, крохотные синие камушки. — Вот и чудесно! — расплылась в улыбке темная фея. — Вижу, Стальной Зубок тебе понравился. — А что это за величайшая задача? — вновь спросила Василиса, но темная фея промолчала. — Теперь ты можешь попросить у меня одно желание, — кисло проговорила Селестина и вздохнула. Кажется, у нее совершенно испортилось настроение. — Белая Королева передала, что ты еще не использовала права единственного желания… Что ты хочешь? — Не слишком ли много подарков для девочки? — зло усмехнулась Мендейра. — Так вы с Белкой ее совсем разбалуете… — Можешь пожелать любое, самое сокровенное, — продолжила Селестина, игнорируя фею Темных Мыслей. — У меня есть одно желание, — быстро сказала Василиса. — Я хочу, чтобы мальчик, по имени Ник Лазарев, мог стать часовщиком… Можно? Мендейра тут же фыркнула. — Дурочка, — не скрыла она своего разочарования. — Ты могла попросить многоэтажный замок с десятком слуг для каждой комнаты. Уж поверь мне, Белая Королева все для тебя сделает… Селестина раздраженно зашипела, словно рассерженная кошка. — Рубиновый Ключ — всего лишь малость, что она могла бы для тебя… — развязно продолжила фея Темных Мыслей, но закончить не успела. Потому как случилось невероятное: Селестина рванулась к Мендейре и, завертевшись в прыжке, со всей мощью ударила по ней серебристыми крыльями. Еле увернувшись от нападения, Мендейра отчаянно взвыла, взвилась спиралью, словно длинная искрящаяся лента, и в свою очередь полоснула противницу крыльями. Маленькие феи с писком бросились врассыпную. Василиса, зажав в правой руке Рубиновый Ключ, а в левой — Стальной Зубок, во все глаза смотрела на разразившееся в небесах сражение. От страха она не могла даже сдвинуться с места. Рубиново-малахитовая шкатулка исчезла, пропали и маленькие феи, лишь два росчерка — серебристо-белый и мерцающий черный, носились по небу, то сливаясь, то отступая друг от друга. Внезапно пространство вокруг Василисы озарилось разноцветным сиянием — это маленькие феи вернулись. Они подхватили ее под руки и взмыли в небо, унося прочь от битвы разозлившихся фей, приобретающей все более ужасающие масштабы.