Твоё место - бордель

— Солнце, ещё не много осталось, потерпи, пожалуйста. Мы почти рядом с домом.– говорит Юнги. Он бежит как можно быстрее. Ведь Чимину больно. Альфа всем телом чувствует боль омеги. Если можно было бы отмотать время назад. Он бы обязательно пошёл со своей омежкой. Всего бы этого не случилось! А ведь Юнги просто было лень идти с ним, а к чему это привело? К тому что сейчас в руках он несёт изнасилованное тела Чимина. — Дети, где наши дети, Юн? — мямлит омега. О боже! Он даже в такое время думает не о себе, а о детях. Почему он раньше этого не замечал? — Где они? Они же ещё маленькие чтобы оставаться одни. — Чими, всё хорошо, я их отвёл к Тэ и Гукки. Подумай лучше о себе. — уже добежав до дома Юн стал открывать дверь. Нихрена не удобно открывать дверь с полуживым тельцем. — Минни, держись крепче за меня, мне нужно открыть эту долбанную дверь. — рычит альфа, но омега всё же послушался и прижался сильнее. С горем пополам, дверь всё же удалось открыть и Юнги сразу же отнёс тело Чимина в их спальню, аккуратно положив. — Минни, я сейчас, потерпи. — начал бегать альфа по всему дому в поиске аптечки и блокаторов. — Привстань, я сниму с тебя одежду, чтобы обработать всё. Давай только аккуратнее. Сказано-сделано, омега покорно привстаёт с помощью Юнги, и он стаскивает с него остатки одежды. Это точно надо выкинуть в мусор. Она вся пропахла запахом другого альфы. Как и сам Минни. Он пахнет грецкими орехами и табачным дымом? Стоп, запаха два? То-есть и насильников было двое? Злость и гнев накатывают на Юна. А ещё, большое чувство ревности. Какие мрази посмели коснуться его собственности? Его и только его, Чимин только его! И больше ничей! Когда Мин посмотрел на тело, он испугался. Везде были синяки и гематомы. Колени и локти были растёрты. Губа разбита. Это никак не характерно тельцу омеги. Тельце омеги всегда должно быть идеально мягким и гладким. Ну конечно же с укусами и метками от истинных альф, куда же без них, но не как с этими всеми ранами. И Мин обещает себе, что всеми способами найдёт этих мразей и как следует изобьет их. —Х-хорошо, потерпи, пожалуйста, раны надо протереть, чтобы не поймать какую-нибудь хрень. — смочив тряпку холодной водой, Мин стал протирать рану. На что Чимин недовольно начал шипеть. — Прости, Юнги, я не специально, я забыл, что у меня скоро должна начаться течка! Я правда не хотел этого. Мне было противно, я просил остановится, я говорил, что у меня есть муж, которого я очень люблю, но они продолжали и продолжали меня насиловать. Мне было так плохо без тебя. Я кричал тебе. Надеялся на чудо, но его не произошло. Прости, прости, я люблю тебя и только тебя. Я не хочу чтобы ты меня бросил после этого. Но я ведь теперь полностью испорченный. — уже в истерике говорит Чим. — Что ты несёшь Минни? Почему я тебя должен бросить? Из-за этих упырей? Нет, даже думать об этом не смей! Я обязательно их найду и отомщу за тебя. — поцеловав в лобик своего мальчика, принялся дальше обрабатывать ему раны. — Стоп, отомстишь? Но как? Я лицо-то помню смутно. Только помню, что один был маленького роста, у него были густые брови и шрам на щеке, он пах табаком, а другой высокий, даже выше тебя на голову, щеки очень худые, глаза синие, он пах грецкими орехами. — зжал губы Чим, не зная что говорить дальше своему мужу. — Этого вполне достаточно. Минни, любимый, прости меня. Я редко тебе это говорю, но я тебя очень сильно люблю. С твоим приходом, моя жизнь изменилась полностью. Раньше я не знал что такое счастье. Я не знал, какого это любить так сильно, что эта любовь переполняет всё сердце. Я не знал какого это просыпаться в чужих объятиях. Я не знал какого это иметь собственных детей. Я не знал этого ничего, но ты мне это показал. Я очень благодарен тебе, я за тебя любого убью. Я больше никогда тебя одного никуда не отпущу. Я больше не буду той скотиной — , который оставил снова своего омежку одного. Я так люблю тебя, Минни. — наверное это было слишком. Неожиданно? Да, неожиданно. И поэтому Пак заревел. Только уже не от боли, а от счастья. Слёзы счастья. А что Мин? Мин лишь крепко обнял своё сокровище и легонько толкнул его на кровать ложась рядом. — С-спас-ибо боль-шое, я тебя тоже люблю. — зарываясь носиком в шею альфы. Его запах успокаивал омежку. Он хочет иметь только его запах и больше ни чей. — Юн, я хочу чтобы я снова пах именно тобой. — бубнил в шею. А Юнги больше слов не нужно. Он медленно поднялся над Паком и стал целовать его личико. Аккуратно, как-будто оно сделано из самого хрупкого кристалла. Переходя плавно на шею. Ставя свои отметины. Снова передавая свой запах своему Минни. — Минни, выпей. — вспомнив про блокаторы. Юнги отвлёкся от поцелуев и встал, чтобы дать таблетки и воды своему солнцу. — Я боюсь, что на твой прекрасный запах сорвусь, у тебя и так стресс. Так что пей. И тут же Чимина, как током прошибло. Он вспомнил одну очень отвратительную вещь. В него кончили. Два, мать его, раза. А если залетит ? От этого стало очень больно. Надо рассказать Мину. — Любимый, я могу тебе кое-что рассказать? Ты только не ругайся и не волнуйся. — всё же быстро выпив блокаторы. Лицо как и Мина, так и Чимина стало серьёзным. — Конечно, я не буду ругаться, рассказывай. — мягко улыбнувшись, сказал альфа. А в душе черти готовятся рвать и метать. — Они в меня кончили. Два раза. — быстро сказал Чимин и прищурил глаза. Страшно ведь. До безумия страшно. Глаза Юнги расширились. Он не знал, как реагировать, что сказать Чимину. Для омеги — это стресс, но для альфы это тоже немалый стресс. Эти суки и так позарились на чужое, так ещё и решили, чтобы бедный омега залетел от них. — Милый, прости пожалуйста, я пра… — начал уже успокаивать Юнги, как тот лишь яростно на него посмотрел, заставляя заткнуться. — Чиминни, дорогой. Я их на тряпки разорву. От них и живого места не останется. И если ты и залетишь, то я по-прежнему буду любить тебя. — сказал Юнги и натянул на себя улыбку. Не то чтобы Чиму стало легче, но теперь Юнги знает всё. И он по-прежнему любит Минни. И это радует.— Чим, ты наверное очень устал, пошли ты сходишь в душ и ляжешь отдохнуть? А ведь альфа прав, слишком много пиздеца произошло за день. Надо сходить в душ. Ведь Чимина волочили по земле. И в конце концов изнасиловали. — Да, помоги встать. — тихо сказал омега. Наконец-то, Чимин сможет смыть всю гадость и грязные прикосновения. Только вот, тело Чимин может натереть мылом и гелем для душа, очищая тело от всей грязи, а душу он вымыть не сможет, отпечаток изнасилования останется на ней до самой смерти.

***

— Как он? — взволновано спросил Гукки у порога. Он переживал за своего друга. Ведь чёрт, им даже ничего толком не объяснили, лишь затолкнули детей в их дом сказав, что с Чимином что-то случилось. — Он спит. Гук, мог бы ты посидеть с ним? — смотря на Гука, Мин переводит взгляд на детей показывая, что нужно вести себя тише. — А ты что? — донеслось, из-за спины Чонгука. Это был Джин, ему тоже толком ничего не объяснили. Да и Чонгук не думал, что он так быстро приедет. Всё же, омежья дружба существует, и дружба между Джином, Гуком и Чимином тому пример. Эти омежки готовы поддерживать друг друга в самые тяжёлые моменты жизни. — Я пойду с Тэ и Джуном искать насильников. —  сказал Юнги и тут же схватил непонимающие взгляды Джина и Гука на себе. — Да, насильников. У моего Минни началась течка в супермаркете и его изнасиловали каких-то двое альф. Да мало, что изнасиловали они в него кончили и потом избили ногами. Мрази, я им член на голову натяну.– снова начал злиться Мин. Юнги говорил матерные слова, не смотря на мирно играющих деток, обычно, он не позволял себе материться при детях, но сейчас он на эмоциях, а дети играют и не слушают его. — А. — хотел что-то сказать Джин, но альфа его перебил. — И поэтому останетесь с ним и просмотрите за детьми. — махнув им на прощание рукой, пошёл к Тэ и Джуну, которые ждали его на улице.