Твоё место - бордель

— Юнги, ты погорячился, разреши Минхо опять вернутся в дом! Мне спокойнее, когда все наши дети рядом. — Чимин в очередной раз просит мужа простить глупое поведение сына. Юнги уже заебался слушать это всё, а Чимин заебался чайной ложечкой выедать Мину мозги. Даже сейчас, когда они пьют вечерний чай, Чимин умудряется доебаться к мужу. — Чимин, ты уже достал, если я сказал " нет ", то это значит " нет ". Я не потерплю в своем доме хамства и неуважения к тебе, тем более, он взрослый альфа. Ты слишком его разбаловал, вот теперь он совсем на голову вылез и ножки свесил. Он не адаптирован к жизни, пусть теперь попробует на вкус " взрослую жизнь ". — Юнги допивает свой чай и, не рассчитав силу, ставит чашку на стол так, что та разбивается в дребезги. Минни порывается убрать осколки, но Юнги его останавливает, ведь любимая омега может нечаянно порезаться или ещё хуже: загнать стекло в ножку или ручку. Лучше Юнги сам порежется, себя не жалко, а Минни жалко. Юнги убирает большие осколки, выкидывает их в мусорное ведро и подметает веником пол, чтобы уж точно никто не порезался. — Юнни, но я переживаю за него, я не знаю поел ли он, следит ли он за своим здоровьем, а вдруг он прямо сейчас пьет пиво, или ещё что-то хуже! — Чимин не спеша пьет свой чай и наблюдает за мужем, который, строго-настрого запретив Минни вставать со стула, ведь может порезаться мелким стёклышком. — Солнце, у него нет денег на такое, я заблокировал его карточку. — говорит Юнги, а Чимин начинает ещё сильнее переживать, ведь сыночек остался не только без крыши над головой, но и без денег! А вдруг, он питается лапшой быстрого приготовления, а вдруг, вообще не питается? — Юнги, зачем ты так с собственным сыном? — Чимин всем своим видом дает понять, что обиделся, он гордо поднимает маленький носик в верх, складывает ручки на груди и отворачивает голову. — А зачем он так с тобой? Я бы на твоем месте ещё по щам бы надавал ему за слова, адресованные тебе. Я не понимаю твоей логики, я пытаюсь тебя защитить, а ты потом на меня ещё и обижаешься! Я хочу, чтобы в этом доме тебя уважали, а не обзывали плохими словами! — Юнги наконец-таки откладывает веник и присаживается рядом с Чимином, обнимая его за плечи, а вскоре, совсем пересаживает хрупкую омегу себе на колени. Чимин ради приличия пытается брыкаться, не позволяя мужу усадить себя на коленки, но после непродолжительных попыток, сдается, но по-прежнему с обидой отворачивает голову. — Булочка, ну перестань! — Юнги пытается повернуть голову любимого на себя, но тот отворачивает её назад. Поэтому, Юнги берёт в ладошки личико омежки, поворачивает его на себя и накрывает пухлые губки своими губами. Совсем невинный поцелуй перерастает в более страстный, альфа поглаживает спинку омеги, пока та гладит такие любимые чёрные волосы своего альфы не прекращая поцелуя. Чимин чувствует себя очень хорошо, он чувствует себя таким любимым, хотя, Юнги делает всё, чтобы Минни чувствовал себя любимым всегда. Напряжение нарастает тогда, когда Юнги вместе с Чимином на руках встает и, непрерывая поцелуя, усаживает любимую омегу на обеденный стол, а сам становится между раздвинутых ног мужа. Омега поддается страсти и стаскивает с Мина футболку, тот тоже не отстает и в ответ стаскивает с Чимина рубашку. — Родители, люди едят за столом, а не делают непотребства на нём! — слышится голос Джимми, а Юнги с Чимином пугаются от неожиданности и отскакивают друг от друга. Молодая омега смотрит на родителей с ухмылкой, это ведь не первый раз, когда Джимми палит парочку за интересным занятием, вот задолбал уже, кайфоломщик!!! У Чимы и Юнги уже злости не хватает на него! — Нет, я понимаю, что вы любите друг друга и вам хочется кхм кхм друг с другом, но не на столе же! Идите к себе в комнату! — В моем доме мне указывают что и где мне делать — шипит Юнги и, поднимая одежду с пола, одевает себя и Минни. Нет, ну что за кайфоломщика они вырастили?